Стрижи

Быстрые стрижи беспорядочно чертили небо по своим птичьим делам. И не замечали внимательных, пристально следящих за ними глаз. Гилморн любил смотреть на птиц. Именно так – лежа в высокой траве на берегу ручья. Это всегда помогало отвлечься. Забыться. Не думать о прошлом так, чтобы это причиняло боль. Глорфиндел был за Морем. И не вернется. Оттуда не возвращаются… О Норте Гилморн не слышал ничего с ночи их последнего расставания – а минуло уже почти шесть лет. И очень редко в спокойном течении мыслей и воспоминаний эльфа появлялся Артагир. Он очень хорошо помнил этого юношу. Никогда бы не забыл. Не желал забывать. Вот только… Эльф несколько раз с силой сжал веки, отгоняя непрошенные воспоминания. Обстоятельства их знакомства кого угодно сожгли бы стыдом, но Гилморн лишь нахмурился. Тонкая прядь волос мягко и надоедливо щекотала уголок губ, и эльф небрежно отбросил ее с лица. Навестить? Гилморн резко сел в траве. Он не знал об Артагире почти ничего. Но чувствовал – жив. И помнит. В любом случае, сначала в Гондор. Если он схвачен после победы – или до нее, неважно – то там знают, где он находится сейчас. Если же нет, придется довериться чутью. Гилморн не сомневался, что отыщет человека. Из дома он вышел еще до рассвета – и у конюшни почти столкнулся с девушкой, которую любил, словно родную сестру, и с которой жил вот уже полных четыре года. Она знала о нем все. Совсем все. И была единственным на всю Арду существом, которое Гилморн мог называть другом. Пусть она была младше почти на век – ее приключений хватило бы на трех таких, как Гилморн. И еще бы осталось. Звали ее Глиндитиль, но все называли ее Химвен. Со смыслом “Недотрога”. Очень даже заслуженно. Гилморн скользнул взглядом по мокрым после купания волосам – черным настолько, что было больно глазам, – по легкой фигурке, не затянутой, как обычно, в костюм дозорного, а облаченной в простое синее платье. - Далеко без меня? - Хим, не в этот раз. Химвен сложила руки на груди и прислонилась бедром к дереву в самой вызывающей позе. Гилморн вздохнул. Если не сказать правду, она и в самом деле пойдет за ним. Встретил неуступчивый взгляд – глаза девушки сияли в сумраке теми же ярко-голубыми огнями, что и его собственные. Жесткие, почти как у людей… Плакать Холодная Дева, кажется, не умела. Не отступится. - На Юг, – наконец неохотно проговорил эльф. – Сначала в Гондор, дальше будет видно. - Зачем? – не пошевелилась подруга. - Арт. Я рассказывал тебе, помнишь? Сейчас я хочу найти его. Я не знаю, зачем, только чувствую, что это важно. - Быть может, ты просто скучаешь? – усмехнулась Глиндитиль. Покачала головой. – Не отговорю все равно, это твое дело. Его Светлость знает, что ты ушел? Гилморн чуть улыбнулся. Постоянные напарники, они нередко прикрывали друг друга перед королем или суровым Эндором, если нужно было отлучиться из Леса. Но в теперешнем случае это не годилось. - Знает, отпустил. Кажется, он с самого начала знал, что мне придется уехать. - Он многое знает, – согласно улыбнулась Хим. – Гил, ты вернешься? Гилморн тихо вздохнул. - Да. По крайней мере, еще один раз – точно. - Гил!.. – она горячо, по-детски крепко обняла друга. Он бережно пригладил взъершённые черные волосы. – Не делай глупостей только. И… я буду скучать! Единым духом выпалив это, она смущенно отстранилась. Гилморн кивнул, не в силах говорить. Самое важное всегда ускользает от слов. И колючая подруга так редко позволяла себе подобные нежности, что совсем не хотелось спугнуть мгновение. Он хотел подумать в пути об Артагире – вдруг помогло бы в поисках? Но думалось о хмурой Глиндитиль. Тогда они впервые шли в дозоре вместе. Нет, они виделись и прежде, даже перебрасывались иногда парой ехидных реплик. А вот вдвоем еще не доводилось ходить. Гилморну очень хотелось быть ее постоянным напарником. Потому что она не задавала опасных вопросов. Потому что одного ее грозного взгляда хватило, чтобы сплетни о нем в отряде прекратились навсегда, и эльф был ей за это очень признателен. А еще Гилморн чувствовал родную душу. Вот только не знал, как подступиться к неразговорчивой красавице. Недаром ее прозвали “Химвен”… Она разрешила его сомнения сама. - Как тебя сюда занесло? – спросила, не обернувшись. Гилморн понял, о чем она. Их отряд назывался Крайним и был самым малочисленным подразделением Лихолесского войска. Одиночки. Смертники, следящие за самыми опасными участками границы. Те, кого никто не ждал дома. Многих – не ждал даже и дом… У каждого за плечами были трудные времена и свои тайны. - Я остался один. Заскучал, уехал воевать на Юг. Думал, что будет интересно. Попал в мордорский плен, из которого меня освободили собратья. Год жил в Имладрисе, потом вернулся. Теперь здесь. - И не скучаешь больше? В ее голосе Гилморну послышалась холодная, недобрая ирония, но он предпочел пропустить это мимо ушей. - Нет. Я поумнел в те времена. И я не помню тебя. Как ты оказалась в Крайнем? Она помолчала. - Я была тогда еще очень юной. Мы с семьей возвращались из Гондора в Лориэн. Мама, отец и старший брат были убиты. А меня оставили живой. На очередном привале мои, – здесь она употребила очень грубую форму слова “стражи” на Всеобщем языке, – решили, что с меня не убудет, если они развлекутся. Один из них потащил меня от лагеря, в рощу, а там я задушила его косой и убежала. Очень долго потом бродила. Мстила за своих. Наконец решила, что пора двигаться дальше. Явилась сюда, и вот уже семнадцать лет я… здешняя. Никого нет, лучше всего умею воевать, а создавать семью не стану. Его Светлость пошел мне навстречу. - И поэтому тебя так называют – Химвен? - Я никого не подпускаю близко. И ты, я заметила, тоже. Мое имя Глиндитиль. - Гилморн. - Гилморн… – чуть исказив, повторила Глиндитиль. Кивнула. – Ты не похож на остальных. В те два дня они говорили очень много, и когда их пришли сменить, они уже захотели стать друзьями. Она предложила быть постоянными напарниками. Он вскоре позвал ее жить к себе, и Химвен с радостью покинула комнату во дворце. Установилось доверие, и в бесчисленных ночных беседах были открыты очень многие тайны – до самого дна души. И обоим стало легче жить, и было все равно, что говорили или не говорили о них в деревне. След Арта отыскался лишь в Пеларгире. Да и как сказать – след… Легкая тень, едва коснувшаяся чувств эльфа. Обыкновенный трактир, каких в любом строящемся городе из дюжины двенадцать. Ранний час, еще совсем тихо… Что? Что говорит о цели поиска?.. Эльф медленно провел ладонью по внутренней раме полуоткрытого окна. Изящная резьба, по-южному витиеватая и буйная и по-северному точная. Да, это здесь! Тень и не подумала проясняться, но стала намного ощутимей. Нет, это совсем не обычный трактир… Он нахмурился, жестом подозвал девочку-служанку. - Ты не знаешь, кто делал это? Словоохотливая девчонка с удовольствием поведала, что все заведение украшено лучшим резчиком города – молодым мастером Торном. Также она сообщила, какую грабительскую плату берет он за свою работу, насколько он привлекателен, какой у него характер и, что самое важное, где его найти. Гилморн улыбнулся. С титулом “грабительская” он был не согласен, а остальное… посмотрим. Еще немного побеседовав с девушкой и расплатившись за обед, эльф отправился в город. Резчика он