Carpe Noctem

      День по сути своей основное время действия человека. Работа, учеба, общение - все чаще всего происходит с восьми утра до восьми вечера, и только некоторые представители общества имеют ночной режим жизни. Кларк Гриффин же не имеет вообще никакого режима, начинает и заканчивает каждый день в разное время. Ей можно спать сутки напролет или не смыкать глаза вовсе. Кларк художник и, как любой творческий человек, предпочитает сама устанавливать правила своей жизни или же не иметь их вовсе. Её друзья знают, что бесполезно искать девушку, ведь она может надолго засесть в своей квартире, трудясь над картиной и не отвечая на звонки, но, закончив творение, будет не прочь присоединиться к большой компании в одном из клубов Нью-Йорка. В мире Гриффин нет времени, обязательств и рамок, её окружают краски, кисточки и холсты. Но в жизни Кларк есть и важные мероприятия, посещать которые она совсем не любит, ей не хочется быть объектом внимания людей, восхищенных ее работами. Блондинке докучают вопросы о смысле и настроении картин, ведь ее задача в том, чтобы каждый видел в них что-то свое, а совсем не ее мысли. Девушке нравится знать, что людям, пришедшим на выставку, нравится ее творчество, но ей самой не хочется становится известной и светить свое лицо на камеру. Кларк Гриффин, по сути, совершенно обычный человек, который предпочитает сохранять свою жизнь подальше от любопытных глаз.       Сравнительно недавно жизнь девушки сильно выбилась из привычного ритма и приняла оттенок более привычный для рядовых рабочих. Блондинка теперь ложилась спать ровно после полуночи, а не посреди дня или под утро, как бывало раньше, соответственно и просыпалась утром, а никак не вечером. Друзья удивлялись, мать и вовсе была шокирована неожиданными изменениями в жизни Гриффин. Сама же Кларк желанием что-либо объяснять не горела, предпочитая отшучиваться, что решила стать более ответственной. Да только все понимали, что произошло что-то действительно важное, способное поменять внутреннее состояние девушки. Но блондинка молчала, боясь, что её не поймут даже самые близкие люди, ведь далеко не каждому человеку вот уже с месяц снится одна и та же девушка, которая к тому же является совершенно реальной, но, к сожалению, неизвестной личностью. Точнее сказать, кроме своих снов, Кларк видела шатенку единственный раз, когда, зайдя в кафетерий недалеко от работы своей подруги, столкнулась с зеленоглазой у стойки, где они мило улыбнулись друг другу, заказав одинаковые напитки. Гриффин тогда буквально застыла, рассматривая девушку и мечтая нарисовать столь прекрасное создание, а потом, когда та вышла со своим кофе, долго ругала себя, что даже не подумала познакомиться с ней.       Буквально следующей ночью, точнее под утро, блондинка увидела шатенку в своем сне, где они обе гуляли по песчаному берегу моря, тогда она не придала этой "встрече" особое значение, хотя ей определенно понравилась зеленоглазая, назвавшая себя Лексой. Их прогулку прервал звонок будильника, принадлежавшего отнюдь не блондинке, и Лексу вырвало из сна моментом. Гриффин же долго приходила в себя, не понимая, с чего вдруг ей снится незнакомая девушка, поэтому не нашла идеи лучше, чем нарисовать таки её образ. Ей казалось, что она запомнила шатенку в деталях, но каждый рисунок совсем не был похож на нее, чего-то все время не хватало, от этого Кларк злилась на себя, скидывала все работы на пол и принималась за новую, не обращая внимания ни на часы, ни на свои руки и одежду, измазанные в мелках и красках. Вскоре весь пол был усеян различными изображениями зеленоглазой, но блондинке ничего не нравилось, ей хотелось выть от отчаяния, потому что идеальная девушка была достойна только идеального портрета. Гриффин плакала впервые за долгое время, свернувшись калачиком на пушистом ковре и тихо поскуливая, сама не замечая, как сильно устала.       