Тёмная Пещера. Точное место неизвестно.
Холод и сырость царили в сокрытой тьмой пещере, огромные сталактиты угрожающие свисали с потолка, а снизу прямо напротив них, как бы приветствуя своих братьев, вытягивались сталагмиты. Со стороны эта пещера напоминала зубастую пасть какого-то хищника, любой человек, хоть раз бывший здесь, чувствовал величие этой пещеры, а также неимоверный страх. Но уже давно здесь не было живых людей, да и не будет. Нынешние хозяева пещеры позаботились об этом. Кап. С одного из сталактита слетела капля и разбилась об острые камни, тем самым завершая свой бессмысленный и бесконечный цикл на сегодня. Вот уже пять лет как происходит этот кругооборот воды в этой пещере: весь день капля постепенно собирается на каком-либо сталактите, а вечером, словно безбашенный камикадзе, вода устремляется к земле и летит к своей смерти. Но тут, нарушая абсолютный покой тёмного зёва пещеры, начали появляться чёрные фигуры с белым контуром, словно искажённые, они все имели зеленовато-синий оттенок и иногда шли рябью. Всего их было десять. В этих силуэтах нельзя было узнать ни внешность, ни лица, только по глазам и чакре можно было отличить одну фигуру от другой, но определять человека по последнему было привилегией сенсоров. Первым появился обладатель фиолетовых глаз, от зрачков которых расходились концентрические круги. Следующим был владелец оранжевых глаз, после него хозяин белых с чёрной склерой, а дальше показались зелёные с красной склерой, малиновые, голубые, серо-коричневые, чёрные и жёлтые с вытянутым зрачком глаза. Последним возник странный человек, с разными по виду жёлтыми глазами. Один его глаз был круглым и монотонным - не поймёшь, то ли зрачок так разросся, что склеры не видно, то ли это склера такая, а зрачка нет, второй же его глаз был почти как у нормального человека. Все они были облачены в одинаковые чёрные плащи с высоким воротом и рисунком в виде красных облаков, так же у каждого был перечёркнутый протектор, говорящий об их выходе из состава шиноби скрытых деревень и становление нукенинами. Здесь и сейчас собралась самая опасная организация наёмников во всем мире шиноби, совместно они могли бы уничтожить одну любую из пяти «Великих Деревень». И имя этой организации, то, что в страхе произносят многочисленные люди - Акацки. Силуэты молчали, пока не появился последний, и тогда малиновоглазый не выдержал: — Пейн, на*** ты нас вызвал? Я только что такую классную шлюху нашёл. – когда он сказал это, малиновые глаза мужчины в предвкушении закатились. — Трата на женщину самая бессмысленная трата денег. – вставил зеленоглазый, начиная их почти ежедневный спор о важности экономии денег. — Да заткнись ты, скупая задница, ты просто ни*** не понимаешь. – едко и не стесняясь в выражениях ответил малиновоглазый. — Какузу, Хидан прекратите, из-за вас я жду, пока Пейн–сама заговорит. – вмешался в спор владелец серо-коричневых глаз, его хриплый голос разнёся небольшим эхом по пещере. — Ку–ку–ку, вы смогли вызвать раздражение даже у Сасори–куна. Я удивлён. – рассмеявшись, присоединился к разговору обладатель жёлтых с вытянутым зрачком глаз. — Пошёл на ***, змеиный ублюдок. – резко послал малиновоглазый желтоглазого. — Тихо. – прекратил спор тот, кто появился первым и кого назвали Пейном. Подняв руку, он призвал всех к молчанию. Поняв, что все успокоились, фиолетовоглазый продолжил. — Я собрал вас всех потому, что к нам прибыл заказчик и нас наняли. Всех. Едва слово «всех» прозвучало, Хидан радостно присвистнул, нелюдимый и угрюмый Какузу позволил себе намёк на улыбку, что не было видно другим из-за большого ворота, другие же никак не