...Если ты примешь меня

Когда поступил сигнал, Брюс наблюдал, как тренируются Бэтмен и Робин. — «Брюс? Это… это я. Можно ненадолго к тебе заглянуть?» Бэтмен показывал очередную позицию в айкидо. Огненно-рыжие волосы Робин блеснули в полумраке, когда она отрывисто кивнула и повторила движение. Бэтмен остановил её и показал позицию снова, медленно повторив, чтобы она увидела, как должны двигаться ноги. — Конечно, Кларк. Я же говорил, что ты можешь прилетать в любое время. — «Я не знал, вдруг ты чем-то занят». — Я всегда занят, — Брюс мысленно рассмеялся. — Однако с некоторых пор мало что может так отвлечь меня, что не найдётся времени для старого друга. Едва заметная пауза. А потом прозвучало: «Я скоро буду». Брюс мог только гадать, откуда летит Супермен. Наверное, из Крепости — вроде бы именно там он проводил всё время после… после похорон. В памяти Брюса навсегда отпечаталось лицо Кларка в тот день, когда они прощались с Лоис: спокойное, застывшее и пустое, тень седины на висках казалась прикосновениями инея. Люди задавались вопросом, почему на похороны не пришёл Супермен, шептались, что, может быть, Человека из Стали до сих пор гнетёт старое, много лет назад проигранное Кенту соперничество за сердце Лоис. Кларк просто смотрел, как гроб медленно опускается в землю, а его лицо казалось совсем чужим, словно скорбь источила неуязвимую кость. Брюса потрясло, насколько он постарел за одну ночь. — Шеф! Вы видели это? — крикнула Робин из другого конца зала. Когда Дэмиан стянул капюшон, стало видно, что его падающие на лоб тёмные волосы завились от пота. Он был доволен и едва не улыбался, отчего его мрачное, угрюмое лицо стало почти красивым. Даже надев плащ Бэтмена, он годами отказывался брать себе Робина, твердил, что какой-то ребёнок-недоучка будет только путаться под ногами; Брюс полагал, что Дэмиан не верит, что станет хорошим учителем. И тем не менее вот он — и с Робин под своим крылом. «Кисмет*, не иначе», — усмехнулся про себя Брюс. Когда он улыбнулся и кивнул, последнее воплощение Динамического Дуэта вернулось к тренировке. — О боже мой, новый Робин? — раздался голос из темноты, и Супермен приземлился за его спиной. Брюс сумел не вздрогнуть: его слух уже не был так хорош, как когда-то, но он ни за что не признался бы, что не слышал, как Кларк влетел в пещеру. — Тоже сложно в это поверить? Теперь дуэт готовился отрабатывать новое упражнение. Вдруг Бэтмен заметил Супермена и приветственно взмахнул рукой — только тогда его увидела и Робин. После секундного колебания она стиснула зубы и продолжила, старательно делая вид, что за её тренировкой вовсе не наблюдают двое самых уважаемых и наиболее почитаемых во всём мире героев. «Самое то для Дэмиана», — подумал Брюс. Вслух же сказал: — Однажды ночью его очень тяжело ранили. Она нашла его, истекающего кровью, в переулке и помогла — скорее всего, спасла ему жизнь. И настояла, что теперь он перед ней в долгу. Тихий смешок: — Вполне подходят друг другу. — Так и есть. — Значит… — начал Супермен и вдруг прервался; пауза тянулась так долго, что Брюс засомневался, продолжится ли фраза, но молчал. Годы сделали его терпеливее. — Так ты свободен? Брюс хлопнул Супермена по плечу: — Пора бы тебе знать, что Брюс Уэйн, стареющий плейбой и печально известный гедонист, никогда не свободен. Но среди сонма тех, кто ищет моего внимания, я, может быть, продам минутку и тебе — за одну отличную чашку кофе. Специальное предложение, только для тебя!