нашел там, где обещали – в городских мастерских. Вопреки ожиданиям и звучному имени, Торн оказался совсем юношей, едва ли не ровесником девчушке из трактира. Живые темные глаза, шапка веселых черных кудрей, тонкий резец за головной повязкой-ремешком и очень сильные руки. Эльф успел оценить их крепость, когда пожимал мастеру ладонь. - Господин эльф приехал учиться? – торопливо спросил он и тут же прокричал что-то вглубь мастерской. Из-за сильного южного акцента Гилморн почти не разобрал слов. С ним юноша говорил на каком-то другом диалекте. – Прошу извинить, – пробормотал он, прикрыл дверь и вопросительно глянул на нежданного гостя. Эльф покачал головой. - Нет, мастер Торн. Я лишь ищу одного человека, и ты, быть может, его знаешь. - Быть может, – глаза похолодели от настороженности. – Кто? - В городе есть трактир, украшенный твоими стараниями. Ты один этим занимался? - Нет, – чуть смущенно признался Торн. Совсем по-мальчишечьи шмыгнул носом. – Узоры мы придумывали вместе с одним полуэльфом, его имя Артагир. Мне тогда всего четырнадцать лет было, я плохо рисовал, хотя очень ясно видел все в своей голове. Мастер Артагир мне помог. - Мастер? – изо всех сил стараясь не показать удивления, спросил Гилморн. - Ну да. Он же художник… Ты наверняка был в трактире, видел. Эльф кивнул. “Чего я еще не понял о нем тогда?” - Как его отыскать? От Торна не укрылось напряжение в голосе эльфа, красивого даже по меркам своей прекрасной расы. “Родня они, что ли?” – в который раз подумал юный мастер, припоминая облик своего учителя. Слишком уж явным было сходство… - Он живет в Умбаре. Здесь много кораблей оттуда, ты сможешь добраться быстро. Я не знаю, где его дом, так что не могу помочь больше. Может быть, мастер Артагир знает твоего человека… - Благодарю тебя, мастер Торн. - Желаю удачи. Коротко простившись с резчиком, эльф несколько часов в задумчивости бродил по городу. Полуэльф!.. Мысли разлетались испуганными стрижами. Сказать, что эльф был удивлен – не сказать ничего. Но где-то глубоко в душе он ожидал подобных потрясений. Слишком уж долгим и запутанным оказалось путешествие. Стало быть, Умбар… Дом Артагира стоял на отшибе, у самого моря. Высокий каменистый берег, белый дом под зеленой крышей, как большинство домов в городе. Высокие деревья отделяли его от проходившей рядом дороги, да и, похоже, от остального мира. Гилморн нашел его почти сразу – и долгое время стоял в тени старой криптомерии, бездумно дыша смолистым запахом и рассматривая странное место. На воспоминания время было, и сейчас они не лезли в голову, мешая чувствам. Место было странным не только само по себе. Тихое, пустынное, оно совершенно не подходило Артагиру, каким его помнил эльф. Но сомнений не появилось ни на миг – здесь живет Арт. Впрочем, мало ли как могло изменить его время. Артагир издалека заметил фигуру в одежде путешественника-харадрима, замершую у любимого дерева. Ярко-алый головной платок трепало ветром, но неизвестный стоял неподвижно. По очень высокому росту и ширине плеч художник определил, что это мужчина. Странный какой-то харадрим. Вся одежда серая, за исключением платка – а он не понаслышке знал любовь южан ко всему разноцветному и драгоценному. Впрочем, какое ему дело? Пусть будет хоть в белом, хоть в черном, хоть в зеленом… Другое дело, что он здесь позабыл? Конечно, рядом дорога, но путешественники очень редко забредали на эту сторону – дом охраняли древние прозрачные чары. - Не нужна ли помощь? – не здороваясь, спросил он. Харадрим обернулся. Лицо, по обычаю его страны, тоже было скрыто ярким шелком до самых глаз… Гилморн даже не вздрогнул, хотя голос прозвучал очень неожиданно, а шагов он не слышал. Медленно обернулся. Артагир изменился. Прежде короткие, серебристые волосы теперь прикрывали спину почти до пояса. Пряди с висков заплетены в косы и скреплены на затылке. Просто и красиво… Из черт лица исчезла неуловимая и неприятная женственность – может, дело в этой горькой морщинке у губ? Или в самом выражении лица?.. Шрам на щеке Гилморн помнил, но он словно стерся почти наполовину. Серьга осталась всего одна – в правом ухе. Черное колечко безо всяких изысков. Сквозь тонкую ткань рубашки не просвечивает татуировка - свел, как и он сам?.. По-прежнему строен, по-прежнему грациозен и легок, и не постарел ни капельки… - Здравствуй, Артагир, – негромко произнес эльф. Артагир несколько раз моргнул, и только потом в серых глазах засветилось узнавание. …до ярко-голубых, искристых и смешливых длинных глаз, вот уже полгода снившихся Артагиру почти каждую ночь! - Гилморн! Шагнули одновременно, обнялись. Краешком сознания Гилморн уловил сумасшедшее сердцебиение, улыбнулся. - Это я… – он отстегнул булавку, и платок соскользнул с лица. Артагир, кажется, и не заметил. - Знал, что ты придешь, – выдохнул он. Теплое дыхание коснулось щеки. – Чувствовал. Как ты меня нашел? - Торн. А ты изменился… Артагир чуть слышно рассмеялся, отпустил своего гостя. - А ты нет? – весело сверкнул он глазами. – Я тебя не узнал, пока ты не заговорил. К чему этот маскарад? - Я ведь прямиком с корабля, а он принадлежит харадскому князю. Не хотел выделяться. - Тоже правильно… остановился где-нибудь? Гилморн назвал постоялый двор, Артагир тут же пригласил его к себе. Возражать не было смысла – эльф ехал именно к нему. Потому решено было отправиться туда и выселиться немедленно. Уже на пути обратно Гилморн решился и спросил о том, чего боялся с самого начала путешествия. - Как Норт Морадан? Гилморн ожидал, что Артагир хотя бы нахмурится, но тот совершенно не переменился в лице. - Убит государем Элессаром. На Пеленноре. По скучному, будничному тону было ясно, что Арт видел это лично. И эльф прекрасно чувствовал, что скрывается за этим равнодушием. Противоречивые чувства овладели им при этой новости. Нестерпимая, удушливая и болезненная горечь – и вместе с тем безмерное облегчение, более всего похожее на освобождение из мрачной тюрьмы в апрельский полдень… Все кончено - наконец-то! Поздним вечером, почти ночью Артагир бесцельно бродил по дому. Вдоволь наговориться – никакой жизни не хватит, но Гилморн устал. И уже полчаса дремал на диване, котенком свернувшись под пушистым покрывалом. А вот художнику не спалось. Гилморн… Весь день говорили, обмениваясь пока только самыми важными новостями – и все насмешливо, все шпильками и подколками, словно не умели иначе. Но было очень легко и по-настоящему свободно. Как с родным. И сейчас Артагир смотрел на хрупкого спящего эльфа, с которого шелухой слетела вся его колючая ершистость. Гилморн снял красный платок, едва пришел, и Арт не мог наглядеться на него, снова очень переменившегося. На сердце было очень тепло. Он-то думал, что навсегда забыл это чувство… Уверенно скользнул грифель по плотной бумаге, отмечая контур спокойного прекрасного лица, длинные изогнутые ресницы, непокорный короткий завиток над чистым лбом, теплую рассеянную полуулыбку в уголках твердого и чуточку капризного рта… Робкие лучи рассвета едва успели тронуть золотом бледное весеннее небо, когда Гилморн проснулся. И первым, что он увидел, были светлые спутанные волосы Артагира и его четкий профиль. Художник крепко спал в неудобном сидячем положении, опустив голову на сложенные руки. У его ног лежал рисунок – тонкие черные линии едва заметно проступали на сером фоне, точно из тумана, и одноцветное изображение необъяснимо казалось живым. - Артагир… Арт! Будить хозяина ему не особенно хотелось, но пусть хотя бы переберется в кресло… - Гил! – сонно щурясь, улыбнулся ему Артагир. – А мне ты снился… Гилморн почти растерялся. Как-то не вязалась вся встреча с его воспоминаниями… Совсем не вязалась. - Вспоминаешь… ту ночь? – серые глаза стали серьезными и немного печальными. - Немного, – Гилморн не стал юлить. – А почему так мрачно? - Потому что… Встретились две теплых ото сна ладони, и Артагир смолк, поймав непривычно спокойный, почти ласковый взгляд. - Не надо, – мягко произнес эльф. – Было и было, пусть. Я излечился от этой боли. Лучше расскажи мне: как полуэльф оказался на службе у Саурона? И почему я в одну памятную ночь не почувствовал в тебе сородича, а сейчас даже вижу? Артагир кивнул, устроился было удобнее на полу, но Гилморн потянул за руку, и он, рассмеявшись, перебрался на диван. Ладони сжались крепче. - Я расскажу. Только… почему ты спросил? Эльф шевельнул плечом. - Любопытно ведь. - Ладно! – художник хмыкнул. – Я найденыш. Младенцем меня выловила из Андуина, близ Осгилиата, оркская девушка по имени Шайв. Рос как все – там нас было много, и люди, и орки, и разные полукровки. Это маленькое поселение в глубине Мордора, и я по-прежнему считаю его родиной. Когда мне сровнялось тринадцать, матушка Шайв рассказала правду, так уж у нас заведено. И вернула то, что нашла при мне. Вот… Артагир вытянул из-под рубашки тонкий черный шнурок с овальным кулоном. С молчаливого согласия Гилморн осторожно коснулся золотисто-серой поверхности. На одной стороне небольшого деревянного диска был вырезан четкий тонкий узор, на другой – имя владельца, заключенное в рунный орнамент. Руны были знакомыми. - Рохан? - Рохан, – улыбнулся Арт. – Видишь, ты понял сразу, а я тогда ничего не знал, и мне потребовался почти год. Еще полгода у меня ушло на поиски деревни, где его сделали. Мама сама меня узнала, потому что я очень похож на отца. Только глаза ее. У меня есть брат и две сестры, они люди. А я… Ей было семнадцать, и она полюбила эльфа. Воина из тэлери. Насколько я понял, кого-то из странников, она не смогла назвать мне имя, хотела, но не смогла. Она его ждала, я родился желанным. Но он был убит в какой-то стычке, и мама немного… повредилась в уме, что ли. Или это было временное помрачение, но очень сильное. Не знаю, как точно сказать. Она отправила меня вниз по Онтаве, в корзинке. Мне повезло выжить. Несколько минут Гилморн молчал, не в силах осознать услышанное. Потом поднял испуганный взгляд. - И ты ее простил? Ты говоришь так спокойно… - Мне не за что прощать, – Арт убрал кулон под рубашку. – Мама полжизни казнила себя, когда смирилась с гибелью отца и немного пришла в себя. А я ни в чем ее не виню и ни о чем не жалею. Жизнь сложилась именно так, ничего не изменишь. Возможно, у некоторых совершить подобное – самое страшное преступление, но я отношусь проще. Наверное, из-за воспитания. Эльф беспомощно тряхнул волосами. - Сложно понять. У нас не бросают своих. Никогда. Особенно детей… Скажи, а как ты снова оказался в Мордоре? И почему? - Вернулся, – Артагир дернул плечом. – В деревне на берегу Онтавы мне нечего было делать. А дома было понятно, я знал, чего хотел. Все закружилось очень стремительно, я быстро сделал себе имя. Потом встретил Норта и другого парня, которого полюбил, совсем потом – тебя… - Сколько тебе лет? - Сейчас? Двадцать восемь. - И только пять из них ты живешь спокойно… А вторая часть вопроса? Арт усмехнулся. - Почти до пятнадцати лет я сам не знал своей крови. Считал себя человеком. Может, очень везучим, но все же не сомневался. Потом тоже не слишком задумывался. Встретив Морни, – это тот парень,– решил прожить жизнь с ним или с Нортом, как уж повезет. Не враз, но захотел всерьез. Не сложилось. Я хотел после войны все решить окончательно, однако война решила за меня. Когда их не стало… я не помню целого года своей жизни, Гил! Потом меня снова начало дергать в разные стороны, и это прекратилось только благодаря тебе. - Мне? – Гилморн едва удивился, слушая очень внимательно, задумчиво прикусив губу. - Ты ведь решил отыскать меня в конце лета, правильно? - Да. - Я почувствовал это. Решил все осенью, полгода просто ждал. Без веры и без права ждать. Я помню ту ночь, Гилморн, помню, что сделал то, чего не следовало. И мне никогда настолько не хотелось остаться – там. Я ведь потому тогда и спросил, будешь ли ты меня помнить. И знал, что мы еще встретимся… надеялся. Ну и вспомни себя после Мордора. Много в тебе осталось от того эльфа, которым ты был прежде? Мне же и не хотелось никогда раньше быть эльфом, и в Мордоре я прожил всю жизнь. Потому ты и упустил во мне эту черту. Да и тебе, вероятно, было не до этого. - А сейчас ты определил свой путь? - Нет. Я останусь здесь, в Средиземье, это точно. Но на решение, думаю, время у меня есть. Гилморн улыбнулся, не найдя слов. Артагир замер, серые глаза блеснули ярко и странно. - Что? - Впервые вижу, как ты улыбаешься. - И что, это тебя так пугает? Арт фыркнул, легонько дернул эльфа за волосы. - Нет… Мы можем быть друзьями, Гил? - Только лишь? – Гилморн лукаво улыбнулся. Он прекрасно знал, как эта улыбка действует на мужчин. Однако Артагир покачал головой. - Не пытайся. Я давно успокоился. Может быть – да. Потом. Когда по-настоящему придет время. - Что случилось с тобой?.. - Ничего. Гил, пойми… Морни и Норт были очень многим для меня, и я их любил. Уже смирился со всем, но несерьезного больше не хочу. - Хочешь влюбиться… но я бы и так был с тобой. - “И так” – это не по-настоящему. Есть ли у меня шанс быть здесь? – Артагир едва ощутимо коснулся груди Гилморна, чуть выше сердца. - Есть, – эльф ответил твердо, но очень тихо, на пороге слышимости. – Арт, я ведь тоже любил. И понимаю, о чем ты говоришь. Он ушел за Море, я не увижу его вновь, но тоже не могу забыть. И ты сейчас прав – мы пока можем лишь дружить. Но это трудно нам дастся. - Справимся. - Можно вопрос? - Да, любой. - Норт однажды рассказал мне о вашей первой встрече. Как ты стал… - Не становился, – перебил Артагир, качая головой. – Я всегда таким был. Силой, как тебя, никто меня не ломал. Я никогда не задавал себе этого вопроса. Просто это есть. Какая разница, из-за чего? И воспитали меня так, что чужое мнение не особенно меня беспокоит. - Повезло… - Я ведь сказал – везучий. Гилморн… прежде, чем мы встанем, и ты снова превратишься в ядовитую колючку, я должен сказать тебе одну вещь. - Говори, – эльф приподнял бровь. - Прости меня. - За что? - За тот поцелуй. Я не должен был. Всего остального тоже не должно было быть, но с этим я перешел последнюю черту, – он договорил совсем тихо, нахмурился. Лицо стало красивым и суровым. Раскаяние было глубоким и искренним… Секунду Гилморн молчал, потом ошеломленно хлопнул длинными ресницами – и только потом улыбнулся. За руку, которую так и не отпускал с начала разговора, притянул Артагира к себе, крепко обнял. - Давно простил! – горячо прошептал он, чувствуя на глазах предательские слезы. Артагир уткнулся лицом в его плечо, вздохнул глубоко и прерывисто. - Мне не хватало тебя, Гилморн. Артагир тихо заглянул в комнату друга – и замер, прислонясь к резному косяку. Гилморн с головой ушел в работу, а художник обожал смотреть на эльфа, когда тот был чем-то увлечен. Сейчас между его резких тонких бровей залегла серьезная морщинка, губа чуть прикушена, лицо вдохновенное и сосредоточенное… Несколько порывистых, почти злых штрихов отточенным грифелем, отметки там и здесь – и Гил, выдохнув, выпрямился. Обеими руками потер онемевший затылок. Кораблестроением он увлекся несколько месяцев назад, когда встал вопрос, чем заниматься. Непоседливая натура эльфа не терпела бездействия. Перепробовав множество дел от рисования до пекарского ремесла и ничем не заинтересовавшись всерьез, Гилморн однажды забрел на верфи. Да так там и остался, с каждым днем загораясь все больше. Он пропадал в порту с утра до вечера, стремясь впитать как можно больше знаний, и крайне редко оставался с чертежами дома. Поначалу он просил друга помочь или растолковать что-то, но очень скоро эта надобность отпала. Талант не спрячешь… Гилморн еще раз критически оглядел работу и остался удовлетворен. Неслышно вскочил, кошачьим плавным движением потянулся – и лишь тогда заметил Артагира. - Здравствуй! – улыбнулся уголками длинных глаз. Артагир подошел ближе. Никуда это не делось, каждое утро – теплое приветствие… - И ты здравствуй. Очередной шедевр? Что бы ни случилось, а Гилморн оставался эльфом, и это проявлялось во всем, что он делал. - Закончил, – улыбнулся он. – Взглянешь? - Заблужусь. - Нет. Это торговец, он не должен быть сложным. - Я не смыслю в кораблях, – заупрямился Арт. Для вида, конечно, но отчего бы не поспорить немного? - Это никогда не мешает тебе их рисовать, – срезал Гилморн. - Все равно теперь ты каждый раз придираешься, – художник вздохнул, шагнул к рабочему столу. Быстро проглядел свежий чертеж, не нашел недочетов и улыбнулся. – Гилморн, великий корабел… Как это будет выглядеть в готовом виде? - Примерно так, – поверх чертежа порхнул полупрозрачный лист с тонкой вязью зеленого рисунка. Артагир присмотрелся к будущему торговому кораблю, кивнул. - Очень хорошо… Рассеянно потерев лоб костяшками пальцев, Артагир побродил взглядом по столу. - Так и хранишь… Слова относились к рисунку, который эльф всегда держал на столе – тому самому, что Артагир рисовал в ночь их второй встречи. Гилморн быстро улыбнулся, голубые глаза чуть потемнели. - Да. Я словно живой здесь, нет ощущения рисунка. Очень символично. - Почему? - Здесь… с тобой я чувствую себя живым. Не просто существующим, идущим сквозь время, а полнокровно живым, так, как всегда хотел. И рисунок – он же твой. Арт кивнул. Он понял. - Спасибо… Послушай, пойдем купаться? Гилморн издал смешок. - Мне бы твою легкость при смене темы!.. - Ты идешь или нет? Эльф несколько мгновений молча смотрел в шальные серые глаза. Понять, о чем думает Арт, ему пока удавалось редко. Хорошо ли? Гил был уверен, что да. - Иду. Друзья не раз бывали в этой маленькой, не на всякой карте отмеченной уютной бухте, полностью скрытой от непрошенных глаз. По правде сказать, они бывали здесь почти каждый день, только не всегда вместе. Галечный пестрый берег, обрывистые скальные стены, теплое море и невозможно густые заросли вьюнка. Из-за этого плетистого цветка здесь никто и не бывал – он полностью укрывал собой крутую узкую лестницу, неведомо кем и когда вытесанную в монолитном камне. Но друзья хорошо знали, где искать. То, что надо. Гилморн скинул обувь, забрел в море по щиколотку. С некоторых пор он уже не спешил разоблачаться… В мечтательном настроении мало кто замечает веер брызг, пока не становится слишком поздно. Эльф исключением не стал, вздрогнул и едва не рухнул в воду. Не особенно он и сопротивлялся падению, но друг удержал… - Артагир!!! Артагир коротко рассмеялся и, как был в одежде, нырнул подальше от праведного дружеского гнева. Равных ему в подводном плавании не было, Гилморн хорошо это знал и ловить не поплыл. Он зашел в волны по колено, – все равно промокнет, не теперь, так позже! – глянул на небо и замер. Высоко в сияющей синеве, прямо над головой пронеслась стайка черных длиннохвостых птиц. Стрижи! Дома наступает осень… Вынырнул ярдах в семидесяти Артагир, понял, что мстить ему не будут, подплыл ближе. - Гил… Все. В этот момент Гилморн понял, что пропал навсегда. Понял, что ему никогда не был нужен яростный огонь Норта. И не стоило ему будить горько-холодную, стыдливую страсть Глорфиндела. А необходим был этот постоянный обмен колкостями – и в то же время чувство полной защиты. Теплая, постоянно ощутимая нежность окутывала покрывалом, оберегая и храня… Необходимо прохладное галечное дно под ногами, ласковое южное море и долгие прогулки по чужому, но так быстро полюбившемуся городу. Необходим этот тихий сильный голос, так произносящий его имя. Необходим тот, кто смог удержать в ладони его душу, не причинив боли. Он обернулся – художник стоял в двух шагах. Серебристо-серые глаза спокойны и чуть резки, мокрые волосы отброшены назад. Тонкая рубашка, шнуровка по вороту сбита в сторону. Кулон, так резко выбивающийся из его изящного стиля… - Amin mela lle.* Он сам удивился легкости, с которой дались слова. Не понадобилось решаться, переступать через себя. Он просто и свободно высказал то, что сейчас открылось ему во всей чистой, яркой полноте. Артагир приблизился. Мягко взял эльфа за обе руки, и тот слегка сжал пальцы – ладони художника успели замерзнуть. - Гилморн! – прошептал он, крепко прижав друга к себе, не обращая внимания на мокрую одежду. Губы, неожиданно горячие, легко коснулись виска, и Гилморн наконец посмотрел ему в глаза. И подумал невольно, что никогда прежде не видел Артагира счастливым. - Я и не был, – улыбнулся полуэльф в ответ на его мысли. – До тебя… Гил тихо рассмеялся, решительно и ласково скользнул губами по губам. Артагир не отпустил. Этот поцелуй сильно отличался от того – самого первого, который оба так и не забыли. Но в соленом морском вкусе губ угадывалась терпкая сладость памятного вина. Этот вечер не отличался и отличался от десятков других таких вечеров. Друзья признавали – вдвоем все каждый раз немного иначе… Они лежали рядом, молча, не касаясь, дыша ровно и напряженно, словно боясь что-то спугнуть. Осторожный поворот головы, внимательный взгляд. Зрение Артагира несколько уступало эльфийскому, но вряд ли он мог не заметить странный, яркий, почти лихорадочный блеск в светлых глазах друга. - Гил… - Да? – эльф прищурился. - О чем ты думаешь? Обычно ты очень… живой. Не так, как сейчас. - Вообще я думал о нас с тобой, – спокойно, задумчиво отозвался Гилморн. Это было уж совсем не в его духе. Арт приподнялся на локте. - Поделишься? Гил слегка улыбнулся, медленным и плавным, очень красивым движением отвел со лба волосы. - Да. Только это, в основном, вопросы… и либо обидные, либо немного наивные. - Пускай. Вдвоем все решается легче, а ссор мы оба не боимся. - Так-то оно так… Но не покажется ли тебе это смешным? - Гилморн!.. Едва ли. Это же ты. - Ну хорошо… – он вытянулся, устраиваясь удобнее, закинул руки за голову. Волосы рассыпались по подушке драгоценной тонкой сетью. Артагир секунду любовался на него, потом улегся почти по-кошачьи, опустив голову на руки. – Ты готов? - Нет. Но уже бессмысленно отступать. - Согласен… В то наше утро, когда я