"Моя душа, напоенная пивом, грустнее всех на свете рождественских елок", Чарльз Буковски
Снежинки, искрящиеся в лучах вокзальных фонарей, падали с неба прямо на мое задранное кверху лицо и таяли, а затем стекали к краю вязанного шарфа, плотно намотанного вокруг поросшей редкой щетиной шеи. Снег был и под моей задницей. Я был чертовски пьян и только что проблевался с края перрона - процесс это затруднительный, так что я решил присесть, оперевшись спиной о стену здания вокзала - до скамеек было довольно далеко ковылять, да и я почему-то решил тогда, что если буду сидеть в отдалении от платформы, то могу опоздать на последнюю электричку, идущую в пригород, где я снимал квартиру последние несколько месяцев. Ну а пока поезд не пришел, заняться было особо нечем, так что я достал сигареты из внутреннего кармана испачканного алкогольными разводами пуховика и закурил, уставившись расфокусированным взглядом на мерцающую в ночи гирляндами новогоднюю елку, которую не убрали до сей поры, хотя праздники кончились уже почти две недели как, и постарался припомнить все события сегодняшнего дня. Хоть какое-то развлечение, что бы скрасить ожидание. В наушниках как раз раздались первые аккорды акустической гитары и певец завел старую, хорошо знакомую песню: "Tired and lonley still we stand on a road to nowhere". Старина Мэтт умел тронуть за душу. В общем, атмосфера была крайне подходящей для того, что бы нырнуть в воспоминания о дне уже почти минувшем: клубы пара и табачного дыма, рассеянный свет фонарей и гирлянд, грустная музыка, крепкая вонь пивного перегара… Все было как надо, в общем. Начало дня было довольно паршивым - из постели я вылез с трудом преодолевая очередное похмелье, проглотил горсть таблеток от головной боли, допил остывшие остатки чая, прожевал пару кусков дешевого сыра, наскоро умылся и, как был: хмурый, растрепанный, злой, с урчащим от голода желудком, отправился на работу, дабы доблестно выбивать задолженности по кредитам из клиентов банка. Гадкая работенка, если у вас есть хоть какое-то представление о порядочности, но платили неплохо, к тому же все было исключительно по телефону, так что, если не особо размышлять и рефлексировать по этому поводу, можно было с ней смириться. Такая себе сделка с совестью. По дороге я еще немного вздремнул (благо она занимала почти полтора часа), так что по пришествии на место службы, злобы в моих глазах поубавилось, но ненадолго. День был поразительно богат на всяких идиотов. То я звонил какому-нибудь алкашу, то припизднутым на голову хабалкам, которые через предложение поминали нашего славного президента, да грозили мне адскими муками - смешно, конечно, но когда это повторяется изо дня в день, начинает раздражать. День шел, кофе пился, долги не возвращались и на хорошую премию в январе рассчитывать не приходилось. Похоже, впереди меня ожидают новые времена наполненные корейской лапшой. Чудно. Но были и плюсы. Моя смена совпала по времени со сменой Дины, так что в перерывах между клиентами было с кем поговорить, а это сильно помогает продержаться до конца рабочего дня. Когда долго говоришь с одними только клиентами, можно и озвереть. Дина… странная барышня (как будто в моей жизни бывают другие) - чуть младше меня, училась на специальности смежной с той, на которой в свое время учился я, так что общих тем хватало. Да и вообще, помимо учебы, общих интересов было достаточно. Сегодня она пребывала в унынии: ее опять бороднул чувак, в которого она была влюблена и то ли встречалась с ним, то ли нет, кажется она и сама не вполне понимала. Но трахаться им это не мешало. Я ей все время советовал слать этого мудака на хуй, но она никак не решалась. Ну и зря, только нервы тратила впустую. Как бы то ни было, сегодня она прямо-таки льнула ко мне в поисках утешения. Ну а я-то всегда готов его предоставить. В плане приобнять, пронести какую-нибудь сладкую успокоительную чушь, и все такое, а не переспать. Хотя ей можно было бы и присунуть - маленькая, ладно сложенная, с рыжими волосами… почти мой идеал. Но по каким-то дурацким причинам я считал такой поворот событий непозволительным. Что-то там было такое про честность и порядочность, ха! То ли не хотел своей изменять, то ли что еще. Странные дела. Но позвать ее в паб выпить после работы мне это не помешало. Всегда приятно пропустить бокал-другой, в компании красивой и умной девушки. На том и порешили. Ну а потом, собственно, рабочий день закончился, мы