Бдыщ

      Чимин всегда знал, что химия — что-то непонятное и сложное. А химия с Хосоком — непонятное, сложно и опасное для жизни. Его познания в области этой науки заканчиваются примерно на том, что H2O — вода. Хосок знает чуточку больше.        И вот сейчас, держа в руках колбу с каким-то темным порошком — Хосок назвал это очень длинным и непонятным словом (и откуда он такое знает?), проще — марганцовкой — парень очень слегка переживал. Чон Хосок — он же друг, идиот, ходячее-вечно-веселое-настроение, а по совместительству еще и химик от Бога (господи, прости) — искал сейчас по всему кабинету алюминиевую пудру (Чимин запомнил, да). Сам рыжий стоял перед столом, на котором находились спички, а это значит, додумал Пак, они точно будут что-то поджигать.       Увы, Хосок не посвятил его в подробности своего эксперимента, но сказал, что впечатление останется. Если Чон с таким энтузиазмом начал что-то делать, то, возможно, если не опасно для здоровья, будет классно. Посмотрим, ответил тогда Чимин, а сейчас хочет убиться. — Мы умрем? — Не думаю. — Обнадежил.       Чимину хочется все бросить и убежать, но гребанное любопытство берет верх, и он мужественно стоит и смотрит, как Хосок насыпает в колбу немного алюминиевой пудры, ставит её и достает спички. Чимин хотел сказать, что, наверное, стоило бы делать все это на улице, а не в здании, но промолчал, отходя на пару шагов назад для своего же блага, оставляя друга на произвол судьбы.        "Пиздец", — думает Чимин, когда Хосок разжигает спичку и опускает ее в колбу с порошками.        "Не ссы", — говорит Хосок и отбегает от стола почти в соседний кабинет.        Буквально через секунду раздается громкий взрыв, ор, писк, трехэтажный мат и еще раз ор. Хосок вылезает из-под парты и смотрит сначала на Чимина, потом на стол. Чимин оказывается в целости и сохранности, наверное, а вот стол не очень. — Мы живы! "Господи, за что мне это", — мысленно отвечает Чимин, сочувствуя поврежденному столу и своей психике. Но впечатление, действительно, не забываемое.