Список Барнса

Утро полосато пробирается сквозь жалюзи в полупустую новенькую квартиру в Бруклине. Уже слышно, что летний город просыпается и наполняет улицы шумом машин, звонками телефонов, стуком каблуков и птичьими голосами. Но Стив Роджерс, вопреки обыкновению, не торопится вставать, хотя после недавнего переезда у него много хлопот. Он лежит, глядя на мирно сопящего на соседней подушке Баки, и всё ещё не может поверить, что вчера реабилитация официально закончилась. Врачи подтвердили, что Зимний Солдат ушёл в прошлое навсегда, но Стиву трудно отучиться от привычки искать в лице Баки тревогу. И он ищет её, но не находит. Тот, кто сейчас рядом с ним — это Баки Барнс, безмятежный и улыбчивый даже во сне. Стив ловит себя на мысли, что теперь они оба на своём месте и в своё время, и в этот момент Баки открывает глаза. — Проснулся, — улыбается ему Стив. — Доброе утро, Баки. Он собирается подняться, чтобы сварить кофе, но Баки вдруг сонно протягивает руку, останавливает его и не до конца проснувшимся голосом говорит: — Сегодня я должен встать первым. Лежи. Я сам. Первая попытка сесть проваливается — Баки очень нравится спать без дурных снов, поэтому просыпаться ему неимоверно сложно. Но Стив терпеливо ждёт, пока Баки выберется из-под одеяла. Наконец Баки поднимается, натягивает футболку, поднимает жалюзи и распахивает окно настежь. Утренний Бруклин солнечно расползается по светлым обоям. Баки выдвигает ящик прикроватной тумбочки, зачем-то достаёт из неё дневник и уходит на кухню. Стив немного недоумевает, зачем теперь Баки дневник, но не задаёт лишних вопросов. Подождав ещё немного, он тоже встаёт, одевается и идёт на кухню, где Баки громыхает посудой. Окна там тоже открыты настежь. Дневник лежит на столе, прямо посреди кухни, и из него торчит закладка. Стиву любопытно, что там, но он не трогает блокнот, и садится на широкий подоконник — подальше от него. Баки возится очень сосредоточенно, и на кухне вскоре соблазнительно пахнет шоколадом. Довольный собой Барнс притаскивает на подоконник две чашки, потом берёт дневник и усаживается рядом со Стивом. — Горячий шоколад? — приятно удивляется Стив. — Да, — скромно, но с достоинством отвечает Баки, забираясь на подоконник с ногами и открывая дневник. Напиток оказывается божественно вкусным. Стив порывается спросить, где и когда Баки научился делать такой горячий шоколад, но останавливает себя. Точно не во время реабилитации, раньше, а значит, напоминать об этом не стоит. Баки не торопится браться за свою кружку. Он отцепляет от обложки дневника ручку и уверенно что-то вычёркивает. Стив не выдерживает. — Тебе всё ещё нужен дневник? — Только эти страницы, — улыбается Баки. — Наконец-то можно с ними разобраться. — Что там? — Все вещи, которыми я хотел с тобой заняться. Я записывал их, когда вспомнил тебя. Стив вдруг краснеет — наверное, от горячего шоколада. — Когда ты прочитал про меня в музее, — отшучиваясь, напоминает он. — Именно, — посмеивается Баки. — И пункт первый — «Сварить Стиву горячий шоколад» — я только что выполнил. — А их там ещё много? — Достаточно. И тебе придётся во всём этом участвовать. Стив бросает взгляд на исписанные страницы, и то, что он там видит, переполняет его теплом. Как будто лучи утреннего бруклинского солнца освещают его изнутри. Стив притягивает Баки к себе и целует в недавно постриженную макушку. Барнс уже давно не сопротивляется таким проявлениям нежности, но они всё равно заставляют его смущаться. — Так что у нас там дальше по плану? — Стив забирает блокнот и вглядывается в строчки. — Кони-Айленд, — очень серьёзно говорит Баки, обхватывая ладонями свою чашку. — Хватит это откладывать. *** — Мы не позавтракали, — вспоминает Стив, задирая голову и разглядывая русские горки в парке Кони-Айленда. Ему не верится, что этот аттракцион сохранился ещё с их детства, и он мысленно благодарит тех, кто все эти годы за ним ухаживал. Кататься на них он опасается, но видеть кусочек старой Америки Стиву приятно. — Это очень кстати, — на лице Баки расплывается коварнейшая улыбка. Сентиментальное умиление Стива как