Save me.

(Jackie – O – Dramatical Murder) Верни, верни Сердцу покой. Пусть медуза плывет. Усни, усни, Глазки закрой, Не бойся, сон не уйдет, Медуза его сбережет. Какая до жути приятная песня. Как она успокаивает, заставляя расслабиться. Какой до боли знакомый голос напевает ее. Звонкий монотонный голос. Мне нравится. Очень нравится. Точно. Такую песню перед сном напевала мне мама. Она убаюкивала меня своим нежным голосом, своей доброй улыбкой. Мама, прошу, не останавливайся. Пой. Пой. Пой. Дай мне еще мгновение насладится этой песней и твоим присутствием. - Мама? – я открываю глаза, видя перед собой силуэт своей родной матери. Да, это она. Я вижу ее перед собой, она так же улыбаясь, смотрит на меня. Я замечаю у нее на руках, совсем крохотного младенца. Это Вонхо. Это мой маленький брат. -Тише, Минхёк, не разбуди детей, - она аккуратно укачивает Вонхо на руках. Детей? О чем она? Я оглядываюсь по сторонам, обращая внимание на небольшую уютную комнату, а рядом спящего… Хёнвон? Почему он здесь? Почему он с нами и находится тут? - Мама, что случилось? – с тревогой в голосе, спрашиваю я. – Скажи мне, что происходит, пожалуйста. Она отрывает взгляд от Вонхо и так же с заботой и любовью в глазах смотрит на меня. - Его мать сбежала от твоего отца, она оставила его, не сказав ни слова, - она смотрит на младенца. - Она испугалась его, она просто взяла и оставила свое дитя. Он убьет ее, Минхёк. Убьет. Она замолкает, улыбаясь малышу, беззаботно спящему у нее на руках. Что? Мать Вонхо ушла? Она бросила его в таком возрасте? Поэтому он ничего о ней не помнит, потому что он даже не имеет представления, кто она такая. - Как же ему жить с этим? – я присаживаюсь на край кровати. Мама с улыбкой приподнимается со стула, с аккуратностью протягивая мне спящего младенца. Я беру Вонхо на руки. Он спит, слегка улыбаясь во сне. Он знает, что у него есть человек, который защитит его. Я с мягкой улыбкой разглядываю его маленькую мордашку. Я наклоняюсь, целуя его крохотный лоб. Мама кладет ладонь мне на щеку. Ее прикосновение такое нежное, рука такая теплая. Мама всегда так прикасалась ко мне. Ерошила мои волосы, с нежностью и лаской. Как же я рад снова это почувствовать. Я поднимаю взгляд на нее. Она плачет, бесшумно, при этом улыбаясь мне. Бриллиантовые слезы стекают с ее щек. - Береги их, - тихо шепчет она. - Кого? Мама, что происходит? – мои губы трясутся от каждого слова. Мне страшно. Страшно. - Береги их, - повторяет она, - Береги их, как бережешь свою жизнь, как бережешь этот мир. Они твое будущее. Лишь они не дадут тебе отдаться тьме. Лишь они будут напоминать тебе, кто ты и для чего ты живешь. Ты не должен забыть, что они все, что у тебя есть. Сколько времени бы не прошло, помни их, помни кто ты. Дорожи ими, дорожи. Она снова улыбается, убирая свою теплую ладонь с моей щеки. - Мама, а как же отец? Почему ты вообще так говоришь? – страх парализует мое тело. Почему? Почему? Почему она так говорит?! Я же знаю, знаю, что живу лишь ради Вонхо, причем здесь Хёнвон? Мама, причем здесь он? - Минхёк, мальчик мой, у тебя никого нет, кроме них. Твой отец - воплощение зла, тиран. Со временем, ты узнаешь это. Он наверняка убьет мать Вонхо за предательство, да и мне осталось недолго, ты только помни, что я люблю вас, вы мои лучи солнца в этом прогнившем мире. Она медленно отступает к двери, со слезами на глазах, смотря на меня. - Нет! Мама! Нет, не уходи, - я встаю с кровати, поспешив к ней. Но, она с улыбкой на лице исчезает прямо передо мной. Нет! Нет! Нет! Мама! Прошу, прошу тебя, не оставляй нас! - Не оставляй, - я падаю на колени, крепко прижимая к