То, о чём лучше не знать

— И чего это Змеёнышу не спится в такое время? — риторически поинтересовался Гарри, ярким огоньком «Люмоса» освещая нужный кусок Карты Мародёров. Гриффиндорец с маниакальной увлечённостью несколько часов подряд наблюдал за одной беспокойной точкой в крыле слизеринских подземелий. Драко Малфой, судя по волшебной карте, не торопился предаться объятьям Морфея, наоборот, он развёл бурную деятельность, снуя из собственной комнаты префекта в факультетскую гостиную, оттуда в общую спальню шестикурсников, потом снова в свою комнату и опять в гостиную. Гарри в какой-то момент даже пожалел, что карта не в силах показать, чем именно сейчас занимается слизеринец, ведь подобная суетливость для него была несвойственна. — Он определённо что-то задумал, точно задумал. Пусть мне никто не верит, но я всё узнаю, я им докажу, — продолжил бормотать брюнет, пальцем следуя за муляжами следов Малфоя на карте: на этот раз слизеринец решил зачем-то походить по своей комнате нелогичными зигзагами. Поттер уже не одну неделю устраивал такую своеобразную слежку за личным школьным соперником и у него были на то основания. Малфой присягнул Волдеморту, Гарри знал это наверняка, а ещё он был уверен, что ежедневная подозрительная деятельность блондина связана ни с чем иным, как с выполнением индивидуального задания, которое поручил слизеринцу его новый Хозяин. Брюнет не мог понять, чего именно добивается Драко своими действиями, они были слишком непоследовательны, от своего непонимания Гарри бесился и из природного упрямства продолжал пристально наблюдать за сокурсником, занимая этим делом почти всё своё время. Вывести Слизеринского Принца на чистую воду стало для Гарри маниакальной манией, он так увлёкся этим занятием, что даже невнимательный Рон заметил его нездоровый интерес к их общему неприятелю. Когда брюнет посвятил друзей в свои подозрения, они, вопреки ожиданиям, отнеслись к его доводам весьма скептически — Гермиона вывалила на лохматую голову друга ворох справедливых аргументов, почему Драко не может быть посвящён в Пожиратели, а Рон просто стоял за плечом девушки с сосредоточенным видом и значительно кивал. Несмотря на то, что друзья его не поддержали, Гарри слежку не прекратил, напротив, он укрепил свои позиции, в отчаянном стремлении доказать всем свою правоту. До сих пор его следопытская деятельность не приводила ни к каким результатам — Малфой постоянно бесследно исчезал в самый неожиданный момент, и, как Гарри ни старался, не мог потом отыскать на карте точку с нужным именем. Но что-то Герою подсказывало, что однажды он успеет проследить за слизеринцем и узнать обо всех его мерзких делишках, а может даже предотвратить что-то глобальное и ужасное, к чему так старательно готовится Малфой с самого начала учебного года. Пока Гарри обдумывал свои масштабные планы на ближайшее будущее, искомый слизеринец снова покинул свою спальню и отправился к выходу из гостиной. Когда Поттер это заметил, он подскочил с кровати так стремительно, что со всего размаху впечатался головой в перекладину полога, густая шевелюра немного смягчила удар, но маленькие снитчи всё равно несколько секунд мелькали перед расфокусированным взглядом гриффиндорца. Когда Гарри пришёл в себя, он рывком отодвинул полог и спрыгнул голыми ступнями на каменные плиты пола, этими нехитрыми действиями Поттер вызвал столько шума, что невольно мысленно выругался, проклиная на чём свет стоит скрипучие пологи, чуткий сон Симуса и собственную патологическую неуклюжесть. Пришлось замереть на несколько минут, пока Финниган, нахмурившись, ворочался с боку на бок, решая, стоит ли проснуться и всыпать люлей полуночному источнику шума. Однокурсник всё же не проснулся и Гарри, вздохнув с облегчением, снова с жадностью уставился в Карту Мародёров. Малфой в одиночестве неторопливо поднимался уже на третий этаж замка. Проклятье! Гарри судорожно сообразил, что переодеться он уже не успевает, если действительно хочет застать слизеринца на месте преступления. Поттер ловко выдернул мантию-невидимку из-под подушки, накинул лёгкие ботинки и, как был, в пижаме, побежал вниз по лестнице, умоляя кого-то абстрактного задержать Малфоя до тех пор, пока Гарри до него не доберётся. По расчётам гриффиндорца, блондин должен был отправиться на восьмой этаж — именно оттуда он раз за разом таинственно исчезал, но именно сегодня Драко почему-то свернул с лестницы на пятом этаже и уверенно прошествовал