Долгая дорога к счастью

— Мария Лусия! Мария Лусия! Малу, немедленно подойди ко мне! — Мия стояла посреди двора и звала свою непокорную дочь, которая никак не хотела появляться. В этот момент во двор вошел сеньор Агирре, вернувшийся из деловой встречи. — Что случилось, дорогая? — спросил Мануэль у своей жены: — Тебя слышно на всю округу. — Жаль, что не на всю Мексику! Может, тогда наша дочь соизволила бы появиться! — ответила Мия. — Что Малу в этот раз натворила? — устало спросил Ману. — Да ничего особенного! Просто бросила кошку нашего соседа в бассейн! — Что? Зачем? — смеясь, спросил парень.  — Откуда я знаю зачем?! Я не успела поинтересоваться, так как Марилу испарилась, и я не знаю, где она, — начала выходить из себя сеньора Агирре. — Но это ведь не страшно… — начал говорить Мануэль. — Что? Не страшно?! — перебила мужа Мия и стала медленно наступать на него: — Судя по тому, как орал на меня сеньор Сальгадо, можно было подумать, что случился апокалипсис, конец света!! Она у них, видите ли, какой-то редкой породы и не привыкла к такому обращению. Видя, что Ману хочет что-то сказать, Мия снова заговорила: — И не вздумай спрашивать, как эта кошка оказалась здесь! Я не знаю и знать не хочу! — Ми, любимая, — Мануэль все-таки предпринял попытку обнять жену, — успокойся, не нервничай. А то у тебя появятся морщинки… Мия вырвалась из объятий и завопила: — Что? Морщинки?! Да я уже скоро вся поседею!! Мне уже впору успокоительное принимать! От ее проказ у меня уже сдают нервы! Каждый день что-то новенькое. И это только начало! Мне даже страшно представить, что будет дальше! А ведь я так еще молода… На эти крики из дома вышла Соня и подошла к молодым родителям. — Что произошло? Мия? — Соня, — вздохнула девушка, — Малу бросила кошку нашего соседа в бассейн, а теперь прячется. — Я все поняла, — мачеха приобняла девушку и сказала: — Я с ней поговорю. — Спасибо, Соня, — благодарно сказала Мия. Соня Рей скрылась за домом, а Ману обнял жену и сказал: — Соня ее образумит. — Надолго ли… — с сомнением сказала Мия. Дочь Ману и Мии была очень непокорным ребенком. Для нее как будто не существовало запретов, хотя родители и пытались воспитывать ее в строгости. После очередной шалости, Малу пряталась в своем секретном месте, о котором знала только Соня. Зачастую только бабушка могла справиться с этой девчонкой. Вот и сейчас сеньора Рей направилась туда, где могла прятаться девочка. Секретным местом Малу было огромное дерево в дальнем углу двора, на которое можно было легко забраться и спрятаться, не залезая высоко, так как низкорасположенная загущенная листва легко скрывала ее от посторонних глаз. Соня подошла к дереву и подняла голову вверх. Так и есть. Малу пряталась в листве. Сверху на женщину смотрела девочка с короткими темными волосами, как у Мануэля, и карими глазами, в которых сейчас плясали чертики. — Малу, детка, слезай, — сказала Соня: — Давай поговорим. Девочка сделала страшные глаза и прошептала: — А мама с папой с тобой? — Нет, они заняты, а дедушка Франко нянчится с Кристианом. Крис был младшим братом Малу. Девочка слезла с дерева и они с Соней направились к ближайшей беседке. Соня усадила возле себя ребенка и спросила, стараясь придать голосу строгости: — Марилу, зачем ты бросила кошку в воду? Разве ты не знаешь, что так делать нельзя! — А что в этом плохого? — девочка искренне не понимала, из-за чего такой переполох: — Я просто хотела посмотреть, как она плавает. — Но коты не плавают! — А вот и плавают! — настаивала на своем Малу: — Я видела! — Хорошо, ты права. Коты действительно умеют плавать, но они не любят этого делать, а некоторые кошки панически боятся воды! К тому же она не наша. Ты не имела права брать без спросу чужое животное. — Ладно, больше не буду, — сказала Малу. — Малу, мы с тобой уже не раз говорили о твоем поведении, а ты поступаешь так снова и снова. — Ты расстраиваешь своих родителей, особенно маму. А сейчас иди и извинись. — Хорошо, — легко