***
Поначалу он ещё надеялся, что рано или поздно Ира успокоится и охладеет к своему новому увлечению. Надоели же дамские романы, значит, и гомоебля рано или поздно надоест. Но то, что это произойдёт не скоро, понял, когда жена предложила сделать ему массаж простаты. — Совсем ку-ку? — спросил он, когда пришёл в себя. — Милый, ну мне это очень нужно. А потом расскажешь, что ты чувствуешь. Ну, чего ты смущаешься, — мило улыбалась она, гладя его по плечу. — Я же не прошу изменить мне с мужчиной. Это ведь буду я! — и она захихикала. — Нет. — Ну, пожалуйста! Одним пальчиком! Ну, вдруг понравится! — Не волнуйся, не понравится, — успокоил её муж, — и давай спать уже. — Подожди, я хотела спросить. А вот если бы лучший друг подарил тебе на день рождения фаллоимитатор, ты бы… — Убил бы, — огрызнулся Глеб, представив приятеля, толстого конопатого Генку, с букетом роз в одной руке и силиконовым хуем в другой. — Ну, я же не Генку имела в виду, — поправилась Ира, очевидно представив то же самое. — Вот если бы твой друг был бы… М-м-м… как наш сосед? — Два раза бы убил, — пообещал мужчина. — А вот если… — Ир, отстань, а? — Милый, ну это очень важно для меня! Вот если бы ты встретил очень, ну просто очень красивого юношу, и он предложил бы сделать тебе минет, ну неужели ты бы отказал? Глебу минет уже хрен знает сколько не делали. Он бы и Генке, наверное, не отказал, но жене об этом знать было не обязательно. — Ира! — зарычал он. — Отстань по-хорошему. Жена сделала вид, что не расслышала: — Понимаешь, я пишу новый роман, и мне нужно знать об ощущениях, чтобы по-настоящему. Тебе ведь нравится, когда я тебе сосу? — Очень. — А когда яички вылизываю? — Слов нет. — А знаешь, что геи делают минет лучше женщин? — Мне похер. — Ну, как это — похер? Может, если бы ты решился, то потом и меня бы не захотел. А если как следует растянуть твою дырочку, а потом аккуратненько… — Совсем сдурела баба, — разозлился Глеб. — Ты ещё приведи какого-нибудь жопотраха и на меня положи. — А вдруг тебе понравится и ты потом правда меня не захочешь? — Пока что это ты меня не хочешь. — Просто мне сейчас не до этого, милый. А вот если бы ты позволил тебя потрогать… — Может, ты лучше меня за член потрогаешь? — Сначала массаж, а потом всё, что захочешь, — решительно заявила жена. Настрой у Глеба если и был, то упал ниже нуля. «На диване, что ли, лечь? — подумал он. — Не успокоится ведь! Проснусь с резиновым другом в жопе, а потом доказывай, что ты не педрила-мученик». Некстати вдруг вспомнился сосед. Типичный представитель заднеприводной братии: весь такой нежный и удивительный. Вот этот точно бы и на массаж согласился, и на продолжение. Его от Глебова презрения спасало только то, что он каждый вечер тащил домой полные сумки продуктов, и пахло из его квартиры жареным и пареным просто одуряюще. Глеб вздохнул. — Милый, — не отставала Ира. — А вот если бы тебя связать? Я думаю, что когда ты лежишь такой беспомощный… — Ира! — А если ещё и глаза завязаны… — Ира!!! — Это так возбуждает! — жена закатила глаза. Глеб накрылся одеялом с головой. Ира ещё что-то говорила, теребила его, но он ещё и под подушку голову засунул и попытался уснуть. Жена повздыхала и, обиженная, тоже легла спать.***
