Misuse

Вала и золотоволосый эльф, обнажённые и заметно возбуждённые, соединились в поцелуе, глубоком, но отчего-то показавшемся майа печатью, скрепляющей договор. Невозможно удержаться от того, чтобы не опустить взгляд вниз, где они тоже соприкасаются… и не оторваться от этого зрелища, как два действительно больших органа трутся друг об друга, но Сау охватила паника. — Мы не можем без тебя. — Ты нужен нам, Саурон. От категоричного взгляда и покровительственного жеста в свою сторону… майа проснулся в холодном поту. — Бббожечки… Ещё несколько секунд просто сидел в постели, пытаясь нормализовать сердцебиение, разогнанное на максимум таким душераздирающим кошмаром… Осознав, что вокруг тишь да гладь и вала всё ещё спит, хоть и чутко, и хмурится во сне, Сау осторожно побрёл в сторону кухни — попить водички из-под крана. Наблюдая, как переливается на столешнице влажный след от стакана, Саурон думал отчего-то только об одном… о Куруфине. С Фингоном майа разговаривал накануне, и тот сразу заявил, что никуда не пойдёт, всех остальных он видел вчера. Кроме Курво. Вроде сначала Сау заметил его, мелькнувшего из холла в зал, но потом… Интересно, обломилось ли ему чего-нибудь… — Ты почему не в постели? Вала, как-то непривычно по-домашнему завёрнутый в одеяло, подошёл настолько незаметно, что майа от неожиданности раздавил стакан прямо в руке. — Ну ёшкин дрын! Ну почему я могу быть не в постели — ты меня, видимо, недостаточно крепко затрахал и недостаточно надёжно связал! Мелькор, не выходя из полусонного состояния, прислонился сзади, заворачивая в одеяло уже обоих. — Всё позже… Потом… Ты можешь поорать на меня и завтра. А сейчас — идём спать, у нас сегодня сложный день. — Ну нет, Мелько, ну серьёзно… — нудел майа, уже осознавая всю неизбежность грядущего. — Ну да, Мелько, — слегка покачиваясь, вала повёл Саурона обратно, к неостывшим ещё простыням. — Тебе-то, в принципе, что: ты их не знаешь, они тебе понравятся. — А я им?! — вяло сопротивлялся Сау. — Твоему брату и… жене его вообще может понравиться то, что ты живёшь с мужчиной, да ещё и с нищебродским студентом? — О дааа, — низко пробасил Мелькор. — Вот если бы я жил с дряхлым олигархом — это бы их точно обрадовало. — И вообще: я даже не знаю, что между вами произошло-то такого, что встретиться раз в году для вас — мука смертная! — Здесь всё просто, — «успокоил» вала. — С ними можно говорить о природе, погоде, политике, благотворительности — они, знаешь ли, немало эрудированы. Но ни в коем разе нельзя касаться времени, которое мы провели вместе: детство, дом, отец… — вала прервал монолог, будто представив, что такие темы могут всплыть, и заранее наращивая броню. — А что случилось-то? Я имею право знать? — Имеешь. Но я не скажу. Либо я, либо эта история. Спутники добрели до дивана в гостиной, и Сау, воспользовавшись невнимательностью вала ко всему окружающему, повалился на него вместе с тано. Так хотя бы можно было развернуться к Нему лицом. — Ну и с чего тогда ты взял, что они мне понравятся? Я же… Я же на твоей стороне! А ты с ними в ссоре. Так почему вдруг? — Потому что ты мудрее меня. Уж точно мудрее, чем я был в твои годы. Саурон замер, как поражённый внезапно сорвавшейся с крыши сосулькой. Вот уж чего он никогда не ожидал от Мелькора, так это подобного признания. — И в чём это мудрость моя? — Ты умеешь прощать. Ты смог простить меня… на твоём месте, я бы не справился. Сау уткнулся лбом в грудь вала, понимая, как тому нелегко говорить подобные вещи, глядя Саурону в глаза. — Я не умел забывать тогда. А сейчас уже поздно. Майа надёжно