И настанет новый день

      У Милли сердце было не на месте с того самого момента, когда Кристофер ушел с Эстель. Она и сама не могла бы сказать почему: объективно, ничего особенно ужасного ему не предстояло. Но Милли всегда чувствовала, когда Кристоферу угрожала опасность, и она привыкла доверять этому чувству.       В попытке отвлечься она занялась планом, который они с Сесили Пинхоу разрабатывали в последнее время. Как раз и погода установилась подходящая: после обеда пошел сильный дождь. Милли отправила сообщение Сесили, чтобы та подхватила чары, и сосредоточилась на туче, направляя ее к деревне. Там Сесили должна была задержать ее, не давая развеяться и уйти в другое место.       «Кристофер убьет меня, если узнает», — хихикнув, подумала Милли. Одна надежда — что Пинхоу, по-прежнему не доверявшие Крестоманси, не станут звать его на помощь.       Милли понаблюдала из окна своей спальни, как туча зависла внизу над деревней, и удовлетворенно кивнула. Сесили справилась со своей задачей. Однако теперь, когда не приходилось сосредотачиваться на чарах, тревога вернулась с новой силой.       К вечеру обнаружилось, что трое из детей пропали. Кот, Дженет и Марианна не появились на ужине. Джулия с Роджером, сказали, что не видели их с тех пор, как ушел отец, и думали, что они заняты где-то своими делами.       — Только этого не хватало! — вздохнула Милли, уже догадываясь, куда они отправились.       Джулия и Роджер тоже догадались и обиженно насупились: им даже не сообщили о намечающемся приключении — друзья, называется! Вопреки сжимавшей сердце тревоге, Милли не могла не усмехнуться — уж очень забавные у них были лица.       Она серьезно подумывала о том, чтобы отправиться следом, оставив Замок на Майкла. Она никогда не вмешивалась в работу Кристофера, но дети — это другое дело. Кто знает, куда они там попадут и что может с ними случиться. Однако пока Милли колебалась, дети вернулись сами.       Они материализовались на пентаграмме, когда Милли задумчиво смотрела на нее, размышляя, что предпринять. Все трое выглядели потрепанными, у Марианны на руках виднелись свежие царапины, а Кот и вовсе казался едва живым.       Кристофер не появился. Значит, отправил детей домой и остался разбираться с проблемой. Предчувствие не обмануло: если бы не серьезная опасность, он оставил бы детей с собой до конца. Особенно Кота, которому стоило начинать потихоньку вникать в работу Крестоманси.       — Что случилось? — обеспокоенно спросила Милли, поспешно подходя к ним.       Кот поднял на нее несчастный и виноватый взгляд — он сидел на полу, даже не делая попыток встать.       — Кот потерял жизнь, — ответила Дженет.       То-то Милли показалось, что в нем чувствуется какая-то неправильность. Бедный ребенок. Она вздохнула и помогла ему подняться, доведя до ближайшего кресла, попутно залечив руки Марианны. Они все пребывали в таком подавленном настроении, что Марианна этого даже не заметила. Девочки устроились рядом с Котом и принялись, перебивая друг друга, рассказывать о своем приключении.       — Это я во всем виновата, — сокрушенно заключила Дженет.       — Нет, Крестоманси прав, — угрюмо возразил Кот, — ответственность в первую очередь на мне.       Марианна молчала, уставившись на носки своих перепачканных туфель — похоже, она винила себя в потере жизни Кота. Милли же пыталась сдержать волну паники. Если Кристофер не успеет стабилизировать разваливающийся мир — а эта задача требовала времени, сосредоточенности и немалых сил, — он исчезнет вместе с ним. От одной этой мысли становилось дурно.       — Все правда настолько серьезно? — спросил Кот тоном, который подразумевал, что он надеется на отрицательный ответ.       