Hetalia: Russian world

Две недели спустя. Англия уже почти привык к тому, что живёт в доме России, и понемногу привыкает к его родне. Пусть это было не просто. — У нас всегда есть время пить чай, — Англия присаживается на диванчик, который находится в зале. — Россия, а, Россия, а какой твой чай любимый? — спросил англичанин, удерживая чашечку с которой идёт пар. — Индийский чай. — Ответил Россия, стоя у дивана. — О… А я вот люблю Пуэр, например, а ещё зелёный, с мятой… Индийский? -на лице Артура отражается сомнение, но потом он отвечает, держа в руке чашку с чаем: — Я вроде привозил с собой коробочку. Там чего только не должно быть… Вдруг, откуда не возьмись появляется Индия с песнями и плясками. Ну как всегда, впрочем. — Ну это уже перебор… Индия, сейчас не время для всего этого… — заметил Иван поглядывая на индуса. — Ты на часы-то смотрел? — Нет, пожалуйста. У меня сейчас не самое лучшее расположение духа, чтобы смотреть на пляшущего Индию! — Англия ловко залез на люстру, так как деваться особо не куда. — Артур, слезай! Он не кусается! Да ведь, Индия? Скажи ему! — Иван замечает как английская тушка старается залезть на хрустальную люстру, но потом русский переглядывается на Индию. — Джими-джими, ача-ача! — Добавляет индус. — Понятно… — Если он до меня дотронется, то я займу ванну на часов пять, а может утоплюсь там. Вот. — Кёркленд спокойно сидит на люстре, попивая чай из кружки, парящей рядом в воздухе. Россия смотрел на это сумасшествие со стороны Англии, и понимал, что Индия просто так не уйдёт. Нужен другой подход. Затем заморгав, посмотрел на гостя, и тихо проговорил, почти шёпотом: — Ну ладно. Индия, притворись, что тебя тут нет. — Брахма не разрешает. — Ответил Индия не надолго перестав плясать. — Но ведь Брахмы нет… — Правильно. Брахмы нет, суеты нет. Ничего нет, нет тебя, нет меня… — Ты религии перепутал. — И ничего я не перепутал! — Всполошился Индия, и обиженно скрестил руки на груди. Англия медленно слез с люстры и, поклонившись, по-английски заперся в шкафу. — Ну, ну ты видел? — Россия посмотрел на хлопнувшую дверь шкафа, и снова обратился к Индии. — Ага… — И каковы твои будут мысли? Индия резко повернулся к русскому, и с огоньком в глазах начал на распев говорить: — О, любовь моя, твоё дыхание, как ветер в мандариновой роще, твоя поступь легче крема на бисквитных пирожных, твои губы ярче вишнёвого джема. От твоего взгляда, моё сердце дрожит как пустой холодильник. Когда я смотрю на тебя, я забываю про всё на свете, я забываю про свой голод! — Индия, завязывай. — Брагинский попятился немного назад. Неожиданно раздаётся глухой голос со шкафа: — Вот видишь, мятный кролик, этот индус бешеный… О, госпожа фея, вы тоже пришли, как это мило… Спасибо, что держали мне чай, когда я висел на люстре… Хей! — Снова раздаётся голос Англии, но только обращение было у же к Ивану. — Россия! Он ещё там? Если да, то я займу эту прекрасную жил площадь по имени «шкаф»! — Да, он ещё тут. Но ты не волнуйся. — Россия пихает Индию в спину, и выводит за дверь. — Он уже уходит. — О, Россия, — начал гость, — твои глаза подобны камню аметисту, когда я смотрю в них, то… — говорит Индия, всё пытаясь произвести на хозяина дома впечатление. — Прошу, давай об этом поговорим чуть позже? — Русский густо краснеет. — Но… — Всё потом. А сейчас мне пора. — Закрыл