будто рукой снимает. — Ты хочешь сказать… — Прямо сейчас, — Баки поправляет бейсболку Стива за козырёк и тащит его за футболку к кассе. — Баки, нет! — Стив, да! — Этим рельсам под сотню лет! — Нам тоже. Видишь, как всё идеально. Стив понимает, что ему никак не выкрутиться из железного захвата Баки, и послушно тащится за ним. Очереди в будний день утром нет, и через пару минут они усаживаются в деревянный вагончик. Стив чувствует себя немножко по-дурацки, но Баки сияет, и это главное. Когда вагончик отправляется в головокружительное приключение, Стив перестаёт беспокоиться, потому что его крепко обнимает за плечо рука Баки. *** Хот-доги на набережной после долгого похода по аттракционам кажутся потрясающе вкусными. Стив немного сочувствует Баки, потому что в кофте с длинными рукавами жарко, а на перчатки вытекают соус и горчица. Барнс, впрочем, этого совсем не замечает. Он ест уже третий хот-дог подряд и разглядывает прохожих, сидя на заборчике рядом со Стивом. — Думаю, Кони-Айленд можно вычеркнуть, — заключает Баки, оттирая с перчаток пятна соуса влажной салфеткой. — Приедем домой — вычеркнешь. Баки улыбается своим мыслям. Маленькая девочка, проходящая мимо них с мороженым, удивлённо смотрит на него и дёргает маму за юбку. — Мама, почему дядя в перчатках? — доносится до Стива и Баки. — Дяде холодно. Пойдём, милая. Стив пугается, что Баки сейчас снова начнёт стесняться людей, но тот только усмехается, качая головой, и смотрит на него. — Да что она в жизни понимает, — говорит Баки. — Дяде тепло. *** Перед тем, как рухнуть спать после длинного и насыщенного дня, Баки торжественно вычёркивает второй пункт и объявляет, что завтра они идут в кино. И не просто в кино, а непременно в IMAX. Когда выясняется, что Стив там никогда не был, Баки радуется как ребёнок. *** Стив не очень уютно чувствует себя среди подростков, торчащих в очереди на новый «Парк Юрского периода», но постепенно оживление Баки передаётся и ему. Они берут билеты на последний ряд, чтобы никому не перекрывать обзор, и с билетами им выдают громоздкие очки. Баки тут же напяливает свои. — Смотри, я Сэм «Птичка» Уилсон, — напыщенно говорит он, размахивая руками и прыгая по полупустому коридору. Школьники оборачиваются на него с недоумением. — Ты придурок, — ржёт Стив, волоча позади два стакана колы и огромное ведро попкорна с карамелью. — Возьми у меня хотя бы попкорн. — Нет, — отвечает Баки, копируя интонации Сэма. — Ты когда-нибудь отстанешь от него? — Нет. Успокаивается он только на входе в зал под взглядом строгой билетёрши, но всё равно не может перестать посмеиваться. У Стива поначалу с непривычки даже кружится голова. Он еле успевает следить за событиями на огромном экране и даже забывает про попкорн. Из оцепенения его выводит возня Баки в кресле слева. — Смотри, — шёпотом говорит он, — подлокотник двигается! — Господи, — пугается Стив. — Ты его отломил?! — Да нет же, — смеётся Баки, фиксируя разделяющий их кресла подлокотник и придвигаясь ближе. Стив устраивается поудобнее, кладёт голову Баки на плечо и очень радуется, что они взяли билеты на последний ряд. *** После сеанса Стив и Баки идут домой пешком и бурно делятся впечатлениями. Стив пытается держать в голове мысль о коробках с вещами, до которых у них уже неделю не доходят руки, но Баки вдруг резко сворачивает к большой яркой вывеске магазина игрушек. Стив не успевает открыть рот и что-либо спросить. — Я хочу велоцираптора, — объявляет Баки. — И вообще, это произвольная программа. Стив смиряется. Магазин оказывается ничуть не хуже парка развлечений, и оба надолго впадают в детство, гоняя радиоуправляемые машинки, сражаясь на световых мечах и разглядывая самых настоящих роботов. Кроме велоцираптора, Стив и Баки находят в магазине потрясающие пистолеты с поролоновыми патронами, и коробки остаются на своих местах ещё на один вечер. *** На следующий день погода совершенно не радует. Стив выпрашивает у Баки ещё горячего шоколада, и они наконец занимаются раскладыванием вещей по своим местам. Баки выглядит абсолютно счастливым. Когда Стив вытаскивает из