вдоль по коридору. Гарри бежал так быстро, что, казалось, в конце пути его лёгкие откажутся работать на него и отправятся искать себе более усидчивого хозяина. Но старания себя оправдали — оказавшись на нужном этаже, Гарри в тусклом свете факелов различил знакомый долговязый силуэт Драко Малфоя, с которым его разделяло примерно тридцать шагов. Гриффиндорец торопливо укутался в маскирующую мантию и последовал за Драко быстро, но осторожно, стараясь успокоить своё тяжёлое сбившееся дыхание. Слизеринец нёс в руке какую-то сумку, а плечи были немного ссутулены, что само по себе было необычно, ведь Малфой славился своей аристократической выправкой, даже в полёте он умудрялся держать идеальную осанку, а тут… Что-то определённо нечисто. Малфой остановился у массивной двери, и, на секунду замешкавшись, произнёс пароль: — «Акулий глаз», — дверь со скрипом открылась, и Драко уверенно шагнул внутрь. Гриффиндорец не успел додумать мысль о том, что резная дверь кажется ему подозрительно знакомой, и скользнул вслед за Малфоем, боясь в очередной раз упустить его, не получив какой бы то ни было информации. Как только они оказались в просторном помещении, дверь услужливо захлопнулась, а Гарри пожалел, что она заодно не прищемила его безмозглую голову. «Подозрительно-знакомая дверь!!!» — мысленно передразнил парень сам себя. «Разумеется, знакомая! Это же вход в ванную старост, где ты не раз бывал, шрамоголовый ты идиот! Малфой просто пришёл помыться, очкарик ты узколобый!» — Гарри так расстроился из-за собственной забывчивости, что начал награждать себя эпитетами, которые придумал для него лично Малфой и из-за которых белобрысый не раз получил в челюсть. Но сейчас гриффиндорец вдруг осознал, что Драко был не так уж и не прав, нелестно отзываясь о его умственных способностях, это надо же додуматься — проследить за другим парнем ночью, увидеть, что он пришёл в ванную и всё равно с ним зайти! Как это со стороны выглядит? Если Малфой его заметит… Нет, нет, только не это, такого позора Гарри допустить не может. Брюнет чувствовал себя последним дураком и извращенцем, глядя на то, как Драко неторопливо расстёгивает школьную мантию, снимает рубашку и брюки… Но не смотреть на слизеринца он тоже не мог, потому что до дрожащих коленей боялся, что Малфой как-то его раскроет, а Гарри окажется к этому не готов. Ничего не подозревающий слизеринец тем временем беззаботно стянул с себя короткие плавки и принялся укладывать одежду в аккуратную стопочку, развернувшись к Гарри лицом, так что тот мог разглядеть все прелести блондина до мельчайших подробностей. Слизеринец был хорошо сложен, хотя, пожалуй, чересчур худощавый, но даже это его не портило. Натянутая на рёбра бледная кожа, длинные ровные ноги и розовые бусины напрягшихся от холода сосков вызывали чувство эстетического удовлетворения, и это не говоря уже обо всём остальном. Да, у Малфоя оказался внушительный размер. Гарри всегда было интересно, как выглядит член его соперника (ничего личного, просто исследовательский интерес!), и у кого больше, у Драко или у него. В тайне он даже выработал теорию, что у всех пакостных ублюдков маленький член, от этого они бесятся и в результате становятся такими злыми и мерзкими. К сожалению, теория себя не оправдала, а Гарри даже почувствовал лёгкий укол зависти по этому поводу и вдруг заинтересовался, как будет выглядеть это сокровище в рабочем состоянии (опять же, безвинное любопытство неиспорченного юнца!). Драко, похоже, не собирался задерживаться здесь надолго (какого чёрта ему вообще в час ночи мыться приспичило?!), поэтому долго не рассусоливал — быстро намылил голову, от души натёрся увесистой мочалкой, и начал торопливо смывать с себя пену, но вдруг замер, откинув голову на бортик огромной ванной. Гарри, который было обрадовался, что Малфой скоро покончит с водными процедурами и предоставит нерадивому следопыту возможность сбежать, был сильно раздосадован замешательством слизеринца. «Уснул он там, что ли?» — Гарри на свой страх и риск подошёл к блондину поближе. Издалека, действительно, казалось, что Драко спит — глаза прикрыты, а сам он примостился у края ванной и несколько минут не подавал признаков жизни. Но вблизи картинка заиграла совершенно неожиданными красками: серые глаза были лишь немного прикрыты и затянуты лёгкой поволокой удовольствия, влажные пряди разметались в стороны, а губы блондин беспрерывно прикусывал, сдерживая громкие судорожные