Дело всей жизни

С момента просьбы Кейна прошло три дня и вот нужная информация, наконец, у него. Синклер принес ему сведения о Эбби и Кларк и Маркус уже третий час всматривается в строчки. Материала оказалось не так уж много, но некоторые факты просто поразили его. С Кларк все понятно, а вот Эбби… Из предоставленных документов Маркус понял, что Эбигейл подала на развод почти сразу после его исчезновения. Бумаги оформлены законно, без каких-либо изъянов и оплошностей, но он зол. Он очень зол. Как она могла так поступить с ним? Он думал, что его жена хотя бы сделает вид, что горюет об утрате и заявит о пропаже мужа. Но она решила пойти легким путем и просто оформить развод, подделав его подпись. И власти поверили. Купились на уловку не задав ни единого вопроса. Кто же тогда присутствовал вместо него на слушании? Она просила чужого мужчину притвориться им? Или дала взятку судье, чтобы тот не проводил слушания? Кажется, вопросов стало еще больше прежнего. Кейн отогнал мрачные мысли и попытался сосредоточиться на сведениях о дочери. Дочь. Его дочурка, с которой они учили первые слова. Которой он читал сказки, разыгрывая целые спектакли. А потом все изменилось. Маленькая принцесса перестала приносить радость и начала лишь раздражать. С каждым месяцем ее взросления он понимал, что не может на нее смотреть. Не может видеть ее милое личико и искреннюю улыбку. Она слишком напоминала прошлое. Сейчас Кларк работала в редакции и планировала развиваться дальше. По добытым сведениям, девушка хотела посвятить себя писательству и искренне верила, что станет известной. Только Маркус в это не верил. Не стать ей знаменитостью. Не в этой жизни. К тому же, на некрологах далеко не продвинешься. Какая ирония, его дочь прямо или косвенно связала себя со смертью. Как и он. Для него смерть жертв была сродни успокоению израненной души, сродни мести всем, кто его когда-то обидел. Всем, кто усомнился в нем хоть раз. Женщины. Коварные, избалованные существа, думающие только о себе любимых. Именно они причина всех его бед. Но он нашел выход, нашел цель и сотворил чудо. Мужчина спрятал папку с материалами под матрац и улегся на кровать. Сегодня был тяжелый день, он снова работал в мастерских и уже смог починить несколько старых машин. За три дня его успехи сильно продвинулись. Иногда он даже забывал ходить на обед, но внимательный Люк приносил еду прямо в мастерскую. Парень умудрялся доставать порции больше, чем давали остальным заключенным. — Тебе нужно больше кушать, а то еще похудеешь, не дай Бог, — шутил Люк каждый раз. Маркусу нравилось присутствие этого долговязого заключенного, хоть он предпочитал молчать. Говорил в основном Люк, сочинял басни о заключенных или просто рассказывал о каждой группировке, чтобы Кейн мог понять, с кем лучше не связываться. Сон накрыл его плавно, сменяя одни мысли другими, перемешивая реальность с выдумкой. Лица были там. Знакомые и чужие одновременно. Пугающие и искаженные, они прижимались к решетке его одиночной камеры и шептали. Шептали бессвязные слова, складывая целые предложения. Пытались вывести его из равновесия, отыскать его слабое место. Нет, он не покажет им слабость, никому из них. Страшные лица были повсюду, заполоняли своим естеством каждый миллиметр решетчатого окошка камеры. Вскоре он начал замечать удивительные детали. У одного были сшиты губы, на месте глаз другого были пустые дыры. Лицо третьего выглядело так, словно ему поперек черепа поместили мяч для американского футбола. Они не доберутся до него. Однако вскоре Маркус почувствовал, как их чудовищная сущность просачивается сквозь решетку и щели двери. Еще чуть-чуть и они смогут достичь цели и напасть на него. Сломать его. Он попытался побороть свой страх и выступил наперед, сжав кулаки до хруста в костяшках. Он помнил каждого из них, они являлись каждую ночь. Они никогда не покинут его, никогда не уйдут. Они даже после смерти будут преследовать его. Кейн понял, что спит, этот привычный кошмар уже въелся под кожу, стал частью его унылого существования. За всю жизнь он полюбил этих демонов, но каждый раз боялся быть пойманным ими. Боялся расправы. В принципе, как и в реальной жизни. Где-то на задворках сознания существовала мысль, что нужно поднять веки и все закончится, но они будто клеем склеились. И тогда он задержал дыхание. Глупо было предполагать, что он сможет длительное время прожить без воздуха, ведь тренировки давно отошли на второй план, но тело само предложило выход из затруднившегося положения. Кейн слышал стук крови в висках, он стал его спасением, его пробуждением. Своеобразным часовым механизмом. Полностью погрузившись в себя и открыв внутреннее дыхание, мужчина, наконец, медленно открыл глаза. Образы искаженных лиц отступили, тело расслабилось, и кошмар исчез. В нос ударил резкий запах крови и Кейн поднялся, впустив в легкие побольше воздуха. Откуда вонь? Правда, ему был по вкусу этот приторный запах, но его было слишком много. Везде, в каждом углу. Это остатки сна или реальность? Мужчина выглянул в окно и ужаснулся — по двору тюрьмы текла река крови. Алые дорожки пропитывали землю насквозь, оставляя за собой свежий след смертельной бездны. Кейн резко отстранился от окна, и его вывернуло наизнанку. Он, конечно, любитель крови и смерти, но такое количество красного цвета слишком даже для него. Только рассвело, а охранник уже тут как тут, открыл дверь камеры и ожидает его. — Что-то вы сегодня рано, — он