отгородился. Им — с одной стороны, и спинкой дивана — с другой, от сегодняшнего вечера, ведь он ещё не наступил. Есть ещё надежда на вспышку гамма-излучения, которая уничтожит солнечную систему до наступления условленного часа. Милый, без излишеств, ресторанчик мерцал изнутри, как музыкальная шкатулка. И пара, которую вала и майа застали уже за столиком, казались искусно отлитыми из матового стекла пленниками этой колдовской вещицы. Фарфоровые куколки, ухоженные и похожие, несмотря на очевидную разницу в чертах лица. Возраст как будто запаздывал с тем, чтобы наградить их своими регалиями, затронув только взгляд, который давал представление о годах, прожитых в поисках. — Доброго вечера, — мужчина поднялся поприветствовать вновь прибывших. — Здравствуй. Это — Сулимо, Варда, — женщина улыбнулась майа. — Это Саурон, мой партнёр. Сау нерешительно протянул руку. Брат Мелькора с не изменившей ему приветливостью пожал её, так что майа существенно усомнился, что светлый вала правильно понял это бескрайне широкое определение «партнёр». — Очень приятно наконец-то познакомиться, до этого мы о Вас только слышали, — просияла Варда. — Откуда? — обомлел Саурон. — У нас есть друзья в сфере образования. Мы очень переживали за Вас, — ответила валиэ, обращаясь именно к Сау. — Ёлку поставили? — официозно поинтересовался Мелькор, давая понять, что никаких тем, кроме «Как дела» и «Где отдыхали» за этим столом он не приемлет. — Нет, не успели ещё, — пропела она. — А вы? — Тоже нет, — вежливо улыбался Сау. — А то вдруг на запах хвои к нам в три часа ночи по дымоходу полезет какая-нибудь новогодняя нечисть. — Ну вы же мальчики, — по-детски улыбнулась Варда. — Вам нечего бояться! Да вы любого нарушителя пельменями закидаете! Именно в этот момент вечер пообещал майа быть вполне приятным. Пара, что от души улыбалась ему напротив, вряд ли таила за пазухой камни, а с существами, у которых есть чувство юмора, можно поговорить и о погоде. Сау скосил взгляд на Мелькора. Тот сидел ровно, закрывшись на все замки и створки. Он не был зол. Он просто был не здесь, не с ними. — Идём — заглянем в счёт, — произнес Сулимо, когда вечер логически подошёл к концу. Братья отошли в сторону стойки, и оперевшись на неё в ожидании расчета, заговорили о чём-то… Сулимо — с лёгкой обеспокоенностью, Мелькор… Сау смотрел во все глаза. Спустя совсем недолгое время его тано вышел из своей раковины, по лицу Его пробежало какое-то детское выражение, с приподнятыми бровками, как будто он оправдывался перед старшими, почему ушёл со двора, не предупредив… Такого Саурон не видел прежде и отчаянно не понимал, почему для того, чтобы побыть открытым с собственным братом, Мелькору понадобился такой долгий ритуал… — Саурон, — позвала негромко сидящая напротив валиэ. — Да? — Вот, возьми, пожалуйста, — Варда протянула ему скромную визитную карточку. — Хорошо, но я думаю, если что-то произойдёт, Мелькор сам с вами свяжется… — Это для тебя. Если тебе что-то понадобится… в общем, можешь просто звонить в любое время. Валиэ смотрела прямо в глаза, как-то особенно… может, это из-за того, что по роду благотворительной деятельности занималась она в основном детьми, но от её взгляда хотелось упасть на колени и попросить отпущения всех грехов, и гарантированно получить прощение… — А что случилось между вами тремя? Почему всё так? Женщина вздохнула. — Очень давно Мелькор был слегка не прав насчет нас. Но мы до сих пор пытаемся перед ним за это оправдаться. — Вы тоже не хотите рассказывать? — Сау, ты не сможешь скрыть от него, если узнаешь эту историю. Я тебя об одном