presence

Эта реальность ничто иное, как тюрьма нашего восприятия.

Мэйбл была с Диппером всегда. Он не задумывался, когда увидел ее впервые, она просто была. Существовала. Где-то на периферии зрения всегда переливались блестки на ее розовой кофте, а смех — звонкий, порой раздражающе громкий — фоном звучал в голове. Сестра-близнец, идентичная, словно отражение. Когда Диппер говорит родителям, чтобы они перестали делать брокколи, потому что Мэйбл терпеть ее не может — кажется, Дипперу четыре — мать с отцом вздрагивают и переглядываются. Все ящики с интересными книгами и пачками каких-то важных бумажек на следующий день оказываются заперты на ключ. --- — Как ты думаешь, — Диппер смотрит в зеркало и хмурится. — Откуда у меня это пятно на лбу? Мэйбл поднимает взгляд и щурится — весело, хитро, морща нос с россыпью бледных веснушек. — Может, тебя похищали инопланетяне, бро-бро? Диппер смеется, Мэйбл смеется вместе с ним, сверкая улыбкой и выставляя на обозрение неправильный прикус. Для пятилетки у Пайнса слишком много книг и слишком серьезный взгляд, но никого это не беспокоит. Еще слишком мало причин для беспокойства. --- В младшей школе слишком много идиотов, не умеющих правильно расставлять приоритеты. Дипперу Пайнсу семь, когда он впервые ввязывается в драку, и Мэйбл смотрит на него немного грустно. Она не осуждает, только глядит так, что выворачивает наизнанку, выкручивает суставы, а скулы сводит от горечи. Диппер понимает, что горечь — это кровь, и сплевывает на пожухлую траву. Нос разбит, передний зуб шатается и грозится вот-вот выпасть. Родители смотрят осуждающе, не так, как сестра. Совсем не так. Диппер тихо перешептывается с Мэйбл на уроках, и вскоре замечает, что ни один одноклассник не подходит к нему. Учителя молчат, но осуждения в этом молчании больше, чем в упреках родителей, недовольных разбитым носом. Дипперу не нужны они — одноклассники, учителя, родители. Дипперу нужна Мэйбл. Мэйбл рядом. --- — Бро-бро! — Мэйбл кричит, радостно машет руками и смеется, на что Диппер шипит, пытаясь зажать ей рот рукой. Кожа у Мэйбл теплая, мягкая, с едва заметными родинками на подбородке, а челюсть теперь выпирает немного вперед, и Диппер растерянно отнимает ладонь от лица сестры. Впервые за одиннадцать лет он замечает эту деталь у близняшки, и ему срочно требуется объяснение. — Брекеты! Одного слова достаточно, но Мэйбл широко открывает рот, показывая разноцветные пластинки на зубах, скрепленные металлическим проводком. — Когда вы поставили Мэйбл брекеты? — спрашивает Диппер за обедом, наблюдая, как сестра носится вокруг стола, успешно избегая столкновений со стульями. Самое время для беспокойства, самое время спросить. Но нет. В комнате образуется тишина, вязкая, словно гречишный мед. Мэйбл останавливается за спиной Диппера. Со звоном разбивается тарелка, выпавшая из рук отца. --- — На три месяца, только на три месяца, — говорит мать, поправляя лямку рюкзака дрожащей рукой. Диппер кивает, закатывая глаза. — Позвони, когда приедешь. — Ты положила Мэйбл в сумку ее пряжу? Иначе она распустит на нитки чей-нибудь шарф. — Конечно же, — голос матери надламывается. — Конечно же. --- В Гравити Фолз прохладно, поэтому Мэйбл натягивает один из своих обожаемых свитеров, пока Диппер осматривает окрестности. Дневник с шестипалой ладонью на обложке приковывает к себе внимание близнецов не хуже книжек про НЛО, и остаток дня пролетает в одно мгновение. Пожелтевшие страницы с рукописным текстом и забавными рисунками внезапно обставляют по интересности темный лес и экспонаты на полках дядушкиного магазина. Комары украшают предплечье узором из красных пятен, складывающихся в слово «беги». Мэйбл хохочет над братом. На ее коже нет ни одного укуса. --- Приключения — с гномами, с Мермандо, с Гидеоном — захватывают Пайнсов. Дипперу не привыкать отшивать хулиганов — Робби идет к черту сразу после магазина с призраками. Венди — рыжая и улыбчивая — подмигивает заговорщицки, Сус внезапно приобретает статус старшего брата-наставника, а дядушка Стэн… Что ж, Стэн — это Стэн, но даже он кажется частью чего-то большего, чем обычная семья. Мэйбл грустно улыбается и клеит на потолок плакат очередной великой любви. Брат обнимает старшую Пайнс и ерошит ее волосы. Кожа Мэйбл теплая, жилка на шее четко проступает зеленоватой линией, но друзья снова и снова смотрят сквозь сестру, и Диппер — в который раз — убеждается, что вдвоем им лучше. --- — Диппер