вздохи. Сомневаться в том, чем занимался слизеринец под водой, не приходилось. Кажется, вся кровь, что находилась в теле Поттера, мгновенно устремилась к его щекам, Гарри никогда в своей жизни так сильно не краснел. Смущение и неопределённое напряжение от того, что он стал невольным наблюдателем такого интимного, чувственного действа, пересилило все остальные эмоции и ощущения. Гарри хотел отвернуться, не смотреть, не слышать… Но не мог. Зрелище было действительно притягательным — ласкающий себя Малфой выглядел прекрасным, и таким каким-то… другим, что ли. Непривычным, настоящим, живым и до одурения сексуальным. Гриффиндорец запоздало заметил, что кровь давно отхлынула от щёк и устремилась к совершенно другому интересному месту, реагируя на неожиданное эротическое представление. У Гарри встал на Малфоя. На Малфоя! Уму не постижимо… — Чёрт… — беззвучно выругался брюнет, через мягкую ткань пижамных штанов осторожно поглаживая свою болезненную эрекцию. Слизеринец опёрся на бортики ванной, легко приподнявшись на руках, вылез из неё и уселся на мраморные плиты пола. Гарри знал, что потом будет ненавидеть себя за эти действия, но в данный момент он, словно под гипнозом, бесшумно обошёл Драко, чтобы удобно было наблюдать за ним спереди. Малфой, точно специально дразня и искушая своего невидимого зрителя, широко развёл ноги, предоставляя лучший обзор на свой эрегированный орган. Блондин неторопливо дрочил себе, попеременно массируя длинными пальцами то поджавшиеся яички, то длинный сочный ствол, истекающий белёсой смазкой. Драко откинул голову назад и, уже не сдерживаясь, гортанно стонал, время от времени облизывая истерзанные припухшие губы. — А-ах, Поттер… — вдруг откровенным полушёпотом выдохнул слизеринец, а Гарри прошиб холодный пот. Но потом он увидел, что глаза Малфоя закрыты и что тот его всё ещё не видит, полностью отдаваясь прелестям самоудовлетворения. Может, послышалось.? — Ещё… Соси глубже, малыш, давай… О-о, вот так, Поттер, да… Да-а! — движения блондина стали быстрыми и отрывистыми и он, наконец, с громким стоном излился себе в ладонь. Гарри хватило пары коротких толчков, чтобы кончить вслед за слизеринцем, брюнет до хруста сжал зубы, чтобы не издать лишних звуков и не выдать себя в этот, мягко говоря, неудобный момент. — А-А-А!!! — внезапно вскрикнул Малфой и с небывалой прытью спрыгнул обратно в пенную воду. Гарри, запаниковав, метнулся к стене и судорожно принялся анализировать свои возможные оплошности. «Что случилось? Мантия соскользнула? Да нет, вроде на месте. Разве, если бы он заметил меня, он бы стал прятаться? Скорее бы убил на месте без суда и следствия. Тогда, что его напугало?», — Миртл! — словно бы отвечая на его вопрос, зло прошипел Драко, отплёвываясь от мыльной воды. Теперь и Гарри заметил ушлое привидение, которое преспокойно сидело по плечи в воде, недалеко от Малфоя и, видимо, давно. — Какого чёрта ты здесь делаешь?! Я тебе сто раз говорил, не смей за мной подглядывать! Ты опять за своё? — Почему нельзя? — обиженно поджала губы Миртл, видимо, готовясь по привычке заплакать. — Потому что нельзя и всё! Мне это неприятно, — нервно ответил Драко, собирая вокруг себя как можно больше пены, что было весьма проблематично, потому что количество пузырьков стремительно уменьшалось. Гарри с удивлением отметил, что слизеринец общается с привидением вполне нормально, без этой своей надменной манерности, с которой он разговаривал со всеми людьми. А это при том, что Плакса Миртл была весьма глупой и надоедливой девчонкой, так что даже самому Гарри частенько хотелось послать её куда подальше. А вот Малфой, можно сказать, добр с ней, хоть она и поступила в данном случае очень некрасиво. Добросердечный Малфой? Какие ещё сюрпризы он в себе таит? — Ой, можно подумать, я там чего-то не видела, — весело фыркнула Миртл, наблюдая за тщетными попытками слизеринца прикрыться. — Давай-ка проясним, Драко. Мне нельзя за тобой подглядывать, потому что я девочка, да? Можно только мальчикам? — Что за бред, Миртл? Никому нельзя за мной подглядывать, ясно? Никому! — А почему тогда ты на него не накричал? — привидение обличительно ткнуло прозрачным пальчиком прямо в то место, где сейчас находился невидимый Гарри, — Он с самого начала смотрит, а ты ему и слова не сказал! — Да нет там никого, — не слишком уверенно ответил Драко, судорожно шаря глазами по тому отрезку стены, куда указывала Миртл. — Я не вижу, — у Гарри внутри всё похолодело, он