Попирая каноны

Шамал был зол. Ему по чистой случайности не посчастливилось стать очевидцем смерти одного из подчинённых Вонголы, и по древнему, но всегда безотказно срабатывающему принципу «тыждоктор», теперь он был вынужден писать заключение о смерти. Тот факт, что «доктор» не всегда является «судмедэкспертом» или «патологоанатомом», во внимание принят не был. И если бы дело было в одном только заключении или в том, что помещение морга не располагало к повышению настроения! Но нет. На пустой каталке, болтая в воздухе ногами, сидел Фран и нёс в этот мир свои (или не совсем свои) идейные ценности. Шамалу предписывалось быть благодарным слушателем, но он был очень неблагодарным, хотя и не испытывал по этому поводу ни малейших угрызений совести. – Почему в мире происходит столько трагедий? – Фран поддел мыском каталку напротив, и она натужно скрипнула. – Да потому, что иллюзионисты как товар недостаточно разрекламированы, а иллюзорная индустрия недостаточно развита. Так мой учитель говорит. Учителя Франа стоило придушить ещё в младенчестве. Сам Мукуро, правда, подобную точку зрения воспринял бы, скорее, как комплимент, а потому Шамал её ни разу никому не высказывал. Вероятно, по той же причине молчали и все остальные. – Вот взять, например, тех же Ромео и Джульетту, – продолжил свою мысль Фран. – Если бы они вовремя обратились к профессионалам, то финал их истории был бы более романтичным. С другой стороны, может, через пять лет замужества они бы надоели друг другу, Ромео стал бы ходить налево, Джульетта располнела и превратилась в сущую стерву – тогда, конечно, да, умереть было куда более романтично. – И чем бы, как ты выражаешься, "профессионалы" помогли двум несчастным влюблённым? – с иронией поинтересовался Шамал. – Заменили бы яд на иллюзорный? – Ну нет, конечно, – поморщился Фран. – Вариантов масса. Вот, допустим, такой: хотят родители женить тебя на Парисе? Да Бога ради. Зовём иллюзиониста, и вуаля! Парис получает одну Джульетту, а Ромео - вторую. Тут уж всё зависит от желания Джульетты, которая из двух окажется настоящей. А может, вообще ни одна: ну их, дураков молодых, герцог Веронский – вот настоящий мужчина! Шамал молча проглотил намёк на свой возраст, а в том, что это был намёк, он, зная Франа, даже не сомневался. Тогда Фран, разнообразия ради, пнул стол Шамала, и фраза "смерть наступила в результате" обзавелась красивой завитушкой. – Где у тебя кнопка выключения? – не выдержал, наконец, Шамал. – Не может быть, что природа, создавая тебя, была настолько жестока, чтобы её не предусмотреть! – Учитель её лет десять искал и очень расстроился, что так и не нашёл, – поделился Фран. – Вот на этот раз вполне разделяю досаду твоего учителя, – пробормотал Шамал. Фран пожал плечами, вытащил из кармана лабораторного халата яблоко и с аппетитом укусил красный бочок. Свежезамороженный труп напротив ни капли его не смутил. Шамал вообще не был уверен, что в этом мире найдётся хоть одна вещь, способная смутить маленького засранца. – Или вот ещё вариант, – предложил Фран, – более изящный и интересный. Умный иллюзионист – а других иллюзионистов обычно не бывает – начал бы действовать, не дожидаясь кровавой развязки. Я имею в виду Меркуцио и Тибальта, разумеется. Что бы стоило создать иллюзию пресловутого герцога Веронского и вовремя пропихнуть нужные законы? Шамал устало потёр лоб: Фран мешал ему сосредоточиться на собственных мыслях. Он никак не мог решить, что следует записать в графе "причина смерти". Объективно, это была смерть по естественным причинам (естественный отбор ещё никто не