Пайнс, — Билл Сайфер не пугает, нет. Билл Сайфер доводит до панического ужаса, Билл Сайфер доводит до дрожащих коленей, но не пугает. — Ты забавный, Сосновое деревце. Весьма забавный. Сайфер переводит насмешливый взгляд на Мэйбл и смотрит. Не сквозь нее, нет, он четко видит хрупкую фигурку в огромном свитере, но что-то в облике старшей Пайнс не так, что-то, из-за чего внутри у демона ворочается давно забытое чувство — опасение. Страх. Мэйбл за спиной Диппера застывает каменным изваянием, но взгляд ее живее, чем когда-либо; зрачок перекрывает радужку, выходит далеко за ее пределы, окрашивая склеру в цвет беззвездного неба, в цвет грозовых туч. Пока они в разуме Стэна, все возможно. Мэйбл кажется живой ровно настолько, чтобы быть чем-то большим, чем проекция внутри сознания дядушки — она и правда жива, она дышит, ее видят. Сус отшатывается от старшей Пайнс с выражением полнейшего ужаса и неверия на лице, но Дипперу нет дела до этого; сестра вскидывает руку и не опускает ее до тех пор, пока Сайфер не растворяется в белом мареве подсознания. — Надо возвращаться, — говорит Мэйбл, а затем ее тело мигает, исчезая вслед за Демоном разума. Стэн глядит на внучатого племянника так, словно тот только что отрастил себе вторую голову, а затем отворачивается; Сус сбегает из домика мгновением позже. Диппер смотрит на Мэйбл. Лицо Мэйбл искажает сардоническая усмешка. --- Диппер верит. Верит в сестру так сильно, что готов вывернуться наизнанку, вылезти из кожи, только бы они все — все они — перестали смотреть сквозь Мэйбл. Осознание приходит так резко, что Диппера начинает подташнивать. Апокалипсис накрывает город куполом, но близняшка беспрепятственно проходит сквозь него и обратно, будто купола не существует. Купола ли?.. Мэйбл глядит на брата внимательно. Не осуждающе, но грустно, словно знает, что происходит, словно знает, что он осознал, он понял; кадры раннего детства крошатся на кусочки. Мэйбл обнимает Диппера. Кожа сестры теплая и мягкая, а волосы пахнут древесной смолой и гарью. Мэйбл реальна, как никогда. Диппер — пока что тоже. --- Над дверью звякает колокольчик. Сайфер, недовольно поправляя пиджак на своем человеческом теле, осматривается. Требуется время, чтобы восстановиться после уничтожения, но пять лет — ничто в сравнении с вечностью. Магазинчик Хижины Тайн заливает солнечный свет; в помещении тихо, только из-за прилавка доносится шуршание бумаг. — Могу я увидеть Диппера Пайнса? — Билл поднимает взгляд и застывает, непозволительно широко для демона его возраста распахивая глаза в изумлении, граничащем с первобытным ужасом. Осознание приходит слишком поздно; стоило, конечно же, понять это еще тогда, в голове Стэна Пайнса, стоило понять это сразу, стоило… — Его нет, — Мэйбл выравнивает стопку бумаг, не отрывая сосредоточенного взгляда от аккуратных чернильных строчек. Старшая Пайнс спокойна, грудная клетка равномерно вздымается и опускается, а жилка на шее скрыта шелковым шарфом. — И не будет. — Ты не существуешь. Мэйбл смеется, смеется звонко и раздражающе громко; издевательская улыбка идеальна, как и она сама. Сайфер смотрит на Пайнс и давит внутри желание отшатнуться. — Дневники у Форда, Билл, говори с ним, не со мной. Уходи. — Где Сосновое деревце? Мэйбл Пайнс складывает бумаги на столе в идеальную стопку, проверяет время на вечно спешащих часах, поднимается из-за стола и смотрит — открыто, чуть насмешливо, с грустью, плещущейся на глазном дне. Эта грусть предназначена не Сайферу. Кому-то другому. Кому-то позади Сайфера. — Диппера нет, Билл. Совсем нет. Пожалуйста, уходи. Прошу тебя. Документы из роддома, в котором лежала мать Пайнсов, Мэйбл аккуратно прижимает ладонью. Билл Сайфер вылетает из Хижины так быстро, как только может. К черту этот городок и этих Пайнсов. Он не хочет знать. --- Мэйбл Пайнс родилась на пять минут раньше Диппера Пайнса. Мертвой. Строчки медленно бледнеют в солнечном свете, выворачивая наизнанку реальность, крошащуюся под пальцами близнецов. Диппер Пайнс родился на пять минут позже Мэйбл Пайнс. Мертвым. Диппер смеется. Мэйбл видит его периферическим зрением: дурацкую кепку с сосной и непослушные каштановые лохмы. Мэйбл слышит, как он смеется, но не может понять, над чем. Пропащие души, отчаявшиеся ли, забытые, находят покой в Гравити Фолз. Мэйбл Пайнс выходит из магазинчика и улыбается. --- Никто больше не смотрит сквозь его прекрасную сестренку, сквозь его Мэйбл. Диппер Пайнс счастлив.