дверь, тяжело вздохнув. Из приоткрытого шкафа высунулась до жути лохматая голова самого Англии. — Слава Королеве. Можно вылезти?.. но… но… тут так уютненько… — Ты собрался жить в шкафу? — Россия с подозрением посмотрел на Англию, а потом на его лице появилась ухмылка. — Смело. Там сороконожки. Не боишься их? Англичанин оторопел, и не удержавшись, выпал из шкафа, ударившись мордашкой о пол. — Вот-вот… — Иван холодно посмотрел на упавшего Артура, а потом прошёл в залу. Затем, Кёркленд дополз до диванчика, сел, отдышался, и снова заговорил, будто что-то только что произошло ужасное: — Боюсь. Они как Индия. Такие же… скользкие и страшные. — Часто заморгал, точно отходя от шока. — Ты у нас новенький в доме. Могут тебя принять за чужого и напасть… Ночью тебе в ухо залезут и всё. — Россия пытался пошутить, но кажется, Англия принял всё это всерьёз, после чего глазки англичанина загорелись озорным блеском, и после последовал довольно странный вопрос: — Можно я с тобой спать лягу? — Ээ… Ну да… — отвечает не уверенно, чувствуя подвох. — Wonderfully! — Артур облегчённо вздохнул, и спрятав ладони в колени, говорит потом, встав с места: — Что-то есть хочется… Но больше всего я хочу спать. Всё остальное подождёт.-Зевает и потягивается. — Как скажешь. Опять мне придётся нести тебя в свою спальню. Эх, что мне с тобой делать?.. — берёт Англию на руки, и несёт к себе. Кёркленд чувствует, как его отрывают с уютного диванчика, а сам думает, уже находясь в руках русского: «Чтоб меня, боже, стыдно.» Но ведь наш продуманный англичанишка по сути-то и хотел, чтобы его взяли на руки и унесли. Да и не абы кто, а сам Брагинский, от которого шёл специфический, и не свойственный ему запах корицы. «Любимая булочка с корицей…» — улыбается своим мыслям британец, не решаясь поднять полные смущения глаза, в которых отражаются все чувства к хозяину дома. — Я ведь в состоянии дойти, Россия… — Артур краснеет до корней волос, хотя сам и не против, чтобы его несли и дальше. — Если хочешь, могу тебя опустить, — Иван вопросительно приподнял брови. — Но тогда ты грохнешься на пол. — А вот возьму и не хочу, — Англичанин нахмурился и сложил руки на груди. — Ну, это уже твоё желание. — Попытался открыть двери в свою комнату. Пройдя в спальню, аккуратно положил Англию на кровать. Но он сделал это с такой аккуратностью, словно бы кладёт на кровать какую-то антикварную вещицу. — Спасибо, принц, что донёс меня. — Сам не понял, что сейчас сморозил, и вновь заливается краской, закрывая лицо ладонями, думая: «Ой… ой, я дурак…» — Принц? Как интересно. Так меня ещё никто не называл. — Иван берёт с полки какие-то документы и счета. Садится на край кровати, и начинает их рассматривать, затем берёт шариковую ручку с тумбочки и начинает что-то чиркать на бумажке. — Я просто немножко идиот… — Англия замахал руками, пытаясь как-то переубедить русского. — Ну почему же сразу идиот? — спрашивает почти безразлично, перебирая листовки, стараясь понять, где и как подписываться. — Потому что… тогда… — Он не находит слов, щёки всё ещё пылают алым, а мысли снова одолевают этими: «Чё делать, чё делать?!» — Что ты замялся? — Русский немного отвлёкся от документов, и перевёл взгляд на Англию. Его взгляд был по истине любящим. — Я… я… не идиот, так дегенерат… Совсем малость. — Стеснительно отвёл взгляд в