отменял), субъективно - самоубийство (Шамал бы охотно номинировал этот труп на премию Дарвина), а многолетний опыт подсказывал, что как ни крути, а записать придётся "убийство". – Почему же сейчас, спустя пять веков, проблема Ромео и Джульетты всё ещё актуальна, хотя, казалось бы, пособие уже написано, прецедент создан, прочитай краткое содержание и поступи умнее, чем твои предки?.. – задумчиво спросил Фран, подцепил мыском ботинка бирку на ноге трупа и зачитал. – Романо Манчини, девятнадцать лет. Ну, не Монтекки, конечно, и не Ромео, но почти, почти. Возможно, предыстория трупа была совсем не смешная, но если подходить к ней с изрядной долей цинизма, из неё мог бы получиться хороший чёрный анекдот. Пылкий красавец из Вонголы полюбил прекрасную девушку из семьи Коломбо, и не абы кого, а семнадцатилетнюю дочь Босса. Коломбо, по правде говоря, Вонголе были уже поперёк горла, и чувства эти, подобно чувствам молодых влюблённых, оказались вполне взаимны. Итог лежал сейчас на каталке перед Шамалом: босс семьи Коломбо осквернения дочки не простил. История современных Ромео и Джульетты обещалась, правда, закончиться потрагичнее, потому что вряд ли Савада согласится обнять главу Коломбо, порыдать над свежими трупами и примириться. Тем более, судьба «Джульетты» пока оставалась неизвестной: может, ей и не дали повеситься с горя добрые родственники. Шамалу оставалось только надеяться, что где-то далеко некий Шамал номер два сейчас не страдает над аналогичным заключением о смерти. Парень, конечно, дебил, а вот девочку Шамалу было жалко. – С другой стороны, – заметил Фран, – кто-то может сказать: погодите, но ведь смерть Ромео и Джульетты привела к благому результату! Останься они живы, Монтекки и Капулетти ну ни в жизни бы не закопали топор вражды! И этот кто-то оказался бы абсолютно неправ. Я уже упоминал о том, что иллюзионисты способны разрешить любую проблему? Делаем парочку иллюзорных трупов, слёзы, сопли, все дела, потом предоставляем живых и невредимых детей. По второму разу ругаться-то уже как-то несолидно. Шамал неверяще уставился в отчёт. Последнее предложение гласило: «на трупе были обнаружены слёзы, сопли, все дела». Он выругался, резко выдернул новый чистый лист и размашистым почерком скопировал заголовок. – Как же ты меня достал! – простонал Шамал. – Какого ж чёрта ты всё ходишь ко мне и ходишь, а? – А я разве не говорил? – очень натурально удивился Фран. – Всегда приятно поговорить с умным взрослым человеком! Вот я и пытаюсь добиться вашего внимания. Получается? – Пока получается только добивать, – огрызнулся Шамал. – На кой ты мне сдался? Ты же малолетний пацан с крайне скверным характером, и ни один из этих трёх пунктов меня не прельщает. – Малолетний – не аргумент! – Фран поднял палец вверх. – Джульетте было всего тринадцать, а она вон каких дел успела навертеть! Аж зависть берёт. – Ромео, вообще-то, не шёл пятый десяток. Фран ненадолго замолчал. – Аргумеееент, – признал он, наконец. Разговор зашёл в тупик, и Шамал с облегчением вернулся к работе, но радость его была недолгой. – Снова поднимая тему недостаточной популярности иллюзионистов, – Фран надкусил яблоко с другого бока. – Почему люди относятся к нам с таким предубеждением и недоверием? Иногда даже, я бы сказал, с неприязнью. Они отказываются понимать значимость нашего дела. Тут, конечно, виновата неграмотная подача сведений. Тут, конечно, виновата заслуженная и оправданная репутация иллюзионистов как чокнутых отморозков и неуправляемых разрушителей человеческих мозгов и жизней, подумал Шамал. Он сам бы лично предпочёл