Наверное, следовало бы успокоить его и отправить отдыхать — все-таки потеря жизни не шутки. Но у Милли не осталось на это сил. И потом, он заслужил выговор. Прилагая все силы к тому, чтобы не сорваться на резкость, она ответила:       — Настолько серьезно, что может статься, Кот, тебе придется занять пост Крестоманси раньше, чем мы думали.       Кот побелел и уставился на нее с ужасом в расширившихся глазах. Девочки прижали ладошки к губам, обменявшись испуганными взглядами. Милли встала и покинула комнату, оставив их осознавать последствия своего необдуманного поступка.       Чтобы занять чем-нибудь голову — помочь Кристоферу она не могла, а просто сидеть и ждать всегда сводило ее с ума, — Милли отправилась в его кабинет разобрать корреспонденцию. Он терпеть не мог с нею возиться, зачастую сваливая эту задачу на Тома и лишь на редкие письма отвечая самостоятельно.       Милли как раз составляла ответ обществу начинающих магов, стараясь не обращать внимание на продолжавшее ныть сердце, когда пришел вызов по волшебному зеркалу. Она подошла к нему, устанавливая контакт — в глубине зеркала появился Конрад.       — Милли! — улыбнулся он слегка удивленно — но только слегка. — Давно не виделись.       — И я рада видеть тебя, Конрад.       Она улыбнулась в ответ, но, похоже, не слишком успешно изображала беспечность — Конрад нахмурился и спросил:       — В чем дело?       Она пожала плечами, всем своим видом говоря: с чего ты взял, что что-то не так? Конрад подозрительно прищурился.       — Милли, — с обидой протянул он, — я знаю тебя сто лет и вижу, что ты чем-то встревожена, — после небольшой паузы он добавил: — Кристофер?       Милли обреченно вздохнула и кивнула, а Конрад задумчиво заметил:       — Я вообще-то собирался посоветоваться с ним насчет одного вопроса по экспорту магических амулетов, но с таким же успехом мог бы прийти оказать тебе моральную поддержку. Хочешь?       Милли невольно улыбнулась.       — Я всегда рада тебе, Конрад. Уверена, и дети будут в восторге.       Он улыбнулся в ответ и прервал контакт, чтобы через полчаса появиться в кабинете собственной персоной.       — Ну, рассказывай, — заявил Конрад, усаживаясь на диван напротив Милли.

***

      Ни разу в жизни Кот еще не чувствовал себя настолько отвратительно. Даже когда выяснилась правда про Гвендолен. Вот знал же, что не надо уступать Дженет! А вдруг Крестоманси правда не вернется из того мира? В такое верилось с трудом, но у Милли было столь убитое выражение лица, что Кот ни секунды не сомневался: ее слова не просто воспитательная мера.       Кот подтянул ноги к груди и уткнулся лицом в колени. Хотелось побиться головой об стену. А главное, он ничего не мог сделать, чтобы исправить свою ошибку.       За время, проведенное в Замке, он успел привязаться к Крестоманси. Собственно, Кот воспринимал его почти как отца. И одна мысль о том, что он может погибнуть — да еще и по его, Кота, вине, — вызывала дрожь. Не говоря уже о том, что ему совершенно не хотелось принимать пост. Он не был готов к такой ответственности.       — Кот, — Дженет осторожно коснулась его плеча, — прости. Я… я идиотка.       — Да и я не лучше, — сокрушенно произнесла Марианна. — Вместо того чтобы вас остановить, напросилась в компанию.       Несмотря на подавленное настроение, Кот невольно улыбнулся уголком губ — сочувствие девочек грело душу. Да и их готовность взять на себя вину — тоже. С обеих сторон раздался облегченный вздох. Похоже, они боялись, что он злится на них. А он не злился — разве что на себя. Но главной его эмоцией было глухое отчаяние.       — Вернулись! — раздался звонкий голос Джулии. — Как вы могли уйти без нас?       Кот вздрогнул и, вскинув голову, с ужасом смотрел, как они с Роджером подходят к нему. А ведь сейчас придется рассказать, что из-за него их отец находится в смертельной опасности. Следом шел Кларч, клацая когтями по мраморному полу и волоча по нему крылья. Он тоже выглядел обиженным.       