Сон перенес ее на ярко-зеленую поляну, окруженную густым лесом, солнечный свет заставлял щурить глаза, привыкшие к достаточно тусклому комнатному освещению. Кларк была одета во всю ту же белую футболку и черные леггинсы, которые натянула утром, руки все так же покрывали мазки краски. Но в своем сне девушка опять не была одна. - Привет, - раздалось откуда-то сверху, и только тогда блондинка поняла, что сидит в высокой траве. - Привет, - Кларк прищурилась, стараясь разглядеть говорившего, но солнечный свет упорно мешал ей. - Ты вся разукрашена, - рассмеялась Лекса, присев рядом и осторожно коснувшись щеки девушки, на которой отчетливо виднелись цветные полоски от мелков. Гриффин завороженно глядела в зеленые глаза, наполненные счастьем, отпускала взгляд на пухлые губы и опять возвращала его выше. - Поверить не могу, что ты здесь, - прошептала блондинка, тихонько качая головой и чувствуя, как сильно хочет обнять девушку, сидевшую так близко. - А я не верю, что дождалась тебя, - Лекса не убрала руки с щеки голубоглазой, продолжая изучать ее лицо пальцами, словно проверяя, не растворится ли оно в воздухе. - Я хочу найти тебя, - Кларк говорила тихо-тихо, как будто кто-то мог их подслушать. - Найдешь, - шатенка уверенно заглянула в глаза цвета неба, которые на секунду закрылись, а после уже не обнаружили никого рядом.       Гриффин была одна на зеленой поляне, оставленная своим наваждением, своей сладкой фантазией. Солнце светило уже не так ярко, да и лес вокруг не был так прекрасен, словно Лекса забрала всю красоту этого выдуманного мира с собой. Кларк звала ее, надеясь, что она опять появится из ниоткуда, но зеленоглазая не возвращалась, и вскоре сновидение и вовсе оставило светловолосую в чернеющей пустоте.       Девушка проснулась уже поздним вечером, банально замерзнув, потому что забыла закрыть окно, и холодный ноябрьский ветер уже вовсю разгуливал по квартире. Мышцы Кларк затекли от долгого нахождения в неудобной позе, но ей было плевать на это, потому что в голове четко отпечатался образ зеленых глаз, оттенок которых она даже назвать не решалась. Блондинка схватила альбом и мелки, уселась поудобнее и принялась выводить линии наброска. Гораздо больше времени ей понадобилось, чтобы подобрать цвет, наиболее близкий к нужному, и аккуратно вывести цветную радужку вокруг зрачка. Когда работа была закончена, Кларк не могла налюбоваться своим творением, смотрела на рисунок, затем закрывала глаза и представляла себе Лексу, милую и улыбающуюся. Ей казалось, что нет на свете создания прекраснее этой девушки, которая, как рассудила Гриффин, не может быть никем иным, как ее родственной душой.       Кларк почти всю ночь просидела на кровати, думая о том, как найти шатенку в реальной жизни. Ей безумно нравились встречи во сне, но почувствовать Лексу здесь, рядом с собой, было просто необходимо. Светловолосая всегда считала, что влюбляться с первого взгляда - как минимум глупо, да и в принципе предпочитала обходиться без такого понятия, как "любовь". Она всегда говорила, что обязательно найдет человека, с которым останется навсегда, который станет ее второй половинкой. Гриффин действительно верила, что люди предначертаны друг другу вселенной, а кто, как не Лекса, приходившая к ней каждую ночь, является той самой.       Следующим днем Кларк Гриффин заболела как простудой (ночь под открытым окном даром не прошла), так и идеей отыскать свою шатенку. Она, с трудом справляясь с насморком и кашлем, позвонила Октавии, надеясь, что Лекса работает в том же офисе, ведь кафетерий их встречи располагался совсем рядом, подруга же пообещала поспрашивать коллег, но больше ничем помочь не могла. Тогда блондинка позвонила Маркусу, своему отчиму, что работал в департаменте полиции Нью-Йорка, прося пробить девушку по базе, хотя никакой информации, кроме имени и внешности, предоставить не смогла. Последним шансом была старшая Гриффин, которая могла поискать зеленоглазую среди списка пациентов городской больницы, но Кларк прекрасно знала, что мать почувствует неладно, едва услышав голос дочери в трубке, и тут же прибежит лечить свое чадо, попутно устроив домашний арест. А девушке сейчас нужна была полная свобода, ведь она собиралась поехать в ту самую кофейню, надеясь, что Лекса, как рядовой служащий, заглянет туда в обеденный перерыв.       