сторону. — Думаю, тебе не стоит себя так корить. — Вернулся снова к своим счетам. — Ты очень хороший, в этом нет сомнений… — но глаза снова мозолили бумажки, что лежали на коленях протёртых джинсов. — Проклятые счета, сколько вас ещё тут?.. — Обычно мне говорят, что я слишком много о себе думаю… — Англия уткнулся подбородком о плечо России, и смотрел на то, как русский водит ручкой по пустым строкам документов. — Могу я помочь с счетами?.. — Не всем же быть идеальными. Я, как видишь, тоже не подарок… Со счетами? Ну не знаю. Это счета Украины. Она мне столько задолжала, что мне придётся только приложить ладонь к лицу, и просто паниковать. Но пока держусь. — Иван легко приподнял уголки рта, пытаясь улыбнуться, но от долгов, что видит на бумаге, просто улыбка пропадала сама собой. — А почему бы тебе не предъявить свои претензии на этот счёт? Это уже перебор, — в голосе Англии слышится едва заметное недовольство. — Она моя сестра. Я ей многое прощаю. А вообще, претензии бесполезны, поэтому умалчиваю, как могу. Англия недоумевает, и некоторые минуты в комнате стоит полнейшая тишина. Но тут же тишина прерывается, и британец вспоминая вслух бормочет: — Знаешь, когда в последний раз видел её, она выглядела вполне себе счастливой. Приезжала к Альфреду. Тогда мы с этим придурком в конец разругались. Они вроде пили чай… — зевнув, смотрит на Ивана. — Да знаю, какой они там чай пили… — пробормотал Россия, стараясь не обращать внимания на кольнувшую его от этих слов боль, и порвал некоторые листки. Это получилось само собой. — Ну ты не грусти, сестра твоя поймёт скоро, что эта машина для поедания гамбургеров ещё больший дьявол, чем все мы вместе взятые… — вспомнил про Америку, и невольно скривился. — Какой же он недалёкий, о, Королева… — Артур фыркнул, и не перестал смотреть через плечо за тем, что делает Россия. — Ну хоть ты меня понимаешь. — С лёгкостью вздохнул Иван, переворачивая очередной листок документа. — Конечно, понимаю. Жаль мне тебя, столько проблем сразу свалилось… — Кёркленд с шумом выдохнул, прикрыв глаза. — А я вижу, ты совсем спать не хочешь? — вдруг перевёл тему. Ему удалось придать голосу властные нотки. — Сам не знаю. — Прижался к спине русского и не отлипает. Россия вздыхает, но счета из рук не убирает. — Я вот думаю, может в гости итальянца пригласить? — Италия? А зачем? — Артур спрашивает весьма удивлённо, резко открыв глаза. — В последнее время, мы с ним сдружились, конечно не так как Италия дружит с Германией, а всё же. Но я так понимаю, ты будешь не сильно рад его визиту. Иван как знал. В последние дни, Англия ревнует русского ко всему живому, и своей ревности Артур не находил причин… Хотя, причины были. — Нет, нет, я не против. — Будто бы не при делах, разводит руками. — Просто не знал, что вы дружите. Этот Фюр… То есть, Германия говорил, что «Италия боится Брагинского как огня»… То есть, Италия тебя боится, но каким-то образом с тобой пытается поддерживать общение. — Ведь прошло много времени. И ты меня боялся, но как видишь, ты со мной на одной кровати спишь. — Россия слишком ярко выразил это последнее слово. — А что, если Италию переманить в мой дом тоже жить? Это же каждый день на кухне к завтраку будет пицца и паста… — задумался и махнул рукой, понимая, что такой номер не пройдёт. — Нет, не сойдёт. — Позвонишь ему? — Не