Что было, что есть, что будет.

      - Нет, все-таки зараза ты, Вика. А еще подруга. Ну как так можно? Мы же не просто подружки. Мы как «три сестры» у Антона Палыча, водой не разлить. Столько лет мы дружим, никогда не ссорились, всегда помогали друг дружке, но в самый важный момент твоей жизни ты нам даже не позвонила. Свинство, вот что это такое... - заключила Тамара, поставив фужер на стол. Вика стыдливо вздохнула:       - Тома, я же объясняла – это было как порыв. Вот так, внезапно, просто решили, что это надо сделать. А с подготовкой и так далее... В общем, опять сложности бы возникли.       Максакова, крутанувшись на стуле всем своим пышным телом, состроила рожу в ответ и уже собиралась ответить очередной колкостью, но третья «сестра», худенькая и стройная Лена Круглова, опередила ее нежным, но твердым голосом:       - Ну и хорошо. Объяснила – и ладненько. Не слушай ты ее, Вик. А то ты Томку не знаешь? Если ты завтра в реанимации окажешься – она к тебе придет, и будет ворчать над твоей койкой громче, чем все эти приборы медицинские.       Яростно замахав на Лену руками, Тамара вытаращила глаза:       - Да типун тебе на язык, малахольная! Какая еще реанимация? Забыла, где она служит? Накликаешь еще беду! А еще говорят, что у меня язык дурной. Тебя вот слышал бы кто сейчас!       Вика успокоительным жестом подняла свой бокал, в котором плеснулся апельсиновый сок:       - Девчонки, ну ладно вам. Давайте лучше выпьем за нас, и за нашу дружбу.       - Мы-то за дружбу шампанское пьем – с наигранной укоризной кивнула на свой фужер Максакова, - а ты сок глушишь бокалами.       - Мне теперь шампанское нельз…       - Да Господи ты боже! Шучу я. Конечно, нельзя, я ж понимаю. Ладно тебе. Шучу! Давай, поднимай свой апельсиновый. Зря, что ли, половину холодильника забила?       Два фужера и бокал, сойдясь в одной точке, рассыпали по кухне дюжину микроскопических колокольчиков. Отпив пару глотков, Вика покачала головой:       - Не я. Он забил. Как только узнал – так теперь не может успокоиться. Я начинаю подозревать, что он в один прекрасный день выпросит у шефа наружку только для того, чтобы они за мной даже по дому ходили и ухаживали без меры. Взялась недавно вынести мусорный пакет, тем более что пройтись хотела… Он чуть не в крик: с ума сошла? Тебе надо себя беречь, а ты за тяжести хватаешься!       - Заботливый… - улыбнулась Лена. Вика усмехнулась в ответ:       - Да если б ведро с водой, или мешок с картошкой – это одно. Но это же мусорный пакет, Лен! Его и ребенок поднимет. Так нет, он его прямо из рук у меня вынул и мне спокойно так: отдыхай, сам вынесу, из нас двоих пока еще я - мужчина. Нет, на самом деле, честно говоря, я же не спорю, девчата. – Вика улыбнулась. - Так приятно, словами не передать.       - «Наружка». Что за зверь такой? – поинтересовалась Тамара. Круглова наставительным тоном ответила, опередив Вику:       - «Наружкой» называется группа сотрудников, которые осуществляют скрытное наблюдение за подозреваемым или свидетелем по делу.       Вика утвердительно кивнула, но Максакова тут же округлила глаза:       - Ну? И чем это плохо? Там, наверно, такие мужики… - голос Тамары приобрел игриво-мечтательный оттенок.       - Так и вижу их: крепкие, спортивные, затылки стриженые, сами брутальные. За мной бы кто наружку приставил, уж я бы их сама рассекретила…       Лена и Вика переглянулись между собой, Круглова покачала головой: неисправимая она у нас, ну что тут поделать…       - Ну что? – ухмыльнулась Тамара, - Переглядки устроили. Ну, люблю я мужиков, и что? Я же чужих не увожу. А могла бы. Твой-то, насколько мне известно по слухам, красавец еще тот, да, бывшая Родионова?. Я вот думаю: а чего же вы столько времени ждали? Вместе работали… Ну и что, что он твой подчиненный? Мужик же. Настоящий, сильный, со стальным щетинистым подбородком.       - Уже не щетинистым, - отмахнулась Вика. – Сбрил. Сначала отращивал, но я быстро пресекла: не нравятся мне колючие. Наутро проснулась, а он уже выбритый начисто, хоть в рекламу.       - Надо же. Послушный. Слушай, а как же вы теперь будете? Вот пройдет время, ты вернешься на службу. Но пока ты в декрете, он там, как ты говорила, старший. Так ведь? Он же сейчас начальником вместо тебя?       - Исполняющим обязанности, – поправила ее Вика, - Хотя это лишь формальность, на самом деле – да, по сути, он сейчас руководит отделом.       - И что, он считает это нормальным? А когда ты вернешься? Это же получается – опять к тебе в подчинение, что ли?       - Пока не знаю. Мы так решили: поживем – увидим, но причиной для ссоры это уж точно не станет. Найдем компромисс. Это он так сказал, не я.       Тамара по-бабьи подперла щеку рукой:       - О как. Вот мужик, а? Другой бы зубами вгрызся, все ж должность получить руководящую – какой дурак ее добровольно пожелает жене вернуть? А этот – «найдем компромисс, что-нибудь придумаем». Нет, все-таки удивила ты нас своим замужеством внезапным.       Лена, аккуратно положив в рот кругляш шоколадной конфеты, поддержала Максакову:       - Знаешь, Вика, я тоже не сразу поверила, что ты замуж вышла. Нет, мы-то знали, что у тебя служебный роман, но как-то слабо верилось в такое развитие событий. Но Томка права. Мужик у тебя, судя по всему, видный. Сразу чувствуется сила, достоинство. Вон как бережет тебя. Видно, боится потерять, а?       - Может, и боится… Но если и так, то он об этом молчит. Он вообще не любит болтать попусту.       - Стоп-стоп, погоди-ка. Даже «люблю тебя» не говорит? Не-е, это не к добру. Смотри, подруга, как бы он какой-нибудь другой это не сказал однажды! – хохотнула Максакова, пригубив из фужера. Лена тут же наградила ее снисходительным взглядом:       - Ну и кому теперь типун на язычок не мешало бы? Томка, ну и болтушка ты. Иной раз такое ляпнешь…       - Да нет, девочки. Все нормально, – примиряющим тоном ответила Вика. – Говорит. Просто говорит тогда, когда мне действительно нужно это слышать.       - Ну прям идеальный он у тебя. И операми стальной рукой управляет, и мусор выносит, и мысли читает. Ножки, часом, не массажирует по вечерам, нежно целуя каждый пальчик? – хихикнула Тамара.       Вика, смущенно улыбнувшись, потянулась за конфетой. Обе подруги переглянулись, приподняв брови:       - Да ладно? Серьезно, что ль? Не гонишь, подруга?       - Вик, правда? Прямо вот так вот делает массаж?       - Фига себе. А нельзя хоть на пару часиков его у тебя одолжить? Честное слово, даже и не подумаю соблазнять!       - Обойдешься. – Вика усмехнулась. - Найди себе такого, и пусть он тебе массаж делает.       - Так я искать устала! Ты хоть подскажи места, где такие мужики водятся. Слушай, а может, мне к вам в полицию устроиться?       Круглова чуть не поперхнулась шампанским:       - Тебя, Томка, как минимум выгонят за болтологию, как максимум – обвинят в домогательствах к сотрудникам мужского пола. И ведь будут на то все основания.       - Ой, да ладно… Там у них и так по женской части не очень. Одна вот Викуська, да и та – начальник, с ней особо не пофлиртуешь. Мучаются, бедненькие мужчинки, загибаются совсем. А там такие экземпляры, Ленка, ты бы знала…       - Знаю. Ты про Аверьянова, что ли?       Максакова махнула рукой:       - Нашла тоже мне мужчину. Он же от зарплаты до зарплаты живет. Нет, ну так-то он ничего, видный, и сразу видно, что мужчинская сила имеется. Но меня же надо одевать красиво, угощать, холить и лелеять. Нет, Аверьянов не та кандидатура. Но там и другие есть. Вот начальник ихний… Подполковник. Это уж да, за такого я бы и сама на преступление пошла, лишь бы только он меня допросил. С пристрастием, ха-ха.       Теперь уже Вика чуть не поперхнулась апельсиновым соком:       - Тома, вообще-то Пряников женат. И жену свою любит. А вертихвосток всяких он перевидал столько… Так что извини, без вариантов.       - Придется тебе, Томочка, по ресторанам искать. Авось подвернется какой-нибудь толстосум. Или толстопуз, который хоть согреть сможет, и то хлеб… – подколола Лена. Тамара скорчила в ее сторону рожу:       - Ха-ха. Ха-ха! Ха и снова ха-ха! Я прям вот умру сейчас, так смешно. Ладно. Давайте, девчонки, еще разок за нас, баб веселых и красивых, умеющих любить так, как мужикам и не снилось. И пусть твой, Вика, еще у нас поучится, как нас-то любить. А чтобы учиться ему было легч…       Замок входной двери щелкнул, прервав Максакову на полуслове. Вика оживилась, и Тамара не замедлила отреагировать, держа фужер на весу:       - Твой пришел. Нам как, уйти, что ль?       - Да что за глупости, Тома? – Вика осторожно встала из-за стола. – Сидите, все нормально.       В прихожей звякнула связка ключей, брошенная на тумбочку, послышались уверенные шаги, и через пару секунд навстречу Вике в проем кухонной двери шагнул мужчина. Взгляды обеих Викиных подруг, один спокойный, Кругловой, другой игриво-оценивающий – Тамары, скрестились на мускулистой подтянутой фигуре. Мужчина, улыбнувшись, кивнул им:       - Добрый вечер, дамы.       Затем экономным несуетливым движением привлек к себе Вику, нежно поцеловав ее в висок. Вика на пару секунд прижалась к мужу, одарив его ответным поцелуем (подруги заулыбались), потом отстранилась:       - Ты голоден?       - Чуть-чуть есть. Правда, мы там перекусили на бегу, Даня пирожками угостил. К нему мать приехала погостить, и пришла средь бела дня прямо в отдел, представляешь? Хорошая такая женщина, добрая. Заботливая. Даже слишком уж заботливая, как считает Королев. Переживает, что он с его службой якобы нормально питаться не может, и здоровье свое губит. Данила на меня так смотрел умоляюще.… Что поделать - скрепя сердце, пришлось соврать ей, что я их чуть ли не дважды в день в столовую насильно загоняю. Вроде бы поверила. Пирожки, однако, оставила. Но ты не волнуйся, я все равно съем что-нибудь. Только сначала в душ, а вы тут общайтесь на здоровье. Позже присоединюсь к вам. Надеюсь, две самые близкие подруги моей жены не против моего общества? И кстати, Вика, мы ведь не знакомы…       Вика понимающе кивнула:       - Это Лена Круглова, а это Томка. Тамара Максакова. Мы с детства дружим…да я ведь тебе рассказывала.       - И не раз. И всегда - только хорошее.       Игорь вежливо кивнул:       - Соколовский. Игорь Владимирович. Рад знакомству. Действительно рад, девочки, искренне, а не из простой вежливости.       Склонившись, он галантно поцеловал протянутые к нему поочередно руки обеих подруг, заставив их бросить Вике взгляды, явно говорящие: «Ну, подруга, везет же тебе!!», затем выпрямился и уже более домашним тоном продолжил:       - А вот уходить совсем необязательно. Вы же подруги, и к тому же гости. Я, с вашего позволения, дамы, приму душ, и к вам. Но если пожелаете посплетничать по-женски, то я с полным и безоговорочным пониманием ситуации оставлю вас троих.       - Да нет уж, присоединяйтесь, Игорь Владимирович, - немедленно отреагировала Тамара. Круглова поддержала ее:       - Должны же мы оценить, за кого вышла замуж наша подруга, поговорить с вами, выяснить что-нибудь. И уж поверьте, вцепимся не хуже ваших оперов из убойного отдела. Мы тоже кое-что умеем.       Соколовский тепло улыбнулся:       - Да уж, наслышан. Что ж, в таком случае минут через десять буду готов к допросу. Что в принципе весьма полезно для опера – при нашей работе не мешает иногда почувствовать себя на месте подозреваемого.       Вика, смеясь, подтолкнула мужа:       - Иди уж, опер. Я сейчас рубашку свежую принесу.       Уже развернувшись от шутливого толчка, Соколовский не удержался и снова поцеловал жену. И хотя внешне это выглядело попыткой поддержать шутливую атмосферу, обе, и Тамара, и Лена, неожиданно замерли, увидев, с какой готовностью их подруга потянулась к нему губами, и с какой плохо скрываемой нежностью Игорь прикоснулся к ним своими. Несколько секунд в кухне царила тишина, потом Соколовский, инстинктивно ощутив нарастающую неловкость момента, деловито оторвался от жены:       - Все, я в душ.       Вика, опершись на посудомоечную машину, искоса посмотрела на подруг. Из ванной комнаты послышалось журчание включенной воды.       Первой нарушила молчание Максакова:       - Мда… Вик, если без шуток, то я чуть до пяток не покраснела. Это как же он тебя любит-то, а? А ты его? Да от вас же полыхает на километр, когда вы друг к другу прикасаетесь!       - Спорить не с чем, что есть, то есть, – согласилась с ней Лена.       Вика счастливо вздохнула:       - Знаю. Это сейчас все хорошо. И даст Бог, так и будет. А было плохо. Ему было плохо. Очень. Так, что он чуть с ума не сошел. И я… В общем, много чего было.       - Расскажешь? – Тамара заинтересованно подалась к ней. Круглова поспешила придержать ее:       - О таких вещах рассказывать непросто, Томка. Не суетись. Захочет – расскажет. Правда, Вика?       - Да я ж не ради прикола… Я понимаю. Викусь, послушай, это ведь что получается, твой муж - тот самый Соколовский? Мама родная, так там же такая история была жуткая… И-и…это что получается, вы с ним…а он…и вы там вместе, и все это… Господи, кошмар какой.       Вика, помолчав, кивнула:       - Да. Тот самый. Девчонки, вы его не пытайте, пожалуйста, насчет тех событий. Игорь… Он только-только успокоился, более-менее… Он жить начал. Нормально жить. А наши с ним отношения долго нельзя было назвать «нормальными». Так что…       - Все в порядке, Вика, - Лена погладила ее по предплечью. – Не станем. Есть и другие темы для разговора, а эту мы с Томкой обойдем.       - Не вопрос, подруга. Мы ж «три сестры». С полуслова, полувзгляда! – подмигнула ей Максакова. Вика благодарно улыбнулась:       - Спасибо. Верно, девчонки. Мы – «три сестры». Посидите пока, я рубашку ему отнесу, и вернусь…