I wanna big house, big cars and big rings

По магазинам едут двое – Сокджин и Намджун. Хосок занимается своей машиной, Тэхен просит выделить ему ноутбук, а Шуга с Чимином слишком увлечены друг другом, вновь переместившись в спальню. Юнги еще точно никогда не трахался в куче денег, ему безумно нравится такая идея, но стоит немножко поваляться в кровати и отдохнуть. У принца-Сокджина есть белый конь. Немецкий, BMW E60. Вместительный и очень солидный. И водит Сокджин почти так же круто, как готовит. Плавно, аккуратно, уверенно. Длинные красивые пальцы на руле – этому вообще стоит начать посвящать стихи. У Мона появляется несколько удачных рифм. - Послушай… Может быть Тэхену нужна психологическая помощь? – внезапно спрашивает Джин. - Вот уж точно не помешает! Можешь это организовать? - Можно попробовать. Джин кивает. Мон смотрит на него, задерживается взглядом на его лице и его вопрос тоже очень неожиданный: - А сколько стоит сделать новое лицо? Совсем другое… - М… Немало. Совсем другое – это очень сложная операция. А почему ты спрашиваешь? Намджун отворачивается и только тогда отвечает, очень расплывчато: - Просто интересно. - И это тоже можно устроить, конечно, – Джин кидает в его сторону быстрый любопытный взгляд. – Но у тебя очень интересное лицо. Я бы не стал его менять. И Мон страшно прибит таким откровением, но на этом Джин не замолкает. - Правда, одеваешься ты… не очень. Намджун готов обидеться – он считает себя парнем с очень хорошим вкусом и чувством стиля. Он подумывал когда-то стать модным дизайнером, но мама вовремя отговорила. - Мы же в бегах! Это все… что у меня есть. Что… именно в моей одежде «не очень»? Сокджин еще раз смотрит на потертые, поношенные джинсы и странную зеленую рубашку. - Просто… мне не нравится. - А Тэхену нравится! – и Намджун все-таки обижается. Какое-то время они едут молча. Джин живет далеко не в центре города, а все крупные магазины находятся там. - Слушай… А ты новости по вашему делу не проверял? – интересуется он, нарушая молчание. Намджун хмурится. - Проверял. С утра. А ты что-то слышал… новое? - Да нет, ничего такого. У меня есть свои каналы в полиции, но у них ничего толкового, к вашему везению. Вернемся домой – еще раз проверю. - Тёмная ты личность, – вдруг улыбается Мон. – Но мы справимся. Ты особенно не помогай. У тебя такая хорошая жизнь, грустно будет, если она испортится. - Моя жизнь – только моя, – теперь хмурится уже Сокджин. – Спасибо, конечно, но только мне решать, кому в ней помогать и насколько. И они снова молчат. Почему Намджун задает следующий неожиданный вопрос – загадка. Но вдруг ничего важнее в этой машине не остается. - А у тебя кто-нибудь есть? - Н-нет, – Джин удивлен, но отвечает прямо. – Я был женат, но развелся пару лет назад. Мон поворачивает к нему лицо и очень долго молча разглядывает. Сколько ему лет, кстати? Он не спрашивает этого вслух, словно боится чего-то, а потом глупо заявляет: - Понимаю. С женщинами сложно. - Ага, непросто, – слегка нервно звучит Сокджин. – Если честно сказать, она от меня ушла. - Ушла? От тебя? – брови Намджуна взлетают вверх. – Нет, я понимаю, когда от меня уходили… Двадцать один раз. Но от тебя-то как? - Ско-олько раз от тебя уходили? Двадцать один? - Угу, – подтверждает парень. – Так… а почему ты не нашел себе другую? Джин пожимает своими прекрасными, широкими плечами. - Не знаю. Не везет мне как-то. Не так-то просто кого-то найти… Если уж ему сложно, Мон готов здесь начать из воздуха творить себе крест. - Тебе?... Ох… - Да. У меня много работы, клиентов, всяких