приехал к тебе, ты сказал, что хочешь влюбиться в меня. Почему? Раньше тебе не мешало отсутствие чувств. И вышло ли что-нибудь из твоего желания? Артагир слегка нахмурился, качнул головой. - Этого я и опасался… Ты ведь помнишь первую встречу? - Конечно. - С тех пор я не забывал о тебе. Ты это знаешь, я не раз говорил. Но я никогда не прощу сам себя. Я мог, мог иначе… Мог вовсе не касаться тебя. Мог убедить Норта оставить нас. Мог довести тебя до слез, и ты стал бы более открыт. Мог… – На минуту он смолк, будто сдерживая что-то, вздохнул. – И мне не дает покоя одна мысль. Ты приехал ко мне. Не судьей – другом. И уже в то утро я был готов остаться с тобой навсегда. Но что, если ты оправдываешь меня не из великодушия и не из любви, а потому, что считаешь те мои поступки в чем-то правильными и даже… может быть, ты думаешь, что иначе было нельзя? - Нет. Так я не думал никогда и считать так не могу, – после паузы заговорил Гилморн, и голос его был холоден, как луна в зимнюю ночь. – Ты спрашивал, буду ли я помнить тебя. Я мог тогда думать лишь о Норте, а все, что связано с ним, я помню лучше, чем многие дни собственной жизни. По крайней мере, еще недавно это было так… Но сейчас я могу оценивать все иначе. Ты был как он – но и нет, понимаешь? Ты не внушал мне ужаса, ненависти или отвращения. Ты… понимаешь, я никогда не воспринимал тебя как насильника. А Норта я за это не простил. Ты понравился мне тогда, хотя я долго не признавался себе в этом. Может, я захотел стать похожим на тебя? – голос эльфа смягчился. – Арт, успокойся. Я сам много думал над этим. И теперь могу ответить честно – нет. Я люблю тебя просто потому, что люблю. То, что произошло между нами в Мордоре, уже ни на что не влияет. Было и было, помнишь? К тому же, – он улыбнулся, – мое сердце принадлежало и другому, уже после. Не так, как тебе, но это было. Перестань казнить себя, Артагир. - И все же… - И все же замолчи! – перебил Гилморн. – Считай ту ночь случайностью, не более. Все мы могли быть другими и вести себя иначе. Если нет… причины у каждого найдутся. А ты был и навсегда останешься первым, кто тронул мою душу. - Поцелуем? - Да. Не скрою, ты меня задел очень сильно, больно и надолго. Но это прошло… и слава Эру, что прошло. Иначе было бы трудней. Артагир смотрел прямо в глаза – внимательно, недоверчиво и как-то еще. Беззащитно? - Ты удивительный, Гил. Эльф коротко усмехнулся. - Почему? - Ты простил мне то, что не следовало прощать. Ты дал мне новую жизнь, показал и продолжаешь показывать, как это – быть эльфом. Ты со мной – вопреки всему. И, отвечая на твой вопрос… нет. Влюбиться у меня не получилось. Я тебя люблю и осознаю теперь разницу. Гилморн улыбнулся, протянул руку и зарылся ладонью в мягкие пряди, слегка светящиеся в полумраке лунного луча, падавшего на постель. - Meleth…** – проговорил он тихо. Легко взъерошил другу волосы, стремительно приблизившись, поцеловал в висок и улегся в прежней позе. – Тебя беспокоит еще что-нибудь? - Нет, – чуть охрипшим голосом ответил полуэльф. – С тобой все ясно и просто, но некоторые вещи необходимо слышать… Продолжай. - Уже почти осень, мы с тобой полгода вместе, но ты ни разу не выразил желания стать… ближе. Почему? В прошлом ты был страстным. Я перестал привлекать тебя, или есть иные причины? Артагир засмеялся на его невероятное предположение, поймал тонкую ладонь. - Темперамент у меня не поменялся. Мне не хочется спешить, вот и все. Мы и так близки, разве нет? И я не поверю, что ты страдаешь из-за этого. - Ты хочешь соединить не тела, но души, правильно? - Да. Вот здесь, – он осторожно коснулся груди Гилморна, чуть ниже ямочки между ключиц: там, где едва заметно выпирала хрупкая косточка. – Это чувство живет здесь. И побуждает беречь тебя. Не спорь, ты сам знаешь, что это необходимо. Ты знаешь, как я счастлив, когда ты улыбаешься мне?.. Я хотел бы, чтобы ты окончательно оттаял, чтобы ни тебя, ни меня не тревожило прошлое. Да, мне хочется соединиться с тобой – к чему отрицать очевидное? Стать близким настолько, что куда дальше, – Артагир не выдержал ровный тон, сбился на задумчивую, нестерпимую нежность и на минуту умолк. Гилморн смотрел на него блестящими глазами, и по его лицу ничего нельзя было понять. Арт вздохнул. – Я знаю, что ты уступишь, если я буду настаивать. Но это будет совсем не так, как должно… Я ответил тебе? - Вполне. Я думал, что все иначе; хорошо, что это не так. Есть еще, над чем подумать, но все намного яснее. Артагир засмеялся, сгреб друга в охапку. Тот отстранился, но высвобождаться из объятий не стал, свернулся уютной кошкой. - Что еще, нервный эльф? Гилморн прикусил губу. Не задумчиво, как над чертежами, а так, словно пытался не выпустить наружу отчаянную душевную боль. - Несколько дней назад… дети, которые играли на пристани, помнишь? Я видел, как ты смотрел, Артагир. Я люблю тебя. И это единственное, что я не смогу тебе дать. Сказал – и отодвинулся. Вновь закусив губу, отвернул лицо к стене. Так бывало всегда, когда он не хотел, чтобы кто-то, – Артагир, – узнал, что у него на душе. Артагир снова обнял друга – осторожно, бережно, чтобы не испугался и не усомнился ни на миг. - Гил, ты опять не понял, – тихо и серьезно произнес он. – Если я и задумывался об отцовстве, то как о чем-то очень смутном, нескором, случайно и ненадолго. И никогда всерьез. Те малыши напомнили мне родину и меня самого. Я ведь как-то говорил тебе, что все дети одинаковы. А я давно не был дома и не видел друзей… и сестренку тоже… Гилморн лежал некоторое время неподвижно, потом наконец повернулся. Арт спокойно выдержал внимательный взгляд. Тогда эльф улыбнулся, снова приник к нему. - Прости, Артагир. - Перестань! Я понимаю. - А ты хочешь навестить своих? - Да, очень. Но только если ты поедешь со мной. А ты ведь не поедешь? - Почему нет? – Гил слегка повел плечом. – С тобой я мог бы. - Ты серьезно? Я считал, ты никогда не согласишься. - Раньше и я так думал. Но Мордор изменился. Я тоже. Только… Не мимо крепости, где я был пленником. Это возможно? - Возможно, – серьезно кивнул Артагир. Гилморн успокоенно расслабился. - Так когда мы едем? - Утро вечера мудренее. Решим завтра, хорошо? - Договорились, – Гил наконец улыбнулся той улыбкой, которую Артагир любил, пожалуй, больше всех остальных: рассеянной, ласковой, немного сонной и бесконечно доверчивой. Она необъяснимо придавала сил и уверенности. Артагир обнял друга крепче, и эльф, благодарно устроив голову на сильном плече, закрыл глаза. Так он засыпал всего быстрее и легче. Под его ровное дыхание очень скоро уснул и Арт. - Гил, – тонкая рука осторожно коснулась плеча, эльф встрепенулся, резко сел – и только потом проснулся. - Артагир, – он потер висок, и в голове прояснилось. – Ты почему не разбудил? - И тебя с добрым утром! – улыбнулся Артагир. – Я разбудил, между прочим. Ты же вот проснулся. - Утром. Разве тебе не нужен сон? Артагир придвинулся ближе. - Гилморн… – обнял за плечи. Вроде и легко, и осторожно, но даже захочешь – не вырвешься. Чуть потемневшие, серьезные серые глаза встретились с голубыми. – Ну перестань. Ты сильный, я и не спорю, но ведь видно, как на тебя действует эта страна. Тебе нужно было отдохнуть, ты сам это знаешь. Мне здесь ничто не враждебно, я свой. А ты нет. К тому же я тоже