прошу — звони нам, в любое время. Даже если просто так. Хорошо? Двое мужчин приближались к столику — поэтому Сау успел только коротко кивнуть в ответ. — Мы чудесно провели время, — мягко проговорил Манвэ. — Это хорошо, — ответил Мелькор, — теперь вы знаете, кто сообщит вам, если со мной случится что-то летальное. Добрались до дома вала и майа в полном молчании. Саурон не знал, что происходит в голове у Мелькора — да и какого, собственно, лешего Сау постоянно должно беспокоить, что Он подумал, почему Он так решил, а не подумал ли Он ничего лишнего? Не злится ли, не обижается ли, почему опять не ужинал — сколько можно! Да пошло оно всё… Его-то ничего не беспокоит! Один чёртов вечер со своими собственными родственниками не мог притвориться адекватным!!! Конечно, зачем, если есть такой покладистый майа, которого всегда можно бросить на амбразуру! С каждым километром Саурон закипал всё больше и больше. Когда же спутники покинули машину, прямо перед дверью, ведущей из гаража, в кромешной темноте, Мелькор неожиданно и крепко обнял своего майа, всё так же не произнося ни слова. Сау показалось, что руки вала едва различимо дрожат. Он не смог больше ступить ни шагу, дабы не нарочно не оттолкнуть. Так и стояли они, как два дебила, один — абсолютно отчаянный, второй — абсолютно счастливый. Неловко было за такое эгоистичное счастье, но пути Иллуватаровы неисповедимы. Очнувшись, в конце концов, парни открыли дверь в дом. Мелькор шёл позади, вплотную, положив ладони на плечи Сау, не в силах совсем отпустить, так же как и взглянуть тому в лицо. А потом настали каникулы. Не верилось сначала, что после воскресенья ничего не поменяется, и можно будет так же спать до обеда и никуда не спешить, но майа твёрдо решил преодолеть себя и в первый день не выползти из постели совсем. Ближе к одиннадцати его разбудил Мелькор, повалившийся на кровать рядом, прямо в одежде. — Боброе утро… у тебя же сегодня куча дел была… поверенный этот патентный… ещё кто-то… — бормотал разворошенный майа. -Я всех отменил. Еды тебе добыл, — вала кивнул на бумажные пакеты рядом. — А кофе есть? — Возле кровати. — Хорошо, что я спросил, а не наступил, — Сау потёр левый глаз. — А что мы делать будем? — Ничего. Ты будешь торчать в телефоне и переписываться со своими поклонниками. Я положу голову тебе на живот и буду смотреть какие-нибудь древние фильмы. Джонни Мнемоника и Лабиринт. Вдруг, внезапно, Саурона кольнуло воспоминание вчерашней ночи, об одиночестве существа, что было для майа ближе всех на свете… Сау не стал ерепениться и расспрашивать. Только в душ отпросился перед долгим днём в постели. И в кофе всё-таки наступил. «Привет, как дела?» — ближе часам к трём Сау наконец-то достал телефон и приступил к исполнению воли Мелькора: разлёгся перед экраном ноутбука, проигрывающего атмосферное кино, предоставил своё туловище в качестве подушки, а сам занялся высокотехнологичным сплетничанием. «Норм, — ответил Курво, — вещи вот собираю, к матери летим завтра». «Все?» «Все. Повеситься можно что там твориться будет» «Держись там! Ты позавчера-то как? Повеселился?» «Уржаццо. Нет у вас в универе нормальных дев одни приличные» «А Кано как?» «Едва ходит» Саурон коварно ухмылялся светящемуся экрану. «И как объясняет он это?» «А что тут объяснять когда все в курсе. Говорит что натурал теперь.» Майа не поверил ни на грамм. По информации, полученной от надёжных источников из второго дома, Кано и Инголдо две ночи вводили общагу в благоговейный трепет…, а значит, не так уж и сильно пострадал Макалаурэ от чар златовласки. Майа вздохнул. Раньше он