Alter ego. "Второй я; другой я."

«Кларисса Фрей» В голове Джейса снова и снова всплывало имя девушки, которая самым внезапным образом ворвалась, в его, казалось, размеренную и до оскомин знакомую жизнь. Ворвалась и перевернула все вверх дном. Не перевернула, нет — это, это очень просто. 《Разрушила!》 Джейс усмехнулся своим же мыслям. Да, именно разрушила весь его мир, заставив забыть слово "покой". Забыть и вычеркнуть из своего лексикона, и как предполагал парень, на очень долгое время. Появление Клэри в институте, как иногда позволял себе называть рыжую бестию Джонатан, не нравилось никому. А особенно Алеку, чьему мнению Джейс прислушивался всегда, хоть и не показывал этого ни самому поработаю, ни кому-либо еще. Ведь он не может снисходить до того, чтобы слушать кого-либо. Но глубоко внутри, Джейс признавался хотя бы себе, что Алек, всегда был прав, ну или зачастую, а если и не был, то говорил всегда от чистого сердца. Александр был из того небольшого количества людей, которые по-настоящему знали и любили Джонатана таким каким он был, а именно с невыносимо жутким характером. И Алек был один из немногих кого любил и сам Джейс. Но сейчас, несмотря на то, что Алек просто кричал, хоть и мысленно, о том, что Кларисса Фрей должна забыть дорогу в институт, и вообще их семья должна перестать общаться с этой девчонкой, Джейс не слушал своего брата. Джейс не слушал даже свою логику. Хотя логика и здравый холодный расчет — всегда были его сильными сторонами. Ну, до появления этой девчонки так точно. Блондин и сам не знал, почему его так тянет к ней, почему безапелляционно прислушивается, почему доверяет. И самое главное, почему не может выкинуть из головы. Он просто не мог, снова и снова прокручивать ее образ в голове. Снова и снова вспоминать ее голос, снова и снова вспоминать ее глаза. Такие родные, хоть и незнакомые, хоть и непохожие на ничьи из его родных. Он просто хотел, чтобы это рыжее чудище с худыми ногами и копной рыжих волос было рядом. Было рядом с Джейсом, сам не понимая почему, рядом с Клэри он чувствовал что-то родное, что-то, к чему его тянуло. Рядом с ней он не чувствовал себя подкидышем, он чувствовал себя в кругу семьи, рядом с по-настоящему родным человеком. Это жутковато и не понятно. И Джейс не хотел копаться в себе или разбираться, откуда в его светлой голове появляться такие мысли. Не хотел. Но Кларисса Фрей не желала сдаваться, она, как обычно не спрашивала, она просто ворвалась в его жизнь, мысли и сердце. Хотя многие знакомые парня утверждали, что именно сердца у него и нет. Философский поток мыслей одного из детей Лайтвудов прервал тихий стук в дверь его комнаты. — Я не сплю Алек, заходи. — О, ты уже видишь сквозь двери? — тихо спросил темноволосый парень, заходя в комнату брата и закрывая за собой дверь. — Нет, просто тебя я всегда чувствую, ты же знаешь. — Джейс усмехнулся своей фирменной кривоватой улыбкой. И ответная улыбка расцвела на губах его брата, тем самым заставляя появиться ямочки на щеках парня. Джейс в который раз удивился, насколько его названный брат, иногда до неприличия кажется милым и беззащитным. Блондин и сам не знал, какие слова следует подбирать к мужской красоте. Красота, а в особенности мужская его не особо интересовала, в отличие от их с Алеком сестры он не был романтиком. И ни с кем не встречался, хоть и знал, как на него реагируют девушки нефилимы, представители нижнего мира и люди, особенно люди и причем, что девушки, что парни иногда не могли контролировать свои порывы, но Джейса это только забавляло. Они как будто своим вниманием, еще раз подчеркивали его превосходство, ничего необычного. Но он все равно считал, насколько он может правильно оценивать, что их брат Александр был намного красивее, а иногда до неприличия, если не смазливым, то очень милым. Иногда даже превосходя, в этом их красотку Изабель и даже Макса, который был, наверное, самый приятный ребенок из всех, что встречал Джонатан. Вот и сейчас, Алеку стоило улыбнуться, и весь его бравый и вечно хмурый образ, а ля «я хороший, ответственный и послушный старший сын», слетал с него, открывая взору милого, озорного юношу, очень доброго и чрезмерно заботливого. — Да я знаю. Мы же поработай. Можно я пройду? — Алек все продолжал стоять возле дверей, в комнате Джейса, как и в его собственной не было много вещей. Узкая кровать, шкаф, стол и стул. На стуле как раз лежали вещи, Алек не захотел нарушать порядок в комнате и без спроса трогать или перекладывать вещи. — Конечно можно. Что-то ты сегодня чересчур вежлив Александр, ни как хочешь какую гадость мне сказать или прочитать нотацию? Тогда делай, как Иззи, с ноги открывай дверь, заваливайся на мою кровать