себе Вонхо. Чувства берут верх надо мной. Я кричу. Я плачу. Я просто давлюсь слезами. Я не могу бороться с ними. - Мама, - хрипло шепчу я. - Минхёк? – я оборачиваюсь, через силу поднимаясь с колен. - Хёнвон? – я вижу его, как он направляется ко мне. - Все будет хорошо, - его руки тянутся к Вонхо, забирая его к себе. – Мы будем рядом. Мы будем рядом. Я чувствую, как мёрзнут мои руки и ноги, я промерзаю насквозь, затем холод уходит, мне становится неистово жарко. Как же жжет в горле. Пить. Я хочу воды. Я открываю глаза. Потолок. Белый потолок. Как много ламп, от их света рябит в глазах. Я слышу знакомые звуки. Приборы. Много приборов. Я в больнице. Снова. - Воды, дайте воды, - проговариваю я, пытаясь присесть на больничной койке. Едва усевшись на край, я тут же замечаю Вонхо, стоящего напротив меня со стаканом воды в руке, у стены я наблюдаю Хёнвона. Стоп. Хёнвон? В Первом Мегаполисе? Я хватаю стакан, залпом выпивая его, обращаюсь к Вонхо. - Как он здесь оказался? Как прошел мимо охраны? – я ставлю стакан на тумбу, и, не дожидаясь ответа, притягиваю Вонхо к себе. - С тобой все в порядке? – он кивает, широко улыбаясь. - С ним все в порядке, - начинает Хёнвон, подходя ближе к нам, - А вот тебе пока не надо вставать. Лекарства, конечно, помогают, но ты не до конца восстановился. - А что произошло? – спрашиваю я. - Ты плюхнулся в обморок и был в отключке 14 часов, - начал рассказывать Вонхо. – Мы с Хёнвоном принесли тебя сюда. Я повернул голову в сторону Хёнвона, который присаживался рядом на койке. - Не смотри так на меня, мне надо было оставить вас там? Чтобы ты сдох? – он взмахнул руками. – Скажи спасибо, что спас твою задницу. Он скрещивает руки на груди, строя обиженную гримасу. Вонхо начинает громко смеяться, отстраняясь от меня. Ему весело, я рад, что несмотря ни на что, он остается самим собой. Вонхо, я так рад, что сейчас ты придаешь мне силы. Но у меня остаётся пара вопросов: Где мы? В Первом Мегаполисе? Если да, то, как прошел Хёнвон? Я глубоко вздыхаю. - Так, где мы находимся? – Вонхо тут же перестает смеяться, устремляя взгляд на Хёнвона. - Ну, вы в поселении, - он поднимает руку, почесывая затылок. – Тебе нужны были лекарства, которых не оказалось у нас дома. - Восстание? – я вскакиваю с койки, в ужасе смотря на Хёнвона? – Ты спятил?! Я перебил сотню семей, я отнял их дома! Как я еще жив вообще?! Я много раз просил рассказать его о поселении, где люди готовятся к мятежу, но не было речи, о том, что бы оказаться здесь. Как бы люди приняли меня? Он не подумал об этом?! Да ладно я, так он еще сюда Вонхо притащил, придурок! - Успокойся, - спокойно отвечает мне Хёнвон. – Все узнали о тебе, еще при первой нашей встрече. Я в тот же день все рассказал нашему предводителю, а потом и о второй встрече я так же сказал, что ты предлагаешь нам свою помощь. Сучжон принимает ее, нам не помешают союзники, тем более, которые знают все о наших противниках. Сучжон? Предводитель Восстания - женщина?! Вот это новость. Но какая разница, когда она согласна на нашу помощь. Если я правильно понял, то ей нужны люди внутри Первого Мегаполиса, для того, чтобы докладывать Восстанию о планах и очередных заданиях Первого Мегаполиса. Другими словами ей нужны крысы. Я усмехнулся, глубоко вздыхая. - Что же, значит, мы безопасности? – я посмотрел на Вонхо. - Да, - Хёнвон устремил взгляд на меня. – Тебе что-то снилось сегодня ночью? Что мне снилось сегодня ночью? Уж точно не светлое и позитивное. И я думаю, что это очередные обрывки моей памяти. Я определенно что-то вспоминаю, но это лишь малая часть всего, что я когда-то знал. Я многого не могу понять. Я