предпочитал позвонить, а не напрягать интернет лишний раз. На каникулы все разлетятся и разъедутся по миру, и Саурон знал, что не сможет увидеть их до начала учёбы, поздравить, проводить в аэропорт, а с Инголдо он не сможет даже заговорить, как и с Кано. Как же прежде Финдарато морщил нос, когда Макалауре, в шутку и всерьёз, подкатывал к нему, и как бескомпромиссно взял его за ремень в эту пятницу и увёл к себе, как нашёптывал что-то, видимо, очень жаркое, раз Маглор забыл все свои принципы и банальную осторожность и лёг ПОД… И теперь Саурон не сможет их даже потроллить. Мир Сау значительно и скоропостижно сужался. Вала чуть покрутился, устраиваясь поудобнее: майа видел только Его тёмную макушку и расслабленные руки, и Сау отложил телефон подальше. Переплёл свои пальцы с Его. — Сходи на кухню, принеси горячего чего-нибудь, — промурчал Мелькор через некоторое время, приподнявшись на одном локте и приблизившись к самому уху майа. — Пожалуйста, — добавил слегка взлохмаченный вала, для пущей убедительности всласть потянувшись. Сау бодро собрался в путь и шагнул за грань освещённой территории, но быстро вернулся, без добычи и озадаченный. — А предупредить не мог? — спросил Сау прямо с порога. — Я не знал, как тебе сказать. Мне показалось, что тебе её всё-таки хотелось. — Это ты сутра её на кухню приволок? — Да, — признался вала, и гордость плескалась на дне его глаз, — но ты так настороженно относишься к подаркам, что теперь будешь узнавать о них по факту. — Нет, ты не подумай, я рад, она прекрасна, — завёл речь Саурон, присаживаясь на край кровати. — Только, знаешь ли, внизу темно. И на кухне темно. Я-то думал — дойду до чашек и свет включу. И тут понимаю, что вошёл в лежащую на полу ёлку. — Я оттаивать положил, я знаю правила, — самодовольно ухмыльнулся Мелькор. — А почему хотя бы не в зале? — Сюрприз. Пара дней, оставшиеся до Нового года, стихийно заполнились суетой. Мелькор и Саурон добирались до дома на закате, предварительно потолкавшись по супермаркетам, чтобы добыть в дом продовольствия на две недели. Офигевая от того, сколько таких же, как они, обморочных существ не успели купить ничего перед каникулами, майа даже забыл свой обычный стыд от нахождения среди толпы вместе с Ним, и если раньше Сау казалось, что одним видом он выдаёт своё страстное пристрастие к тёмному вала, что обычно идёт рядом и чуть позади, так, что невозможно не оглянуться по нескольку раз в минуту, то теперь окружающим было откровенно не до них. Все блуждали мыслью по собственному маленькому миру, который непременно рухнет, если забыть что-нибудь притащить извне до 31-го числа. Даже в аптеку майа согласился зайти вдвоём и не возмутился, когда Мелькор полез расплачиваться за презервативы, принесённые Сауроном на кассу. Флегматичный провизор и бровью не повёл. Возвращаясь домой на закате, злыми и голодными, вала и майа практически тут же скидывали одежду — и так до следующего выезда. Спали в зале, между елью и камином, одаривали друг друга, как одаривают любовники. Что-то животное одолевало их в те вечера, не давало долгих передышек, даже если сил оставалось немного — особенно, если сил оставалось немного. Следы от Его захвата на бедрах, покрасневшие от трения о ковролин колени — при взгляде на них майа каждый раз хотел ещё… Но потом настал следующий год и принёс другие заботы. Подготовленные к долгой двухнедельной осаде, майа и его тано больше не нуждались во внешнем мире. Вала засел за работу целыми вечерами. Саурон каждый день чистил выезд из гаража. Ведь когда-то же эти прятки прекратятся… Сау с завистью смотрел