согласилась малышка и умчалась в сторону дома. Соня с улыбкой смотрела ей вслед, понимая, что затишье наступит всего на несколько дней, а потом все начнется заново. Спокойная жизнь семейства Агирре, а также Сони и Франко, если таковая и была, закончилась после рождения Малу. Нет, первые два года были относительно спокойны. Девочка не капризничала, по ночам не плакала. Но безоблачная жизнь закончилась, как только Малу начала ходить. Мия хотела, чтобы дочь была похожа на нее: белокурый голубоглазый ангелочек, интересующийся красивыми нарядами. Но ее ожидало жестокое разочарование. Малу была точной копией своего отца Мануэля. Против такого сходства Мия, конечно, против не была. Однако то, что у ее дочери проявился характер… Марисы стало для нее ударом. Малу была очень смышленым и любознательным ребенком. Но вместе с тем малышка была очень непокорной, настоящим сорванцом. Она буквально летала по дому, сшибая все и всех на своем пути. Часто пряталась от родителей, доводя их тем самым до отчаянья. Малу любила разных насекомых, животных и земноводных. Она доводила до исступления прислугу и домочадцев, подбрасывая им пауков, жуков, лягушек и других подобных существ. Чаще всего справиться с ней могла только Соня. Соня, которая тосковала и скучала по Марисе, очень любила девочку и иногда видела в ней свою дочь. И Малу тоже тянулась к Соне. То, чего Мия не могла добиться от дочери криками и угрозами, Соня могла достичь простым разговором. Возможно, Мии пока не хватало опыта и жизненной мудрости, чтобы справиться с ребенком. Малу никогда не жаловалась и не ябедничала. Если случалось, что, играя с соседскими детьми, ее кто-то обидел, она сама проучивала обидчиков, чаще всего кусаясь. А в последнее время могла даже полезть в драку и неважно, если противник превосходил ее в росте и силе. Родители Малу с ужасом думали о том, что же их ожидает в будущем. Настоящим разочарованием для Мии стало то, что Малу совершенно не любила ходить по магазинам, наряжаться или мерить одежду. Особенно, девочка ненавидела платьица. Она предпочитала шорты или штанишки и футболки. Сеньора Агирре могла лишь надеяться, что со временем это пройдет и ее дочь превратиться в настоящую принцессу. Франко полностью отошел от дел на фирме, передав их Мануэлю, и вместе с Соней помогал Мии справляться с внуками. Два года назад Мия снова родила ребенка — сына Кристиана, который пока не доставлял особых хлопот, и чета Агирре надеялась, что так будет и дальше. Мия так и не реализовала свою мечту: стать модельером. Сначала подрастала Малу, затем появился Крис. У молодой матери совершенно не было времени на обучение, однако девушка, стараясь быть полезной, помогала мужу с делами на отцовской фирме. У Мии впереди была еще целая жизнь, и она верила, что однажды станет знаменитым модельером. Отношения Мии и Мануэля складывались хорошо. Конечно, у них случались ссоры и скандалы, но размолвка никогда не длилась долго. Мануэль за последние годы возмужал. Этому поспособствовало то, что ему рано пришлось стать отцом семейства. А Мия из капризной избалованной девчонки превратилась в сильную спокойную и рассудительную женщину. Конечно, это не касалось дочери. Малу всегда могла вывести мать из себя. Но в отношениях с мужем Мия стала более благоразумна. Пережитое горе, в связи с потерей сводной сестры, забота о детях и мачехе с отцом, финансовые трудности сильно повлияли на девушку и изменили ее. Ни Мия с Ману, ни Соня с Франко о возвращении домой, в Буэнос-Айрес, и не помышляли. Тот город перестал быть для них родным с уходом Мари. Они устроили свою жизнь в Мексике, в пригороде Монтеррея, где никто из знакомых не мог их найти. Спустя столько лет воспоминания Сони о Марисе еще болью отдавались в ее сердце, и она не хотела ни лишних вопросов, ни сочувствующих взглядов. Мия вошла в спальню отца и мачехи. Соня сидела на кровати и рассматривала фотографии Марисы, в основном детские. По щекам женщины текли