спал, здесь это уже можно. Не сердись на пустяки, ладно? Гилморн улыбнулся едва ли не нехотя. Арт был прав во всем, но признавать это категорически не хотелось. Шел одиннадцатый день после встречи с последним гондорским разъездом. Люди каждый раз удивлялись тому, что эльф и полуэльф путешествуют лишь вдвоем, но лишних вопросов не задавали. Теперь не было прежней опасности. Страна все еще оставалась безрадостной и безлюдной, но в самом ее воздухе ощущались перемены. Гилморн не взялся бы объяснить. Однако вся авантюра давила совсем не так, как он предполагал вначале. Да, выжженная земля вытягивала из него душевные силы, а взгляд отдыхал только на безоблачном небе и насмешливо-спокойном Артагире. Но давящий ужас ушел отсюда навсегда и не отравлял души путешественников. Туман показался впереди очень внезапно, так, что эльф принял его за очередную серую стену. Потом осознал ошибку, подъехал к другу вплотную, коснулся локтя. - Артагир… Задумчивый, ушедший в себя Арт поднял взгляд. Серые глаза на мгновение расширились, а потом Артагир улыбнулся туману, точно давно знакомому, родному существу. Медленная улыбка, раздумчивая и мечтательная, с оттенками предвкушения и ожидания. Еще не знакомая Гилморну. - Наконец-то! – вполголоса воскликнул он, остановил коня и легко спрыгнул на землю. Гилморн молча последовал его примеру. Долго, несколько минут Артагир внимательно осматривался, иногда ворча нечто нечленораздельное и, надо думать, не особенно приличное – говорил он на Черном наречии. Вот выпрямился, досадливо тряхнул головой. - Без толку! Ладно, это не самое важное… - О чем ты? Полуэльф улыбнулся чуть смущенно. - Никогда не знаешь заранее, в каком месте деревни выйдешь из тумана. В прошлый раз повезло, появился недалеко от околицы. А до того… бедные девчонки! Меня вынесло на реку, где… в общем, было много брызг и визгу до небес. Но я все не о том… Гилморн, прекращай смеяться! Гилморн не ответил, все еще пряча лицо за концом харадского платка. Ох уж этот платок! Арт отчаялся понять, почему эльф носил его постоянно – на все вопросы друг или хитро улыбался, или просто отмалчивался. Наконец полуэльф просто махнул рукой – пусть делает что хочет. Гилу шла любая одежда, объяснял он ее или нет. Артагир рассмеялся вслед за ним. - Зачем я только тебе сказал?! - Это вопрос к тебе, мой друг! Арт медленно провел ладонью по лицу и волосам – снизу вверх, будто избавляясь от чего-то. Глянул уже серьезно, и эльф отбросил шутки, которыми собирался его порадовать. В другой раз. - Теперь внимательно. Без провожатого к деревне может пройти только тот, кто знает, где она, либо тот, кого хочет принять эта земля. Так не только здесь, но и в любом из потаенных поселений. Туман густой и станет еще плотнее, а еще он любит шутить. Так что я возьму тебя за руку. Ехать будем шагом, спешка ни к чему. Гилморн пожал плечами. - Хорошо. Но это действительно так опасно? - Это еще опаснее, – без улыбки подтвердил Артагир. – Я однажды вел сюда приятеля, он потерял меня из виду и вышел на свет только через месяц и у моря Рун. Так и не попал… Ты готов? - Наверное. Идем? Нет, стой, а как долго идти? - Обычно – часа два. Но я ни за что не могу ручаться. Путь через туман запомнился Гилморну раздражающей непроглядностью, странными видениями, чуть ощутимыми краешком сознания, и твердой, горячей от волнения ладонью хмурого Артагира. Все время пути его глаза были цвета этого тумана… Мордор здесь – спал. А еще этот туман действовал очень странно на самого эльфа. Далеко не сразу Гилморн понял, что так он чувствовал себя только дома в Лихолесье, да и то в самой ранней юности. Неужели эта серая пелена укрывала тайные деревни не только от незваных гостей, но и от Тьмы Саурона?.. Похоже, так оно и было. Никакого искажения здесь не ощущалось, дышать было удивительно легко, а с сердца словно сняли и развеяли по апрельскому ветру тяжесть вольных и невольных воспоминаний, навеянных Мордором. А потом завеса кончилась. Резко. Мгновенно. Знакомый с этим явлением Артагир загодя надвинул капюшон ниже носа, а вот Гилморн, тихо вскрикнув, зажмурился – оказался не готов. По-южному щедрые краски открывшейся перед друзьями долины резали глаза, привыкшие к туману и темным пейзажам равнины Горгорот. Он ощутил, как верхний край его платка сдвинули ниже, прикрыв тенью глаза. После на голову лег капюшон. - Открывай глаза медленно. Не спеши, все увидишь, – в голосе Артагира слышался смех. Но совет помог – глаза прекратили слезиться, а потом и закрываться. Эльф несколько раз моргнул, посмотрел на друга. И голова закружилась от смеющегося серого взгляда. В глазах Артагира было столько искреннего, лучистого счастья, что Гилморн не удержался. Отпустил повод коня, обнял Арта, поцеловал сквозь улыбку… - Я не помешаю? – хриплый юный голосок бесцеремонно вклинился в интимный момент. Гилморн вздрогнул, однако Арт не отпустил его. Неспешно закончил поцелуй, легко отстранился – и лишь потом рассмеялся. - И тебе привет! Источник беспокойства стоял против солнца, да еще и выше друзей, но по силуэту Гилморн понял, что это девушка. Вот она спрыгнула с горки, на которой стояла, и стало возможным разглядеть ее как следует. Невысокая, очень смуглая, даже темнее дочерей Ближнего Харада, тонкая как тростинка, с взлохмаченными и перепутанными темными волосами – совсем короткими, остриженными смешной шапочкой. Лицо никак нельзя было назвать красивым, однако любопытное и дружелюбное выражение делало свое дело. Узкие глаза и неправильные черты как бы отодвигались на дальний план. Гилморн про себя прикинул – лет четырнадцать-пятнадцать, вряд ли больше. Такой открытый, чистый взгляд не мог принадлежать зрелому смертному существу. Эльф поймал себя на необыкновенном чувстве – он никогда прежде не смотрел в глаза оркам. Ни при каких обстоятельствах не следует видеть душу того, кого собираешься убить. Однако он помнил войну. Ничего, кроме отвращения и спрятанной глубоко-глубоко в душе жалости, орки вызвать не могли. Здесь же… Почему она так напомнила ему подругу – гордую прямую Глиндитиль, ледяную красавицу из Лориэна? Напомнила ярко и пронзительно… Может, он просто соскучился? Да и тот факт, что он раньше не видел оркских женщин, тоже мог повлиять. Одежда девчонки состояла из широких шаровар и лоскута ярко-красной ткани, удерживаемого двумя шнурками – на шее и вокруг тонкой талии. Гилморн видел такое же одеяние на харадском корабле, у помощницы капитана. Да и девушки Умбара предпочитали плавать в чем-то подобном. Прикрытая грудь и полная свобода движениям… Босые ноги, тяжелые латунные браслеты на запястьях и лодыжках, в руке толстый кожаный поводок. Она некоторое время молча хмурилась, разглядывая гостей, потом улыбнулась, невероятно преобразившись. Почти все становятся красивее, когда улыбаются, но не настолько же… У Гилморна, любившего все красивое, по-настоящему захватило дух. И дело было совсем не в жемчужной белизне ее улыбки. В чем? Эльф не понимал, чувствовал только, что стоит на пороге отгадки и не может подобрать ключа к очень важной двери. - Арт! Девчонка кинулась полуэльфу на шею. Артагир обнял, оторвав ее, едва достающую ему до локтя, от земли, поцеловал спутанные кудри. - Привет, малявка! Совсем выросла!.. - А сам-то, сам!.. Артагир вернул ее