Солнце, купи мне гитару

«Если подросток красит ногти чёрным лаком, присмотритесь к нему повнимательнее. Возможно, он примкнул к неформальной организации или впал в депрессию». Стив несколько раз перечитывает эти строчки, прежде чем осознаёт, что зачем-то листает журнал для родителей. Вопрос, откуда он взялся в башне Старка, посещает его мимолётом, сразу же сменяясь невнятным нехорошим чувством. «Если подросток красит ногти чёрным лаком, присмотритесь к нему повнимательнее». Стив с внезапной обидой на себя закрывает журнал, бросает его на стол, к не менее странным собратьям вроде пёстрого женского глянца и кулинарного еженедельника, и поднимается с дивана. Он направляется в комнату Ванды. Она без всяких сомнений уже примкнула к неформальной организации, но тут не было принято красить ногти в чёрный цвет. Да и вообще было не принято красить ногти, этим занималась разве что Наташа. Но Наташа точно не была депрессивным подростком. С тех пор, как Ванда поселилась в башне и ей выделили отдельную комнату, она не приобрела привычки свободно общаться со всеми. Ванда обычно запирается и занимается чем-то своим, отдельно от всех, и Стив подозревает, что в это время девушка предаётся своим невесёлым мыслям. Ванда успела привязаться только к Клинту, как к крёстному отцу или дяде, но у Бартона была семья, и почти всё время он проводил дома. К самой Ванде проявляет интерес Вижн, но они уже несколько дней не разговаривают из-за его привычки вечно заходить в её комнату через стену в самый неподходящий момент. Стив стучит в дверь очень осторожно. Он не очень-то ожидает, что Ванда его впустит. — Ванда? Это Стив. — Заходи, — раздаётся в ответ. Стив открывает дверь и заходит в комнату. Здесь почти ничего нет — кровать, телевизор, шкаф, тумбочка. Безликая пустота. Воздух в коробке из светлых стен и стекла. У Ванды было две сумки вещей, когда она въехала, и с тех пор почти ничего не прибавилось. Единственное место, за которое взгляд по-настоящему цепляется — рабочий стол. Над ним любовно приколоты сохранившиеся у Ванды фотографии. Родители. Соковия. Пьетро. Внезапно для себя Стив чувствует жалость к девушке, какую-то болезненную и знакомую, как будто боль её потери отзывается в нём самом. Да, он не терял близнеца, сердцебиение которого слышал на любом расстоянии, но он тоже лишился важного для себя человека. Быть может, самого важного. Ванда сидит на полу, скрестив ноги, ссутулившись, в какой-то растянутой кофте и художественно разодранных джинсах, похожая на маленького дикого зверька в огромной клетке. Она смотрит куда-то сквозь огромное окно. Стив пытается проследить за её взглядом, но видит только небо. «Нельзя показывать жалость», — думает про себя Стив. Делает неимоверное усилие над собой, чтобы Ванда её не почувствовала. Он садится рядом с девушкой, смотрит на её короткие чёрные ногти и сразу переходит к делу. — Я вот подумал… Тебе не скучно всё время сидеть здесь одной? — спрашивает он. Ванда вдруг переводит взгляд на него и усмехается. — Стив, ты никогда не умел общаться с девушками, — замечает она. — Даже с теми, кого ты считаешь несчастным одиноким ребёнком. Роджерс краснеет и кашляет в кулак. Ему кажется, что вместо спинного мозга внутри него муравьиная тропа. — Не делай так больше, — просит он. — Пожалуйста. Ванда невесело, но всё же смеётся. — У меня сегодня куча свободного времени, — говорит Стив. — Хочешь, я покатаю тебя на мотоцикле? У Ванды мгновенно загораются глаза. Ей неудобно отвечать согласием, но отказаться она не может. — Пошли, — кивает Ванда и встаёт. Стиву кажется, что если он выдернет из её джинсов ниточку, торчащую на уровне его взгляда, они развалятся окончательно. Но ему не хочется показаться Ванде дедулей, и он оставляет комментарий про молодёжную моду при себе. Стив возит Ванду по городу пару часов. Их штрафуют за то, что Ванда не хочет надевать шлем, но это никого не расстраивает. Девушка рада поездке с ветерком; Стив рад её смеху. Раньше он никогда его не слышал. Они останавливаются у «Старбакса» в незнакомом Стиву районе. Ванда остаётся ждать свой кофе у мотоцикла. Пока Стив стоит у прилавка, он следит за ней через открытую дверь и замечает, что девушка не отрывает взгляд от витрины музыкального магазина напротив. Ванда так увлечена её разглядыванием, что не сразу замечает, что Стив вернулся. Она благодарно кивает и принимает из его рук стакан. Стив внимательно смотрит на витрину, гадая, что могло её там настолько привлечь, и жалеет, что из них двоих телепат не он. — Гитара, — вдруг говорит Ванда, и Роджерс понимает, что она снова читала его мысли. — Когда у меня будут деньги, я куплю себе гитару. — Я просил больше так не делать, — беспомощно напоминает Стив. Он берёт Ванду за руку и решительно переводит её через дорогу. Из магазина они выходят через полчаса. Ванда смущённо поправляет на плече чехол с выбранной ею гитарой — простенькой недорогой акустикой. Стив этого не видит — он очень удивляется, что мотоцикл ещё не спёрли. — Я могла бы сказать, что не стоило делать таких подарков, — вдруг очень тепло говорит Ванда. — Но ты не примешь такой ответ. Поэтому… Спасибо, Стив. Для меня это и вправду было очень важно. — Пожалуйста, — улыбается Стив. Ему самому необъяснимо светло на душе от сделанного. — Когда вернёмся, сыграешь мне? Ванда смущается ещё сильнее. Опускает глаза. — Я не умею, — признаётся она. — Тогда почему… — Пьетро умел. Стив прикусывает язык и думает, что всё испортил, но Ванда вдруг вскидывает голову и с улыбкой кладёт руку ему на плечо. — Он часто играл для меня. Я тоже обязательно научусь, Стив. И свою первую песню я сыграю для тебя.