коробки альбом с фотографиями, Баки усаживается за его спиной. Работа останавливается надолго. Баки вытаскивает из альбома пожелтевший снимок военных времён, где они со Стивом стоят рядом. — Какой я здесь небритый, — ужасается он. — Прямо как в жизни, — отмечает Стив, и Баки, спохватываясь, потирает щетину на щеке. — Давай повесим её в рамочку? Вот на ту стену? А то там как-то пусто. — У тебя есть и такой пункт? «Повесить совместное фото в рамочке на стену»? — У меня его не было, потому что я даже не думал, что мы будем жить вместе, — признаётся Баки. Они собираются и под дождём идут в ближайший магазин. По возвращению в рамочки перекочёвывает с десяток фотографий, и Стив устаёт извиняться перед соседями, пока Баки дырявит стенку дрелью. *** — Теперь мы должны сходить на матч «Бруклин Доджерз», — сообщает перед завтраком Баки. — Сто лет на бейсболе не был. — Это ты загнул, — возражает Стив, переворачивая блинчик на сковороде. — Кажется, всего восемьдесят. К тому же, «Бруклин Доджерз» больше нет. Лицо Баки вытягивается. Стив видит это, оборачиваясь через плечо за бутылкой масла, и поспешно добавляет: — Есть «Лос-Анджелес Доджерз». Они играют через три дня. Между лопаток Стива метко бьёт выхваченная из вазочки на столе карамелька. Стив хохочет. — Нельзя так пугать людей, Роджерс, — строго говорит Баки и уходит за ноутбуком, чтобы немедленно купить билеты. *** На трибунах ужасно шумно и пахнет пивом. Стив поначалу чувствует себя так же неловко, как в самый первый поход на стадион, но, глядя на Баки, входит в раж. Вдвоём они орут громче, чем весь сектор болельщиков «Доджерз». Соседи их ненавидят, и ненависть эта становится только крепче, когда Стив ловит для Баки залетевший на трибуну мяч. Утром после матча оба просыпаются безнадёжно охрипшими, но счастливыми. *** Ещё одной вычеркнутой строчкой становится «Сделать моментальные фотографии в будке». Стив почти везде получается прищуренным, а Баки ржёт, но фотографии нравятся обоим, и они кладут по одной в бумажники. Остальные Баки прячет в дневник. — Пойдём в «Баскин Роббинс», — предлагает он, глядя на оставшиеся пункты. — Там есть потрясающее мороженое. Ты такое не пробовал, я уверен. Стив не признаётся, что они с Клинтом водили туда Ванду, когда та только присоединилась к ним, но охотно соглашается. В кафе Баки заказывает самую большую порцию и набирает шарики всех возможных вкусов. Даже вдвоём они справляются кое-как, но не могут сдаться и не доесть их все. — В следующий раз надо взять с собой Ванду, ей наверняка понравится, — говорит Баки. Стив кивает, пока Баки на глазах у всего кафе совершенно невозмутимо вытирает с его губ мороженое. *** Стив и Баки гуляют в парке, катаются на роликах, пекут вместе сливовый пирог и эклеры, заказывают дурацкие парные футболки и смотрят фильмы в обнимку. Однажды Стив замечает, что Баки дописывает что-то в дневник, валяясь на животе на измятой постели. На вопросительный взгляд Баки отвечает сразу же. — Так проще не забыть ничего, что приходит в голову. Когда живёшь вместе, можно придумать гораздо больше. Чего-то мне хотелось и раньше, но это казалось…нереальным. — Например? Баки возвращается на пару страниц назад. — «Завести общего кота», — читает он и тут же на минуту замолкает. — Нет, этого мне очень давно хотелось. Уже перехотелось, пожалуй. — Плохие ассоциации? — посмеивается Стив, падая на соседнюю подушку. — И как ты только догадался?! — Ну давай заведём кого-нибудь ещё. Попугая, например. — Ага. И назовём его Сэм. — Ты слишком часто говоришь о Сэме, — у Стива вырывается смешок. Смешок перерастает в очередной взрыв хохота, пока он наблюдает за сменой выражения лица Баки. В конце концов Баки накрывает его подушкой, чтобы успокоить, но что-то идёт не так. После боя подушками, завершившегося ничьей и длительным заключением мира, Стив тянется за ноутбуком и тщательно гуглит, какие ещё бывают домашние питомцы. Пока Баки вытаскивает пёрышки из его волос, они долго торгуются и всё-таки сходятся на котёнке, но ни в коем случае не чёрного окраса. *** По дороге из зоомагазина Стив никак не может