и говори, что я тот еще «говнюк». Так короче будет. — говоря свою тираду, Джонатан в тоже время привстал и сел на кровати, упираясь спиной об спинку кровати, освобождая таким образом место для Алека. — Я не пришел читать тебе нотации, мы оба знаем, это пустая трата времени, и я не пришел тебя обзывать, поскольку опять-таки, мы оба знаем, что ты не подарок, но это не мешает мне все равно тебя любить. Алек уже с удобством разместился напротив Джейса, они сидели валетом, глядя друг другу в глаза. В глазах своего парабатая, блондин увидел тревогу, увидел и почувствовал. Через их связь, он явно ощущал, что его побратима охватывает тревога и грусть. — Ты знаешь, что сарказм тебе не идет? — Знаю, но в отличие тебя, мой сарказм смешной и он уместен. — Что случилось Ал, почему ты взволнован? — Я не взволнован, просто переживаю за тебя. Ты сам не свой. Мне это не нравится. — Не переживай ты так, как можно быть настолько чопорным? Я не сорву ни одну из миссий, и не подведу, и постараюсь не запятнать безупречную репутацию Лайтвудов, не паникуй почем зря, у родителей не будет причин для недовольства. — Я не за репутацию или миссии волнуюсь, а за тебя Джейс. Ты в последнее время так задумчив, подставляешься почем зря, рискуешь непонятно зачем… Белокурый парень отрывается от стены и наклоняется немного вперед, поднимая вверх руку, призывает своего собеседника прерваться и замолчать. — Подставляюсь почем зря, рискую? То есть, по-твоему, жизнь сумеречного охотника была радужна и безмятежна? — Не радужна, не весела и опасна. Но, но Джейс, — Александр сам того не замечая, неосознанно поддаться всем телом вперед, сокращая расстояние меж их лицами, делая зрительный контакт еще крепче. — То, что ты творишь ради этой девчонки, просто ненормально. Да нас всех, за эти несколько дней, чуть было не убили по пять раз на день. Она ведь, как ходячие неприятности в концентрированном варианте, она, когда-нибудь, все же убьётся сама и потянет за собой всех, кто окажется в радиусе. И я не хочу, чтобы из-за нее пострадал кто-либо из моей семьи. — Никто не пострадает. Но ты же понимаешь, от части, мы сами ее втянули во все это, к тому же она тоже нефилим, разве мы не должны помогать таким же, как мы? И вообще, как ты сам смог заметить, за эти дни мы сделали действительно много важных и стоящих вещей, мы побороли многих тварей. Так что, дорогой мой братец, не вижу ничего, что могло бы тебя расстроить. — Ты — это единственное, что меня может расстроить. Ты и твое поведение Джейс. С тобой не все хорошо, я это чувствую и мне это не нравится. А насчет помогать, пусть ей занимается конклав, ей, ее мамой и их семейными проблемами. Но не мы, пусть едет в Аликанте, пусть просит помощи или пусть ее передадут на попечение в другой институт. Но я всем сердцем чувствую, что ее появление добром не закончится. Прости, но ты, Иззи и Макс — слишком дороги мне, чтобы ваше счастье, ставить на чашу весов с счастьем этой девушки. Если я это сделаю, то боюсь, весы склонятся не в ее пользу. — Ты просто паникер и истеричка. Мы со всем разберемся, и все будет хорошо. Алек поднимает руки и бережно берет лицо парабатая в свои ладони. — Это не ты, это не ты Джейс. Что она с тобой сделала, что ты уже не слышишь меня, что с тобой произошло, что ты ставишь нас на второй план? Джейс не пытается вырваться или отстраниться. Ему всегда было комфортно в такие моменты, ему всегда было комфортно рядом с Алеком, и его огромными бездомными глазами, в глазх своего друга он находил тепло, покой, умиротворение. В глазх Алека он находил свой дом, который, куда бы ни направился сам Джейс, всегда будет с ним. Поэтому, он также поднял руки и положил свои ладони на плечи друга и несильно сжал, давая тому почувствовать на физическом уровне, что он рядом, и что он слышит речи Алека и понимает, что тот хочет сказать. — Ты не можешь быть на втором плане, ты ведь часть меня. Ты всегда был моей частью, ты стал, ею ни в день, когда мы прошли церемонию, ни в день, когда решили стать парабатаями, ни в день, когда твои родители решили усыновить меня. Раньше я думал, что мы стали одним целым, как только впервые встретились взглядом, нет, нет Алек, мне кажется, еще до нашего рождения, там, наверху все решили за нас. У нас одна душа и одна судьба на двоих. Поэтому ни в коем случае, не ты, ни Макс или Изабель не могут быть на втором плане. Просто, я не могу отодвинуть Клариссу, она просто стала для меня такой же значимой, как и вы. Не спрашивай почему, я и сам не знаю. Почему-то и уверен, что она появилась не просто так, она пришла в нашу жизнь, чтобы изменить ее. Алек, я же всегда, всегда был только за вас. Не сомневайся во мне и моих решениях. Только