в крайнем случае застрелиться, нежели отправиться за помощью к кому-либо из этой братии. – Воооооот! – занудно протянул Фран. – Я читаю ответ по вашей спине! Даже вы подвержены беспочвенным предрассудкам, что уж говорить о юных влюблённых. А ведь их история могла бы закончиться совершенно по-другому, если бы они вовремя обратились ко мне или к учителю. – О да, – закатил глаза Шамал, – и тогда вместо одного трупа и назревающего конфликта мы получили бы живого Романо Манчини, гору тел и кровавую войну между Вонголой и Коломбо. Кому ты лапшу тут на уши вешаешь? Я ваши методы хорошо знаю. – Издержки производства, – и глазом не моргнув, ответил Фран, – о возможных последствиях мы предупреждаем клиентов заранее. Правда, не о всех, но зачем загодя их пугать. Шамалу страшно хотелось откинуться на спинку стула и закурить. Среди всех иллюзионистов Фран был мастером церебрального секса: он обладал исключительной способностью заставить чужие мозги кончиться, не прибегая ни к силе, ни к иллюзионистским приёмам. Шамал подавил в себе желание сделать с Франом что-то страшное и противоречащее клятве Гиппократа, глубоко вдохнул, выдохнул, покрепче стиснул ручку и продолжил писать. – Да, – вдруг сказал Фран, – глупо всё получилось: Ромео, Джульетта, анекдоты, гуляющие по Вонголе... Вот что бывает, когда пускаешь проблему на самотёк. Но, к счастью, у этих ребят был один решающий фактор, которого не было у каноничных влюблённых: Савада Тсунаёши. Хорошо, когда на жизненном пути тебе попадается человек, у которого есть, чем думать, и который может разрешить твои проблемы, правда? – В смысле? – рассеянно спросил Шамал, заканчивая последнее предложение. – При чём тут Тсуна? Фран щёлкнул пальцами, и труп внезапно растворился в небытии, оставив после себя только пустую каталку да бирку, шлёпнувшуюся на пол. Шамал тупо уставился на девственно чистую простынь. – А при том, – назидательно сказал Фран, – что в отличие от всех вас, обывателей, Савада Тсунаёши знает цену иллюзионистам и не стесняется пользоваться нашими услугами! А также услугами разведки, интуиции и собственными мозгами. Так что как только запахло жареным, он вызвал моего учителя и велел ему разобраться, а учитель перепоручил дело мне. Всего-то стоило подкинуть нужную информацию боссу Коломбо и заменить на денёк Романо на иллюзию. Влюблённые счастливы, Савада Тсунаёши счастлив, семья Коломбо падает на колени перед Вонголой и раскаивается, здорово, правда? – Ах ты сука, – с чувством сказал Шамал, комкая в руке вымученный дописанный отчёт, на который он потратил целый час и кучу нервов. – Оооой, зачем же так о начальстве! – обеспокоенно протянул Фран. Шамал, конечно, имел в виду вовсе не Саваду-младшего, поэтому только свирепо уставился на Франа. Тот, как ни в чём не бывало, забросил огрызок в мусорное ведро и спрыгнул с каталки. – Он вам звонил, наверное, чтобы рассказать про то, что никакого трупа нет, но я, по правде говоря, отключил звук на вашем телефоне. Не люблю, когда нам мешают беседовать. Шамал вытащил мобильный из нагрудного кармана и убедился в том, что действительно пропустил три звонка от Тсунаёши, один от Хаято и даже один от Мукуро: видимо, он не мог отыскать Франа. – Беги, – предупредил Шамал, правой рукой шаря по столу в поисках чего-нибудь травмоопасного. – Сейчас же. – Огооооо! Любите ролевые игры, доктор? Это здорово, я тоже люблю. А давайте вы будете герцогом Веронским, я буду Джульеттой, и мы создадим лучший ремейк бессмертного произведения Шекспира? Шприц вонзился в стену до середины иглы, но Франа на этом месте уже не было.