Отчим

— Все кончено! Он гей! Как мне теперь жить? Я отодвинула трубку от уха и задумчиво закурила, даже не пытаясь разобраться в том, кто там гей, и почему Алина так убивается. Вообще, у моей подруги Алинки трое детей и нет мужа, погибшего в автокатастрофе вместе с любовницей, но эта грустная и довольно жизненная история была давно, а вот что сейчас так колбасит мою довольно сдержанную подруженцию, еще предстоит разобраться. — Твой очередной поклонник? — спросила я, терпеливо дождавшись, пока Алинка выдохнется. — Какой поклонник, — снова зарыдала она. — Ромка! — Опа, поворот сюжета, — растерянно сказала я и засмолила сигарету вдвое быстрее, нервно ей попыхивая. Ромке восемнадцать лет, это ее младший сын. Странно, с чего это Алинку так разбирает. — Это он сам сказал или ты углядела, как он красится перед зеркалом и пританцовывает в женских кружевных трусах? Согласна, шутка идиотская, но надо было что-то сказать. — Юлька, он сам мне признался, — потоки слез хлынули уже непрерывно. — Оʼкей, детка, я выезжаю, — сказала я и принялась выбираться из уютного кресла, попрощавшись с мечтой сидеть, жрать мороженое и читать продукцию японских мангак, повествующую о горячей мужской любви. Какая там манга, тут под боком такие страсти кипят. Приеду, оборву Ромке уши, что он там такое ляпнул, что Алинка в истерике? На половине пути, когда я уже шагала по коттеджному поселку, где проживала Алинка, распугивая всех встречных собак злобной мордой, со мной поравнялась машина. Я напрягаться не спешила. Не то чтобы я так любила неожиданный секс, просто затащить в машину кикбоксера с многолетним стажем не самое легкое занятие. Бегемота из болота вытащить легче. — Мужчина, а вы не подскажете, где тут восемнадцатый дом? За рулем сидел настолько модельной внешности мальчик, тщательно наглаженный, прилизанный и упакованный в дорогие шмотки, что плюнуть захотелось. — Подскажу, деточка, — ласково сказала я и выпустила сигаретный дым в лицо смазливому красавчику за рулем, заставив его закашляться. Опа, быдло-стайл. Даешь окуривание различных трутней. Которые к тому же рвутся в дом Алинки. А не парень ли это Ромки? — Тебя как зовут, деточка? — я оскалилась еще больше. — Вася. — Вася, а тебе что в восемнадцатом доме нужно? — В гости… — В гости. К моей женщине? Мальчик за рулем сразу потерял примерно половину своей смазливости. Я обошла машину, открыла дверцу, плюхнувшись на пассажирское сиденье. — Вперед, детка, я как раз направляюсь в тот же самый дом, как раз в гости. У моей любимой женщины сын внезапно сообщил маме, что он гей. Я вот думаю, то ли тебе яйца оторвать, чтобы не подкатывал их к моей даме, то ли все-таки оторвать, чтобы ты их не катил к Ромке. — Я знакомиться приехал, — жалко проблеял мальчик. — С мамой Ромы. А вы его отчим? Я аккуратно затушила окурок в пепельнице машины, потом посмотрела на парня, прикидывая, он от страха совсем околел или просто по жизни такой придурок. — Ага, именно. — Мы друг друга любим, — мальчик смелости набрался внезапно, но ненадолго. — И хотим жить… — он сглотнул. — Вместе. — Жить вообще здорово, а здоровым жить — еще лучше. Двигай уже… Что везешь дорогой будущей теще или свекрови, хрен вас поймет, кем она там приходится. — Ц-ц-веты. — Веник, стало быть. Надеюсь, не розы? — Г-г-гладиолусы. — Гладиолусы — это хорошо, — кивнула я. — У них мягкие стебли, а соцветия будут отлично смотреться, выглядывая из твоей задницы. Значит, так… Разворачивайся и погнали за подарком Алине. — А что мы ей подарим? — он как-то сжался. — Просто я… немного студент. — Ага. А совсем чуть-чуть детсадовец, того и гляди, обоссышься. Не бойся, студентота, подарок будет красивый, хороший и со смыслом. Веник. — Цветы? — он вытаращился на меня. — Вася, вот я кикбоксингом занимаюсь уже пятнадцать лет, я могу тупить, мне простительно. А ты-то с чего