не ты. Если ты перестанешь безоговорочно верить в меня, я вскоре и сам перестану верить своим суждениям. Алек тяжело сглотнул. Джейс чувствовал, как внутри товарища идет борьба. Темноволосый парень прикрыл глаза, он уже не мог выдерживать подавляющую его волю, взгляд золотых глаз. Он уже давно не сопротивлялся этим глазам, не мог и не хотел. Тяжело вздохнувши, Алек снова поднимает взор на друга, и уже через секунду жалеет об этом. В прочем, как и всегда. — Хорошо, хорошо Джейс. Но не заставляй меня, пожалеть о своем решении. Не заставляй меня, потом тащить за волосы Клариссу по всему институты и отправлять через портал прямиком к совету. Джейс негромко хохотнул. — Где твои манеры Александр! Девушку и за волосы! — Мне будет плевать, кто она Джейс: девушка, член совета, безмолвный брат или сам архангел. Одна малейшая угроза для вас, и я за себя не ручаюсь. — Не будь злюкой и не переживай. А теперь давай спать, нужно выспаться перед тренировкой и запланированной вылазкой. Ты ведь знаешь, Иззи с нас три шкуры спустит, если мы будем плохо работать. Алек кивает, и отпускает лицо друга, ждет, пока тот уберет свои ладони и встает с кровати. Но вновь наклоняется, и гладит Джейса ладонью по золотистым локонам. — Что ты чувствуешь к ней? На долю секунды, Джейс был растерян, он не ожидал этого вопроса. Но вскоре собрался, и решил ответить правду, как есть. Не перед Алеком, ему нужно храбриться. Будь он и правда, настолько хорош, как должен был быть, ему бы не пришлось храбриться вообще, ему бы не пришлось искать поддержки в априори. — Не знаю, я, правда, толком ничего не знаю. — Джейс, зачем тогда все это? Почему она тогда тебе дорога?  — Даже не имею понятия, как объяснить тебе, себе или даже ей. Просто у меня ощущения, что если я не спасу ее, если ее не будет рядом, я потеряю что-то важное. Может это первая любовь, может дружба или увлечение, я в чувствах вообще не силен. Но одно понимаю точно, она мне нужна и точка. Алек лишь кивнул на слова друга. Джейс, мог представить, как в голове брата заработали мозги и как он пытается переварить сказанное им. Он справится, старший из детей всегда был сильным и мудрым, хоть сам и не верил в свои сильные стороны, но он справится и к уверенности Джейса, даже сможет принять Клэри. Уже закрывая за собой дверь, Алек поднял глаза на белокурого парня, что уже снова с удобством разлегся на своей кровати, стоило гостю освободить место, и увлеченно разглядывал потолок. — Хороших снов Джейс. — И тебе Ал. Джейс даже не взглянул на него, видно опять погрузился в свои мысли, в которых, как уверен, был Алек, для него не было места. Теперь в голове его названного брата, парабатая, друга и тайно любимого человека, была только одна мысль, и имя ей «Кларисса Фрей». *** Александр, никогда бы и не подумал, что способен на ненависть, или ревность. Но с появлением, истеричной, наглой и неотесанной девчонки, он понимал, что вскоре, как и герой человеческих романов, хорошо познает все эти чувства. И не был этим доволен — эмоции, мешают, сосредотачивается на сути вещей, мешаю оставлять разум холодным. Еще немного, и он будет не против поскорее решить проблемы этой рыжей бестии, и отправить подальше с глаз долой. «Просто, я не могу отодвинуть Клариссу, она просто стала для меня такой же значимой, как и вы. Не спрашивай почему, я и сам не знаю.» В сознание Алека всплывали слова, сказанные Джейсом. «Может это первая любовь, может дружба или увлечение» — вспоминал, и понимал, что они ему не нравятся. Очень не нравятся. Не может же Джейс и правда полюбить ее. А как же тогда он? Алек покачал головой из стороны в сторону. Ему нужно перестать думать о своих похотливых и неправильных мыслей по отношению к парабатаю. Он не имеет права, так чернить близкого и дорогого сердцу человеку. С самим Алеком все уже давно кончено, он просто ненормальный. Но как же больно. Больно осознавать, что никогда не услышит слов любви от желанного человека. Никогда не сможет поцеловать последнего. «Кларисса Фрей» — лучше тебе самостоятельно убраться с их жизни, их дома, иначе, он сам об этом позаботится. Уже подходя к своей комнате, Алек в который раз осознал, что он очень невезучий. Только он мог влюбиться в такого эгоиста, как Джейс, только Джейс мог оказаться его братом, и только он мог заинтересоваться, кем-то вроде Клариссы. Да, определенно, Александру везло, как никому другому. *** Иногда Джонатан не понимал, чем он мог так прогневать небеса? Чем он заслужил такую несчастную судьбу? Ребенком он горевал о потере матери, после о потере отца. А сейчас оказалась, что его отец очень даже жив. И что его отец не совсем тот за кого он себя выдавал, да и сам Джейс не совсем тот, кем