на погруженного в свои мысли Мелькора — день, два майа мог просидеть с ноутбуком, но больше — с трудом, ему было ещё рано ценить уединение с хмурым видом на заснеженное поле. Ещё до наступления Рождества Сау поймал себя на том, что с наступлением темноты чутко ждёт пластикового щелчка закрывающейся крышки ноутбука, и находка эта не радовала. Майа взялся за поиски способа отвлечься и не торопить отборным матом время, что издевательски черепашилось уже после обеда. Этим вечером всё шло как обычно, по крайней мере у вала: размеренно светил экран, майа расселся у камина — всё нужное расположилось в зоне видимости. Время не шло, оно мчалось, и было уже девять, когда Мелькор, отложив дела до завтра, подошёл к Сау, который смотрел сквозь огонь. Вала протянул руку. Сау медленно поднял глаза. — Мммм, это ты? Хотя да, кто ж ещщо… — майа опрокинулся на спину, давясь смехом. — Сколько? — Д бутылку всего! И на меня вааще не подесствовало! Саурон действительно верил, что трезв, как ёлочный шарик, до этого самого момента. Но теперь майа слышал свой голос, пьяный смех, видел сведённые брови тано, и от этого всего становилось ещё смешнее… — В дрова ты, — констатировал Мелькор, усаживаясь рядом. — Я в дрова? — удивлённо пискнул Сау, — нну тогда считай, что сегодня я — бревно. Майа закрыл было глаза, но быстро распахнул их обратно. Картинка вокруг плыла и кружилась, но в темноте было ещё хуже. — Ну всё, пошли, — Мелькор обхватил майа, так как самостоятельно Саурон подниматься не изволил. — Не надо меня носить, — мотал головой «пациент», — ессли оч надо — кати лучше. Благо, идти им было недалеко. — Сегодня много не пей. У нас вечером мероприятие, — сообщил Мелькор проспавшемуся к следующему утру майа. — …мероприятие? Опять родственники? — оторвался от подушки Саурон, чтобы снова пасть в неё лицом. — Нет. — Что тогда? Симпозиум?! — Симпозиум у тебя случился вчера, — отвечал вала, присев у края кровати, — хватит. В клуб сегодня идём. — В какой? — Увидишь. Вала сильно и нереально приятно разминал плечо майа, выглядывающее из-под одеяла, плавно переходя к шее. — Тебе после вчерашнего… не противно от меня? — пробухтел Саурон в подушку. — С чего вдруг? Я тебя помыл. Сау извернулся и ткнулся макушкой в Его грудь. Уж очень захотелось заползти под него полностью и впустить глубоко внутрь — будто не нарочно. Когда вала говорил, что идут они в клуб, он, конечно, забыл упомянуть, что будет концерт, что по ушам проедет металлический катафалк с прицепом на скорости, близкой к скорости света, что будет слем и полный ад — всё, чего душа Сау отчаянно жаждала и о чём уже и не решалась мечтать. Сау даже бар обошёл стороной — Мелькор сказал, что пока останется там, благословил майа развлекаться самостоятельно и подозвал бармена. Сау периодически искал Его глазами. Всё это время вала пил, поглядывая в зал. «Ну что ж, справедливо, — мелькнуло в голове у майа, вчера — я, сегодня — он». А через полчаса, когда начиналась самая жара, Сау поймал Его руки на своих плечах. — Хочу тебя, — горячо шепнул вала на ухо Сау. — Мелькор… Вала поймал Сау за подбородок, поцеловал глубоко. — Мелькор, нас сейчас прямо здесь и закопают! Сердце майа билось быстрее, чем рубал ударник на сцене, паника подступала, их уже заметили, сейчас будет месиво… Мелькор ещё раз наклонился к приоткрытым губам Сау. Поймал его вдох. Саурону казалось, что толпа сгущается вокруг. Но столько нервов в его теле вдруг ожило и отозвалось на бессмысленный вызов, который бросал вала — самому инстинкту самосохранения… что майа продержал этот контакт — сколько возможно