воодушевились, желтоглазый наоборот стал более отстранённым и ушёл в свои мысли. — Раз нас всех наняли, будет какая-то заварушка? – задумчиво спросил до этого молчавший голубоглазый. — Скорее всего, но сам заказ состоит лишь в защите. – ответил Пейн. — Да? Значит, я смогу им показать, что такое настоящие искусство! – пламенно воскликнул владелец голубых глаз, в которых уже мелькали будущие взрывы, дым и сладкие крики еретиков. — Куда и когда мы выдвигаемся? – уточнил обладатель белых глаз. — В Страну Воды. – произнёс фиолетовоглазый, на эти слова белоглаз чуть слышно усмехнулся. Переведя взгляд на задумчивого хозяина жёлтых с вытянутым зрачком Пейн спросил. — Орочимару, тебе ещё нужно время? Засмеявшись своим противным смехом и покачав головой, названный Орочимару ответил: — Нет, Пейн–кун, я закончил все свои дела. – шипяший голос был насмешлив. — Хорошо, тогда встречаемся в стране Горячих Источников в условленной точке. – пропустив насмешку, сказал фиолетовоглазый и исчез. Остальные последовали примеру своего лидера и испарились, возвращая в пещеру первозданную тьму и спокойствие. Все, кроме одного черноглазого, того, кто за всю беседу не произнёс и слова, правда был ещё разноглазый, но он исчез одним из первых. Обведя взглядом пустой грот, фигура останавливала глаз на каждом сталактите, сталагмите, на каждой чёрточке пещеры, словно стремясь вобрать в себя всё, что видит. Закончив своё странное дело, силуэт хмыкнул и исчез.Коноха. Вечер.
Вечерняя толпа праздно двигалась по улицам. Многие торопились зайти на рынок и купить по дешёвке редис, сегодня был большой завоз из страны Рек, некоторые прогуливались до первого открытого бара, другие спешили домой к семье. Шиноби тоже участвовали в этой суете, кто-то прыгал по крышам, иные сновали в людской массе, но всё равно выделялись специфичной одеждой и манерой держаться. Но даже среди них виднелись выделяющиеся маргиналы, один из них шёл прямо по центру улицы даря всем женщинам улыбки и подмигивания. Сорокашестилетний мужчина был одет в светло-зелёное кимоно, обвязанное чёрным поясом, под которым виднелась сетчатая рубашка. Поверх кимоно он набросил красное хаори* с жёлтыми овалами с двух сторон. Ноги были облачены в гета*. (Хаори - это японский жакет прямого покроя без пуговиц, надеваемый поверх кимоно или с хакама. Гета - это японские деревянные сандалии в форме скамеечки, одинаковые для обеих ног. (сверху имеют вид прямоугольников со скруглёнными вершинами и, возможно, немного выпуклыми сторонами)) Его длинные белые волосы были похожи на иглы и торчали в разные стороны, обычно такую причёску называли творческим беспорядком. На лбу был повязан оригинальный протектор с рожками, на стали блестел иероглиф «Масло». Выделялся мужчина не только своими волосами, но также и лицом, на котором от его глаз шли две красные полоски, а в носу был пирсинг. Многие люди узнавали этого странного человека и здоровались с ним, он приветствовал их в ответ, хоть и половину из этих людей видел в первый раз. Тут, увидев кого-то, сорокашестилетний мужчина замахал рукой и закричал, словно ему было лет десять: — Какаши-кун! – голос его был бодр и свеж, несмотря на старость, а для мира шиноби этот мужчина уже считался стариком. Двадцатилетний седоволосый юноша, одетый в стандартную форму джонина и маску, читая на ходу, шёл и не замечал никого, но услышав своё имя, вздрогнул и оторвал единственный полуоткрытый глаз от книги, сразу заметив окликнувшего его мужчину. Убрав книгу в небольшой рюкзак на ноге, названный Какаши подошёл к старику. И дальше по улице они пошли вместе. — О, Джирая–сан, давно вы в деревне? – осведомился Копирующий Ниндзя, а