делал Миртл отчаянные знаки, чтобы замолчала — прикоснулся указательным палецем к губам, потом сложил ладони в умоляющем жесте и встал на колени, надеясь, что впечатлительную девчонку это проймёт. Он не может допустить, чтобы Драко обнаружил его сейчас, этого просто не должно произойти — как он объяснит своё присутствие здесь? Как он откомментирует всё, что видел и слышал? А главное, как поведёт себя сам слизеринец? Ведь Гарри не взял волшебную палочку и если Малфой, совершенно справедливо, решит его убить, он даже защититься не сможет. Привидение изумлённо изогнуло брови, но, кажется, вняло его безнадёжным мольбам. — Ты прав… Там никого нет. Я просто хотела тебя напугать. — Не смешно. Можешь, пожалуйста, уйти? Я собираюсь одеваться, — Малфой вздохнул с облегчением и совершенно спокойно перевёл тему, а Гарри почувствовал, что замершее от страха сердце снова начало биться. — Хорошо. Когда ты снова придёшь ко мне? — Когда время будет. Ты же знаешь, что я очень занят в последнее время. Даже помыться могу только ночью, чтобы уложиться в грёбаный график. — Я буду ждать, — сочувственно ответила Миртл и, вопреки обыкновению, без истошных завываний, молча смылась в унитаз. Как только привидение исчезло, Драко вылез из остывшей воды, наскоро высушил себя заклинанием, оделся и бодро вышел из помещения, так и не догадавшись, что был там не один всё это время. Гарри стянул с себя мантию-невидимку и обессиленно осел на пол — слишком много потрясений, слишком много информации для одного часа жизни. Теперь он никогда не сможет относиться к Малфою так, как прежде. Как можно ненавидеть того, от вида кого ты кончил, почти не прикасаясь к себе? Как можно ненавидеть того, кто представляет тебя в своих эротических фантазиях? Малфой испытал оргазм, мечтая о том, как он, Гарри, ему отсасывает… Стоило гриффиндорцу подумать об этом, внизу живота снова начинало скручиваться сладкое напряжение. Поттер не понимал, что с ним происходит, ведь только вчера он с упоением дрочил за задёрнутым пологом на грудастую рыжую магглу из журнала, а сегодня он уже не представляет более возбуждающего зрелища, чем голый Драко Малфой. Словно бы в нём что-то сломалось, что-то, что не подлежит восстановлению. Гарри не должен был увидеть то, что сегодня произошло в ванной старост, он не хотел этого знать… Но он узнал. И теперь был твёрдо убеждён, что физически не сможет относиться к этому конкретному слизеринцу как ни в чём не бывало, не сможет его презирать и вести привычные детские пикировки. Но что ещё ему оставалось? Поттер точно чувствовал, что не сможет оставить эту историю без продолжения, ведь теперь он знал, что Малфой хочет его, и он, как оказалось, Малфоя хочет тоже. Это было совершенно невероятно, неправильно, невозможно и Гарри не представлял, что он должен делать со своим безумным желанием, вспыхнувшим так внезапно. Гриффиндорец пока не представлял как и что он собирается делать, но однозначно решил, что их отношения с Драко должны измениться. После всего, что было, Малфой просто не может вести себя с ним, как высокомерный засранец, и не важно, что слизеринец даже не догадывается о том, как всё безвозвратно изменилось. Почему-то Гарри вдруг захотелось узнать Драко и понять его, ведь Малфой, как оказалось, тоже человек, со своими личными секретами, мечтами, фантазиями. Теперь это казалось таким важным и очевидным, и Гарри не мог до конца смириться с тем, насколько он был слеп и эгоцентричен всё это время. Ведь всего час назад он мог воспринимать слизеринца только как бездушную слизеринскую сволочь, для которой главная и единственная цель жизни — навредить Гарри и его друзьям, или, на край, услужить воле Волдеморта. Брюнету было невыносимо стыдно за себя, за то, что он относился к человеку, как к вещи, просто как к неуместному предмету мебели, который не вписывается в общий интерьер, но с которым приходится мириться, поскольку он гвоздями приколочен к полу и устранению не подлежит. Но теперь Поттер знал, что сможет всё исправить, ему хватит смелости и упорства для того, чтобы открыть для себя Драко с новой стороны и навсегда стереть с красивого лица лицемерное презрение, направленное в его, Гарри, сторону. Брюнет всё ещё хотел знать, про какой таинственный график говорил Малфой и про то, что его связывает с капризным туалетным привидением, но теперь гриффиндорец понимал, что эти вопросы второстепенны и он, несомненно, узнает на них ответы, но в своё время, позже.