изрядно надрались, я заказал такси и отвез Дину домой. Кажется, она все ждала поцелуя, но так и не дождалась. Мы неплохо общались и портить наше приятельство хотя бы намеком на отношения я не собирался: все равно из этой затеи ничего бы путевого не вышло. Та же машина отвезла меня на вокзал и вот он я - пьяный в дым сижу на снегу, курю и жду поезда, который отвезет меня домой, куда я не очень хочу, на самом деле. Там меня ждало только уныние пустого холодильника и холодной кровати, в которой, наверняка, сейчас лежала, раскинувшись в фигуру звезды-пизды, Саша. У нее опять начался "плохой период" и она пачками жрала свои антидепрессанты. Несмотря на все мои уговоры к врачу обращаться она не хотела, несмотря на довольно серьезные проблемы с башней. Так что на ближайшие несколько недель моя девушка превратилась в аморфное тело. Охуительно. Ну, хоть мозги сношать не будет, и то ладно. Трек в плеере переменился, теперь заиграла какая-то дикая сатана с добротной долбежкой по ушам и мозгам - не лучший вариант для разжиженного алкоголем сознания, но менять композицию было лень. Такая перемена обстановки очень вовремя вырвала меня из состояния рассеянной задумчивости, так как на табло уже в течении некоторого времени высвечивалось объявление о прибытии моего поезда. Я с усилием поднялся на ноги, докурил сигарету и щелчком отбросил ее в сторону. Некоторое время ушло на то, что бы окончательно сориентироваться в окружающей обстановке, после чего я пошатываясь двинулся к краю платформы. Вдали заиграл свет от фонарей поезда, возвещая его прибытие. "Ну наконец-то", подумалось мне, "скоро упаду на сидение в вагоне и забудусь сном под мерное покачивание и стук колес." Я любил поезда. Все мое детство прошло в них. Да и чувства, связанные с вокзалами были приятны: они всегда навевали на меня эдакую светлую печаль и меланхолию, а я это дело люблю. Почти всегда в моей жизни, встреча с поездом означала скорую радость… В принципе, главное счастье всей моей жизни связанно со всей этой железнодорожной романтикой. И главная боль тоже. Но об этом в другой раз. Не было у меня настроя размышлять о подобных вещах.***
Между тем, электричка со скрипом затормозила и раздался шипящий звук открывающихся дверей. Я вошел внутрь и опустил свою тушу на сидение в конце вагона. Прошло совсем немного времени и состав тронулся. Через окно я бросил прощальный взгляд на разряженную в новогодние побрякушки елку. Было что-то печальное и в ней. Разлагающийся труп, увешанный разного рода украшениями. Он был холоден, недоступен под своим снежным саваном и безмерно грустен. Существуя лишь для того, что бы порадовать глаз зевак в новогодние дни, она очень скоро должна была отправиться на свалку и кануть в безвестности. Печальная судьба. Но очень красивая, вполне в духе вокзала. Повинуясь неясному порыву, я приложил раскрытую ладонь к окну, прощаясь с деревом. Отпечаток остался на изморози, покрывавшей стекло. Поезд набрал ход и вокзал скрылся за окнами, сменившись на теснящие друг друга картинки отходящего ко сну города. Это мельтешение умиротворяло. Точнее умиротворяло не оно само, а спокойная, статная отдаленность от всей этой возни. Я вновь расфокусировал взгляд и погрузился вглубь своих мыслей, отпустив их на самотек. Они вращались то тут, то там, скакали с одного предмета на другой и никак не хотели унимать свой хоровод, изредка замедляя ход у каких-либо якорей. На лице моем то появлялась блуждающая улыбка идиота, то она сменилась выражением отчаяния и печали. Ну, такова была и моя жизнь: непутевая, сумбурная, грустная и веселая одновременно. Наверно эта двойственность мне в ней и нравилась в первую очередь - не люблю, когда все красится в один цвет. Уж больно это скучно, как по мне. В какой-то момент я почувствовал напряжение в области паха. Сначала я удивился, но потом сообразил, что в мыслях своих опять наткнулся на уголок отведенный Дине, так что эрекция была вполне естественна. Я огляделся по сторонам и увидел, что вагон практически пуст: кроме меня тут сидели только две женщины, да и те были повернуты спиной ко мне. А почему бы и не?.. Нет, дрочить в вагоне электрички дело, конечно, асоциальное, но и я маргинал знатный. К тому же хмель в голове всегда способствовал моим дурным начинаниям. Что же, сказано - сделано. Чуть приспустив подмокшие от снега джинсы, я взял член в руки и принялся медленно, стараясь максимально прочувствовать момент, онанировать. Под чуть опущенными