не могу понять, что произошло с моей памятью. Я не могу понять, почему Вонхо с легкостью вспомнил Хёнвона. Я не могу понять, почему мать Вонхо ушла. Выходит, что или ее убили, как я и думал все это время, или она все еще жива. Если да, то где она? Я протер глаза, скрестив руки за шеей. - Да, снилось, но я не думал, что это сон, я… - договорить мне не дали. - Ты что-то вспомнил? - Вонхо подскочил ко мне. – Это была мама? Я видел его сияние в глазах. - Откуда … – меня снова обрывают. - Ты всю ночь вопил «Мама», «Мама, вернись, а-а-а», - слегка посмеялся Хёнвон, строя страдачельскую гримасу. - Ха – ха, очень смешно. - Ну ладно, - вздохнул он. – Теперь о важном. Ты вспоминаешь некоторые событии своего прошлого, все они связаны с нами, все вспомнить ты не можешь , но наша медицина в отличие от вашей, не стоит на месте, короче, у нас есть лекарство , которое блокирует признаки амнезии. Этот препарат способствует улучшению работы клеток мозга, отвечающие за твою память, Минхёк. Дальше я просто не слушал, мне хватило только одного. Есть лекарство, которое поможет мне. Мне не придется больше мучиться из – за этого, я всё вспомню, я буду помнить. - Я готов его принять, - я посмотрел на Хёнвона, он заметно округлил глаза, Вонхо уставился на меня. - Эй, - он щелкнул пальцами передо мной. – Ты что, мимо ушей все пропустил? Я же говорю, у него есть побочные симптомы. - Какие? – спросил я. - Сильные головные боли, ухудшение координации, повышенная температура, ухудшение работы других отделов головного мозга, так же работы печени. Иными словами, твоя память стоит тебе жизни. Мы испытывали этот препарат на людях, их было примерно 20, - Хёнвон тяжело вздыхает. - И сколько осталось в живых? – я не сводил с него глаз. -Двое, Минхёк, лишь два человека перенесли препарат, остальные скончались. И если ты примешь его, не факт, что ты станешь исключением. - Ну и что мне делать? – я начинал злиться. Я не мог поверить, что единственный способ погорел на месте. - Мне нужно хотя бы попробовать, я должен это сделать! - Нет, Минхёк, - Вонхо схватил меня за плечи. – Ты что, спятил что ли? Ты же умрешь! Хочешь оставить меня, да? Лучше подождать, ты все вспомнишь сам! Я слышал взволнованный голос брата, я видел, как его глаза наполняются слезами. Его руки трясутся, сжимая пальцами мои плечи. Я поднимаю ладонь, проводя по его голове. - Все будет хорошо, Вонхо, я обещал, что буду рядом, всегда, - он вздохнул. – Но мне нужно что-то сделать. - Вонхо, - громко позвал его Хёнвон. Он отстраняется и смотрит на него. - Сходи, прогуляйся, - Хёнвон кивает в сторону двери. – Я поговорю с ним, и мы отправимся к Сучжон. Вонхо одобрительно кивает и спокойно покидает палату. Я провожаю его взглядом, не понимая, зачем Хёнвон попросил его уйти. Я лишь успеваю повернуть голову, рука Хёнвона движется в моем направлении, отвешивая громкую и весьма больную пощечину. Я отступаю назад, недовольно прошипев. - За что? Что я сделал? – я смотрю в его глаза, полные гнева и ярости. Он сжимает руки в кулаки. - Какого черта?! Что ты делаешь?! Ты что не видишь, как он переживает за тебя?! Ты можешь меньше хотеть то, что заставляет его волноваться? Умей ждать, воспоминания сами вернутся к тебе, нужно просто подождать! – я вижу, как яростно слетают с его уст слова. Он недоволен. Он разозлен. Он снова замахивается рукой, но уже не контролируя движение. Оно более слабо, не сконцентрировано. Я ловлю его руку в нескольких сантиметрах от моего лица. - Ты так из-за этого разозлился? – я сжимаю его запястье, медленно опуская вниз. – Почему Хёнвон? Он так же переживает и так же был расстроен