Закутавшись в пальто и замотав теплый шарф вокруг шеи, девушка направилась в офисный квартал, коих в городе было огромное множество. Нью-Йорк кипел жизнью, несмотря на серое небо и ледяной ветер, пробиравшийся под одежду. Кларк любила этот город, в котором родилась и выросла, успев познать как бедноту Бруклина, так и роскошь Манхэттена, здесь девушка нашла свое место да и себя саму. Ей всегда казалось, что каждый город имеет свою магию, и уж так повелось, что Нью-Йорк всегда помогал найти ей самое нужное, и в этот раз подвести не должен был. Гриффин просидела в кафе чуть ли не до закрытия, поговорив с барменом, с посетителями, выпив не один стакан кофе, но так и не узнав ничего о Лексе. Девушка дрожала то ли от холода, то ли от количества выпитого энергетического напитка, но совсем не обращала на это внимания, ведь в мыслях у нее была одна лишь зеленоглазая шатенка. Найти ее было гораздо важнее всего остального. Кларк ехала домой, едва сдерживая слезы досады, которые так и норовили застелить глаза пеленой. Она не могла заснуть, ворочалась в кровати, то и дело смотря на рисунок зеленых глаз, лежавший на тумбе, в голову все лезли ужасные мысли, что Лекса лишь фантазия. Но блондинка была уверена, что девушка ей не просто приснилась, скорее всего между ними существовала какая-то связь, образовавшаяся после первой же встречи. Но в этом сне шатенка не встретила ее, да и сколько бы Кларк не проспала в тот день, уже любимые глаза не смотрели на нее.       Блондинка запуталась в себе, своих чувствах, думая, что уже не может отделить сон от реальности. Октавия, Кейн - никто ничего не знал о Лексе, которая и для самой Гриффин постепенно превращалась лишь в безумную фантазию. Она вновь и вновь рисовала зеленоглазую, роняя слезы на листы бумаги, сжимала руки в кулаки, и подолгу сидела на кровати, обняв руками колени и смотря в пустоту перед собой. Ночь, утро, день, вечер, еще одна ночь, и дальше, около сорока восьми часов, которые Кларк впервые заметила, девушка провела расхаживая по своей квартире в поисках ответа на тысячу вопросов о Лексе. В этот раз блондинка заснула около полуночи, совершенно случайно, ведь сознательно совсем не собиралась сталкиваться с поджидавшей ее тьмой.       Только вновь перед ней открылась яркая картина: зеленый берег, поросший травой, круто спускался к журчавшей внизу речке. Вниз по склону торчали камни, по которым можно было спуститься к воде, рядом с которой шла тонкая полоска золотого песка. Кларк осторожно полезла вниз, чувствуя, или скорее надеясь, что где-то рядом окажется шатенка. Ее нога соскользнула с предпоследнего камня, и блондинка бы моментом полетела вниз, если бы сильные руки не подхватили ее и не поставили на ровную поверхность. Кларк не могла поверить, что прямо перед ней с самой потрясающей улыбкой на Земле стояла Лекса и держала руки на ее талии, прижимая ближе к себе. Ладони светловолосой заскользили по лицу зеленоглазой, поглаживая нежную кожу и давая их хозяйке возможность налюбоваться девушкой. Шатенка крепко обняла Кларк за шею, шепча что-то на ухо, а та просто таяла от нахлынувших на нее облегчения и нежности. Лекса снова была с ней, она никуда не ушла.       Очень скоро девушка поняла, что видит Лексу во сне лишь тогда, когда шатенка тоже ложится спать, а делала она это каждый день в примерно одно и то же время. Кларк быстро приспособилась к режиму дня зеленоглазой, не упуская ни одной возможности встретиться с ней. В ее картинах теперь преобладал зеленый цвет, а рисовала она лишь пейзажи мест, куда уводила ее шатенка, да глаза девушки. Гриффин не бросала попыток найти свою ночную спутницу, прося друзей о помощи, карауля у кофейни, да и саму девушку спрашивая, вот только та молчала, наотрез отказываясь говорить о своей настоящей жизни. Блондинка обижалась каждый раз, когда шатенка не отвечала на ее вопросы, злилась на нее, но никогда и ни за что не переставала