***

Странно было видеть на своей кухне Супермена, когда сам Брюс был одет в брюки и футболку. Конечно, он уже много лет не носил костюма Бэтмена, но всё равно чувствовал себя без него раздетым. Оставалось только гадать, надевал ли Кларк обычную одежду хоть раз после похорон Лоис. — Наверное, мне просто нужно с кем-нибудь поговорить, — сказал Супермен, глядя вниз, на кремовые разводы на поверхности кофе в чашке. — Какое-то время я… я думал, что вообще не захочу ни с кем говорить. Я думал, что могу просто быть Суперменом и спасать людей, сколько в моих силах. Но она была права. Не нарушая тишины, Брюс мягко положил ему на блюдце печенье. Увы, покупное, но вряд ли Супермен заметил разницу. Брюс ждал, когда он дожуёт, и не подталкивал говорить дальше. Наконец Супермен вздохнул, всё так же не глядя на него. — Незадолго до конца она много говорила о том, что будет со мной. Так беспокоилась обо мне… Она говорила, что я… склонен видеть всё в чёрных тонах, — он мимолётно улыбнулся. — Я сказал ей, что это скорее твоя привилегия, а она только рассмеялась. (Улыбка стала шире, словно сейчас он как наяву слышал этот смех, но почти сразу потускнела.) Она просила меня не оставаться в одиночестве, но… общаться с другими людьми оказалось непросто. — Ты хочешь говорить о ней и боишься, что начнёшь всех раздражать. Супермен удивлённо посмотрел на него: — Да, именно так. Я лишь… Я уверен, что буду кошмарно назойливым. — Не вечно же, — хмыкнул Брюс. — Кларк, это нормально, если ты хочешь говорить о женщине, которую ты любишь и которая покинула нас. Особенно если это такая невероятная женщина, как Лоис. Он протянул Кларку ещё печеньице, словно успокаивал кусочком сахара беспокойную лошадь, которая могла взбрыкнуть и сбежать. — Когда тебе нужен кто-нибудь, — продолжил Брюс, — чтобы ты мог выговориться, найди меня. Не могу обещать тебе абсолютно всё своё внимание двадцать четыре часа в сутки, — быстро добавил он, предупреждающе подняв палец, — но как минимум половину — предоставлю. — Как щедро с твоей стороны, — сказал Супермен, но улыбнулся снова, искренней, не наигранной улыбкой. Одним глотком он допил кофе и поднялся. — Ловлю тебя на слове, только, Брюс, обещай мне, что скажешь мне уйти, когда я совсем достану тебя. — Согласен, — сказал Брюс и протянул ему ладонь. Чуть помедлив, Кларк принял рукопожатие. — И, да, у меня своё условие. — Какое? — В следующий раз, когда я увижу тебя, ты будешь Кларком. Не Суперменом. Никаких плащей. Супермен заколебался, а Брюс опять задумался, когда в последний раз этот мужчина, стоящий перед ним, надевал очки. Потом раздалось: — Хорошо.

***

Через несколько дней после их разговора Кларк показался вновь… Именно Кларк — в джинсах, толстовке и в очках. Они сели в библиотеке, перед жарко растопленным камином, и Кларк говорил о Лоис, рассказывал, как они познакомились, как начали встречаться, о том миге, когда он понял, что любит её. Большую часть Брюс и так знал, но продолжал слушать, кивать и задавать вопросы, чтобы Кларк продолжал говорить, если начинало казаться, что он готов погрузиться в тихую скорбь. Когда сигнал тревоги сообщил о массовом побеге из Аркхема, Кларк поднялся и собрался уйти, однако Брюс жестом удержал его. — Пойдём в пещеру. Пока я буду отслеживать беглецов и рассылать группы на перехват, можем продолжать, — сказал он и ухмыльнулся: — Столько лет мы знакомы, а ты думаешь, что я с моим семейством не справимся с каким-то там побегом из Аркхема? Качнув головой, Кларк всё-таки спустился следом за ним в тёмную и полную шорохов пещеру. Изучая данные камер и сенсоров и переговариваясь с прибывшей на место командой, Брюс уже не мог слушать его с прежней внимательностью, но её хватало, чтобы время от времени задавать вопросы и Кларку. Кларк же, в свою очередь, то и дело прерывался и говорил, где раздался шум, чтобы Брюс мог переключиться на соответствующую камеру. То было удивительно гармоничное переплетение скорби и работы. А когда Охотника начал серьёзно теснить один из роботов Загадочника, раздалось тихое «Прости» и рядом с плечом Брюса неожиданно стало пусто. После одного разбитого вдребезги робота Кларк вновь сидел в соседнем кресле и смущённо улыбался: — Извини. Знаю, что он бы и сам справился. — Ничего, — ответил Брюс. — Это вечный вопрос — стоит ли вмешаться, или нужно дать молодому поколению расправить крылья. «И ответить на него проще, когда ты не можешь летать и не обладаешь суперскоростью», — мысленно добавил он. Переключаясь между изображениями с разных камер, он проверил обстановку. — Похоже, всё улажено, — признал он. — Так ты рассказывал о землетрясении, которое пришлось на вашу первую годовщину?