слышать те слова. Сейчас он показал это. Он отводит взгляд, склоняя голову. Я чувствую, как он старается взять себя в руки, расслабляясь. - Да, разозлился, - более спокойно отвечает он. – Потому что после стольких лет, я, наконец-то, смог найти тебя, я думал, что больше никогда тебя не увижу, потому что твой отец мог и убить тебя в тот день, он убил бы и Вонхо. Убил бы вас всех. Я вижу, как слезы капают на пол, снова и снова. Он больше себя не контролирует, он позволил всей боли и слабости вырваться наружу. Но о каком дне идет речь, Хёнвон? Я медленно притягиваю его к себе, кладя руку на его мокрую щеку, я стараюсь убрать слезы с его лица. - О каком дне ты говоришь? – я поднимаю его лицо, заставляя взглянуть на меня. Я встречаюсь с ним взглядом. Он так отчаянно смотри на меня, покрасневшими глазами. - О том самом дне, когда твой отец взял власть в свои руки и объявил мобилизацию мира, в тот же день тебя и Вонхо «перезапустили», у вас отняли прошлое и «запрограммировали» на уничтожение. Вас заставили знать то, что нужно было вашему отцу. Так поступали со всеми, кто был готов отдать все за мир, а те, кто был против, ссылали на другие территории. Я был этим изгоем, а тебя предупредить я не успел. Я так винил себя в этом. После создания поселения, я продолжал чувствовать вину, я продолжал помнить. Я продолжал надеяться, - я видел, с какой горечью он это говорил. Так получается, все-таки отец разлучил нас когда то. Это он виноват во всем, что происходит сейчас. Но я знаю, ему недолго осталось. Подожди, Санюн, скоро и к тебе придет смерть. Я все так же держу его руку в своей. - Хёнвон, - я глубоко вздыхаю. - Все в порядке, я больше не стану заставлять вас волноваться. Слегка улыбаясь, он вытирает слезы свободной рукой. - Ну вы и плаксы, - я посмеялся, наблюдая за действиями Хёнвона. Мама, оказалась права. Во всем, права. Я начал опускать ладонь, скользя ею по его талии. Я чувствовал, как его тело напрягается, я опускаю взгляд, стараясь изучить то, что находится под его одеждой. И подняв его, я замечаю покрасневшие щеки Хёнвона, вовсе не от слез. И он, снова нервничая, закусывает губу. - Мин…хёк? – еле слышно проговаривает он. Ты делаешь это нарочно? Зовешь меня таким соблазнительным голосом. Ты думаешь, что на этот раз я так просто отпущу тебя? Я завожу руку за спину Хёнвона, скользя ею вниз, останавливаю ее на пояснице, заставляя его оказаться ближе ко мне. Я чувствую его сбитое дыхание и то, как его ладонь ложится на мою грудь, стараясь оттолкнуть. Плохо стараешься. Не пытайся. Я ощущаю его тело так близко. Его дыхание. Его тепло, оно как будто впитывается в меня. Мне кажется, что от такой дурманящей близости, можно сойти с ума. Он судорожно вздыхает. Мне мало одних объятий. Мало. Больше. Больше. Мне нежно больше. Я намеренно сокращаю расстояние между нами, заставляя нырнуть глубже. Я чувствую на своих губах, тепло и нежность его губ, отпуская его ладонь, тут же кладу освободившую руку на его бедро, я полностью отдаюсь этому мигу блаженства. Рука Хёнвона сжимает мою одежду на груди, а другая в это время запутывается в волосы на моем затылке. Хёнвон, это я расцениваю, как надежду на продолжение. Я подаюсь вперед, углубляя поцелуй, чувствуя мягкость и влажность его губ. Мне кажется, наше дыхание превратилось в нечто общее, я больше не о чем не могу думать, а лишь о том, как Хёнвон растворяется в этом поцелуе. Я ощущаю его играющий язык, встречающий мой. Это что-то вечное, что-то страстное, он прижимается ко мне, я чувствую, как его тело вздрагивает снова и снова, от моих прикосновений, в то время как мой язык полностью изучает