засыпать в одно время с ней. Она не могла вычеркнуть из своей жизни яркие глаза, нежный взгляд, пухлые губы и долгие разговоры о чем-то важном и интересном. Шатенка стала для нее лучшим собеседником, опорой и поддержкой, неотъемлемой частью ее жизни. Поэтому Кларк не отстраняется, когда Лекса целует ее, осторожно и нежно, как самое хрупкое существо на планете. Руки блондинки ласкают смуглую кожу зеленоглазой, забираются под легкое платье, да и она сама не отстраняется, когда пухлые губы покрывают поцелуями ее шею, а шатенка стягивает с нее футболку. Они лежат в зеленой траве, прижимаясь к друг другу близко-близко, целуются, переплетают руки и ноги. Тогда Кларк Гриффин точно знает, что Лекса ее вторая половинка.       Она просыпается безгранично счастливой и будто все еще чувствует запах шатенки, а губы помнят ее сладкий вкус. Блондинка уверена, что сегодня точно случится что-то особенное, и уже скоро ей удастся поцеловать зеленоглазую в реальной жизни. Девушка носится по квартире, смотрит на свои рисунки, а потом хватает любимый альбом, карандаши и садится на кровать. Линии выводятся сами собой, изображая на бумаге стройную фигурку девушки, сидящей у ствола древнего дуба, под которым она поцеловала Кларк. Сегодня все получается, рисунок как нельзя лучше передает все чувства Гриффин к зеленоглазой. Она вздрагивает, когда звенит телефон, уведомляя о звонке от Маркуса, закусывает губу и долго раздумывает, но все же берет трубку. Кларк прыгает по квартире, кричит и смеется, как маленький ребенок, благодарит Кейна и весь мир уже спустя пару минут, потому что ее Лексу нашли. Нашли ее родственную душу.       Улыбка не спадает с лица девушки весь день, пока она собирает рюкзак, покупает билеты на самолет и едет в такси. Кларк Гриффин жутко нервничает, но вместе с тем не может сдержать радости, что готова в любой момент выплеснуться наружу. Ей даже можно заплакать в самолете, пока никто не видит, ведь совсем скоро они приземлятся в Бостоне. Блондинка представляет себе встречу с шатенкой, как обнимет ее и ласково поцелует, посмотрит в эти безумно красивые глаза. У нее дрожат коленки всю поездку в такси, которая, кажется, длится вечность, но девушка добавляет времени до встречи, сидя в машине и пытаясь замедлить сердцебиение. Она с трудом поднимается по ступенькам к таунхаусу, вдруг начав бояться, что шатенка не примет ее и оттолкнет или вовсе не узнает. Кларк всегда считала себя храброй, пока не столкнулась этой девушкой, которая вытащила все ее эмоции наружу, заставив чувствовать себя маленькой влюбленной девочкой, которой, по сути, блондинка и была. Пальцы дрожат, когда она наконец решается нажать на звонок и чуть не сбегает прочь, заслышав его трель и громкое гавканье. Первым из приоткрытой двери выбегает белый пес с рыжими пятнами на мордочке и спине, он встает лапами на колени блондинке и виляет хвостом, высунув язык. Кларк наклоняется погладить пса, который тут же довольно прикрывает глаза и подается ближе. - Кекс, - наконец на крыльцо выходит и сама хозяйка, на которую Гриффин почему-то стесняется поднять глаза, - тебе нравится Кларк, да? - смеется та и тоже садится на корточки. - Скажи мне, что это не сон... - шепчет светловолосая и поворачивает голову, встречая полный нежности взгляд зеленых глаз и легкую улыбку. - Это не сон, - уверенно отвечает Лекса и заправляет прядь волос Кларк за ухо, - ты нашла меня. - Нашла, - девушка чувствует, что в глазах снова появляются слезы и тянется к шатенке, чтобы коснуться ее губ своими. Рядом слышится заливистый лай, и они со смехом отрываются друг от друга, смотря на Кекса, который все так же радостно виляет хвостом.       Кларк Гриффин счастлива наконец обнять настоящую Лексу, уткнуться носом ей в волосы, пахнущие хвоей, и поцеловать нежно, но крепко. Ей кажется, что все в ее жизни наконец встало на свои места, потому что рядом теперь родственная душа. Они уже любят друг друга, да и полюбили еще с первого взгляда.       Вселенная в конечном итоге всегда сводит людей, предназначенных друг другу.