попытался придать голосу бодрости, чтобы забыть о кошмарном видении. — Особый день. Еще бы он не был особым, когда во дворе океан крови, а всем приходится делать вид, что ничего не произошло. Маркус просто кивнул и подавил очередной приступ тошноты. Заключенные топтались во дворе как сонные мухи, то и дело, натыкаясь друг на друга и устраивая мелкие заварушки. Их подняли с кроватей слишком рано, еще и шести утра нет. Завтрак только через час и Кейн решил провести время с пользой, читая любимую книгу. — Да ты профессор! — спустя некоторое время к нему подсел Люк, зевая во весь рот. — Как спалось? — Отлично, — буркнул Кейн. — Почему нас разбудили в такую рань? Кто и мог ему рассказать все сплетни и новости, так это Люк. — Особый день. — Я второй раз слышу эту фразу, что она значит? Это шифр какой-то? Почему все ее говорят и что-то скрывают? — разошелся мужчина. — Стой, притормози, — поднял руки паренек. — Не нервничай, все пучком. У них какой-то местный праздник, вот и поставили нас на уши. Это называется праздник? Выпустили кровь из половины заключенных и устроили в честь этого праздник? Это жертвоприношение их Богам, или что? — Слушай, — тихо произнес Кейн. Ему просто необходимо было спросить о реках крови во дворе. — Я сегодня выглянул в окно и увидел нечто странное. — Что? — Люк пододвинулся ближе и насторожил уши. — Океан крови, — парень широко открыл глаза, а потом разразился хохотом. — Почему ты смеешься? Они здесь заключенных убивают, это не смешно. Одно дело, когда ты убиваешь свою жертву, это нормально. Но когда массово истребляют людей, это варварство. Мы тоже заслуживаем шанс на исправление. — Ты сумасшедший, — сквозь слезы смеха выдавил Люк. — Это не человеческая кровь. Я же говорю, праздник у них сегодня. Вчера вечером я видел, как привезли две машины домашнего скота. Это свиная кровь, они их зарезали сегодня перед рассветом. На обед жди пир. Маркус выдохнул с облегчением. Господи, а он уж и, правда, подумал, что они убивают людей. — Ты уверен? — Да точно тебе говорю! Не людей же подавать на стол, тем более каждое утро идет перекличка. Еще несколько недель в такой атмосфере и у него разыграется паранойя. Маркус открыл обратно свою книгу, но ее резко захлопнули и бережно отложили в сторону. — Я отношусь к литературе намного вежливее, чем к людям, — напротив него стоял ни кто иной, как Алан Грилье. Спустя секунду Люка и след простыл. — Чем могу помочь? — невинно поинтересовался Кейн. — Мой дорогой, это я тебе могу помочь и никто кроме меня, — от сладкого голоса этого чудака его тошнило больше, чем от крови. — И чем же ты мне можешь помочь? — Я могу сделать так, чтобы ты выжил, — как само собой разумеющееся произнес Грилье. На вид это был мужчина лет пятидесяти с редкой бородкой и тонкими усами, с тростью в руках и шляпе, как в стандартных американских фильмах. Почему все главари банд ходят с тростью? Придумали бы себе более изысканный опознавательный знак. Маркус осмотрел противника с ног до головы и не заметил ничего сверхъестественного, обычный старикашка, возомнивший себя Богом. Но костюмчик и шляпа обошлись ему недешево, учитывая, что они в тюрьме и здесь так не одеваются. Этот Алан действительно большая шишка, раз заслужил такой прикид. — Я сам смогу выжить. — Ты хочешь сказать, что объявляешь мне войну? — Ты сам мне ее объявил, когда твои парни напали на меня с ножом, так что я принимаю вызов, — его внешнему спокойствию можно было позавидовать, но внутри него бушевал настоящий огонь. — Твое право, — недобро ухмыльнулся Грилье и жестом подозвал свою свору собачонок. Лицо Джейка выражало крайнюю степень удовлетворенности, будто ему кинули огромный кусок мяса. Они напали неожиданно. Все с оружием и быстрые. Но на этот раз он не позволит себя победить. Он вспомнил все техники боя, которые когда-либо изучал и вступил в схватку. Последнее, что он запомнил, это искаженное гневом лицо Алана Грилье. А уже в следующую секунду его оттаскивали охранники, призывая заключенных к порядку. Он выиграл этот бой, он показал, на что способен. Теперь его будут уважать, и с ним будут считаться. — Заключенный 284, если вы не успокоитесь, придется вам помочь, — прозвучал голос одного из охранников. Маркус ослабил хватку и отпустил еле живого Джейка на землю. А затем убрал руки охранника от себя и отошел на два шага. — Смотри, еще раз ко мне прикоснешься, отдашь Богу душу, прежде чем успеешь зарядить ружье, — пригрозил Кейн и пошел в направлении камеры. Сегодня он будет завтракать в собственных апартаментах. Отложив поднос с пустыми тарелками в сторону, мужчина сел на кровать и задумался. А ведь сегодня он показал остальным, что можно дать отпор. Вдруг, это стало началом завоевания авторитета среди заключенных? Они могут последовать за ним, и он их защитит. Или откажется от этой затеи и продолжит спокойно проводить дни до вынесения приговора и смерти. Он не сомневался, что его казнят. Вся атмосфера в тюрьме казалась ему наигранной, ведь если бы он реально захотел убить Грилье и Джейка, то сделал бы это за считанные секунды. И никакая охрана его бы не остановила. А сегодня он поддался. «Да уж, этот день обещает быть веселым», — подумал про себя Кейн. А ведь он только начался. Маркус должен достать больше информации извне, тогда он сможет совершить задуманное даже отсюда. Ему необходимо продумать, как закончить главное дело своей жизни. Тогда он, наконец, обретет успокоение. И смолкнут одолевающие его бесы.