«Угомонилась наконец-то», — засыпая, подумал он и тут же почувствовал, как кто-то осторожно заводит его руки за голову и что-то делает с запястьями. — Ир, я тебя умоляю, успокойся уже, оставь меня в покое, — сонно забормотал он. — Мне вставать рано. — А мы по-быстрому, милый, — ответила Ира странным низким голосом и засмеялась. Милого резко выдернуло из сна. — Что с твоим голосом? Ириного лица в темноте не видно, и только стройный силуэт освещался лунным светом. — Ира? Ты что? Силуэт на кровати пошевелился, наклонился над ним, и Глеб, заорав, дёрнулся в сторону. Точнее, пытался дёрнуться, но остался на месте, потому что руки его оказались крепко привязаны к изголовью кровати. — Привет, милёночек! Готов пошалить со мной? — Что за хрень? — спросил Глеб, с ужасом узнавая злополучного соседа. — Костя? Ты как попал сюда и почему я привязан? Костя снова засмеялся, и до мужчины вдруг дошло, что на нём розовый халатик жены и его короткие, вечно взъерошенные волосы непонятным образом отросли до плеч. — Вы что, ополоумели на пару? — снова заорал Глеб, безуспешно дёргая руками. — Ну Ирка, да я же её… Да я вас обоих… А ну, живо отвязывай! Ирка, где ты? Я тебя за такие шутки… — Сколько страсти, — томно мурлыкнул Костя, откинул за спину тщательно завитые локоны и пошло облизнул ярко накрашенные губы. Откинул полу халата, перекидывая через Глеба ногу, и сел ему на бёдра. Глеб захлебнулся воздухом, увидев на соседушке чёрные чулки, подаренные им в своё время Ире. Он обожал такие интимные штучки-дрючки, кружевные подвязки, корсеты с лентами и прочую красоту, но Ира к подобным предметам туалета относилась с презрением, считая вульгарными, и подарок, к разочарованию мужа, ни разу не надела. «А ножки-то классные», — неожиданно подумал Глеб и перевёл взгляд на крохотные кружевные трусишки, прикрывающие… да ни хера не прикрывающие! — Костик, — как можно спокойней сказал Глеб. — А давай ты с меня слезешь, и мы поговорим. — Я не люблю говорить в постели, — шепнул на ухо Костя, обдавая запахом Ириных духов. — Я предпочитаю кричать. Ты любишь, когда кричат в постели, Глебушка? — Я люблю, когда ко мне не лезут всякие пидоры. Я натурал! Я женат, если ты забыл, уёбок! И снова задёргался, пытаясь скинуть парня. Костик лёг на Глеба, вытягиваясь и оказываясь с ним нос к носу. — Фу, какой плохой мальчик. Хочешь, чтобы тебя наказали? — Что? Костик неожиданно чмокнул его в губы, быстро встал и прошёл вглубь комнаты. Глеб, подтянувшись к изголовью, изогнулся и вцепился зубами в верёвки. Ему почти удалось распутать их, когда ягодицы вдруг обжёг сильный шлепок. Глеб щёлкнул зубами и повернулся на спину. — Не шали, — погрозил наманикюренным пальчиком Костя, — а то кляп получишь, — и снова затянул узлы. Глеб взвыл: — Ты знаешь, что я с тобой потом сделаю? — Конечно, милый, — кивнул Костя, — всё, что пожелаешь. А теперь раздвинь, пожалуйста, ножки. — А не пошёл бы ты? — оскалился Глеб. Костя мило улыбнулся и достал плётку. Настоящую. Чёрную. — Будешь слушаться? — и щёлкнул ею по кровати. Глеб дёрнулся, икнул и развёл ноги. — Хороший мальчик, — снова мурлыкнул Костя и провёл коготком по его животу, отчего Глеб со всхлипом втянул в себя воздух. — А теперь мы тебя как следует рассмотрим. От стыда мужчина зажмурился. Тонкие пальчики прошлись между ягодицами, и Глеб покрылся мурашками. «Люди добрые, да что же это творится, — подумал он, кусая губы, — какая-то срань недоделанная меня сейчас трахать будет. Да как так-то?» Пальцы исчезли, но только на секунду, а потом снова вернулись, холодные и скользкие. Глеб ойкнул и инстинктивно сжался. — Смазка холодная, — словно извиняясь, сказал Костя, — сейчас согреется, расслабься. Глеб сжался ещё сильнее, и снова звонкий шлепок по бедру. — Расслабься, я сказал, — и в зад ввинтились сразу два пальца. За те несколько минут, что его ощупывали и оглаживали изнутри, Глеб успел придумать своему мучителю не меньше десяти видов казни. Сажание голой жопой в муравейник ему понравилось больше всего. Он уже представил, как сучонок