слезы. Мия медленно подошла к кровати, присела и обняла мачеху. — Соня, зачем ты себя мучаешь? — спросила девушка: — Марису уже не вернуть. Ты должна ее отпустить. — Тебе меня не понять, — грустно сказала женщина. — Почему ты так говоришь? Ты же знаешь, я ее тоже любила… — Я не хотела обидеть тебя. Я имела в виду, что только женщина, потерявшая своего ребенка, сможет понять, как велико материнское горе. — Наверное, ты права… Я не могу себе представить жизни без Малу или Криса, — сказала Мия. Соня и Мия какое-то время молчали, рассматривая фото. Соня уже почти успокоилась и не плакала, только в глазах по-прежнему затаилась скорбь. Затем Мия сказала: — Спасибо, что поговорила с Малу. Она слушается только тебя и теперь несколько дней спокойствия нам гарантированы. — Не стоит благодарности. Я люблю Малу, как собственную…внучку. Да она и есть моя внучка. В комнату вошли Ману и Франко. — Ми, любимая, пойдем, пожелаем нашим детям спокойной ночи. Я уже уложил их. — Идем, — Мия протянула Мануэлю руку и вскоре они покинули комнату. Франко посмотрел на Соню, рассматривающую фото на постели. Затем мужчина присел рядом с кроватью, в ногах жены и взял ее за руки. — Соня, я понимаю, что та боль, которую ты чувствуешь от потери дочери не забудется никогда. Но знай, я с тобой… Я всегда буду рядом… просто знай это, — Франко сжал руки жены. — Я знаю, — тихо прошептала Соня и обняла мужа. Мия и Ману вошли в детскую. Крис уже сладко посапывал, а вот Малу еще не спала. — Ты чего еще не спишь? — спросила Мия. — Вас жду, — ответила дочь: — Вы же еще не поцеловали меня на ночь, — а затем добавила: — Мамочка, ты же уже не сердишься на меня за то, что я сделала? — Не сержусь, — ответила Мия, — только пообещай мне больше так не делать! — Обещаю больше не бросать чужих котов в воду, — торжественно поклялась девочка. — Я чувствую где-то подвох, — сказал Ману: — Ладно, все, спать. Ману и Мия поцеловали дочь и пожелали ей сладких снов. — Спокойной ночи, мамочка. Спокойной ночи, папочка, — сказала Малу. Мия и Ману отправились в свою комнату. Завтра будет новый день, новые заботы и хлопоты. Жизнь продолжается. Пабло Бустаманте сидел на кухне небольшой однокомнатной квартирки, пил кофе и мрачно смотрел в окно. Сегодня прошло ровно 5 лет с дня похорон Марисы Андраде. На улице весь день лил дождь, как будто оплакивая вместе с парнем потерю его любимой. Пабло жил не так уж и далеко от своей семьи, как все думали. На данный момент он проживал в Нью-Йорке, на съемной квартире, и работал композитором на одной малоизвестной студии. Причина, по которой его никто не мог найти, проста: он жил и работал под вымышленным именем. Боль от потери Марисы была так велика, что он не мог пережить ее, находясь рядом с близкими или друзьями по колледжу, и он сбежал. Сбежал туда, где никто не знал его историю с Мари; сбежал от сочувствующих и жалостливых взглядов. И сейчас, спустя 5 лет, Пабло был еще не готов вернуться к прошлому. Среди новых знакомых всю правду о Пабло знали только его работодатель, и теперь близкий друг, Гастон Ортис и его жена Антония. Когда Пабло впервые появился в городе, он не знал, что будет делать дальше и чем станет заниматься. Музыка была его единственным утешением. Однажды он сидел в парке и наигрывал новую мелодию, как вдруг к нему подошел мужчина средних лет, заинтересовавшийся мелодией. Им оказался сеньор Ортис. Мужчины разговорились, и Пабло рассказал, что он пишет музыку, а Гастон сообщил, что он владеет небольшой звукозаписывающей студией, и предложил парню поработать у него. Пабло, недолго думая, согласился, но поставил одно условие: он будет работать не под настоящим именем. Гастон принял это условие, естественно, сначала поинтересовавшись причинами, по которым парень скрывается. Бустаманте рассказал правду, и Гастон понял его и принял. С тех пор Пабло работает на студии. Вскоре они с Гастоном стали лучшими друзьями. Пабло встал, вылил недопитый остывший кофе в раковину, и