дел, как видишь, не самых и светлых. И мне очень сложно смотреть на людей и не видеть в них пациентов. Поймешь ли ты меня сейчас? Но я скажу, что мне почти всегда хочется что-то исправить в другом человеке. А любовь этого не прощает. Она должна принимать все, как есть. Намджун переваривает услышанное. Сокджин наконец-то паркует своего "коня" возле большого торгового центра. - Я понимаю, наверное. Но мне в любви вообще не везет. - А с виду таким ловеласом кажешься! – откровенно говорит Джин, щелкая пряжкой ремня безопасности. Мону кажется, или ему только что сделали комплимент? Выходя из машины, он натыкается взглядом на вывеску салона красоты и тут спрашивает Джина, какой цвет ему нравится. Конечно, это розовый. Намджуну нравится его внезапная шальная идея, он договаривается встретиться с Джином через пару часов и убегает ее осуществлять. Розовый цвет отлично ложится на его высветленные волосы, а потом в магазине мужской одежды девушки-консультантки подбирают ему нежно-розовую рубашку с белыми манжетами и воротником, а также белые брюки очень интересной модели. "Последний писк моды, как вам идет! Вы как из столицы!" Когда Джин видит Намджуна, он его не сразу узнаёт. Подходит ближе, открыв рот. Не дойдя несколько шагов, опомнившись, ладонью прикрывает удивление. Слов у него просто нет. Намджун еще и в магазин аксессуаров заскочил – на нем большие солнечные очки с синими стеклами. Он выглядит очень круто, очень стильно, он сам это знает, но он смущен под таким взглядом Сокджина, поэтому быстро меняется в лице и переминается с ноги на ногу. - Что вы делаете сегодня вечером, молодой человек? – убрав руку от лица, спрашивает Джин со сладкой улыбкой. Модник с розовыми волосами хлопает ресницами. - А? Что? - Ты красивый, говорю! – смеется Джин и от этого смеха внутри Намджуна крутость вновь берет верх. - Спасибо. - Пожалуйста. Джин искренне считает, что розовый цвет все сделает красивым. Он уже сходил за продуктами и вещами для Хосока и Тэхена, он уже сгрузил покупки в багажник. И он готов поехать домой, но Намджун вдруг предлагает поужинать в городе и погулять. Джин улыбается, согласно кивает и ловит свое отражение в чужих очках. Они едут на пляж. В лавочке на берегу с приветливой и дружелюбной аджумой они берут два лимонада, два контейнера с 석류만두 (что-то вроде пельменей) и хрустящую картошку-торнадо на палочках у аджосси неподалеку. Лимонад в стакане Сокджина, конечно же, розовый. Мон - розовый. Закат над морем - тоже розовый. Все, как будто в сказке. - Намджун, а как ты решился на ограбление? - Ну… как тебе сказать? – парень теребит свой розовый затылок. – Я вообще думал, что поучаствую лишь косвенно. Найду схемы банка, отдам Юнги, получу процент и… до свидания. Но потом как-то закрутилось все. Вообще не ожидал. Но втянулся. И поздно было отвязываться… Картошка еще горячая, сладкая, тает во рту. Они идут по берегу и смотрят на закат. Джин ест картошку каким-то извращенным способом – отламывает пальцами кусочки, съедает и облизывается. - Мм… А чем ты вообще занимаешься? - На программиста учусь. Зря Намджун на Сокджина сейчас смотрит. Тот улыбается и подносит к губам трубочку, сжимает ее и втягивает напиток в рот. - Оу, – говорит он, проглотив. - Удивлен? Намджун не понимает реакцию. Джин вообще ему непонятен, с каждой минутой все больше. - Сейчас ты выглядишь, как модель, а не как программист. Но он ужасно теплый и комплименты его такие приятные! - Спасибо. Значит, тебе нравится классика? - Мне нравится то, что хорошо сидит. Джин останавливается и поворачивается