его рот, покусывая и оттягивая нижнюю губу, как упорно язык Хёнвона борется с моим. Эйфория. Мои руки уже блуждают по его бедрам, сжимая и разжимая их. До меня доносится отчаянный стон Хёнвона. Сладкий удар в сердце. Опьяняющий удар в голову. Я медленно, с неохотой разрываю это наслаждение, тяжело дыша, облизываю губы, чувствуя сладковатый привкус. Хёнвон стыдливо опускает голову, пытаясь отдышаться. - И…и как я мог позволить этому случиться? – я слышу его тихий голос. Я провожу ладонью по его щеке, чувствуя ее жар. - Нет, пожалуйста, не нужно сожалеть, - я глубоко вздыхаю, встречаясь с ним взглядом, я снова тянусь к его губам, что бы вновь почувствовать их вкус. Я только успеваю ощутить дыхание Хёнвона на своих губах. Уже вот – вот. - Минхёк! – в палату забегает запыхавшейся Вонхо. В одно мгновение Хёнвон отскакивает от меня, пряча лицо. Я лишь через секунды осознаю что произошло. Вонхо, обломщик хренов. Он стоял напротив нас, кидая взгляд то на меня, то на Хёнвона, который, наверное, чувствовал такую неловкость. Я глубоко вздохнул, проводя рукой по лицу. Подняв взгляд на Вонхо, который сам слегка покраснел от произошедшей ситуации, стоял в пару шагах от меня. А что плохого в том, если я стану ближе к Хёнвону. Я думаю, он одобрит, ведь он всегда говорит мне «Чтобы ты не делал, я на твоей стороне». Я чувствую, что он уже близок ко мне, чувства, которые у меня, когда-то были к нему, сейчас вернулись и обрели двойную силу. Если раньше я говорил, что живу ради брата, то теперь я живу и ради человека, который не менее важен для меня и ради тех людей, которые хотят мира. Я буду сражаться за них, я буду бороться на истинный мир. - Что случилось, Вонхо? – наконец я обращаюсь к брату. Он выдыхает. - Я встретил доктора, он попросил меня, передать тебе обезболивающее на всякий случай, оно быстро помогает при резких головных болях и головокружениях, что весьма необходимо тебе, - он подходит ближе ко мне, протягивая небольшой пузырек с таблетками. - Спасибо, - я забрал пузырек, положив его в карман. Он улыбнулся. - Хёнвон? Все в порядке?- спросил Вонхо. Все это время он стоял к нам спиной, я слышал его дыхание. Он старался прийти в норму. - Нормально, - отвечаю я за него, обнимая Вонхо за плечи. – Тебе нравится здесь? Вонхо слегка призадумался. - Ну кормят тут гораздо вкуснее и с людьми можно нормально поговорить, а сестра Хёнвона и ее сын просто чудо, они накормили меня какими-то очень вкусными пирожками. Он здесь и дня не провел, а уже и друзьями обзавелся. Черт, как же я рад. Это именно то, что ему было просто необходимо. Обыкновенного человеческого общения. - Душа компании, - я с улыбкой ерошу волосы брата. - Ребят, нам пора идти к Сучжон и так много времени потеряли, к тому же вам нужно возвращаться в Первый Мегаполис. Спустя минут 15 Хёнвон наконец присоединился к разговору. Теперь я снова вижу это спокойное, сосредоточенное лицо, но легкий румянец все еще присутствовал на его щеках. Я слегка улыбнулся. - Хорошо, - я смотрел на него, наблюдая за каждым его движением, - Вонхо, шагай вперед. Он послушно кивает, широко улыбаясь, выбегает из палаты. Хёнвон двигается с места, направляясь к двери. Я с нежностью ловлю его руку, смотря в его глаза. - В следующий раз нам никто не помешает, - улыбаясь, говорю я. Он вздыхает, слегка сжимая мою ладонь. - Лучше сейчас думай о Вонхо и находись ближе к нему, - он отводит взгляд. - Почему? – я опускаю его руку и кладу ее на его щеку. Сейчас глядя на него, мне не хочется думать о другом. Лишь он. Лишь его близость. Он убирает мою ладонь, проходя к двери. - Потому что Сучжон – мать Вонхо. - Что?!