***

После этой встречи Кларк приходил поговорить почти каждый день. Иногда они оставались в поместье, иногда вместе работали в Сторожевой Башне, иногда Брюс отправлялся в Крепость, чтобы провести несколько экспериментов. Постепенно в беседе стали проявляться и другие темы, кроме воспоминаний и печали: обсуждение методов тренировки нового поколения, споры о будущем сообщества супергероев, разговоры о давних приключениях, в которые они попадали вдвоём. Лоис всё ещё была слепящей осью боли, вокруг которой вращались мысли Кларка, но он чаще улыбался, начинал общаться с молодыми героями, которые подходили к нему спросить совета или просто глазели со стороны, и вдобавок — что было маловероятно — как будто даже наслаждался временем, которое проводил с Брюсом. Что касалось Брюса, он тоже в целом был доволен, что рядом есть собеседник. Порой ему явно не хватало времени, чтобы сосредоточиться на своих личных делах, однако оказалось… достаточно приятно общаться с кем-то из своего поколения. Большинство других героев проводило свободные минуты в компании друзей и среди своих семей, но, хотя Брюс уделял молодым героям значительную часть своего времени, они в основном знали его как «основателя корпорации Бэтмена», или «отца Бэтмена», или даже «учителя старшего Бэтмена». Иногда, признавался он себе, неплохо было оказаться рядом с кем-то, кто помнил те времена, когда Бэтменом был он. — Я крайне признателен, что ты поднял здесь температуру, — в один из вечеров сказал он, когда они ужинали в Крепости. — Ты бы не поверил, насколько болезненным может оказаться холод для старых изношенных суставов. Особенно для коленей. Годы драматичных приземлений перед преступниками дают свои печальные плоды. Осторожно вытянув вперёд ногу, он поморщился от укола боли. Высоко над ними, преломляясь в кристаллах потолка, мерцали огни северного сияния, далёкого и жуткого. — У Лоис тоже побаливали суставы, незадолго до конца. — Кларк перестал запинаться перед произнесением её имени. — Ей нравилось, когда я растирал их, хотя сомневаюсь, что это чем-то помогало. Брюс хмыкнул и, начав пережёвывать следующий кусочек отбивной, смотрел на тень грусти и любви, которая проскользнула по лицу Кларка и исчезла, такая же зыбкая, как зарево над ними. — Ты не можешь знать наверняка. Не ответив, Кларк поднял глаза вверх и долго смотрел на небо. — Она просила меня начать новые отношения. — Неужели? Хотя Кларк впервые заикнулся об этом, Брюс не удивился. Насколько он знал её, с Лоис сталось бы задуматься даже о таком аспекте и забеспокоиться за Кларка. Вполне возможно, что она могла составить целый план, как Кларк должен обустроить личную жизнь, и более чем возможно, что в этом плане было полным-полно табличек и маркированных списков. На лице Кларка появилась лёгкая улыбка, но улыбался он не Брюсу. — Она даже выбрала для меня человека. Я хорошо помню, как она взяла меня за руки и потянула, чтобы я наклонился ближе… ей оставалось совсем немного… А потом она сказала мне, что знает, что я всегда… волновался за этого человека, как за неё, и я должен просто прийти к нему и сказать: «Прости, что я так долго. Я твой, если ты примешь меня». — Но ты этого не сделал, — заметил Брюс, отпив глоток вина. Очень хорошего «Шираза» с бархатным послевкусием. Кларк тихо рассмеялся, хотя смех был с ноткой печали: — Видимо, я ещё не готов. Не знаю, как это должно произойти. Просто… Я просто не готов идти дальше. Брюс аккуратно поставил свой бокал на стол. — Ты не должен заставлять себя, Кларк. Никто не должен. У сердца свои законы. Нужный момент наступит в нужный момент. — Посмотрю, ты стал совсем мудрецом. — Банальность на каждый случай, вот кто я, — усмехнулся Брюс в ответ, накалывая на вилку кусочек спаржи. — Хотя иногда меня хватает ещё на парочку.