веками возникли картины откровенно эротического содержания. Сцены менялись одна за другой. Фантазия скакала безудержно и непоследовательно: прелюдия с Диной сменилась на минет от нее и Саши одновременно, потом уже какая-то из этих сучек лежала подо мной с раздвинутыми ляжками… Было еще что-то. В такие моменты, действительно не особо сосредотачиваешься на том, что именно за картина пишется в твоем мозгу. Главное, что бы она приносила удовольствие. А оно определенно присутствовало, да такое, что, увлекшись процессом я позволил себе окончательно закрыть глаза и начал излишне громко пыхтеть. Внезапная остановка состава не дала мне излишне забыться. Я остановил руку, открыл глаза и, чуть приподнявшись в сидении, осмотрелся по сторонам. В самом вагоне какие-либо перемены отсутствовали, только за окном уже не было города. Поезд остановился на железнодорожном мосту: видимо возникла какая-то неполадка, но это норма. Вечно что-то идет не так с этими старыми, наверное еще совдеповскими, электричками. Я вновь откинулся на спинку и рассеянно продолжил свое дело. Гармонию возвратить не удалось, какой-то важный элемент был нарушен, так что мой потерянный взгляд блуждал по окрашенным в блеклый оттенок оранжевого просторам сокрытой подо льдом реки. Поезд все стоял, а я пытался вернуть свои мысли в нужное русло, но не мог. Мозг мой просто-напросто взбунтовался и решил, что лучше вместо того, что бы представлять себе сочные вагины, он будет думать о жизни. О том, например, что моя работа полное дерьмище, куда я даже ходить себя еле как заставляю. Или о том, что меня заебала моя телка с ее вечными закидонами и нежеланием лечить свою сорванную напрочь башню. Еще можно было поразмышлять о том, что все мои старые друзья рассосались по жизни кто куда, а новые и гроша ломанного не стоят. Что у тех - старых, уже давно начала обустраиваться нормальная жизнь. Семья, дети у кого-то, нормальная работа с достойной оплатой, хорошее жилье, в то время как я мытарюсь туда-сюда по миру, в поисках уголка, где можно будет спокойно жить в свое удовольствие и не париться ни о чем. Что эти - новые, конченные быдланы и ушлепки, социальное дно, существующее ради… хрен его знает, ради чего. О том, в конце-концов, что я опустился до того, что сижу бухой, как скотина и дрочу в поезде. Что я предал все свои старые мечты о достойной жизни во имя неких возвышенных целей и ценностей… Так бы оно и продолжалось, но мысль о предательстве самого себя была той чертой, за которую я не позволял себе переступить, ибо после того, что следовало за ней, оставалось только свернуться калачиком и горько плакать, а это было бы уж как-то совсем неприлично. Так что неимоверным усилием воли я обуздал разогнавшееся сознание и направил-таки его в нужное русло, дабы дать мозгам чуть охолонуть после дикой скачки. Судя по тому, сколь чудные картины мне предстали, он был только рад такому повороту событий. Я вновь забылся и уже не заметил как электричка тронулась вновь.***
Окончание было близко, мышцы по всему телу напряглись, дыхание застряло где-то посреди глотки тугим комком. Кто-то выдернул наушник из моего уха. Я удивленно обернулся на того, кто нарушил мое забытье. Передо мной стояла несколько опешевшая девушка-контроллер. Несмотря на весь абсурд открывшейся ей картины, она продолжала вежливо улыбаться. -Молодой человек… эммм… предъявите билет, - промямлила она, стреляя взглядом то на мой член, то куда-то в область головы. Я кивнул, представил, как спускаю на ее милое личико и с выдохом кончил. Сразу же после этого пришло дикое смущение от осознания того, что собственно сейчас произошло. Как бы то ни было, я решил делать вид, что все в порядке и такое чудо можно узреть чуть ли не каждый день. Выпустив из рук хозяйство я залез в карман и достал приобретенный еще на вокзале билет. Она мельком глянула на него и поспешила ретироваться сохраняя молчание.***
Двери электрички с шипением закрылись за моей спиной. На домашней станции меня встречала еще одна елка - еще один разряженный к празднику мертвец. Я махнул ей рукой, будто это с ней я прощался, уезжая из города. Вот я и почти дома. Но туда все же не тянуло. Смотреть на раскинувшийся посредь кровати полутруп желания не было. Не долго думая, я повернул свои стопы к ближайшему магазину - опять буду кирять до середины ночи. Плохая идея, конечно, но, что поделать, если моей душе так грустно от пива, что она просто требует хотя бы чуточку виски?..