сейчас, — отмахнулся. — Позвоню чуть позже. Но, знаешь, я очень рад, что ты теперь в моём доме, и живёшь за стеной. Кстати, как тебе комната прибалтов? Ты так и не сказал. — Прекрасная комната, я там уютно устроился, спасибо. Иногда ночью слышал скрежет ногтей, хм… — задумался, думая что это проделки младшей сестры России. — Это наверное ветви за окном стекло царапают. Ведь на твоей стороне растут деревья. — Да? Я уж подумал, что это Беларусь. — Не волнуйся на счёт неё. — Потрепал по-дружески волосы Англии. — Ты всегда можешь спрятаться за меня, в случае, если она устроит на тебя охоту. — Я надеюсь, не устроит, — Артур вздрагивает, мурашки бегут по коже, но вида не подаёт, что боится. Хотя внутри всё сжалось в тугой ком, только вспомнив грозный взгляд младшей сестры Брагинского. — Ничего не будет, уж поверь мне. — Легко сказать. А я со своей паранойей как дурак… — Англия протяжно зевает, и прикрывает рот ладонью. — У тебя паранойя, у меня шизофрения и расстройство личности. — Иван по-настоящему улыбнулся, хоть и понял после, что сказал немного лишнего. — Вот мы и нашлись. — Действительно… — Кёркленд улыбнулся в ответ. — Я вижу, ты спать собрался, так? — Угу… — повторно зевает, и в глазах всё плывёт. — Тогда, мне не стоит тебе мешать, — Россия привстал с края кровати, и направился к выходу. — Я буду на кухне. Если что, заходи. -…Ладно. Но ты не мешаешь. Приходи только потом. Я буду тебя обнимать, -Англичанин покраснел вновь от своих слов. Но не контролировал сказанное. Не ловко улыбнувшись, Иван кивнул, затем вышел из комнаты, не громко хлопнув дверью. Плюхнувшись в кровать, Кёркленд ещё некоторое время смотрел на потолок, думая, что в этом доме такое происходит. Он лежит на смятых, холодных простынях, широко раскрыв глаза, и представляет всяческие катастрофы, которые могут случиться, проживая в этом доме. Даже не важно что это будет, все равно ему не по себе. Самое интересное, что Артур боялся даже дышать в присутствии Ивана. Как вроде бы, делят одну подушку на двоих, а Англия всё вздрагивает, когда ловит на себе взгляд России. «Правда, что-ли, спать лечь… Ему там не грустно одному?..» — прошептал Артур точно в пустоту, но потом, спустя секунду, тихонько садится на край кровати, обдумывая. Накинув на плечи одеяло, тихо приоткрыл двери из спальни, и так же тихо, почти бесшумно поплёлся на кухню. Англичанин тихонько вышел из-за угла, и замечая знакомую фигуру, подходит тихо-тихо, как кошка. Оказываясь за спиной у России, Англия боялся лишний раз выдохнуть, чтобы выдать своё присутствие здесь. Россия же не замечает, что за его спиной кто-то стоит, продолжает читать новости и попивать кофе, на прочь забыв о тех проклятых счётах. Артур с хитринкой улыбнулся, поправил сползающее одеяло на себе, наклонился и почти ласково шепнул Ивану на ухо: — Что читаешь? — Ах? — Русский испуганно вздрогнул, и чуть не упустил газету из рук. — Англия? — повернулся к Кёркленду. — Я думал, ты спишь. Кажется я ошибался… Что читаю? — затем голос становится спокойнее. — Да вот, новости читаю. А лучше бы они мне на глаза вообще не попадались. — Прости, — Англия неловко улыбнулся, думая, что наверное уже вызвал гнев у России. — Просто спать не выходит, а ты тут сидишь один… — Действительно, один. Все спят. — Посмотрел на наручные часы. — А я даже усталости не чувствую. Зря, конечно, я