наземь. - Как матушка? - Все хорошо! У нас еще две девочки появились, близняшки. - Чудесно, – Арт хмыкнул, посмотрел на друга. – Да, познакомьтесь. Гарда, это Гилморн из Лихолесья, мой друг и спутник. Гил, а это Гарда, моя младшая сестра. Гилморн и сам уже понял, что перед ними сестра Артагира. Сестра не по крови, разумеется – у белокурого полуэльфа и черной оркской девочки не могло быть общих родичей. Просто ее когда-то выловили из реки, так же, как Арта, и он считал родными только ее и Шайв. Рассказывая о других, он всегда прибавлял “названый”. Он склонил голову, не зная, как поступить, Гарда же протянула вперед сжатый кулак, тыльной стороной вверх. Эльф озадаченно нахмурился, но уже через миг вспомнил, где видел такое приветствие. В Пеларгире, у мальчишек на улице. Два кулака соприкоснулись, девчонка поморщилась, – Гил не рассчитал силы, – и тут же улыбнулась, щуря и без того узкие черные глаза. - Эльф! – уверенно сказала она. – Арт, как это возможно? Гилморн был благодарен Гарде за то, что она не обратилась прямо к нему. Он не был уверен, что сможет сейчас говорить. - Расскажу потом, – пообещал ей брат. – Сейчас пойдем. Ты как нас нашла? Далеко же до деревни, нас не слышно. - Это не я, это твое страшилище, – она быстро улыбнулась, потом пронзительно свистнула. – Мы с ним гуляли, а он тебя за десять лиг чует. Артагир рассмеялся, взял в повод обоих коней, прижавших уши от свиста. - Не кусается? - Только меня и маму не трогает, а так вообще никого не подпускает. Мне сказали водить его на поводке, но я всегда спускаю, когда уходим из деревни. - Так и надо, если он захочет рвануться, ты не удержишь… Явился! Гилморн глянул вперед, да так и замер. С ближайшего пригорка на него смотрел серый с черным подпалом варг. Именно на него. Эльф не слышал, как он подобрался, не чувствовал враждебных намерений в темном разуме зверя. Большие раскосые глаза смотрели мрачно, настороженно, но без ненависти. А Гил насмотрелся на них в свое время – обычно варги так себя не вели. Они нападали мгновенно, и счастье, если ты сразу погибнешь от чудовищных клыков… Гилморн догадывался, что здесь ничто нельзя будет считать обычным, – взять хоть Гарду, – но сейчас об этом почему-то не вспоминалось. Он смотрел в черные глаза на серой жуткой морде, и ему казалось, что варг прекрасно понимает его мысли. Так и оказалось. *Я не нападаю.* - Что?! - Не бойся, – Артагир, успокоив перепуганных коней и оставив их на попечение Гарды, подошел ближе. – Он так общается. Но только с теми, кому верит. Я не знал языка варгов и научил его такому способу. Иди ко мне, Нармо! Варг прыгнул бесшумно, приблизился к хозяину. Арт бестрепетно зарылся ладонью в густую жесткую шерсть на загривке, почесал зверя за ухом, как обыкновенного пса. Тот заворчал, но тон низкого рыка напоминал мурлыканье кошки. - И я скучал! – тихо проговорил полуэльф, видимо, в ответ на безмолвные слова. Обнял варга за шею, потрепал морду. Зверь поймал клыками его руку, но даже легкого следа не осталось на светлой коже. Варг очень хорошо понимал, что с ним играют. - Можно? – Гилморн протянул руку. Любопытство всегда было ярчайшей его чертой. - Если позволит. Варг позволил. Эльф осторожно погладил серую лоснящуюся шею. - Сильный… Как его зовут? - Нармо, – ответил Арт. – Я вроде позвал его, ты слышал… - Как, ты сказал?! – от удивления эльф позабыл, о чем думал. Артагир нахмурился, но варг и усом не повел. - Зачем так кричать? Я сказал – его зовут Нармо. А что? - Narmo – это же “волк” на квэнья. Эльфийское слово. Довольно долго Артагир молчал. Потом легонько потрепал уши своего зверя. - Я этого не знал, – ровно проговорил он. Растерянно отвел с лица длинную прядь, выбившуюся из прически. – Я нашел его совсем щенком, мне было двенадцать. И я не думал, просто назвал. Мы подружились, он никогда не оспаривал имя. Ты знаешь – я почти не говорю по-эльфийски, а тогда и вовсе ничего не смыслил. - Но это все равно важно. - Важно, – вздохнул Арт. – Слышишь, Нармо, у тебя, оказывается, эльфийское имя! Варг фыркнул с явно читаемым презрением. Артагир нашел друга у реки. Здесь, за садами, был устроен длинный навес для всяких хозяйственных нужд, и Гилморн сидел именно под ним – спиной к деревне, умело скрывшись в тени. Подошел, спокойно устроился рядом. Эльф глянул задумчиво и почти печально. - Что случилось? – осторожно спросил Арт. Гилморн повел плечом. - Ничего. Очень много впечатлений, – он стянул с головы темно-синий харадский платок, ленивым движением растрепал волосы. – Тебя не хватятся? – кивнул в сторону костров, мерцавших за деревьями. – Кажется, это твой праздник. Артагир улыбнулся. - Не хватятся. И уйти стоило хотя бы ради тебя. Почему мне кажется, что ты сердит на меня? - Тебе так показалось? Прости. Это не так. Артагир крепко обнял друга, поцеловал в нос. Гилморн невольно засмеялся, прекратил вырываться. - Вот так гораздо лучше! – отметил Арт. – Так что с тобой? Эльф выдохнул, опустил голову ему на плечо. - Не знаю. Устал, быть может, только спать совсем не хочется. Я не зол, честное слово. Не стоило так уходить в себя… Артагир молча поймал его ладонь, приложил тыльной стороной к своей щеке, горячей от пламени костров. Гил не стал отнимать руку, опустил ресницы. Этот день и впрямь оказался богат на новое. Эльф знал, что потом, когда они вернутся, он аккуратно разложит впечатления по полочкам памяти и, может, даже запишет что-то. А сейчас совсем не хотелось их обдумывать, и Гилморн с удовольствием перебирал про себя самые яркие моменты. Улыбка и взгляд Гарды. Мысли и имя Нармо. По-матерински теплое и крепкое объятие Шайв, оказавшейся на удивление нестарой, легкой в движениях женщиной. Горькое, но необычайно приятное на вкус черное мордорское вино. Нежданно нахлынувшее ощущение дома – здесь, в Мордоре! Отсветы огня костров на лицах детей, блестящие, отчаянно внимательные глаза. Одноглазый старик-полуорк, герой войн, личность, странным образом влекущая и отталкивающая – сколько же неоспоримо интересного связано с этим грубым, в прошлом жестоким рубакой!.. Тяжелая для головы, но очень близкая сердцу страстная музыка. И танец, в который вовлек его Артагир. Быстрый, горячий, стремительный и почти хищный, с первого же разворота вытряхнувший из головы все лишние мысли. Эльф уже и не помнил, когда в последний раз так отдавался танцу, да еще с кем-то. Вот что значит, когда двое по-настоящему понимают друг друга! Они ведь не сговаривались, даже не обсуждали никогда подобную возможность, а пришел момент – и были единым целым, продолжали движения, просто следуя за музыкой. И танцевальный круг покинули очень многие пары – им с Артагиром, оказывается, требовалась уйма места, а музыка явно предназначалась не для всех. Гилморн улыбнулся, не открывая глаз. - Арт, – позвал он тихо. Артагир взъерошил ему волосы. - Что? - Ты замечательно танцуешь. - Всегда любил! – рассмеялся полуэльф. – Правда, танцую очень редко. Ты что, тоже об этом думаешь? - Да. А почему – редко? - Сложно сказать, – Арт пожал плечами. – Почти не было достойного партнера, наверное. С Гардой неплохо получается. Хотя она и маленькая, мы схожи темпераментом. Но я сам не понимаю, что на меня нашло сегодня – я ведь не знал, как ты отнесешься. Ты-то любишь танцы? - Скорее, да, только не все