переместился в комнату. Сегодня был рабочий день, но Пабло взял себе выходной. Этот день был днем скорби для него, и он хотел провести его наедине с собой. Обычно парень работал от рассвета до заката, а потом засыпал, валясь с ног от усталости. Так было легче. Не оставалось времени на мысли и воспоминания о ней. Но один день в году он позволял воспоминаниям о любимой одолеть себя. В такие моменты он думал: а что, если бы… если бы она не убежала… если бы не попала в аварию… если бы он тогда не уехал… Но таких «если бы» было много и легче не становилось, потому что реальность одна — Мари нет и уже не будет. Когда Пабло рассказал свою историю Гастону и его жене Антонии, они, конечно, ему очень сочувствовали, но думали, что рано или поздно он смирится с потерей любимой и снова начнет радоваться жизни, найдет себе другую девушку, тем более, возле него всегда вились красавицы. Но вот уже прошло почти 5 лет, как они были знакомы, а Пабло не смирился, не забыл Мари и никого другого не искал. Бустаманте не преувеличивал, когда говорил, что без Мари в его душе поселиться вечная тьма. Кто-то сказал бы, что первая любовь не навсегда! Кто-то сказал бы, что мужчины не умеют любить! Те, кто знали Пабло Бустаманте, так не думали. Гастон и Антония не раз пытались познакомить его с девушкой, устроить свидание. Поначалу Пабло наотрез отказывался, а затем из вежливости и, чтобы отвлечься от мрачных мыслей стал ходить на свидание, но они заканчивались ни чем. И, в конце концов, его новые друзья отказались от идеи свести его с кем-то. Пабло отгородился от своей семьи и бывших друзей. Раз в месяц он отправлял своей семье весточку о своих делах. Парень понимал, что поступает нечестно и эгоистично, но ничего не мог поделать. Он знал, что рано или поздно, придется вернуться и все объяснить, но надеялся, что близкие его поймут. Весь день Пабло провел в раздумьях и воспоминаниях, а на следующий день отправился на работу. Когда Гастон пришел на студию, Бустаманте уже был там. — О, Пабло, ты, как всегда с утра пораньше, — сказал мужчина. — Гастон, я же просил не называть меня настоящим именем на работе! — вспылил Пабло. — Да ладно, расслабься, мы же здесь одни. — Все равно! Пойми, Пабло Бустаманте сейчас не существует!! Меня зовут Рикардо Ласкано! — Да знаю я! Сам тебе документы, между прочим, доставал! Только ты меня пугаешь такими заявлениями. Рано или поздно, но Бустаманте придется появиться, а ты, как будто, похоронил уже себя. — Может, так и есть… — Прекрати, так говорить! Посмотри на себя, Пабло, ты красивый, молодой, успешный парень, а похоронил себя заживо. Я понимаю, ты очень любил ее, но пойми, Марису уже не вернуть, она умерла! Но ты-то живой, и должен жить нормальной жизнью. Я уверен, Мари была бы рада за тебя! — Неужели, ты не понимаешь, Гастон, — разозлился Пабло, — я не могу просто щелкнуть пальцами и все забыть, и начать новую жизнь!! Я сделаю это, как только почувствую, что могу это сделать.  — Ладно, — сдался друг, — это бесполезный разговор. Я понимаю, что ты не хочешь заводить новые отношения, но, почему ты не хочешь увидеться с семьей и друзьями? Может, они помогли бы тебе пережить эту трагедию? — Исключено! Я не могу… Мне становиться только хуже. Здесь… среди новых мест, новых друзей… мне легче отвлечься от мыслей о ней. Ладно, давай закончим этот разговор и займемся работой. Я видел, новый заказ поступил… Гастон и Пабло занялись работой. За трудами день прошел быстро. После работы Гастон пригласил Пабло к себе домой на ужин. Гастон знал, что его друг живет один и питается только фастфудом, и ему это не нравилось. Он уговаривал Пабло нанять кухарку, но тот наотрез отказывался. Бустаманте говорил, что его все устраивает и, что он не хочет, чтобы в его квартире постоянно находился кто-то посторонний. Достаточно было того, что раз в неделю приходила уборщица. Поэтому Гастон часто приглашал друга в гости. Когда мужчины вошли в дом, их встретила миловидная