высказать всё, что думает, потому что беспрерывно ржёт за рулём. На соседнем сиденье Баки играется с абсолютно чёрным шустрым котёнком, которого сам же и выбрал. — Нет, ну что ты смеёшься? Это была любовь с первого взгляда, — оправдывается Баки. — Лучше придумай ему имя. Ему нужно имя. Всю дорогу они подбирают варианты. Среди них попадается несколько хороших, но все разом отпадают у дома, потому что котёнок невозмутимо делает лужу на джинсы Баки. Пока Стив, хохоча, бьётся в истерике и пытается припарковаться, Баки поднимает котёнка с мокрых колен, грозно смотрит ему в глаза и безысходно произносит: — Это Сэм. *** Стив настолько привыкает ко всему происходящему, что уже и сам не помнит, что при покупке эта квартира ему не очень-то нравилась. Она становится слишком обжитой, обрастает подробностями их новой счастливой истории, и Стив уже не представляет другого места, где он жил бы вдвоём с Баки. В прихожей висят связанные шнурками серые и синие ролики, стенка заполнена фотографиями, на кухне появляются хитрые кулинарные приспособления для выпекания всего на свете, на общем рабочем столе живёт велоцираптор. Даже те идеи Баки, которые поначалу казались Стиву не самыми удачными, делают жизнь ярче, а дом — уютнее. Стив стоит в дверях кухни, наблюдая, как Баки, сидя за столом, вычёркивает из дневника строчку «Посетить со Стивом аквапарк» — единственный пункт, который они не могут выполнить, потому что металлическая рука привлекает слишком много внимания. — Что там осталось? — спрашивает Стив. Баки насчитывает на пальцах ещё семнадцать пунктов. — Давай добьём старый список, — предлагает он. — Пойдём в художественный магазин. Я хочу, чтобы ты снова рисовал в свободное время. Купим тебе кучу разных прикольных штук. Я видел в магазинах, ну знаешь, всякие маркеры, линеры, необъятные наборы карандашей всех цветов. Я хочу тебе всё это купить. Стив начинает отнекиваться. Он непреклонен до тех пор, пока ему на голое плечо не падает с полки маленькое когтистое существо, и Баки не кидается успокаивать и котёнка, и Стива, который не сразу понимает, что случилось. — Даже Сэм считает, что ты вредный, — говорит Баки, малюя исцарапанное плечо Стива зелёнкой. — Я же хочу сделать тебе подарок. Стив вздыхает и соглашается. *** В огромном магазине с товарами для хобби, похожем на лабиринт, Баки убалтывает Стива купить мольберт. Пока консультант водит Стива среди мольбертов, Баки с корзиной выбранных красок и карандашей незаметно пропадает из вида. Когда Стив понимает, что его нет рядом, он беспокоится и сразу набирает его номер. — Бак, ты где? — Я не знаю, Стив, — растерянно отвечает Баки, и сердце Стива уходит в пятки. Он успевает решить, что у Баки случился рецидив. — Ты в магазине? — торопливо спрашивает Стив. — Да, но я немножко потерялся. Я стою в отделе с товарами для…не знаю, для чего. Тут много разных штук. Стив выдыхает с облегчением. — Странных штук? — Очень странных. Я понятия не имею, для чего они. — Значит, ты не в продуктовом и не в секс-шопе, — Стив смеётся, указывает консультанту на выбранный мольберт и выруливает в проход. Баки он находит в отделе скрапбукинга, когда тот с недоумением вертит в руке розовый фигурный дырокол. Стив окидывает взглядом витрину и берёт с полки красивый блокнот. — Давай оформим тебе новый дневник. Такой, какой ты сам захочешь, — предлагает Стив. — В том почти не осталось места, а мы наверняка ещё много всего интересного не делали вместе. Баки долго и задумчиво смотрит на блокнот. Потом забирает его из рук Стива и кладёт назад. — Не надо, — говорит он. — Я и так уже достаточно написал. На ближайший месяц у нас ещё много занятий, поверь. — А когда мы всё сделаем? — Тогда мы просто будем делать всё, что захотим, — широко улыбается Баки. Стив смотрит на него и тоже улыбается. Значит, Барнсу больше не нужен дневник. — А чего ты хочешь сейчас? — спрашивает он у Баки. — Прямо сейчас? Пожалуй, свой офигенный портрет и чашку горячего шоколада. А ты? Стив оглядывается. Вокруг никого нет. Он забирает у Баки из рук корзину, ставит её на пол и притягивает Баки к себе.