и не с каждым. Иногда мы танцевали с Химвен, только не так… горячо и страстно. Такое у нас вообще не в каждый праздник бывает. - Но бывает? - Конечно. Или ты думаешь, что мы всегда холодные и отчужденные? – Гилморн ехидно фыркнул. – Не дождешься, я не дам тебе скучать. А если подумать серьезно, то мне и ваша мелодия показалась… Гилморн неожиданно вздрогнул всем телом, резко выпрямился, сбросив объятия друга. Его глаза, и так очень большие, сейчас стали просто огромными, и в них читалось нешуточное изумление. С минуту он молча смотрел на Артагира, моргнул, задумчиво запустил руку в волосы. - Гил?.. - Я догадался, – медленно и очень спокойно проговорил эльф. Тряхнул головой. – Я понял, почему я здесь чувствую себя дома. С самого начала не прекращал удивляться. Гарда мне кажется похожей на мою Глиндитиль. Малыши слушали мою сказку и прекрасно все понимали. Шайв… меня так обнимала только мама. И эта музыка. Я не договорил, что она показалась мне знакомой. Это наша плясовая, Артагир, только чуть быстрее и безо всего лишнего. Самая ее суть. Арт, орки – они ведь были когда-то эльфами, ты знаешь. А я теперь уверен, что они это помнят. Точнее, не помнят… Чувствуют. Столько сходного, почти родного… Артагир выслушал очень серьезно и долгое время ничего не отвечал. Потом прерывисто вздохнул. - Я верю тебе, хотя сам над этим не думал. Наверняка ты прав, хотя я не знаю, как живут эльфы. Гил круто повернулся к нему, голубые глаза отразили дальнее пламя. - А хочешь узнать? Арт улыбнулся своему шальному огоньку. - Ты ведь и так расскажешь, разве нет? Эльф досадливо мотнул головой, отвел с лица волосы. - Я не об этом! Поедешь со мной в Зеленолесье? Я обещал Хим вернуться хотя бы единожды и исчез так надолго… Поехали, Арт! Увидишь все сам. Некоторое время Артагир смотрел на Гилморна, как на умалишенного. Неожиданно рассмеялся, поняв, что ни за что не переубедит друга, неуловимым движением притянул к себе. - Арт… Эй! – поцелуй пресек попытки отстраниться в требовании ответа. Арт отпустил друга сам, но объятий не разомкнул. Тогда Гил улыбнулся. – Это следует понимать как “да”? Полуэльф сощурился, вглядываясь в его лицо. - Meleth!.. – уверенно повторил он услышанное когда-то от Гилморна звонкое слово. – Да. В Лихолесье они прибыли ранним утром. Шел первый дождь лета, и Лес был тих и насторожен. Гилморн, не желая лишний раз показываться кому не надо, провел друга мимо постов. Это было легко для него, воина Крайнего отряда, да и границы сейчас стерегли не так сурово, как раньше. В доме было тихо и тепло. Артагир сбросил капюшон, улыбнулся, но сказать ничего не успел. Дверь за спиной распахнулась, влетела высокая стройная девушка. Замерла на миг, полушепотом выкрикнула имя друга и без приветствий заключила его в объятия. Взметнулись в согласном движении два плаща, тонко звякнул чей-то кинжал, сжались в запястьях руки. Арт едва не потянулся за дорожным альбомом… - Гил, ты бы хоть немного предупредил! – она то ли легонько стукнула, то ли слишком сильно погладила Гилморна по голове. Тот рассмеялся, поправил чуть сбившийся платок – на этот раз серебристо-зеленый, как ивовый лист. - Так интереснее, – парировал он. Оба говорили на Всеобщем языке – по привычке или из вежливости… - Ты почему в таком виде? Похож на южного разбойника! Артагир засмеялся вместе с эльфами. Он знал, кто эта девушка. Глиндитиль, она же Химвен, лучший друг Гилморна. Гил много рассказывал о ней, однако ничто не заменит личных впечатлений. И сейчас он мысленно согласился с эльфом – Гарда и Глиндитиль неуловимо и ярко напоминали одна другую. Подумав еще секунду, Арт понял, чем именно. Чувством. Несмотря на рассказы Гилморна и очень близкое знакомство с ним, эльфийские девушки и эльфы вообще виделись Артагиру холодными, чопорными и замкнутыми. Ан нет… Глиндитиль встретила друга почти так же, как его самого встретила сестра. За мыслями он упустил момент, когда Химвен оставила Гилморна и шагнула к нему. - А ты, должно быть, Артагир? – полувопросительно уточнила она. Смело протянула ладонь. – Здравствуй! Улыбка, ярко-голубые, – точь-в-точь как у Гила! – озорные глаза. Артагир вежливо поклонился, поцеловал изящные пальцы. - Здравствуй, Глиндитиль, – едва смог выговорить он. Красавица быстро рассмеялась. - Я не кусаюсь, Арт. Что он обо мне понарассказывал? Она легко перешла на сокращенное имя, хотя Артагир знал – у эльфов это не очень-то в ходу. Может, он так вообще во всем ошибался? Краем глаза он заметил, что друг, по своему обыкновению, прячет смех за концом платка. - Только хорошее, – ответил он. И не удержался, добавил: – Вы так похожи!.. Теперь они и улыбались одинаково! - Так многие говорят, – кивнула Глиндитиль. – Я тебя представляла немножко другим, – откровенно призналась она. Артагир прищурился. - Никогда не верь чужим впечатлениям! - Верить можно… – Химвен покинула ненадолго комнату, вернулась уже без плаща и оружия. – Вы надолго, ребята? Она прошла к окну, на ходу вынимая шпильки из сложной тяжелой прически. Ровной волной упали волосы назад, укрыв тонкую фигуру почти до колен, их тронул утренний луч, и по комнате заиграли синие, фиолетовые и даже зеленоватые блики. Артагир потерял дыхание, его серые глаза расширились в усилии запоминания, но Гилморн, с этой сценой встречавшийся неоднократно, только улыбнулся. - Нет, – ответил он подруге твердо и несколько печально. – Я остаюсь в Умбаре, Хим. Химвен выпрямилась в полный рост, став выше чуть ли не на три дюйма. Ее красивое лицо на миг показалось лицом статуи, но потом в голубых глазах мелькнул азартный не огонек даже, а настоящий огонь. Она резанула внимательным взглядом по лицу так и не пришедшего в себя Артагира, так же глянула на Гилморна. - Не обижайте друг друга, – рекомендовала с ехидной ноткой. Арт улыбнулся: долго находиться в отрешенном состоянии рядом с Глиндитиль было просто невозможно! Гил же безо всяких церемоний протянул руку и, взяв девушку за плечо, развернул к себе лицом. - Глиндитиль из Лориэна, что с тобой произошло? – спросил он на родном языке. Она вдруг звонко рассмеялась, точно маленькая девочка-озорница. Крепко обняла друга. - Через неделю я буду помолвлена, – сказала она нарочито ровным тоном. Это было не посвящение в секрет, не извещение о дате и не приглашение. Химвен сказала это так, словно и присутствие друзей на ее празднике было решенным делом, и эти самые друзья уже давно знали о предстоящем торжестве. Но так говорить на подобные темы было очень трудно, она снова засмеялась и отпустила Гилморна. Вопрос вместил в себя всю ее надежду: – Останетесь? Гилморн некоторое время никак не реагировал. Наконец поднял взгляд на подругу, и в этом взгляде явственно читался план мести за такой способ сообщения новостей. - Я еще не знаю, что с тобой сделаю, Хим, но совершенно точно останусь еще, по меньшей мере, на неделю. Арт, ты со мной? - Да, – осторожно улыбнулся Артагир. Наблюдать за встречей друзей было безумно интересно, увлекательно, страшно и опасно. И вмешиваться не хотелось ни при каких условиях. Лучше со стороны… - Химвен, ты назовешь имя счастливого жениха? – спросил Гилморн слишком непринужденно. – Я не стану угадывать, сейчас я побежден и признаю это. На щеках девушки появились ямочки от непривычно мягкой улыбки. - Линдир.