***

— …Помнишь его лицо, когда луч отскочил от меня? — Я подумал, что он вот-вот падёт пред тобой на колени, — рассмеялся Супермен. Они находились в зале славы Лиги Справедливости, переходили от одного стенда к другому и вспоминали. По срочному вызову практически все ключевые супергерои направились к месту катастрофы, произошедшей на Оа, а на защите Земли остался Супермен. Бэтмен отвернулся от Мучителя, которым когда-то владел Десаад, и оказался лицом к лицу с витриной, в которой хранился его первый костюм. Жёлтый круг на груди блестел как отполированный. Даже пояс был на месте, одна из перчаток манекена лежала на нём, словно тот думал бросить дымовую шашку под ноги и исчезнуть навсегда. — Скучаешь по тем временам? — голос Супермена нарушил его раздумья, и он понял, что разглядывает костюм уже очень долго. Покачав головой, Брюс усмехнулся: — Нечасто. У меня хватает дел, чтобы не тосковать по дням, когда я, невзирая на стужу, часами сидел в засаде, или ночам, когда я сам зашивал на себе раны. Всё закончилось к лучшему. — Ему показалось, что Супермен хотел что-то сказать, так что Брюс опередил его: — Нам лучше вернуться к мониторам. Но, проверив обстановку, они в очередной раз признали, что на Земле всё было тихо и спокойно: молодые герои отлично справлялись. Брюс переключался с одного монитора на другой, а Супермен парил в воздухе у него за спиной и едва сдерживал зевоту. Так же рассеянно просмотрев данные внутренней диагностики Сторожевой Башни, Брюс нахмурился: — Какой-то импульс в галерее. Он переключился на её камеры, но ничего особенного не заметил. — Я проверю, — кивнул Супермен. С его уходом в Башне повисла жутковатая тишина. Брюс не мог избавиться от тревожного чувства и смотрел на камерах, как Супермен летит по галерее. Прищурившись, Брюс осматривал всё вокруг него изо всех сил… и всё равно чуть не пропустил момент, когда воздух заискрился и прямо из пустоты вышел фон Бах с мечом, переливающимся зелёным цветом. — Кэл! Крик отразился от стен мониторной, и Супермен, уловив далёкое эхо, обернулся… Меч вонзился не в сердце, а в плечо. Вскрикнув от боли и чуть не упав, Супермен рванулся на фон Баха, но тот ударил снова, в этот раз не мечом, а левой рукой, в кулаке которой сжимал что-то сияющее зелёным. Капли крови брызнули на металлический пол, и Супермен, схватившись за плечо, рухнул на колени. — Ты здесь совсем один, Человек из Стали, — пробасил фон Бах, его голос напоминал грохот из-за присущего ему немецкого акцента. — Наконец-то! Вся твоя Лига за много световых лет отсюда. Я годами ждал шанса застать тебя без твоих защитников. — Как… ты смог… — …оказаться в вашей драгоценной Башне? — рассмеялся фон Бах и слегка уколол Супермена кончиком криптонитового меча. Не успев увернуться, Супермен стиснул зубы. — Позволь мне сохранить этот секрет. Он поднял руку и чуть разжал пальцы, чтобы зелёные лучи, льющиеся между ними, светили прямо на лицо Супермену. Тот коротко, измученно выдохнул. — Ты должен был сразу… сразу убить меня и покончить с этим, — прохрипел он. На его губах выступила красная пена. — Само собой. Но веселее заставить тебя помучиться. Сегодня ты не заслужил лёгкой смерти. — Ты не понял. Я к тому, что… тебе больше… не представится такого… шанса. Дышать становилось всё труднее, но Супермен непоколебимо смотрел на своего мучителя. Тот же с издевательской усмешкой посмотрел на него в ответ: — Ты не в том положении, чтобы раскидываться угроз… Раздался острый «звяк», и фон Бах вскрикнул от боли. Его взгляд заметался по