блондинка. Женщина была немного пышнотелая, но не менее привлекательна от этого. — Привет, милый! — поцеловав, поприветствовала мужа Антония, а затем обратилась к Пабло: — Пабло! Проходи, дорогой! Я рада, что ты тоже пришел. — Здравствуй, Антония! — сказал Пабло: — А где ваши мальчуганы? У Гастона и Антонии было два сына 10 и 8 лет: Виктор и Лукас. — Они у моих родителей, — ответила женщина: — В гимназии сейчас каникулы и мы отправили их на природу, в деревню. Гастон и Пабло болтали в гостиной, пока Антония хлопотала на кухне. Пабло нравилось бывать у друга и его жены. Здесь чувствовались спокойствие и уют. Чета Ортис была сердечной и веселой парой. Пабло был окружен заботой и вниманием, и ощущал себя почти, как дома. Вскоре Антония позвала мужчин к столу и все трое принялись за трапезу, попутно ведя непринужденную беседу. Но через некоторое время женщина заметила, что друг ее мужа стал молчалив и задумчив. Пабло медленно перебирал вилкой еду в тарелке, не замечая, что разговор прекратился. — Что это с ним, Гастон? — вполголоса спросила Антония у мужа. — Вчера была годовщина ее смерти? — так же тихо ответил мужчина. — Мариса? — спросила женщина и, когда ее муж утвердительно кивнул, сказала: — Не хочу показаться жестокой, но ему пора ее забыть. Столько времени прошло. Он только изводит себя. — Ты думаешь, я не пытался ему это объяснить? — грустно сказал Гастон: — Но разве можно услышать голос разума, когда сердце болит… Ах, Антония, его сердце ранено и пока раны не заживут, он не сможет никого полюбить. — Любимый, мне так жаль его! Пабло еще такой молодой!.. — Эй, Тонита, не вздумай показать свою жалость, — сказала Гастон: — Он этого не любит. Еще, чего доброго, и от нас сбежит. Мужчина говорил, шутя, но они оба знали, что доля истины в этом есть. Пабло терпеть не мог, когда его жалели. Затем Антония и Гастон отвлекли Пабло от мрачных мыслей рассказами о проказах своих мальцов. Ужин затянулся, и Пабло вернулся домой поздно ночью. До конца недели Пабло и Гастон работали в интенсивном режиме. Заказов было много, что Пабло только радовало. В пятницу, ближе к вечеру, Пабло доделал большую часть работы, и следующая неделя обещала быть не такой загруженной. Пабло нервно посматривал на часы. Несколько часов назад Гастон ушел на деловую встречу, наклевывался новый заказ, и должен был уже вернуться, но он задерживался. Пабло уже хотел позвонить другу, как тот вдруг вошел в студию. — Наконец-то, я уже хотел тебя набрать, — сказал блондин. — А ты все работаешь, Паблито, — сказал Гастон и посмотрел на часы: — Между прочим, рабочий день закончился час назад. Но я знал, что застану тебя здесь, поэтому и приехал. — Не тяни резину! Как прошла встреча? — нетерпеливо спросил Пабло. — Как-как… Отлично! У нас новый заказ. К нам обратилась некая Алисия Варгас, музыкальный продюсер. Она недавно приобрела несколько песен и хочет, чтобы именно ты написал к ним музыку. Сеньора Варгас хочет заключить договор с Рикардо Ласкано. Как тебе новость? С этими словами Гастон достал из дипломата договор и положил на стол перед другом, а затем сказал: — На вот, ознакамливайся! В понедельник Алисия приедет сюда, чтобы заключить контракт, если тебя, конечно, все устроит. — Это прекрасная новость! — Пабло взял договор и бегло пробежал его взглядом, а затем прочитал одну из песен и сказал: — Текст просто великолепен, я уже слышу в голове мелодию, которая должна звучать. А кто автор песен? — Не знаю. А зачем тебе? — Просто любопытно. Так чувственно написано… — Алисия вроде упоминала, что автором песен является молодая провинциалка из небольшого городка, а больше я ничего не знаю. В договоре указано имя автора, если тебе интересно. Ну что, поехали домой? — Ты, езжай, а я еще поработаю. — Пабло, уже поздно… — начал было мужчина, но, увидев, взгляд друга сказал: — Ладно, как хочешь. Пабло откинулся на спинку кресла, закинул ноги на стол и принялся читать договор, а Гастон вышел из помещения. Но