Lotta libera, come la morte

Сасагава Рёхей никогда не был кровожадным человеком. Да, его любовь к боксу была абсолютной, он мог выбить кому-нибудь зубы или сломать кость, но ему и в мысли не приходило хладнокровно причинять кому-то боль. Конечно, вступив в ряды Мафии, он запятнал руки убийствами, но быстро отошёл от подобных дел, и вспоминать об этом не любил. Всепонимающее Небо даже выговора не сделал — просто тихо перевёл боксёра на должность штабного доктора, поручив следить за медициной. Так, Рёхей строил карьеру в боксе и без лицензии лечил мафиози. Конечно, пришлось пройти дополнительные медицинские курсы, и парень только чудом и деньгами Вонголы не вылетел оттуда, но по этому поводу никто не переживал — основное лечение всё равно исходило от пламени Солнца. Сасагава не любил разговаривать со своими пациентами. Конечно, к нему отправляли элитных бойцов, а не всякую шмаль, но тело говорит больше слов — как бы ни был изыскан человек, следы  сигаретных ожогов на рёбрах наглядно покажут, из какого теста он слеплен. Рёхей честно выполнял свою задачу — лечил, вытаскивал буквально с того света убийц, воров и мошенников, чтобы потом чья-то пуля снова отправила их к нему или прервала жизненный путь навсегда. Немного помогала Хана — его нежная жена терпела истерики, готовила вкусную еду и придумывала тысячи развлечений, призванных отвлечь боксёра от происходящего. А потом его вышвырнули из лиги. Он был талантливым спортсменом, и он был до зубовного скрежета честным. Подстава — допинг в крови, наркотики в кармане. Несколько взяток судьям — и его с позором и шумихой выгоняют из спорта навсегда. О, как плакали и дрожали эти ублюдки, когда Рёхей отловил их по одному. Каким ужасом наливались их глаза, когда они понимали, против кого осмелились сплести интригу. Солнце дарит свой свет за так, но стоит переступить черту, как оно сожжёт дотла. О нет, он не убил никого из завистливых сволочей, потерявших право зваться его соперниками. Только вот, смотря на те парализованные куски мяса, в которые они превратились, Рёхей понял, что смерть была бы милосерднее. Понял — и мстительно подлечил, чтобы бывшие спортсмены выжили. После этого ничего не изменилось. Ни отношение Сасагавы к убийствам, ни его место в Вонголе. Разве что Колонелло теперь чаще заглядывал в мед.блок, поговорить и рассказать новости. Рёхей безмерно радовался таким визитам. Больше всего в своей работе Рёхей ненавидел лечить других Хранителей. Обычно к нему попадал Ямамото, как самый востребованный киллер. Бейсболист с вечной улыбкой обрастал ранами, как хлеб плесенью, и семимильными шагами поднимался по лестнице профессиональных убийц. Иногда к Сасагаве притаскивали Гокудеру. В буквальном смысле притаскивали — Ураган сопротивлялся и рвался к своему Джудайме. Рёхей привязывал его к кровати и лечил как можно быстрее. Довольно часто к нему заходил Хибари — рассказать новости, попить чаю и немного подлататься — Облако редко попадал под удар. Эти визиты боксёр ценил, считая Хибари своим другом. Но иногда бывший глава дисциплинарного комитета начинал откровенничать, и Рёхей с ужасом слушал истории, переполненные смертью, кровью и спермой. Кёя говорил об этом безразлично, как говорят о прогнозе погоды, и Сасагава надолго теряет душевное равновесие. Вот она, самая тёмная сторона Вонголы. Впрочем, такие вечера были редкими, и им часто мешал Ламбо. Рёхей вёл все его медицинские исследования на правах семейного врача, и с ужасом смотрел, как на его глазах маленький ребёнок тонет в мире Мафии. Взять бы его за шкирку, собрать вещи и сбежать на край света. Не выйдет — Вонгола не отпускает своих. Реже всех приходила Хром.  Девушка всегда терпела до последнего, и Рёхею приходилось вызывать Луссурию и на пару с Варийцем вытаскивать её с того света. В такие дни они работали на износ, несколько суток к ряду и на пределах своих возможностей. Потом, когда девушку вытаскивали с того света, ей делали внушение. Хром краснела, плакала, обещала в следующий раз обязательно идти к врачу сразу. Конечно, ничего не менялось. Но больше всего Рёхей ненавидел лечить Десятого. Тсуна всегда приходил к нему, недовольно морщась, и громко кричал даже при обработке самых маленьких царапин. Савада был ярким, светлым, таким, как и всегда — тот, за кем хотелось идти. Только вот шрамы на его теле рассказывали слишком много. Про визиты Босса к Рёхею никто не знал — и боксёр много раз видел, как Савада на дружеских посиделках играет с Ламбо раздробленной рукой и громко смеётся с только зашитым животом. А ещё украдкой пьёт обезболивающие, гораздо более мощные, чем те, что выдаёт ему Сасагава. Боксёр идёт  в зал и вышибает стены ударами своих кулаков. Что-то чёрное, изуродовавшее тех несчастных боксёров, недовольно скалится внутри. Они не уберегли Небо! Подставили, не уберегли, недосмотрели! Убить,  уничтожить, отомстить! А Савада улыбается и уверяет, что всё в порядке. И ради этой улыбки Рёхей готов удержаться от безумств и пустить свою энергию в другое русло. Боксёр несёт службу по обороне центрального особняка Вонголы, и ещё ни разу вражеская семья не смогла переступить порог. Но когда недруги не атакуют Вонголу, Рёхею остаётся только лечить приходящих к нему мафиози — и он работает наизнос, надеясь, что один из этих чёрных людей однажды спасёт Десятому жизнь. Солнце не может существовать без своего Неба. Рёхей совсем не исключение.