это был именно Хатаке Какаши. — Недавно, Какаши–кун. Десять минут назад прошёл южные ворота. – ответил Жабий Мудрец и подарил очередную улыбку проходившей мимо женщине. — Куда идёте? – поинтересовался Хатаке. Джирая же, услышав этот вопрос, сразу нахмурился и потерял всю свою жизнерадостность, но помолчав пару секунд, он всё же ответил. — К сенсею. – тихо произнёс старик. После его ответа воцарилось не долгое молчание. — Я тоже иду к Третьему. – так же тихо произнёс юноша. — Я повидать. А ты зачем? – вернув себе свой оптимизм Жабий Мудрец уточнил у Какаши. — Отчитаться о последней миссии. – спокойно и даже с какой-то ленцой сказал Копирующий Ниндзя. — Да? Понятно. – удивленно произнёс Джирая, и у него были все причины для удивления. Ведь доклад можно сдать за пару минут, всего лишь шуншином* перенестись прямо в коридор перед палатой Хокаге. А Хатаке шёл своими ногами, значит, ему нужно было о чём-то серьёзно подумать. Но, не показав своей осведомлённости, старик опять улыбнулся во все 32 зуба и перевёл разговор в другой сторону. (Шуншин - это Ниндзюцу, позволяющее пользователю передвигаться на большой скорости. Стороннему наблюдателю кажется, что пользователь телепортируется.) Так, общаясь на отстранённые темы, например, про погоду, большой урожай в стране Чая и накалившуюся политическую ситуацию в стране Воды, они подошли к большому трехэтажному розовому зданию с огромным количеством окон, огороженному высоким решётчатым забором, в котором было пустое пространство, ограниченное двумя каменными колоннами, - оно служило главным входом на территорию больницы. На одной из колонн находилась надпись: «Центральный Госпиталь Конохи», точно такая же надпись, но желтого цвета, была на зелёной доске над парадными дверями в здание, её скрывала от палящего солнца небольшая синяя крыша. Чуть выше крыльца, на уровне между вторым и третьим этажом, находилась ещё одна зелёная доска - уже пустая, но с красным кругом по середине, в котором был иероглиф «Медицина», а дальше начиналась голубая крыша. Не задерживаясь, двое шиноби прошли внутрь и попали в приёмную, выполненную в мягких тонах: розовый, белый, матово-зелёный, светло-голубой. Пройдя мимо стойки приёма и поста охраны, скрытого от глаз простых гражданских, они свернули в боковой проход, тот, что вёл на лестницу. Минуя второй этаж, мужчины поднялись на третий и прошли в конец коридора, остановившись только у последней двери, которую охраняли как минимум четыре двойки АНБУ, хотя на виду была только одна, стоявшая у двери в палату Третьего. Закатав рукав, Хатаке показал крючковатую татуировку, Джирая же ничего не сделал, ему и не нужно было. Посторонившись, охранники пропустили мужчин. Открывшаяся дверь перестала скрывать вид больничной палаты VIP-класса. Панорамное окно, в котором раскрывался прелестный город под закатными лучами солнца, находилось напротив двери, мерно пикавшее высококачественное оборудование стояло около постели, как и тумбочка для личных вещей, сейчас она была завалена какими-то бумагами. На большой кровати полусидел-полулежал Третий Хокаге Сарутоби Хирузен, читавший какую-то папку. Лицо его было нахмурено, скрытые морщины неожиданными гостями появлялись на лике старика, глубокая тень пролегла под глазами. Под глазом, вместо правого теперь были бинты, скрывающие ужасный рваный шрам. Вид у мужнины был измождённый и усталый, за один день Сарутоби сильно сдал и постарел. Услышав, как дверь открылась, Хирузен оторвал взгляд от папки и посмотрел на пришедших шиноби. — Какаши-кун, Джирая-кун, присаживайтесь. – сухой старческий голос дребезжал сильнее обычного, сказывалась моральная и физическая