он себя считал. Джейс Лайтвуд до недавнего времени, перед этим, будучи Джонатоном Кристофером Вэйландом сейчас же оказался Джонатоном Кристофером Моргенштерном. Что автоматически означало, что Кларисса его родная сестра по матери и отцу, единокровная и единоутробная. Это было ужасно. Это убивало Джейса изнутри. С одной стороны — у него появилась семья. Мать, отец и сестра — настоящие, родные, его, только его. Но с другой стороны, Джейс понимал, как все трагично. Родной отец всегда был строг и немного жесток с сыном, а когда наступило тяжкое время, не побрезговал просто избавиться от ребенка на какой-то период, пока тот ему мешал. А еще врал с самого рождения, выдавая их за других людей, тем самым лишая сына возможности расти в полноценной семье. Этой ложью, Валентин, неосознанно толкнул своих детей в пропасть. Они не могли знать, что они родня, поэтому не подозревали, что их взаимная тяга друг другу, неестественная и аморальная. К тому же, Джейс не ощущал должного восторга, от того факта, что вновь приобрел мать. Он очень хотел, но просто не мог заставить себя и свое сердце наполниться любовью к незнакомой женщине. И он не понимал, почему так. По всем законам логики, более реальным было невзлюбить Клариссу, обижаясь на то, что она росла в любви и заботе, но не на мать, которую их отец обманул, с инициировал смерть свою и Джонатана. Нужно было простить эту женщину, полюбить и попытаться все наладить. Но он не мог. Он мог воспринимать только то, что знал, точнее только то, что ему было знакомо. Его отец Майкл, точнее Валентин, у него есть приемная семья — Лайтвуды, и сестра Кларисса — эти несколько фактов вписывались в голову белокурого парня. Все остальное выходило за рамки, и мучило его. Пытаясь навести порядок в своих мыслях, парень все больше и больше путался в себе. Все больше он не понимал, кто он, зачем вообще родился, и почему с ним всегда так грубо обходятся. Кто он? Джейс Лайтвуд? Джонатан Вэйланд? Джонатан Моргенштерн? Кому нужно быть преданным, кого следует любить, а кого нет, с кем он должен остаться? Самостоятельно, юный нефилим не мог ответить на эти важные вопросы. Но он просто не знал к кому обратиться. Даже всезнающий Ходж, не способен был ему помочь ему в том, в чем он должен разобраться сам. Но, все же, это не справедливо. Как бы Джейс не храбрился, или не считал себя лучше и опытней других, даже ему хотелось иметь возможность переложить ответственность на другие плечи, более сильные и надежные. *** В вихре всех перипетий, Джейс и не заметил, что кроме него есть еще люди, которые тоже страдают, которым также нелегко. Он не замечал, что его парабатай взволнован и напуган не на шутку. Алек Лайтвуд, смотрел на своего побратима, и понимал, что его нужно спасать, иначе Джейс может наломать дров. И потом, уже будет поздно, что-либо предпринимать и даже их родители ничем не помогут. Но Алек все не мог придумать, как это сделать, он и так переживал за их безопасность, за поиски и за отсутствие союзников, которые бы помогли решить их проблемы, не обращаясь к помощи совета. Хоть и последнее не нравилось старшему из Лайтвудов, он считал, что совет для того и нужен, чтобы на него могли полагаться охотники, а не для того, чтобы играть с советом в тайные игры. Парень предчувствовал, что их тайны и недомолвки, вылезут им боком. Как же было прекрасно, когда никто из них не знал Клариссу и ее семейку. Всем было спокойно, особенно Джейсу. Да, он страдал от того факта, что рос практически сиротой, он уже начал свыкаться, и Алек чувствовал, что его названый брат все больше проникался чувствами к их общим родителям, еще немного, еще пару лет, и Джейс Лайтвуд смог бы быть полноценным не израненным человеком, а самое главное счастливым. А теперь он снова страдал. Будучи Джонатаном Моргенштерном, не знал кто он, и не знал, чего хотел и кого слушать. Алек его прекрасно понимал, но не знал, как помочь, точнее пока не знал. Он что-то придумает, обязательно придумает и предпримет все, ради своего друга. Даже, если последний будет с ним не согласен. Хоть Александр и считал себя не самым везучим человеком, но иногда судьба ему благоволила, организовывая для него подходящие случаи и подкидывая идеи. Вот и сейчас, у них выдался удачный тихий вечер, на который Александр мог и не рассчитывать. Кларисса с Саймоном и Люком исчезли по своим делам, родители Алека забрав Макса отправились в Елеканте, Ходж, как обычно торчал у себя в библиотеке, а Иззи вновь встречалась со своим очередным ухажером. Алека безумно не нравились абсолютно все партии сестры, все ее избраники в той или иной мере были странными, и в той или иной меры не ценили его сестру. Александру только и оставалось