было, прежде чем по-быстрому утащить Мелькора в сторону выхода. До дома чудом добрались без жертв и разрушений. Заперев на все обороты стальную дверь, Саурон за грудки припёр вала к стене. — Ты что творишь?! — шипел майа сквозь стиснутые зубы. Мелькор ничего не говорил, но улыбался довольно и пьяно. — За такое порешить могут!!! — бесновался майа, встряхнув своего пленника, чтобы убедиться, что тот вообще его слышит. — Какой ты злой, — довольно выдохнул Мелькор. — Я жить хочу!!! — А меня хочешь? Сау хотел. Сейчас, когда Его ладонь поползла вниз, забираясь между ног майа, хотел безумно и неразумно, это существо, что ещё с утра было знакомым и близким. А сейчас виделось совершенно другим. — А что ты хочешь больше? Жить или меня? — пропел низкий, с издёвкой, голос в шею Сау перед тем, как только что плавившийся в крепком захвате вала резко оттолкнул, высвобождаясь, и скрылся за дверью ванной. Когда наверх поднялся Сау, он не знал, каким увидит Его в постели. Но подготовить к представшей картине, пожалуй, не могло ничто. Мелькор сидел на пятках, лицом к стене. Волосы закрывали лицо, и белела на их фоне рука, крепко сжимающая спинку кровати. Вторую руку Он завёл за спину, ниже спины… рядом, на простынях, лежала смазка и распакованная пачка презервативов… так что не оставалось двух вариантов, к чему вала готовит себя… и к чему готовился весь сегодняшний день… — Зачем ты сам? — проговорил Саурон, как заворожённый, приближаясь, не чувствуя ног. Вала кивнул в сторону разложенного на кровати. Майа понял без слов, что ему разрешили помочь… ему можно… и не только пальцами… сегодня. Всё случится. Как в тумане, майа убрал презервативы под подушку. — Саурон. Я не святой, — только и смог выговорить Мелькор. — Позволь, — пальцы майа уже скользили между ягодиц, аккуратно надавливая, но не толкаясь внутрь без разрешения. — Ты — самый чистый для меня… Вторая рука опустилась на металл витого изголовья. Сау боялся, что Он не сможет расслабиться так сразу; но чёрные волосы стекали по прогнувшейся спине, и, уткнувшись Ему в затылок, майа видел, как плечи Его покрылись мурашками… не может. Ему не может быть плохо и больно, потому что никто и никогда не боготворил Его так, как Саурон, здесь и сейчас. Майа без умолку твердил бы, что любит Его, если бы слово это могло описать звук самой древней и тонкой струны, что заполнил Саурона без остатка. Нет, Он не был богом для майа, потому что без бога жить можно. Без Мелькора всё теряло смысл. В ту ночь майа увидел Его лицо. Его закрытые глаза, закушенную губу в попытке подавить особенно вкусный, хриплый стон… когда Сау вошёл в Его тело. Когда Он откинул голову назад, на плечо майа. Когда руки Сау побежали вверх по Его бёдрам, бокам, чтобы переплестись поперёк Его груди и вжаться в Него сзади… ещё сильнее… их тела заговорили на языке, который умы их понимали не до конца. Так бывает, когда оба хотят слушать. После этой ночи жизнь пошла дальше, своим чередом. Вала и майа подолгу валялись в постели, а потом Мелькор по-прежнему долго работал. Майа иногда садился рядом, а иногда — возле Его ног, целовал острое колено… — Саурон, мне так жарко, — сетовал вала. Но что поделать — майа теперь не мог оторваться от Него. Может, дело в молодости, может — в оказанном доверии, в магнитной буре или духе Рождества, но Сау просто не в силах был противостоять искушению постоянно касаться Его. Затворничество больше не тяготило, не терзали никакие сомнения, сарказм Мелькора не ранил. Страх перед внешней угрозой забылся. Телефон майа разрядился через день, и майа вспомнил о нём только