усталость. Потерев переносицу, Третий указал на два свободных стула у окна, они находились недалеко от кровати. Последовав приглашению Хокаге, они уселись и замолчали, никто не начинал разговор. Где-то минуту они просидели в напряжённой тишине, пока Хирузен опять не заговорил. — Какаши–кун, зачем ты пришёл? – чёрные глаза с неким раздражением взглянули на молодого седоволосого. — Я хотел отчитаться за прошедшую миссию. – чуть более резко, чем положено, ответил Хатаке. Помолчав ещё пару секунд, он начал рассказать, в подробностях описывая их миссию по уничтожению нукенина SS-класса «Орочимару». Про то, что он узнал принцип построения ловушек, про сражения с тем отступником, про его тату на языке, про свои мысли о странном поведении Данзо Шимуры, и подвёл итоги. Сарутоби внимательно слушал и иногда задавал уточняющие вопросы, но в целом он был не сильно удивлён услышанным. У старика уже давно были подозрения о сотрудничестве лидера Корня и его бывшего ученика. Когда замолчал Какаши, Третий прикрыл глаза, обдумывая полученную информацию, и спустя пару мгновений спросил седоволосого шиноби: — Это всё? – поинтересовался Хокаге. — Да. – твёрдо ответил лидер, а также, по совместительству, единственный член клана Хатаке. — Тогда можешь идти. — Хай. – сказав это Копирующий ниндзя поднес руку к лицу и сложил пальцами ручную печать «Коза». Через мгновение он распался на листья. Сделав это, шиноби лишь подтвердил сделанное ранее предположение Джираи о том, что доклад Какаши мог сдать намного быстрее. Джирая тоже не выглядел поражённым словами действующего АНБУ, правда, некоторая информация удивила его, но всё же не до степени шока. Скорее Жабьего Мудреца удивила открытость действий Данзо, ведь уже пешки, по мнению Шимуры, которое Сеннин не разделял, видят руку Корня. Тут уже сказывалась некая субъективность и недооценка гения Хатаке Саннином, а зря, Какаши не просто так обрёл это прозвище, обычный шиноби не смог бы получить звание джонина через полгода после становления чунином. После ухода мужчины палата погрузилась в молчание, каждый думал о своём, пока беловолосый человек не разрушил пелену тишины своим вопросом: — Почему так открыто и неаккуратно? – спросил Джирая, не вдаваясь в подробности. — Старость? – пожав плечами, ответил вопросом на вопрос Хирузен. Сложив пальцы в замок и положив подбородок на них, Сарутоби невидяще уставился на противоположную стенку. — Впрочем, это не важно. Сейчас важнее, зачем Орочимару нужен Данзо, нужен настолько, что он разменял своих пешек. — Затевает что-то крупное? – предположил Жабий мудрец. — Скорее всего... – протянул Хокаге, он уже был не здесь, а в своих мыслях. Но, встряхнув головой, он очнулся и серьёзно посмотрел на Сеннина. Сложив серию печатей, Хирузен заключил себя и Саннина в фиолетовый квадрат и содрогнулся от боли. — Сенсей! – выкрикнул беловолосый мужчина, увидев его страдания, и рванул к Сарутоби. — Вам нельзя напрягаться! — Всё хорошо, Джирая-кун. Не беспокойся. – хоть Третий и сказал это уверенным голосом, с уголка его губ скатилась небольшая струйка крови. — Хорошо. – немного растеряно произнёс Жабий Мудрец и сел на свой стул. — Я рад, что ты пришёл, нам много чего стоит обсудить, но мне кажется, сегодня это сделать не получится. У меня для тебя есть новое задание. – серьезно изрёк Хокаге, не сводя взгляда с Сеннина. Услышав эти слова, Саннин напрягся, ожидая нового приказа. — Ты видишь, что выгляжу я плохо и не справляюсь с должностью, не спорь. Мне пора на пенсию, но я не могу сейчас всё бросить и уйти. Нужно подчистить всё хвосты, чтобы будущий Хокаге не разгребал проблемы сразу в свой первый