надеяться, что вскоре его сестра найдет порядочного и хорошего человека, на которого сможет положиться и который будет ее ценить. Но, увы, пока что, все ее ухажеры были идиотами. Наверное, над старшими детьми Лайтвудов весело проклятие или еще что, раз они были так не везучи в любовных вопросах. Но сегодня, был определено его день, нефелим просто не верил такой удачи, он наконец-то может побыть наедине с другом, и поговорить по душам. Тем более, он уже придумал, что скажет названному брату. Найти Джейса было несложно: он был в оранжерее. На своем любимом месте, и как обычно предавался раздумьям о великом. Не проронив не слова, Алек тихо подошел к другу и сел вплотную к нему, плечом к плечу. По привычки немного ссутулившись, чтобы быть на одном уровне с собеседником. Младший из парней сразу услышал приближение старшего товарища, но оставался неподвижным, как ни странно, он был не против появления Александра. — Сидишь в одиночку и строишь далеко грядущие планы? — Не смеши меня Алек, что я могу предполагать на будующее? Завтра может оказаться, что мой отец, это не мой отец, а что на самом дели им является Ходж. — Джейс, прошу тебя, не расстраивайся. — Не расстраивайся? — Джейснон резко повернул голову к другу, — Я не расстроен, Ал, я зол! Зол на все происходящие, я ведь теперь даже не знаю, как меня зовут то. Алек тоже поворачивает голову к другу, встречая растерянный взгляд, всегда собранных и насмешливых глаз. Вздыхает, и берет младшего за руки, пряча его ладони в своих тонких руках, и крепко сжимая. — Ты Лайтвуд. Ты Джейс Лайтвуд. Не важно кем ты был до, не важно кто твои родители, по сути все, что уже произошло, является не важным. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, даже большее, я все это чувствую, мы же связаны, ты забыл? Но, несмотря, ни на что, ты должен помнить о главном, твои поступки, что ты совершишь сейчас, предопределят твою судьбу. Именно твои поступки, а не чужая воля или ложь. Ты Лайтвуд, мы любим тебя, таким, какой ты есть, и ты не можешь быть одиноким или ничьим, ты наш. У тебя есть родители, у тебя есть братья и сестра, теперь даже две сестры. Радуйся этому. Я знаю, как тебе был дорог твой отец, но он не заслужил твоей привязанности. Он оставил и подвел свою семью раз, сделает это и во второй. Валентин не нужен вам с Клери, вы сами можете о себе позаботиться. Мы все сможем позаботиться о вас. Джей притих, наверное, он не ожидал услышать таких речей в свой адрес. Он несколько минут, сидел тихо и неподвижно, а потом, высвободив свои руки, поддался вперед и крепко обнял напротив сидящего Алека. Тот лишь вздохнул и обнял юношу в ответ. Прежде, чем заговорить, Джейс удобно разместил свою голову на плече друга, и при каждом слове, опалял кожу товарища горячим дыханием. — Ты в курсе, что ты чересчур мудр, для своих лет? Я теперь не смогу даже смеяться с тебя, после таких речей! — Сможешь, всегда мог издеваться надо мной, так что не переживай. Сентиментальность — это не твое, вскоре пройдет. На слова друга Джейс только хмыкнул. Впервые за долгое время, ему было хорошо и спокойно, впервые он чувствовал себя собой. Джейсом, которого любят, которого ценят и за которого переживают. Сильные руки Алека держали крепко, но бережно, тот, казалось, и не дышал, только сильные удары сердца, отбивались от грудной клетки и отдавались эхом в груди Джейса. Слова парабатая имели смысл, они заставили нефелима задуматься, может не все так уж печально, может и правда не стоит доверять старым привязанностям? Может, ему уже не нужен отец, он ведь уже сильный и взрослый воин, он сможет позаботиться о себе и дорогих людях самостоятельно. Они так и сидели уже несколько минут, Джейс снова погрузился в раздумья, а его друг не хотел тому мешать. Да и выпускать из объятий столь родного человека, Алеку не хотелось. Когда еще выпадет шанс, вот так близко находиться к объекту своей любви? Зная, какой он «везунчик», он понимал, что точно не скоро. Спустя еще некоторое время, Алек почувствовал, что его друг неосознанно все крепче сжимает его в объятьях. Темноволосый парень, даже позволил себе легкую счастливую улыбку. Кто бы мог подумать, что посреди всего этого хаоса, он сможет получить толику счастья? Такого нехитрого, но важного для него. — О чем ты опять переживаешь? — все же нарушил тишину Алек. Немного подумав, Джейс решил, что нечего скрывать от Алека то, что и так очевидно. — О Клери, точнее о наших отношениях. — А что не так с вашими отношениями, по-моему, вы друг друге души не чаете, ну когда не спорите так точно. Джейс поднимает голову с столь уютного плеча, и немного отстраняется, но не выпускает друга из рук. — Так это же самое ужасное Ал, я же