кофе пью, опять ведь целую ночь как лукавый ходить буду. — Кофе вредный. То ли дело чай! — Англия присел напротив. — Я вот привык днём спать, а ночью сидеть в библиотеке, так сказать, бодрствовать… Там уютней, и никто не станет тебе мешать. Сижу, читаю, и наслаждаюсь своим одиночеством. — Прям как я. Моя библиотека весьма большая. Я там слушаю ту самую грампластинку, что мне подарил Австрия. Завтра вставать, а я тут сижу, газетки читаю. — Россия неожиданно вспомнил о том, что все остальные страны подозрительно молчат. — Странно, что не подняли хайп на счёт того, что ты теперь у меня в доме обитаешь. Неужели они про тебя забыли? — А вот как раз-таки и подняли, — Артур достал мобильный телефон, на котором вспыхнул яркий свет с экрана, а на нём куча пропущенных сообщений. — Сорок девять пропущенных звонков от Америки. Думаю, скоро будет пятидесятый, юбилейный, так сказать. — Я бы на твоём месте его и дальше игнорировал. — Спокойно советует русский попивая кофе из маленькой белой чашечки. — Чем я успешно и занимаюсь. Ох, если он явится… — У него смелости не хватит. — Улыбнувшись, отхлебнул ещё немного кофе. — Он и не такое может. Но видно, решил оставить свою речь о том, какая я паскуда, что ушёл, никому ничего не сказав. Но я не должен ни перед кем оправдываться. — Пусть только попробует что-нибудь пикнуть, мой «Тополь-М» всегда наготове. Раз, и нету Вашингтона, два, и нет Нью-Йорка. Так что всё будет нормуль. Это я тебе как дохтор говорю. — Важно сказал Россия, и положил ногу на ногу. Важно отметить, что всё это сказал он в шутку, и делать сказанного бы стал. — Всё понял. — Англия улыбнулся, а телефон в руке загудел. — Взять, что-ли, послушать… — Послушай. Вместе потом поржём. Перекрестившись, Артур поднёс трубку к уху, и из телефона послышался громкий ор на английском, от которого Англия поморщился, как от вкуса кислого лимона. — Я НЕ ПОНЯЛ, АНГЛИЯ, КАК ЭТО ПОНИМАТЬ?! ТЫ ПОЧЕМУ ТРУБКУ НЕ БРАЛ?! ТЫ ЧЁ ТАМ ЗАБЫЛ? — послышался визгливый и капризный голос Америки на другом конце провода. — И тебе добрый вечер. Я тут жи… — и Англию в секунду перебили, не дав договорить до конца предложение. — ДА КАКОЙ ВЕЧЕР К ЧЁРТОВОЙ МАТЕРИ?! ГДЕ РОССИЯ?! ОТ ТЕБЯ УБЬЁТ! Я ГЕРОЙ, КОТОРЫЙ СПАСЁТ ТЕБЯ! ДАЙ ЕМУ ТРУБКУ! БИСТРА! — Ради бога, не ори так. Но, твоё желание для меня закон. — Отрывает мобильник от уха, и говорит уже самому России: — Вам предлагают присоединиться к дебатам. Англия протянул руку через стол, отдав свой телефон в руки русскому. — Да-да? — Россия поднёс телефон к уху. — Я Вас слушаю внимательно. — КАКОГО ХРЕНА?! — Что именно? Какого лешего ты ночью звонишь? — МОЁ ДОБРО! ВЕРНИ АРТУРА! НЕ ЕШЬ ЕГО! Я ХОТЕЛ ЗАБРАТЬ ЕГО ТЕРРИТОРИИ, А ТЕПЕРЬ ХРЕН ВАМ! НОЧЬЮ?! НОЧЬЮ?! ТЫ ЧО-О?! — Альфреда не хило так прорвало. — Не-а, не верну. Ему у меня хорошо. — Иван улыбается и смотрит на Англию. — Он сидит в одеялке за столом напротив меня. Мы хорошо проводим время вместе и пьём чаёк. У нас всё просто великолепно. Как сам поживаешь? Как дела государственные? — СУКА! Я ЧЕРЕЗ ЧАС БУДУ В МОСКВЕ! Я НА ТЕБЯ УКРАИНЕ БУДУ ЖАЛОВАТЬСЯ! Я ЕГО ЗАБЕРУ! ИШЬ ЧЁ! СОВСЕМ КОНЧЕННЫЙ, СТАРЫЙ ИДИОТ! МОЁ! ВСЁ МОЁ! МОЁ МЕСТО РЯДОМ С АНГЛИЕЙ! — Твоё место на уровне моей ширинки. А вообще, желаю тебе добра и счастья. — Брагинский счастливо улыбнулся. — Англию тебе не отдам, и точка. — Я