день. Поэтому я дам тебе год на поиски кандидата. Попытавшись было вставить какие-нибудь комментарии, Джирая быстро заткнулся под взглядом сенсея и его «не спорь». Когда Третий закончил говорить, мужчина с белыми волосами долго переваривал его слова. — Но кто кандидат? – спросил Жабий Мудрец, хотя в глубине души уже знал ответ. — Цунаде. – сухо ответил Хокаге и опять повторил названное имя, закрепляя эффект. — Цунаде. Она единственный подходящий кандидат. — Хай. Как прикажете. – бесцветно произнёс Сеннин и распался на куски земли, которые через пару минут исчезнут. — Прости меня, Джирая–кун, но иначе нельзя. Всё ради блага Конохи. – в пустоту сказал Третий Хокаге.Улица Конохи. Какаши Хатаке.
Я появился прямо посреди оживлённой улицы и распугал людей, что шли здесь до моего перемещения. Но этого всего я не видел. Нет, всё моё внимание было сосредоточенно на прошедшем разговоре, точнее, на реакции Хокаге. Он не был удивлён. Ни единое моё слово не шокировало Третьего. Он обо всём знал. Но почему-то не остановил Данзо, не казнил его за предательство Конохи. Свет фонарей ослеплял, шум толпы оглушал, солнце уже ушло за горизонт и небо окрасилось в тёмно-синюю расцветку, как и полагается вечером. Вечер только начинался, прохожие слонялись от одного прилавка до другого, в атмосфере витали счастье и радость. Только я чувствовал себя неуютно на этом празднике жизни. Повернувшись, побрёл, куда глаза глядят, не прекращая думать о произошедшем. Неужели именно такую Коноху хотели видеть Рин, Обито, Учитель? Нет, учитель сам был Хокаге и действовал бы точно так же. Они все отдали свои жизни ради спасения Конохи, но что сейчас из себя представляет их любимая деревня? Нет. Я покачал головой. Нет, деревня всегда была такой, это я изменился. Но что случилось, если бы из-за ошибки Хокаге погиб кто-нибудь кроме нинкена Пса. «Ты что, идиот? — зашептал внутренний голос. — Это Третий, он намного больше раз посылал на смерть, чем ты думаешь, и ещё одна-две смерти нечего бы не изменили. Что за приступ неадекватного максимализма и чувства справедливости? Очнись! Ты АНБУ! Ты тот, кто первым идёт в пекло по приказу Хокаге и ты обязан возвращаться с докладом.» Все аргументы шёпота в голове были верными и правильными, но я никак не мог смериться с этим. Помотав головой, приказал себе собраться. — Ик. Кеншин, ты знаешь, что моего племянника - ик! - моего любимого Нобу, похитили какие-то ублюдки?! – надрывался кто-то пьяным голосом рядом прерывая мои мысли. Оглядевшись, понял, что стою у «Ичираку Рамен», далековато же я ушёл с главной улицы. Свет фонарей освещал небольшое здание раменной. С моего места было видно, что два крайних справа стула в забегаловке уже заняты. Оба посетителя были одеты в жилеты чунинов, по сути, мой жилет ничем не отличался, но у них не было стальной пластины в виде знака листа на правом рукаве. Когда я почувствовал запах горячей лапши, мой живот предательски заурчал. Решив не голодать, и подумав, что хотя бы рамен поднимет мне настроение, зашёл в небольшую постройку, гордо именуемую «Ичираку Рамен». Подняв вывеску, что скрывала головы посетителей от прохожих, сел на крайний левый стул. — Знаю, Тсуиоши–кун, знаю, ты уже пятый раз об этом рассказываешь. – нервно и устало ответил, иногда поглядывая на меня, тот, кого назвали Кеншином. Сейчас, сидя за стойкой, я смог рассмотреть тех двух человек, что пришли сюда раньше меня. Первый - шатен в очках с бледной кожей и прямыми чертами лица, ниже меня на пару десятков сантиметров, с небольшим румянцем на лице. Работает в канцелярии, видны следы чернил на руках и мозоли на правой, рабочей руке. Неаккуратен на работе - об