думал, что влюблен в нее! Она мне нравилась, это ведь не нормально, влюбиться в родную сестру. Только представь, если это была бы Иззи! — говоря это, блондин передернул плечами, — Ты бы мне голову скрутил, а Мариз забила, как бездомного пса. Джейс слегка удивился, когда его друг тяжело вздохнул и как-то печально посмотрел на него. — Джейс, любовь всегда ненормальна по определению. Влюбиться в сестру, это еще не самое страшное, что могло произойти. Но, я думаю, что ты никогда не был в нее влюблен. Ты ведь сам говорил, что чувствуешь с ней родство. Мне кажется, вас подсознательно тянуло друг другу. А вы в силу неведения, да и отсутствия опыта в подобных отношениях могли принять привязанность за что-то большее, за увлечение, даже любовь. Хотя вы и, правда, можете любить друг друга, вы ведь родня, это нормально любить близких людей. Теперь у тебя две сестры, правда, я не знаю, у кого из них хуже характер. Договорив, Алек обнаружил, с каким удивлением и в тоже время, восхищением, на него смотрит Джейс. — Вот почему, у тебя разобраться в моих мыслях выходит лучше, чем у меня самого? — Может, мне со стороны виднее, так сказать, могу оценить все незамыленным взглядом? — Ну, или ты меня чересчур хорошо знаешь, и как я вижу, иногда даже лучше, чем я сам. — Джейс, можно тебя кое о чем попросить. — Попробуй, все зависит от того, что ты хочешь. На секунду, в голове Алека пронеслась шальная мысль, попросить своего поработай поцеловать его, но здравый смысл не окончательно покинул темноволосого парня, и он решил не рисковать. Глубоко вздохнув и набрав полные легкие воздуха, Александр настроился, на серьезный разговор. — Я хочу, чтобы ты мне пообещал, что ни на секунду не забудешь, кто ты, не забудешь, что ты являешься Джейсом Лайтвудом, и что ты член нашей семьи. Никто и никогда не изменит этого факта. И еще одно, не доверяй безоговорочно своему отцу, он не самый хороший человек, и тот факт, что жена с ребенком, скрывались от него, уже говорит сам за себя. Прошу, не влипни ни куда, не впутывайся ни во что, оно тебе не нужно. И, в конце концов, подумай о нас, что будет со мной и с другими, если с тобой что-либо случится, а мы не сможем помочь? Подумай обо мне, что станет со мной, если ты лишишь меня парабатая. Не смей быть эгоистом Джейс, если ты без меня проживешь, то я без тебя не смогу. Джонатону начало казаться, что судьба решила устроить ему день открытий, чтобы он не на секунды не переставал удивляться услышанному. — Что ты несешь Александр? Я никогда тебя не брошу. И я тоже не смогу без тебя, что за чушь? — Я чувствовал это в твоих мыслях, ощущал твое внутреннее сомнение и противоречия. И я видел, с каким благоговением ты смотрел на Валентина. Поэтому и прошу, прежде, чем принять какое-либо решение, хорошенько подумай о последствиях. — По-твоему, я настолько безнадежный, и на меня вообще невозможно положиться и тем более доверять? Джейсу было неприятно слышать упреки в свою сторону, он не ожидал, что Алек, может в нем сомневаться, да кто угодно, но не его побратим. Александр, ощутив волну негодования младшего товарища, снова поддался вперед, и приобнял того за плечи. Он стойко выдержал злой взгляд золотых глаз, и даже отважился на легкую улыбку. — Я никогда не сомневался в тебе, просто волнуюсь. Мне важно, чтобы ты был счастлив, но пока ты сам еще не разобрался, что для тебя является счастьем, прошу не спешить и довериться своей семье, или хотя бы мне. Все происходящее, этот разговор в целом, был чересчур волнительным для Джейса, он не любил, да и не умел толком проявлять свои чувства. Но он был очень признателен и благодарен Алеку за такие слова, за его поддержку, да и просто за то, что тот есть у него. Он и не подозревал, как его приемная семья переживает за него. Нет, он то понимал, что они его очень любят, но не ожидал настолько глубокой привязанности, наверное, Джейсу до сих пор тяжело свыкнуться с мыслей, что любовь родителей не нужно заслуживать, родители любят своих детей любыми. Это еще раз доказывало правоту слов Алека, Валентин не лучший пример для подражания, он бы не стал победителем в номинации «Отец года». Решив не говорить ничего, чтобы не выглядеть чересчур растроганным, Джейс просто сжимает друга в крепких объятиях. Что-то в последние время их отношение с Алеком напоминают ему мелодраму, в которой главные герои не двое мужественные воины, а инфальтивные малолетние девицы. Но он подумает об этом позже, а сейчас он просто хочет немного отдохнуть, и побыть в столь уютных объятьях, хочет ненадолго расслабиться и принять заботу от другого человека, хотя бы сегодня. *** События минувших дней никак не радовали Джйса. Они все никак не могли разобраться, что