собираясь на учёбу в понедельник утром. Настал-таки тот день, когда пришлось вернуться в народ. Студент и преподаватель встали пораньше, чтобы по дороге выбросить труп — засунуть разобранную ёлку в мусорный контейнер подальше от дома. Повздыхав об ушедших праздниках и наступающей сессии, стряхнув все иголки с перчаток, Сау погрузился на пассажирское сидение, и спутники двинулись в сторону университета. Вскоре телефон Мелькора негромко зазвонил. «Ауле», — понял майа, взглянув на номер. — Трубку возьмёшь? — Я не разговариваю за рулём. Всё равно уже почти приехали. Майа был согласен. Работа и учёба не имели никакого морального права врываться в их жизнь преждевременно. — У нас террористы что ли? — нахмурился Сау, когда Гертруда уже становилась возле ворот учебного заведения. Толпа стояла перед входом в здание. В этот момент запал загорелся где-то в районе желудка майа — он был уверен, абсолютно убеждён, что происходящее имеет непосредственное отношение к нему и его тано, эти непрекращающиеся звонки Мелькору перед прибытием… а собственный телефон разряжен… Саурон выскочил наружу, поспешил в сторону ворот, и уже на полдороге его подхватили под руки кто-то из преподавателей - и Финно, кажется, он там тоже был. — Сау, пожалуйста, идём с нами, хорошо? Саурон обернулся. К Мелькору уже тоже подбежали; а где Ауле? Декан стоял рядом с майа, будто готовый загородить его от толпы. Молча, Сау шёл в кольце сопровождения сквозь толпу. И не мог распознать, как смотрели на него окружающие — они… замолчали при виде него. Молчали и смотрели, не отрываясь, на него, как и он на них. — Сау, давай в кабинет зайдём куда-нибудь… Студент опустился на ближайший подоконник. — Вы сейчас же объясните мне, что за зоопарк устроили. Что, опять какие-то видео? Вас ещё чем-то можно удивить?! — Там не видео, Сау, там документы, — Фингон опустился рядом с майа, — послушай, там ещё разбираться надо, что к чему, анализы сделать — до результатов вообще ничего не ясно… хотя, если не хочешь, можно и не проверять… — Пожалуйста. Перестань тарахтеть. Объясни уже, в чём дело! — В общем, это доброй половине студентов и преподавателей по соцсетям разослали, — с этими словами Фингон достал из рюкзака планшет. Первая фотография — свидетельство о рождении Саурона. Майа нахмурился. Ну да, всё верно, родители не указаны. И другое имя, то, с которым его бабушка вынесла его из роддома, чтобы вскоре уже поменять. Как же Саурона взбесило не так давно, что вала знает об этом имени — хотя узнать его было не сложно, копию свидетельства майа сдавал при поступлении. Майрон… эту часть себя Сау категорически не принимал. Следующая фотография. Записка — отказ забрать ребёнка из родильного дома. На самом деле, майа подозревал, что этот документ есть где-то в плотных слоях архива ЗАГСа, но знать наверняка не хотел; ему, на самом-то деле, нравилась бабушкина сказка про скоропостижную смерть обоих его родителей. А теперь он знает её имя, которое слышал и раньше — Варда… Дальше — несколько скринов данных роддома — списки родившихся в ту самую дату, и в эту неделю, и раньше — но его редкое, стрёмное имя не повторялось. Сау маниакально листал файлы туда-обратно, сверяя даты — всё совпадало. Его рождение. Её отказ. От него. Следующий кадр — скриншот электронной медкарты. Старые данные, перенесённые в новый формат. Данные планового осмотра при беременности, за три месяца до того, как Она оставит ребёнка в родильном доме. И имя отца ребёнка. Мелькор Бауглир. Саурон, не слыша причитаний группы сочувствующих, посмотрел на дверь здания. С порога Он смотрел на майа.