начал? Веник, сказано же. Вася решил, что с отчимом-кикбоксером лучше не спорить вообще, так что вскоре уже перевязывал милую ленточку с цветов на ручку хорошего и крепкого веника, которого Алинке давно не хватало. — Теще веник, будущему мужу цветы, главное, не перепутай. Снова хотелось закурить, но я сдержалась, успею еще продымить всю веранду. Опять же, мне сегодня придется оказывать моральную поддержку всем троим, постаравшись при этом не особенно сильно ржать. Вася уже успокоился, сосредоточенно рулил, боясь поцарапать папину машину, которую наверняка взял без спросу. — Приехали, глуши мотор, выбирайся, будем глушить водку. — Я не пью, — пролепетал Вася. — И не курю. И наркотой не увлекаюсь. И по клубам не хожу. И учусь на стипендию. — Нимб еще плешь не прожег? — хмыкнула я, выбираясь. Алинка встречала нас уже спокойная и собранная, Ромка мялся у нее за спиной, бледный и с синяком под глазом. — Здравствуйте, я Василий. Это вам, — Алинке протянули веник. — Ваш муж сказал, что вам это понравится. — Мой кто? — М-муж, — Вася съежился. — О-о-отчим Ромы. — Я, — громким шепотом пояснила я и потыкала себя в нежную девичью грудь. — Юлька, зараза! Бедного Васю спас только привыкший ко мне за восемнадцать лет своей жизни Ромка, взял в одну руку своего бойфренда, во вторую цветы, и гордо удалился внутрь дома. — Пошли погуляем, — сказала я, отнимая у Алинки веник и закидывая его следом за парнями, судя по ойканию, в кого-то даже попала. — Рома пока приведет в чувство Васю. А еще Рома знает, что презервативы лежат в тумбочке, их никто не пересчитывает, но Васе лучше дышать при минете носом, потому что за замаранные простыни Алинка на этих простынях парочку веселых пидарасов повесит. Алинка двинула меня в бок кулаком, после чего потащила на прогулку вокруг машины, на каждом проходе мимо окон приподнимаясь на цыпочки и пытаясь заглянуть внутрь, пока мне это не надоело. — Идем гулять, — рявкнула я и пошагала прочь, волоча подругу за собой. — Ты хоть приготовила что-нибудь пожрать этим двоим? А то они после потери ценного белка поползут на остатках сил к холодильнику… — Юля! Как ты вообще можешь такое говорить? Они там… — Мать, — я остановилась. — Тебе нужен живой и здоровый сын? — Нужен, — всхлипнула Алинка. — Ромка ширяется? — Нет. — Бухает по клубам? — Не-е-ет. — Честно признался? — Честно. — Парня знакомиться пригласил? — Пригласил. Но… А что я скажу Владу и Лешке? Я не выдержала и закурила, чтобы успокоиться. — Ничего не скажешь, Ромка сам все скажет. А потом они вместе с Васей уедут куда-нибудь в Германию, заключат брак, проживут счастливо до самой старости, а ты будешь приезжать к ним в гости и гонять Васю претензиями, что Ромочка похудел, побледнел, плохо кушает, неухожен. Ну и что там еще надо вешать на зятьев. Расслабься, может, у Ромки кризис самоидентификации, покувыркается с Васей, поймет, что мальчики — это не его, найдет себе девушку. Или убедится, что он гей. — Это все моя вина, он же самый младшенький… — Мать, — я выплюнула недокуренную сигарету. — Какую такую хуйню ты сейчас спорола? Ты еще помнишь, что это ты у нас умная самодостаточная сильная женщина, а я «Юля, блядь, делай своим бабам татуировку с именем, чтобы я не запоминала гигабайты твоих подружек»? — Помню… — Ромка просто гей. В этом нет ничего страшного. Так что пошли обратно, распугаем молодь, познакомишься поближе с Васей. И вообще, ты вроде хотела четвертого родить? А тут сам образовался. Подыши, привыкни к ужасной мысли, что теперь Ромка будет периодически приводить к себе подружку, у которой хуй как бы не больше Ромочкиного. Я еще раз получила под ребра, на сей раз локтем. Зато Алинка успокоилась. Вот и славно. Но стебать Васю я все равно не прекращу, пускай воспитывает в себе силу воли и расширяет чувство юмора при общении с «отчимом», в жизни пригодится.