НИКОГО НЕ СПРАШИВАЛ! НЕ ХОТИТЕ ПО-ХОРОШЕМУ — ЗАБЕРУ СИЛОЙ! Я… Я ГЕРОЙ! И С ЧЕГО ТЫ ВЗЯЛ, ЧТО МОЖЕШЬ ТУТ КОМАНДОВАТЬ?! ДА Я ТЕБЯ #@$*%! — Ну, во-первых, ты не прав, а во-вторых, я старше тебя, и могу сказать всё, что думаю. А ты сиди и дальше сопи в тряпочку. И, да, не груби мне, ведь я не предсказуем в своих поступках. Мало ли, а вдруг завтра ты не проснёшься… — это прозвучало так жутко, что Артур, который смотрел на Ивана, тут же покрылся мурашками. — ВСЁ! Я ЧЕРЕЗ ЧАС БУДУ В МОСКВЕ! ТЫ МЕНЯ ДОВЁЛ! — Визгливый голос иногда ломается, из-за чего Джонс переходит на дикие крики. — А чего так долго? Жирок мешает дойти быстрей? — НУ ВСЁ, ТЫ НАПРОСИЛСЯ! ЧЕРЕЗ МИНУТУ БУДУ У ТЕБЯ! — Жду. — ВОТ И ЖДИ! — Торопись. Разговор оборвался, а Англия сидит на месте как вкопанный, не зная, как ему реагировать, но тут же приходит в себя, и не многозначно проговаривает: — Если он приедет, то надо печенья испечь… Вдруг отравится, и тогда мы будем жить спокойно. — Надо было по другому сказать… — Иван чуть призадумался. — А, да ладно, пусть приходит. — Я не соскучился. Минуту спустя раздаётся громкий и нетерпеливый стук в дверь. Россия поворачивается к двери и кричит: — Входи, двери открыты! В комнату влетает Америка собственной персоной, и бегло осмотревшись, прямиком кидается на Англию, и валит его на пол, что интересно, даже не заметив Россию. — Хэ-эй! — Снимите его с меня, он пахнет не понять чем… и алкоголем! — завопил Англия, чувствуя перегар от Америки. — Так… — Россия не спеша встаёт с места, поднимает гостя за шиворот, и дружелюбно спрашивает: — Чайку с нами не желаешь испить? Вкусный, с лимоном. Есть мятный. — Чайку? ЧАЙКУ?! ПУСТИ! МНЕ НАДО ПОГОВОРИТЬ С НИМ! ОТОШЁЛ! — Слегка пьяный и драться явно не в состоянии, американец отмахивается. Англия тем временем поднялся с пола и брезгливо отряхнулся. — Ага… Опять ты нажрался. — Россия негодуя покачал головой. — Алкоголь до хорошего не доводит. И пожалуйста, не трогай Артура, он ведь тебе ничего не сделал. — Снова хватает Альфреда, только не за шиворот, а за волосы. — Откуда такая прыткость у тебя? Таким ведь милым мальчиком был… — Да что б тебя! — Джонс пытается вырваться и, наверное, попутно старается укусить Россию за руку. — Бешенством заразишь же его, имбецил! — Пролепетал Артур в сторону Альфреда. — Кусач из тебя не важный, ах. — Иронично вздыхая, Россия с размаха выбивает Америке зубы кулаком. — Ой, кажется, я подпортил твою голливудскую улыбку, какая досада… — в голосе слышится заметный издевательский тон. Англия стоит в шоке в сторонке, смотря с удивлением на происходящее. — Россия… — не в состоянии что-либо проговорить, Альфред чувствует как во рту явно не хватает несколько зубов, на языке слышится металлический привкус, а затем он вытирает кровь рукой, спотыкаясь, вставая с пола, но встать получается не очень хорошо, поэтому остаётся сидеть на полу, и делать жалкие попытки чтобы подняться с колен. На рукаве появляется красное пятнышко, и Джонс приходит в шок. Радужные круги поплыли перед глазами, и Альфред внезапно почувствовал то, что наверняка чувствует боксёр, пропустивший прямой удар в челюсть. Иван присаживается к американцу на корточки, и с язвинкой спрашивает: — Тебе оплатить лечение твоего воспалённого мозга в Швейцарии? Я могу предоставить тебе такие услуги. — Ни за что! — Откуда-то