происходящее вокруг правда, а что ложь. И им так и не удалось составить толкового плана, как спасти мать Клери, точнее их с Клери мать, и что делать с предложением Валентина. Еще пару дней назад Джонатан, может быть, и сомневался, но пристал бы на предложение отца, только потому, что в детстве он всегда безоговорочно исполнял его приказы, но после разговора со своим парабатаем, он задумался, стоит ли вообще доверять отцу. Он очень хотел снова быть с ним, но стал понимать, что его желания могут навредить его близким. Тем более, сам Валентин сказал: — Они твоя слабость. По его мнению, привязанности мешают нефилиму достигнуть целей, мешают стать по истине великим охотником, на войне нельзя не о чем жалеть, даже об родных. Тут парень опять вспомнил ту детскую историю, вспомнил, как он приручил сокола, и как отец на его глазах убил птицу, и очень разочарованно посмотрел на сына, уже тогда Валентин говорил юному Джейсу, чтобы добиться контроля нужно не приручать, нужно ломать. А Джейс не хотел этого, он не хотел ломать ничьи жизни, тем более дорогих ему людей. Поэтому, он и сомневался, сомневался в Валентине, хоть и продолжал любить того. Еще, уверенность в правильности своего отношения к отцу, вселяло ему поведение Клери. Она не верила и не хотела верить ни единому слову этого человека, единственно, что она хотела, это вернуть мать, и Джейс ее понимал. К тому же, он знал, как она хотела полноценной семьи, как и он в детстве, мечтала о воссоединении, но получив такой шанс, она выбрала не то что хотела, а то, что считала правильным, и в этот круг их отец ни как не вписывался. Джейс до сих пор толком не пришел себя от новости об их родстве, хотя уже и согласился с мнением Алека, что чувства, испытываемые, к Клери были только братскими. Но все равно, это очень не привычно. Не привычно говорить наш отец — когда он в детстве ни с кем не делил Валентина; наша мать — когда он не чувствовал к незнакомой женщине никакой душевной тяги; моя сестра — родная, настоящая, что с такой легкостью стала такой же дорогой, как и Иззи. Голова блондина, грозилась в один прекрасный миг вскипеть или взорвать от всех этих мыслей, но он продолжал плыть по течению. Надеясь, что вскоре все проясниться, и они со всем справятся и разберутся. *** После того, как Безмолвные Братья помогли Клери и они узнали, что ее память блокировал маг Магнус Бейн, молодая компания решила, что им нужно его разыскать и попросить его снять свои чары. Но все складывалось так, что поход к магу каждый раз приходилось откладывать. Хотя ни Алеку ни Джейсу ни хотелось прибегать к помощи существ из нижнего мира, они понимали, что в этот раз без нежити не обойтись. Хотя их сестра Изабелль не видела в этом ничего плохого, наоборот, ей нравилась идея посетить вечеринку верховного мага Бруклина. Но сейчас с каждой минутой, молодая компания понимала, что их визит снова придется отложить. Поскольку, убегая от демонов по темным закоулкам незнакомого района, им мягко говоря, было немного не до визитов. Откуда взялись эти монстры, было не понять. Еще ни разу Лайтвудам не доводилась встречать именно таких существ. Монстры были не более трех метров в высоту, но их скользкая на вид кожа, мерзкого серого цвета, огромная пасть полная клыков и по несколько пар лап, передние напоминающие острые шипы, с которых, как почудилось Джейсу, стекал яд. Но ему бы не хотелось проверять это на себе, поэтому он решил положиться на свое зрение. Хороший сумеречный охотник, ни когда не убегает от демона, но умный никогда не подставляется. Такими мыслями утешал себя Джейс, когда они со всех ног убегали, все дальше и дальше уходя от центральных улиц, пробираясь все большие трущобы, этого ужасного района. Им бы на открытую местность, и они бы вмиг одолели этих тварей. Но они не могли просто сразиться на улице, могли пострадать примитивные, им нужен был укромный закоулок. Единственное, что радовало Джейса, это то, что Клери с Сайманом остались далеко позади, демоны их не заметили, а их тройке удалось отвлечь их снимание и поманить за собой. — Сюда! — крикнула Изобелль! И парни помчались за сестрой. Это было превосходное место, тупик, образованный между стенами двух огромных складских помещений, дорога освещалась скудным светом одного несчастного фонаря, жилые дома находились на приличном расстоянии. Идеально. Наконец-то, они остановятся и сразятся, как и положено охотникам! Четверо против троих. Что же, это не самый худший расклад, с которым им приходилось сталкиваться! По обыкновению, Алек и Джей прочитав мысли, друг друга кинулись вперед, сразу отсекая троих существ, оставляя сестре возможность самостоятельно справиться с одним из демонов. Нападая на