Костечка будет извиваться и орать, как вдруг по телу прошла горячая волна удовольствия, он сам выгнулся и неожиданно выкрикнул: — Ох ты ж, бля! — Нравится? — вкрадчиво спросил мелкий поганец, продолжая исследовать Глебов зад. — Да нихуя! — прохрипел Глеб, еле сдерживаясь, чтоб снова не застонать. — А почему у тебя стоит? Теперь Глебу стало стыдно во второй раз, ибо встало у него, как штык. Лаская Глеба изнутри, Костя обхватил другой рукой его член, провёл несколько раз от основания до головки, и мужчина, уже не сдерживаясь, застонал в голос. — Какой горячий, — наклонившись, Костя лизнул головку, — м-м-м… и сладенький. Такого с Глебом ещё не было. Ловить кайф от того, что мужик его лижет, а в жопе наглые пальцы ковыряются! Да ещё и без спросу. Глеб извивался, обдирая запястья, стонал в голос, вздёргивал бёдра, пытаясь то насадиться на пальцы, то попасть поглубже в рот. Но гадёныш этот полноценный минет делать не спешил. Скользким язычком обводил головку, щекоча уздечку и дырочку уретры, медленно, едва касаясь, водил губами вдоль ствола и нежно пощипывал за яйца, отчего Глеб завывал особенно громко. — Что же ты, сука, творишь? — еле-еле выговорил он и снова заголосил. — Сади-и-ист! Сделай уже что-нибудь, не могу я больше! — Конечно, Глебушка, — елейным голоском произнёс Костя. Когда он без трусов успел оказаться, Глеб не понял, да его это и не волновало. А вот размер Костиного члена взволновал, но не сказать, что приятно. Нехилых размеров забабаха, с бордовой, истекающей смазкой головкой, и это при том, что сам Костечка Глебу в пупок дышал. — Ты же меня порвёшь сейчас. — Ещё чего! — обиделся Костя. — Никто ещё на меня не жаловался. Давай-ка, попку приподними! «Узнает кто, сразу повешусь, — подумал Глеб, послушно приподнимая бёдра, под коими оказалась любимая Ирина подушка с вышитыми котятами. — Так ей и надо», — злорадно улыбаясь, подумал он. Костя его улыбку расценил по-своему, и, с коротким «Первый пошёл!», плавно въехал в Глеба. Если бы Ира была рядом, то навряд ли она бы поняла что-нибудь об ощущениях мужа, поскольку тот только мычал что-то невразумительное и дико вращал глазами, пытаясь сфокусировать зрение. Тело словно током пронзало от затылка до кончиков пальцев на ногах. Потом в глазах ослепительно вспыхнуло, что-то завизжало над ухом, и Глеб заорал следом, нечеловеческим голосом. И проснулся.***
На тумбочке оглушающе звенел будильник. Ошалевший Глеб ударил по кнопке, отключая его, сел и огляделся. В квартире было тихо, жена уже упорхнула на работу. Глеб осмотрел руки, пощупал себя сзади и, повалившись в подушки, захохотал. — Ну, бля-а-а! Приснится же такое! В ванной он долго разглядывал себя, вспоминая отдельные моменты кошмарно-эротического сна. — Развожусь, — решил он. — Ещё такая ночка — и я либо в психушку загремлю, либо в нетрадиционно-ориентированных заделаюсь. Ни во время, ни после завтрака его так и не отпустило окончательно. Плюнув, он собрался на работу и вышел из квартиры. Дверь напротив хлопнула. Глеб обернулся и встретился глазами с соседом. Мучитель из его сна застенчиво улыбнулся, и Глеб, на секунду вздрогнув, зашарил взглядом по тонкой фигурке. Без длинных волос, чулок и халатика, сонный и растрёпанный, с кругами под глазами, Костя совсем не походил на ночного насильника. Глеб вежливо оскалился в ответ, и тут словно толкнул его кто. — Не выспался? — спросил он, подходя к Косте. Последний кивнул: — А что? — Да узнать я у тебя хотел, — спросил Глеб, продолжая изображать улыбку графа Дракулы, — а как ты относишься к связыванию? И, втолкнув Костю назад в квартиру, вошёл следом и пинком захлопнул дверь.