слышится выстрел из автомата, и громкий выкрик Швейцарии. Вместо того, чтобы ответить, Америка встает, и пошатываясь, берёт со стола чашку с остывшим кофе, и выливает России на голову. Англия внезапно подходит и влепляет американцу сильную оплеуху. — Кофе не трожь, это не шампунь! — Прошипел Артур, грозно глядя на Альфреда. Американская пьянь, не соображает что делает, и с улыбкой показывает Англии язык и свой фирменный жест «лузер». Но не долго ему пришлось улыбаться, так как Россия сдерживал себя как мог. Его хватило как минимум на секунду, и тут же избивает Америку. В планах не было избивать гостя до полусмерти, но что-то пошло не по плану. Альфред сразу отключился, почувствовав мощный удар. Да ещё и удар головой о край стола… В глазах всё расплылось туманом, и как говорится, звёздочками поплыло. Очки его отлетели куда-то под стол, и линзы разбились на несколько осколков. Опять же, Россия не спеша окидывает валяющегося Америку взглядом, и добивает его руками. Но конечно не до полусмерти избивает, а так, «легонечко», по «добрососедски»… Если так можно назвать. После пару минут молчания, Англия встрепенулся. -…Мне кажется, ты его вырубил… Или убил. — Обратился к России, делая испуганные глазки. Англичанин нервно теребит ногти, смотря то на лежащего американца, то на русского, который отдышался, сжимал то разжимал кулаки, думая треснуть Америку ещё раз, или всё-таки сдержаться. — Одно другому не мешает… — Иван ладонью поправляет свои мокрые волосы назад. Теперь с такой зализанной причёской Россия больше похож на Германию. — Зато я сделал то, что давно мечтать сделать — выбить ему зубы. Теперь я счастлив. — Смотрит на Америку, и на небольшую лужицу крови под ним, которая как оказалось, течёт из окровавленного рта. Попытавшись улыбнуться, Кёркленд взял полотенце, и пристав на цыпочки, ибо рост, стал вытирать России голову. — И что будем делать с этим?.. — спросил Англия. — Во всяком случае, я думаю, что он без сознания, но ни как ни мёртв. Вынесу его на улицу, куда-нибудь в парк, на лавочку посажу. Может там оклемается, да потопает к себе в Вашингтон… — кажется, Брагинский не осознавал, что это может казаться глупой идеей. Сам Англия смутился, поправляя России причёску руками. — Я с тобой пойду… — его голос казался таким мягкий, словно бы он жалел Ивана. — Со мной? Ну что ж, пойдём. Только накинь на себя что-нибудь. Темно на улице, холодно. Замёрзнешь, заболеешь ещё… — Русский говорит это с некой заботой в голосе, будто переживал. — Да, хорошо… — немного покраснев от осознания происходящего, Артур накидывает тёмный, не длинный плащ на себя, и выжидающе смотрит на Россию, проговорив: — Чую я, добром для нас это явно не закончится… — Не переживай так. — Россия еле удерживает Джонса, поднимая его с пола. — Бери его под руку, а я буду брать его с другой стороны. — Ладно… — вздохнув, взял Америку под руку, испачкав пальцы в крови. Еле как, Россия открыл входные двери на улицу. Так как на улице было темно, перецепился через одну ступеньку. — Так, осторожненько… — проговаривает Иван, чувствуя под ногами последнюю ступень. — Я надеюсь, нас не увидят, — Англия смотрит под ноги, чтобы не убиться в кромешной тьме. — А то шумиха будет. — Только нужно быть осторожным. У нас по ночам разгуливают менты… — спустился со ступенек. — Так, план таков: Быстро находим