этом говорят те же самые пятна от чернил, - но соблюдает гигиену, одежда на нём явно поглажена и хорошо выстирана, да и следы чернил он тоже пытался стереть. Он явно узнал меня, это становится интереснее. Но тут опять мои мысли кто-то перевал, только сейчас это был другой человек. Ко мне подошёл Теучи, главный повар и, по совместительству, владелец «Ичираку Рамен». Тучный мужчина с глазами-щёлочками и седыми волосами, немного выше меня, в белом халате и точно такого же цвета шапке повара на которой было написано «Ичираку». — Что будете? – мягким баритоном спросил подошедший человек. — Среднюю миску рамена со свининой, пожалуйста. – вежливо ответил я. — Будет сделано. – спокойно произнёс Теучи и вернулся к приготовлению рамена, кухня была прямо за стойкой и посетители могли видеть весь процесс приготовления блюда. Я же вернулся к своему делу и опять стал скрытно разглядывать остальных посетителей. Вторым оказался одного со мной роста брюнет с загорелой кожей, спортивный инструктор в академии. Это было видно по его манере подносить руку к шее, чтобы взять свисток, которого у него сейчас не было, во время очередного пьяного выкрика. Совсем себя не контролирует. Да и только преподаватели в академии чунины, если бы он был джонином, другой вопрос. Не часто пьёт, всего одна бутылка саке стояла около их мисок с раменом. По сути, полная противоположность первому, но, как говорится, противоположности сходятся. — Слышал – ик! – что сына Джеро–куна тоже похитили?! – опять шумно спросил Тсуиоши. — Джеро–сана? – уточнил ещё более растерянным голосом Кеншин. — Да!.. – начал было отвечать пьяный мужчина, но был прерван негромким стуком тарелки. Это мне принесли заказ. — Приятного аппетита. – опустив рамен, сказал Теучи и удалился, видимо, мыть тарелки. — Спасибо. – произнёс я в пустоту и стал неторопливо есть самый лучшей рамен в мире, при этом не переставая поглядывать на двойку чунинов. Прерванный Тсуиоши, подслеповато щурясь, разглядывал меня, тут его глаза удивлённо расширились, видимо, узнал меня. — Эй, ты! – крикнул чунин, скорее всего обращаясь ко мне, но я проигнорировал его и продолжал есть. Да, я нарывался на конфликт, мне надо было сбросить пар после разговора с Хокаге. — Эй, я к тебе обращаюсь! – опять заорал мужчина. Чёрт, а это сильно раздражает, но я продолжал наслаждаться раменом, внешне сохраняя равнодушие, точнее мой единственный видимый глаз. — Тсуиоши–кун, успокойся. – взмолился Кеншин, хватая его за руку, но пьяный вырвал руку и с шумом поднялся со стула. Покачиваясь, он подошёл ко мне. — Ты же, Хатаке Какаши, джонин, да?! Ты должен знать, кто похитил моего Нобу! – спросил у меня этот неадекватный человек. Я его опять проигнорировал, не вытерпев, он положил мене руку на плечо. – Эй, я к тебе обраща… – повторился хам, но закончить он не успел, так как поцеловался со стойкой, а я оказался за его спиной, прижимая одну палочку к его сонной артерии. — Я тебе не пьяная гейша, чтобы ты лез ко мне, алкаш. – тихо и вкрадчиво прошептал я ему прямо в ухо. Со лба у Тсуиоши стекала кровь. — Вам всё расскажет Хокаге–сама на своей речи через… – я взглянул на часы в заведении, что мерно тикали, и подложил, – двадцать минут. Неужели вы не знали, что будет речь Третьего Хокаге? И, не ожидая ответа, отпустил наглеца и положил палочку на место, рядом с почти нетронутым раменом, вместе с деньгами, которых было больше, чем надо за одну среднюю порцию рамена со свининой, – моё небольшое извинение перед Теучи. Затем я покинул гостеприимное заведение, возвращаясь в весенний вечер. — Тсуиоши–кун! – вскрикнул друг уже более-менее пришедшего в себя мужчины, – об этом я