тёмной галерее. — Кто ещё здесь? Покажись, трус! Кто посмел мне помешать? Ещё один свистящий звук, и кусок криптонита выпал из руки фон Баха на пол. Баюкая ушибленную чем-то острым ладонь, он зарычал от ярости: — Кто здесь! Слишком удачный момент, чтобы упустить его. Сидя в своём укрытии в тенях, Брюс улыбнулся и вспомнил, как заставить голос звучать ниже. — Я месть, — прошептал он и выждал, чтобы эхо заполнило всю галерею. — Я ночь… Фон Бах побледнел. — Нет, — закричал он. — Нет! Этого не может быть! Его нет здесь, он в другой галактике! Глаза Супермена были полуприкрыты от боли, но он улыбался. Пока фон Бах отчаянно озирался по сторонам, Брюс выскользнул из своего укрытия и спланировал на него. Плащ костюма, давно ставшего музейным экспонатом, взвился вокруг него подобно живой тени — как в старые времена. — …Я Бэтмен! Даже когда сапог Бэтмена встретился с его лицом, фон Бах не верил в происходящее. Страх горел в его глазах. После приземления колени взвыли, но Бэтмен перекатился в сторону: этого противника не победить одним хорошим ударом в челюсть. Он увернулся от удара огромного, будто молот, кулака, и вновь нанёс удар, целясь точно в запястье. Дикий рык — и криптонитовый меч зазвенел по полу. Бэтмен пинком послал его подальше за край ограждения, на нижнюю палубу, и с удовольствием слушал эхо его падения. Теперь он всего лишь должен разобраться с тем осколком криптонита рядом с Кларком… Он чуть-чуть не успел. Кулак фон Баха мазнул по его лицу, когда он сделал следующий кувырок. Сердце тяжело бухало в груди, а бок пронзила боль, словно разошёлся старый шов. Сделав подсечку, он попробовал отскочить от фон Баха как можно быстрее. Но тот, выдохнув ругательство на немецком, уловил момент, и на сей раз его кулак попал точно в бок. Дыхание вышибло, и мир внезапно потускнел и окрасился серым. Уходя от следующего удара, Бэтмен нырнул вниз, проскользил по гладкому полу к зелёному обломку и, подцепив тот, со всей силы швырнул вдаль, а сам по инерции всё скользил… Он успел поймать глазами взгляд Кларка. Яркая вспышка не то изумления, не то страха, почти благоговейное выражение в голубых глазах, и на мгновение время будто остановилось. …а потом он оказался в стороне от Супермена, криптонит грохотал всё дальше и дальше. Понимая, что ещё успевает, Бэтмен вскочил с пола и сжал кулаки, готовясь лицом к лицу встретиться с фон Бахом, который нёсся на него, словно разъярённый носорог. Он сжал кулаки, собрав все силы, все, что у него оставались, шов на боку натянулся и лопнул, руки онемели. Уворот, удар — и фон Бах с остекленевшими глазами полетел на пол. Тишина. Бэтмен наступил на грудь неподвижно лежавшего противника. — Ты лишь очередной выродок, — сказал он и позволил себе сипло перевести дух. Слова требовали их произнести, хотя боль в боку стала сильнее, намного сильнее. Он выдохнул сквозь зубы: — А я Бэтмен. Всё прозвучало правильно. Брюс был безмерно рад, что сумел отойти в сторону и найти стену, чтобы опереться. Он больше не мог сделать вдоха, адски болели колени. А потом отчего-то он сидел на полу и не помнил, когда упал. Что-то тяжёлое давило ему на грудь, и он попробовал отпихнуть это от себя, но рука прошла сквозь пустоту. — Брюс? Брюс!.. Голос Кларка раздавался где-то вдали; Брюс хотел успокоить его, но мир вокруг застилали сумерки и становилось всё сложнее думать. Он вспомнил свист плаща вокруг себя, ужас в глазах фон Баха и хруст подошвы об его лицо, мимолётный взгляд — и улыбнулся. «Неплохо прошло», — подумал он, и тьма поглотила его.