не успел он пройти и пару шагов, как в кабинете послышался грохот. Когда Гастон ворвался в кабинет, он увидел, что его друг сидит на полу в окружении бумаг, а рядом валяется перевернутое кресло. Пабло был необычайно бледен и ни на что не реагировал. Гастон испуганно посмотрел на друга и сказал: — Пабло, ты что? Что случилось? Эй, друг? Пабло очнулся, но вместо ответа стал собирать бумаги, пытаясь что-то найти в них. — Бустаманте, да что с тобой? — Гастон сорвался на крик. Пабло поднялся на ноги, положил на стол бумаги, а затем ткнул в них пальцем, но Гастон так и смог понять, на что он указывает. — Пабло, ты что онемел? Ты можешь толком объяснить, что произошло? — Читай здесь, — севшим от волнения голосом сказал Пабло, указав пальцем в текст. — «Автор песен — Мариса Андраде», — прочитал Гастон, — и что? Подожди! Мариса? Так звали твою девушку? — Да! Вот именно! Мариса Андраде! — Погоди, ты же не хочешь сказать, что это та самая Мариса? Пабло, не сходи с ума! Ты знаешь, что Марис в мире очень много и фамилий Андраде тоже хватает! Но друг его не слушал и все твердил: — Я должен ее увидеть! Я должен увидеть эту девушку!! — Пабло, ты слышишь меня вообще?! Постарайся мыслить рационально. Как ты себе это представляешь? — А что здесь сложного?! — сказал парень: — Пусть эта Алисия ее привезёт! — Ты спятил?! Что я, по-твоему, должен сказать продюсеру? Что наш композитор не хочет работать, пока не познакомится с автором песен?! — Да!! Скажи, что это вопрос жизни и смерти! Мне все равно, как ты это сделаешь, но ты должен убедить Алисию привезти сюда девушку! Иначе я сам поеду ее искать! — Хорошо, я сделаю все, что смогу, — сказал Гастон, решив, что Пабло и в самом деле может броситься на поиски девушки. А затем добавил: — Пабло, мне кажется, ты хватаешься за призрачную надежду! Вы похоронили Мари, ты присутствовал на ее похоронах! Зачем снова бередить старые раны?! — Ты издеваешься?! — Пабло снова схватил бумаги и начал трясти ими: — Эту девушку зовут Мариса Андраде! В точности, как мою невесту, а ты хочешь, чтобы я просто проигнорировал это?! Да я спать спокойно не смогу, пока не выясню все! Таких совпадений не бывает. Парень был на гране отчаянья. Пабло не хотел обмануться и не желал напрасных ожиданий, но надежда уже вгрызлась в его душу и не собиралась отпускать. — Мне кажется, что ты так и не смирился с ее потерей. Где-то глубоко в душе ты до сих пор не веришь, что она мертва. Тебе нужно было давно ее отпустить. — Мариса — любовь всех моей жизни. Я не могу ее отпустить. К тому же, я так и не видел ее мертвой! — Ты хватаешься за соломинку. Ты говорил, что на опознании тела была ее мать. Неужели, ты думаешь, что родная мать не узнает свое дитя?! — Не знаю, Гастон! Не знаю! В жизни все бывает! Пабло метался по кабинету, запустив руки в волосы. В этот момент он был похож на умалишенного, и Гастон всерьез забеспокоился о душевном состоянии своего друга. Пабло остановился и посмотрел на Гастона: — Мы будем продолжать дискутировать на эту тему? Или ты просто договоришься с Алисией о встрече с этой девушкой. — Хорошо, — сдался Гастон, — в понедельник придет Алисия и… — Что?! Какой понедельник?! — заорал Пабло: — Я не буду ждать все выходные. Сейчас звони! Гастон посмотрел на друга, как на ненормального и сказал: — Ты спятил? Посмотри в окно! Ночь на дворе! Может, мне еще попросить человека сию минуту доставить тебе девушку?! — Ладно, ты прав, — утихомирился Бустаманте: — Я подожду, но только до завтра. А завтра ты или сам договоришься, или устрой мне встречу с продюсером. Пойми, я не смогу ждать до понедельника. — Договорились, — сказал Гастон, — а теперь пошли домой. Гастон крепко обнял друга на прощание и поехал к себе, а Пабло, который жил недалеко от работы, отправился домой пешком. Впервые за эти годы в его сердце пробился лучик света, а в глазах забрезжила маленькая надежда. Он и сам не знал, на что надеется, но он надеялся. Впереди его ждала бессонная ночь.