Руки

8. Чтобы я мог вновь стоять рядом с тобой Он добрался до старого порта перед самым закатом, так что мерно плещущие о берег волны подсвечивались алым. Здесь царило запустение; никто не появлялся в этих краях с тех пор, как выстроили новые причалы, поближе к магистрали и станциям погрузки. Иногда сюда забредала пацанва, разрисовывавшая стены граффити, да ещё наркоторговцы, но Дэдпул распугивал всех одним своим присутствием. Уэйд уселся на прогнившие доски, не обращая ни малейшего внимания на раскиданный повсюду хлам и пропитанный солью воздух. Пистолеты были надёжно закреплены у него на поясе, в карманах полно патронов, одна из катан лежала в своих уютных ножнах, а по прохладному лезвию второй он задумчиво провёл обнажённым пальцем. Фу, мужик, ну и отвратное же местечко. Они решат, что нам такое нравится. Но нам нравится. Да, но… Я о том, что они решат, что нам нравится и такой запах, вроде как рыбный, да? Напоминает мне о нашем ящике для носков. У нас нет ящика для носков. — Тс-с-с-с-с, автор пытается растормошить наших читателей. Белый стал говорить потише, но вот жёлтый в очередной раз принялся ныть, вложив в жалобы всю душу. Он в последнее время постоянно был на взводе. Различив вдали механическое жужжание, Уэйд вгляделся в даль и, заметив там быстро растущую чёрную точку, вложил катану обратно в ножны и снова натянул перчатки. Вертолёт, увешанный рекламой экскурсий с высоты птичьего полёта, спустился с темнеющих небес и приблизился к старой полуразрушенной пристани, на которой расселся Уэйд. Увидев жёлтую фигуру, он помахал рукой, жестами подзывая их поближе. Вскоре он отчётливо разглядел, что Логан в ответ на его реплики закатил глаза, и их обоих обдало мелкими капельками воды, поднятой воздушным вихрем от лопастей вертолёта. — Ой, Роси, тебе не стоило! — проорал Уэйд, стараясь заглушить рёв мотора. Вертолёт завис над поверхностью океана и Уэйд шагнул к дверному проёму и Логану, протянувшего ему руку с целью поскорее затащить на борт. — Не знал, что ты такой романтик! — Заткнись и сядь! — прорычал ему Логан, вручая внутриканальные наушники, которые Уэйд с сомнением покрутил в руках. — Но это не обручальное кольцо, дорогой. Росомаха удостоил его лишь пронизывающего взгляда и указал пальцем на ухо. Уэйд показательно застонал, просовывая под маску пальцы и вставляя в ухо передатчик. — Уверен, что за тобой не было хвоста? — моментально спросил знакомый грубый голос. — Да ладно, сколько времени мы уже друг друга знаем? Я всегда оставляю своих фанаток дома, если гуляю с тобой — они всего лишь игрушки, а ты мой единственный и неповторимый! — Психует Щ.И.Т., не я. Уэйд подмигнул ему и широко развёл руки, словно обводя кабину вертолёта: — Не знал, что они подрабатывают в туризме. — Это прикрытие, — Логан состроил своё самое серьёзное прекрати-нести-мне-это-дерьмо-сейчас-же выражение лица, — они пытаются скрыть всё от СМИ, пришлось даже пообещать, что я позвоню только тебе. Они не хотят привлекать внимание внезапно собравшейся толпой мутантов. Просто показалось, что ты захочешь присоединиться. — Он едва-едва приподнял бровь, но это ясно сообщило Уэйду, что он не одинок в разгорающихся сомнениях. Не только у него возникло дурное предчувствие. И то, что Логан скрывает свои инстинкты (а уж Уэйд не понаслышке знал, как тот любит всячески подчёркивать их), отлично показало, что говорить здесь может быть небезопасно. Кто знает, не записывают ли их разговор об этой обалдеть какой секретной миссии? Ладушки, играй на публику, Уэйд. — Моя любовь к тебе безгранична! Братья по оружию навеки! Дай пять! Его вскинутую ладонь бессовестно проигнонировали. Когда они, наконец, приземлились, кругом была темень и они явно покинули Нью-Йорк, хотя Уэйд не мог сказать точнее — пилот петлял, стремясь запутать либо прочих, либо Дэдпула. Перед ним раскинулись только пустынные заводские помещения и ни единого ёбанного “Tako Bell” поблизости. Вертолёт сел около наспех разбитого лагеря, охраняемого двумя мужиками в солнечных очках (несмотря на холодную и сырую ночь); первым на землю спрыгнул Логан, а следом за ним выскочил и Уэйд. Лопасти за их спинами взмахивали реже и реже, всё тише разрезая воздух, и Дэдпул заметил человека в красно-синем спандексе неподалёку от небольшой группы людей, стоявших кружком. По мере приближения, он выхватывал из толпы знакомые лица, освещённые голубым светом дугового реактора Старка. Поравнявшись с Питером, он вскинул руки и зная, что теперь-то его услышат все, провозгласил: — На любой семейной встрече должен быть чудаковатый дядюшка — я услышал ваш зов и прибыл!