***

Размеренное пиканье вернуло его обратно в реальность. Белые стены вокруг… Лазарет. Он явно не умер. Брюс почувствовал облегчение, что почти удивило его — после всей жизни, которая научила его в любой момент быть готовым к смерти. Он провёл мысленный учёт: колени болят сильнее, чем обычно, на грудь будто наступил слон, руки и ноги вроде бы на месте. — Брюс? Моргнув, он прищурился — и увидел рядом с собой лицо Кларка. — Ты цел, — сказал Брюс… или попробовал сказать, потому что голос оказался невнятным хрипом. Кларк поднёс на ложечке несколько кусочков льда к его губам. Блаженная прохлада стекала вниз по его горлу, и он на пару секунд прикрыл глаза. — Да, цел, — ответил Супермен. — Лёгкая колотая рана, ничего опасного. Кровотечение почти сразу прекратилось, когда ты откинул от меня криптонит. Фон Бах за решёткой. А у тебя, хм… — Сердечный приступ, — прохрипел он. — Я узнал симптомы. Взгляд Кларка метнулся к экрану с кардиограммой и вернулся к лицу Брюса. — По показаниям твоё состояние не критическое. Я слежу, чтобы оно осталось стабильным, а Питер проведёт полную диагностику, когда вернётся. Брюс кивнул, и некоторое время они провели в тишине. Он всё так же полулежал, прикрыв глаза, а Кларк сидел рядом. Одной из ладоней Брюса было теплее, чем другой, он не сразу понял, что это оттого, что её держал Кларк. Он слабо сжал пальцы и почувствовал, как пальцы Кларка чуть сжались в ответ. Ладонь Супермена дрожала, что было бессмысленно, ведь это Брюс был стар и ослаблен. — Я был счастлив, — сказал он и вынужден был запнуться, чтобы перевести дыхание, — побыть Бэтменом. В последний раз. Что-то влажное упало на тыльную сторону ладони, и он услышал со стороны Кларка странный приглушённый звук. — Идиот, — сказал тот после паузы. — Ты всегда Бэтмен. Ты единственный Бэтмен. Брюс обдумал это заявление. — Чертовски верно, — кивнул он наконец. — Брюс, — негромко продолжил Кларк, — я рассказывал тебе, что Лоис просила меня попробовать начать новые отношения. Я не сказал тебе, про кого она мне говорила. Брюс улыбнулся, хотя ему показалось, что улыбка отняла у него почти все силы. — Нет, не сказал. В лазарете повисла тишина. — Прости, что я так долго, — сипло сказал Кларк. — Я… Он замолчал и тяжело сглотнул, и Брюс снова сжал пальцы, чувствуя теплоту пальцев Кларка в ответ, и закончил за него: — Я твой — если ты примешь меня.

Конец

_________________ Примечание: * Кисмет (араб. «наделение») — неизбежность, предопределение, судьба, полная предрешённость Аллахом всех событий в мире и судеб людей.