к Намджуну. И тот вдруг набирается смелости. - А мне нравится с тобой гулять. Добрая аджума добавила в его газировку алкоголя? Сокджин несколько секунд изучает взглядом лицо Намджуна, потом улыбается и кокетливо прикрывает ресницы. Намджун расценивает это, как хороший знак. Совсем неловко, но осторожно, очень, словно боится опять что-нибудь поломать, он берет Джина за руку. - Погуляем еще? Точно, алкоголь. В его лимонаде был алкоголь! Чем еще это объяснить? Джин удерживает в другой руке свой еще наполовину розовый стаканчик, палочку от картошки и осторожно переплетает свои пальцы с намджуновскими. - Погуляем. Веди. Важно вскинув голову, Мон ведет его дальше по берегу к концу пляжа, издалека рассматривая палатки для отдыхающих, скамейки и странные (совершенно нормальные для любого города Кореи) скульптуры. По пути Джин допивает свой лимонад. Вообще все это очень интересно. У Намджуна теплая рука, приятная, легкая, совсем ненапряжная. Но по дороге Джин уже успел подумать, что бы это могло значить. И к чему приведет. То, что он не убирает руку, делает из Намджуна довольную отбивную. Сейчас его сердце долбит, как озверевшее, до цветных звездочек в глазах. - Я так… впервые гуляю, – признается Мон. - Впервые? Зря. Это ведь приятно. - Угу. Он никак не может совладать с этим безумным хартбитом. Да и стоит ли? - А сколько тебе лет? - это очень важный вопрос. Намджун осознает, что Джин старше, чем он, хотя со стороны совсем не скажешь. - Тридцать два. У Мона кружится голова, но он идет, не падает, в ужасе подсчитывая, что у них семь лет разницы. В Корее это почти пропасть. Но он чуть-чуть повыше, чем Джин. И рука в руке – это действительно приятно! - Почему тебе нравится розовый? – а этот вопрос очень глупый. Но надо что-нибудь спросить, чтоб отвлечься от этой чертовой разницы. - Родители дочку хотели, – смеется Джин. – С детства приучили. Потом Намджун решает, что должен извиниться. За сервиз, за зеркало, за стул и за дверную ручку. Он делает это очень трогательно и старается ничего не забыть. Тогда Джин снова останавливается, ставит на песок стаканчик, выпрямляется, поддевает пальцами очки Намджуна и поднимает их на лоб, открывая для себя его глаза. - Не переживай. Это совсем не важно. Это всего лишь вещи. - Но ты ведь расстроился? – вздыхает Мон, проглатывая невысказанное «Хён». - Радоваться-то нечему. Но я уже забыл. Джин улыбается и ведет кончиками пальцев по скуле Намджуна. Парень замирает и настороженно смотрит, но не двигается назад. - Ты что делаешь? - Рассматриваю, – честно отвечает Джин, чуть смелея проводя под нижней губой. Мон сглатывает слюну. - С профессиональной точки зрения? - Вовсе нет. Сокджин заглядывает ему прямо в душу, прямо и очень глубоко, с разбега ныряя в расширившиеся зрачки. Гладит по виску, заправляет за ухо розовую прядку. Намджуну хочется превратиться в кота и мурчать, потираясь об его ладонь. Он спускается взглядом к его губам и котом больше быть не хочет, как и натуралом. Он хочет поцеловать Джина. Но не решается. А старший не позволяет долго думать. Он ведет Мона дальше по берегу, сложив мусор в пакет. С другой стороны – это хорошо, что Намджун не решился сейчас. Почему-то есть сомнения, что Джин мог бы прописать ему кулаком между глаз за такую наглость, как поцелуи без спроса. Наконец дойдя до скамеек, они устраивают ужин на открытом воздухе. Манду еще не совсем остыли, а добрая аджума, оказывается, еще и отличная повариха. Даже Сокджину вкусно, хотя он очень редко ест что-то, что не сам приготовил. Так заканчивается еще один день.