догадался по его кряхтению. Не оборачиваясь, я побрёл к лицам Хокаге, опять погружаясь в свои размышления. Я винтик в системе по переработке человеческого мяса. Ресурса столь безграничного и дешёвого, что впору дивиться, почему им разбрасываются столь скупо. Ну, раз я винтик, то почему бы не стать самым лучшим в своём деле, тем, без кого обойтись не могут? Хорошая мечта. Хмыкнув, я запрокинул голову, стремясь найти луну на небе, но её, как ни странно, не было, лишь чёрные тучи. Красиво. Глубоко вздохнув и выдохнув, я опустил голову и продолжил свой путь. Пожалуй, не стоит задерживаться, а стоит поспешить услышать официальную версию произошедшего вчера. А затем можно напиться, да так, чтобы забыть этот день и снова нести службу во имя Конохи. Подойдя к резиденции Хокаге через десять минут, я был удивлён тому количеству людей, что уже собралось. Казалось, что здесь образовалась человеческая река, которая стекалась со всех возможных улиц. М-ма, многовато здесь людей, даже крыши были заполнены сине-зелёным цветом, почти всем шиноби тоже был интересен рассказ Третьего. Заметив пустой промежуток на одной из крыш, использовал шуншин прямо туда, не озаботившись ни спокойствием гражданских, ни присутствием коллег. Свесив ноги с парапета, я наблюдал за массой, что столпилась здесь с единственной целью – услышать речь Хирузена Сарутоби. Тут рядом со мной появился ещё один шиноби, точнее, одна. Молодая девушка, младше меня на год или два, среднего роста уселась в свободное пространство, то есть рядом со мной. Короткие блондинистые волосы качнулись при этом, серо-коричневые глаза задорно блестели, два фиолетовых треугольника на щеках под светом фонарей казались коричневыми. Я с ужасом вглядывался в это столь знакомое и незнакомое одновременно лицо. Рин… Нет! Я покачал головой, стремясь стряхнуть наваждение. Рин мертва. Эта же девушка лишь похожа на неё. Разрез глаз другой, черты лица более мягкие, чем у Рин, да и цвет волос и форма полосок отличается. Желая прогнать образ мёртвой напарницы, я перевёл взгляд на резиденцию. И словно эта девушка была последней частью в мозаике, когда она заняла своё место и поудобней устроилась, Третий Хокаге появился на балконе резиденции в полном своём облачении, которое состояло из шляпы с кандзи «Огонь» и плаща, на котором было написано «Третья Тень Огня». Едва старик появился, соседка радостно прошептала. — О, начинается. – голос был до боли похож на голос Рин. Но я игнорировал любые намёки и сходства, давя в зародыши мысли на этот счёт, и просто ожидал, когда же эта чёртова речь начнётся. Мои мольбы были услышаны и, подняв руку, Хокаге заговорил: — Многие уже, наверное, знают эту печальную новость, но я всё же расскажу: вчера ночью было похищено двенадцать детей. – громко объявил Третий, с помощью дзюцу усилив свой голос. И в ответ ему из толпы раздались многочисленные вздохи и охи. Подержав паузу, Сарутоби начал перечислять имена, которые мне ничего не говорили и которые я забуду через час. Закончив, Хокаге опять подержал паузу, чтобы все осмыслили сказанное, и продолжил. — Установить, кто похитил, не оказалось возможным, но АНБУ просматривает все места происшествий, чтобы найти улики, а пять поисковых команд прочёсывают окрестности и уже идут по следу похитителей. Всем семьям, пострадавшим из-за похищения, будет оказана материальная помощь. Завтрашний день объявлен днём траура. Это всё. Сказав последние слова, Хирузен Сарутоби резко развернулся и скрылся с глаз многочисленной толпы, которая слушала его, затаив дыхание, а затем, едва Третий закончил говорить, взорвалась бурей оваций и криков. Вот и всё, делать здесь больше