лавочку в парке. Оставляем этого придурка на лавке. И быстро уходим, не оставляя за собой следов. На улице ни души, словно всё замерло, лишь только слышен шум от проезжающих поблизости машин. — Понял. — Согласившись кивнул англичанин. — Только вот знаешь, кто больше всего будет волноваться, увидев его в таком «прекрасном» виде?.. — Кто же? — принял удивлённый взгляд, приподняв брови. — Сестрица твоя. — Украина? Ха, — Иван отмахнулся. — Не. Потащили. — Потащили… На улице дует лёгкий ветер, фонари частично освещают улицы, а Америка что-то бормочет. Кажется, он немного пришёл в себя. — Вот гад… Жив, всё-таки. — Россия замечает какой-то парк, и заходит на его пределы. Шагая, на встречу России и Англии, что несут Америку под руки, попадается жирный мент. — Та-а-ак, граждане, -Милиционер посмотрел на Ивана, -алкоголики, хулиганы, -посмотрел на Альфреда, — и тунеядцы, — посмотрел на Артура, — и что это мы ночью разгуливаем по парку? Дома не сидится? На часы смотрели? — Эм… — Англия замирает на месте, испуганно глядя на милиционера, что как будто взялся из ниоткуда. — А нам… все равно… — бормочет Америка, чувствуя, что сейчас может шлёпнуться на асфальт. Живёхонький наш Джонс! — Это наш подвыпивший друг. — Придумал Россия на ходу, еле как удерживая тяжёлую американскую тушку за одну руку. — Чё делать? — шёпотом переспросил Англия, переглянувшись с Россией. — Простите, но нам нужно торопиться, — Иван не ловко улыбнулся посмотрев на толстого мента. Затем постарался его обойти, дабы не привлечь большего внимания. Вопросительно посмотрев на троих, милиционер подумал, что они просто что-то отмечали, и не стал их трогать. — Фуф… — протягивает Россия. — Вроде пронесло. Моя милиция, оказывается, ещё страшней, чем я себе представлял. Как чёрт из табакерки! — Он похож на королеву после ванной! Такой же страшный… и в складочку… — заметил Англия, невольно вздрогнув. — Ты отбил мне аппетит, — слегка нахмурился русский. — Кстати, откуда ты знаешь, как выглядит королева после ванной? — Я с ней жил. Однажды. — Тут Англию передёрнуло, и он сразу же перевёл тему. — Давай его тут кинем и спать пойдём, а?.. Я правда устал. — Надеюсь, ты меня не увидишь после ванной. Пусть я не страшный, и не в складочку. — Брагинский останавливается возле лавки, и чуть ли не кидает Америку на лавку. — Спокойной ночи, «американ бой». — Ну… Пойдём скорее домой? — Артур находился в недоумении от слов Ивана, а затем, поднял на него взгляд. — Ой, у тебя щека в крови… — достав из нагрудного кармана платок, Кёркленд вытер засохшие бурые капли крови с лица русского. — Эм… Спасибо, да… — Россия не ловко краснеет, и тут же захотел, чтобы британец его не касался. — Пойдём, а то холодно здесь… — смотрит в землю, точно куда-то под ноги. — Да, действительно. Апрель — это тебе не май. — Он замешкался, и тоже уставился взглядом под ноги, будто искал там слова. — Тут неподалёку есть круглосуточный супермаркет… Не желаешь со мной… — Конечно желаю! — Улыбнувшись, Англия неловко взял Россию за руку, пытаясь вызвать доверие, а сам своих действий боялся. Боялся так же долго смотреть в фиолетовые глаза, опасаясь без поворотно и навсегда влюбиться в Ивана. Однако сам Артур уже был влюблён, и если будет смотреть в любимые глаза слишком долго, то хуже от этого не станет, значит будет любить сильней чем прежде.