них, парни услышали позади себя, как воздух рассек оглушительный свист, а следом дикий рев. Видно Иззи уже вовсю орудовала своим хлыстом, парни не сомневались в сестре, им даже, почти стало жаль, эту тварь. Теперь, осталось дело за малым, запутать тварей, и вынудить напасть друг на друга. Но это оказалось сложнее, чем ожидали парабатай. Жалоподобные конечности, что ими размахивали монстры, не давали возможности вплотную подобраться и нанести удар. Тогда Алек крикнул Джейсу, чтоб тот отвлек их на себя. Джейс повиновался своему побратиму и побежал вперед, и уже через несколько секунд услышал, как над его головой что-то пролетело, и одно из чудищ тяжелым грузом повалилось на асфальт. Джейс только мельком и успел глянуть, на то, как стрела Алека вошла в голову чудища. Осталось еще двое, и эти двое, как раз накинулись на него. Блондин видел, как Алек снова натянул тетиву для нового выстрела. Но всех отвлек неожиданный крик знакомого голоса: — Джейс! Более разумно среагировать на ситуацию, у Алека, просто не было времени. Он увидел Клери и Саймона. Которые, с испугом смотрели на развернувшеюся битву, но не заметили что позади на них надвигается демон. Доли секунды на решение, он знал, что пожалеет о содеянном, но по-другому не мог. Алек выпускает натянутую стрелу в демона, что был позади, так не вовремя, появившейся парочки. Сам же, брюнет кинулся, наперерез твари, что кинулась на Джейса, который также отвлекся на крик Клери. Алек молился про себя, чтобы успеть, он выхватил свой клинок, и замахнулся, чтобы поразить тварь в горло. Он уже почувствовал, как металл проткнул оболочку, но резкая жгучая боль в животе заставила его закричать, на полную мощь легких. Но крика не последовало, лишь неясный хрип, еще одна вспышка и он почувствовал медный привкус во рту. Последнее, что он запомнил, перед тем как отключиться, было его имя. Он отчётливо услышал, как его по имени звал Джейс. Алек может и хотел, что-то ответить своему парабатаю, но не мог, он задыхался, теплая жидкость заполнила рот и не давала свободно вдохнуть. И снова боль, а следом темнота. Все происходило, как в замедленной сьемке. Вот он слышит Клери, вот оборачивается, чтобы посмотреть, что с ней, и замечает позади нее тварь. Джей не успевает подать ей и Саймону знак, он встречается взглядом с Алеком лишь на секунду. И все, тот выпускает стрелу, и кидается в его сторону, Джейс не сразу понимает, что его побратим пытается спасти и его, что на него уже нападает последний из тварей. Еще секунда, и Алек уже накинулся на монстра, но тут существо реагирует на боль, причинённую ему нефилимом, и пронзает Александра своим шипом. Джейс может поклясться, что ему никогда не забыть звук раздираемой человеческой плоти. Не забыть звук, что он услышал, когда конечность демона прошлась по ребрам его друга, и он никогда не забудет, как ужасно выглядело это жало, что торчало из тела. Демон проткнул его насквозь. Алая кровь проступила и хлынула, оставляя темные пятна на грязной дороге. Что происходило дальше, Джейс не соображал, он слышал крики, рык и тяжелые хрипы, все эти звуки слились в его сознании в страшную какофонию. Прикончить, немедленно прикончить эту тварь. Алек долго не продержится. Алек. Джейс нанес несколько ударов в голову демона, существо истошно заревело, и сбросило тело бессознательного охотника со своего шипа, но Джейса это не остановило. Он наносил удар за ударом, пока демон замертво не повалился. После, глубоко дыша, он развернулся и кинулся, к телу парабатая, оно лежало в странной позе, словно тряпичная кукла, которою неудачно кинули. Рядом с головой Алека, стояла на коленях Иззабель и рыдала. Она боялась даже взглянуть на живот брата и на зияющую в нем рану. Ее ладони были перепачканы в крови. Джейс присел напротив раны друга, и аккуратно перевернул Алека на спину, достав стило, он пытался нанести руны менделин и амиссио рядом с раной, он надеялся, что сквозное отверстие затянется, что все ткани, сосуды и органы смогут восстановиться под действием рун. Но толком ничего не происходило. Алек был бледнее обычного, с приоткрытого рта капала кровь, и он не произносил ни звука. — Он не дышит! Джейс, он не дышит! — навзрыд кричала Изабелль. — Иззи заткнись. Он не мертв, слышишь меня? Он не посмеет бросить меня! Джейс и правда знал, что его парабатай жив, их связь хоть и ослабла, но он все еще чувствовал ту ниточку, что связывала их. И ему вдруг стало так страшно. Он не хотел терять столь дорогую ему связь, он не хотел терять своего парабатая, друга, брата. Джейс так хотел, чтобы Александр открыл свои глаза, чтобы он снова смог насладиться его взглядом. Джейс снова хотел ощутить пристальный взгляд ярко-синих глаз.