нечего. Подумав так, поднялся с парапета и отошёл от края крыши на пару шагов, собираясь использовать шуншин до ближайшего кабака, как моего плеча легко коснулись. "Ну кто там? Если Гай, то ему точно не поздоровится!" – подумал, поворачиваясь и уже открывая рот для посылания любого, кому я нужен, да так и застыл от удивления с открытым ртом. — Вы же Хатаке Какаши-сан? – мило улыбнувшись, спросила у меня бывшая соседка. — М-ма, да. – немного с запозданием ответил я. — А вы кто? — А я – Койя Хикари. Приятно познакомиться. – назвав своё имя, Хикари поклонилась по всем правилам этикета. — Приятно познакомиться. – в некой растерянности ответил я, чуть склонив голову. Что она от меня хочет? — Не хотите прогуляется со мной до ближайшего бара? Мне надо с вами поговорить. – неожиданно спросила девушка после недолгого молчания. В бар, значит. Хм, напиваться одному не сильно хочется, да и такая компания, думаю, не будет плохой. — Я не против. – изобразив глаз-улыбку согласился я.Одиннадцатый Полигон.
В это же время, когда люди слушали Третьего Хокаге Хирузена Сарутоби, на тренировочном полигоне средь деревьев, кустов и мишеней вершилась история. Два человека, стоявших друг напротив друга на середине поляны, молча переглядывались. Первым был худощавый старик среднего роста в белой рубашке, поверх которой была чёрная мантия с фиолетовым поясом, его правый глаз и лоб были покрыты бинтами, наравне с бинтами он выделялся шрамом в виде креста на подбородке. Опирался старик на деревянную трость, которая, видимо, использовалась в первую очередь для создания образа, так как он не выказывал никого неудовольствия от долго стояния на двух ногах. Вторым оказался рослый черноволосый мужчина с красными полосками на щеках и коричневыми волчьими глазами. Растрёпанные волосы поднимались вверх от слабых порывов ветра. Одет он был в стандартную форму токубетсу-джонина, которая не отличалось от формы джонина ничем, кроме другого цвета униформы под жилетом. Через пару минут, когда черноволосый мужчина насмотрелся на своего визави, он ядовито ухмыльнулся и спросил: — Ну и зачем вы меня позвали, Шимура Данзо–доно? – яд так и сочился из каждого его слова. — Я хотел поговорить с тобой, Мэмору Инузука. Или мне лучше называть тебя просто Мэмору? – сухо ответил старик, но в конце своей фразы, когда задавал вопрос, позволил себе намёк на улыбку. — Тц. Называйте, как хотите. – раздражённо цыкнув, произнёс бывший Инузука. Проведя рукой по своим волосам, Мэмору продолжил более спокойно: – О чём вы хотите поговорить? — О твоём будущем. Сейчас, когда ты стал бесклановым, все твои планы были порушены, близкие отвернулись и выгнали, как нашкодившего котёнка. Но я могу помочь тебе. – с каждым словом мужчина становился мрачнее, а огонь ненависти разгорался в его глазах. Видя такие изменения в поведении собеседника, Данзо внутренне позволил себе хмыкнуть. «Всё идёт по плану.» Пронеслось в голове старика. Последние слова удивили бывшего Инузуку. — Если ты вступишь в Корень, я подарю тебе то, о чём ты так мечтаешь. Я дам тебе возможность отмстить Орочимару. Услышав столь ненавистное имя, Мэмору издал тихий рык и обнажил свои клыки, ярость и гнев буквально сжигали его изнутри. Наблюдая за такой сильной реакцией, Шимура довольно улыбнулся, но только внутри себя, сопровождая с этой улыбки мысли. «Да, во всём виноват Орочимару, продолжай так думать и ты станешь моим самым верным псом.» Тем временем бывший Инузука окончательно впал в свою животную ипостась, черты заострились и стали звериными, глаза пожелтели. — Я согласен. – тяжело выговаривая слова и скрипя острыми клыками, произнёс уже не человек.Конец Арки.