Джулия явно собралась выдать возмущенную речь о том, как нечестно устраивать себе приключение, никому ничего не сказав, но заметила состояние Кота и полные слез глаза девочек и замолчала в недоумении.       — Что это с вами? — спросила она после мучительно долгой паузы.       Кот спустил ноги на пол, чем немедленно воспользовался Кларч, положив ему голову на колени и спросив:       — Почему грустный?       Кот протяжно вздохнул и, машинально поглаживая Кларча по голове, начал рассказывать, стараясь не смотреть на Роджера и Джулию, которые устроились рядом на диване — вместо этого уставившись в окно на парк. Дженет с Марианной на этот раз молчали, замерев по обеим сторонам от него, будто стража — и лишь изредка вставляли какой-нибудь комментарий.       Закончив, Кот заставил себя посмотреть на Роджера и Джулию. Оба выглядели встревоженными, но не в отчаянии — как он ожидал. И внезапно Кот понял, что они безгранично верят в силы своего отца и его способность выбраться из любой ситуации. И хотя, конечно, волнуются, не думают, что все может плохо закончиться. К тому же Кот не стал передавать им комментарий Милли — просто не смог.       — Обидно, что ты опять жизнь потерял, — сочувственно заметила Джулия. — Тебе надо теперь быть вдвойне осторожным.       Роджер согласно покивал. Кажется, они перестали обижаться на то, что их не взяли с собой. Главным образом потому, подумал Кот, что понимали: его с Дженет и Марианной еще ждет разбор полетов. А никто в этом замке не горел желанием навлечь на себя неудовольствие Крестоманси.       На какое-то время они замолчали, обдумывая сложившуюся ситуацию.       — Все будет хорошо, — вдруг изрек Кларч настолько умудренным рассудительным тоном, что после секундной заминки все расхохотались.       Кларч обиженно надулся — перья на его голове встопорщились, и Кот поспешил успокаивающе погладить их, тихонько шепнув:       — Спасибо.       Видимо, решив, что важные дела улажены, Кларч щелкнул клювом и заявил:       — Есть хочу.       И Кот вдруг понял, что сам страшно проголодался. Судя по взглядам, которыми обменялись Дженет и Марианна, они тоже не прочь были бы перекусить. Однако предпринять по этому поводу они ничего не успели, поскольку воздух над пентаграммой заискрился и в ней материализовался Крестоманси. Бледный, смертельно уставший, но вроде бы целый.       — Папа! — радостно подпрыгнули Джулия с Роджером.       Кот облегченно выдохнул, чувствуя, как дикое напряжение постепенно уходит. Вместе с Крестоманси на пентаграмме возникли Усердный Маг и еще какой-то человек — закованные в магические цепи, съежившиеся и жалкие. Крестоманси куда-то отправил их взмахом руки, обвел детей своим лучшим рассеянным взглядом и собирался что-то сказать, но не успел. В гостиную влетела Милли, тут же бросившись ему на шею.       Никто из них не заметил, как следом за Милли зашел еще один человек, пока Крестоманси не спросил радостно-удивленным тоном:       — Грант! А ты как здесь оказался?       Все живо повернулись, чтобы увидеть молодого мужчину — темноволосого, со светло-карими веселыми глазами и задорной улыбкой.       — Конрад! — одновременно воскликнули Джулия с Роджером.       — Привет, ребята, — помахал им тот и снова обратился к Крестоманси: — Я вообще-то по делу, но Милли сказала, что ты влип в очередную неприятность, и я подумал, что должен поддержать подругу.       Крестоманси приподнял бровь с невероятно позабавленным видом.       — Мне начинать ревновать?       Милли фыркнула и шлепнула его по плечу. Конрад (или Грант — Кот так и не понял, как его все-таки зовут) ухмыльнулся и протянул руку, которую Крестоманси с готовностью пожал.       — Рад видеть тебя живым, Кристофер.       — Ну, все было не настолько страшно, — ответил тот с нотками высокомерной небрежности.       Милли с Конрадом обменялись понимающими взглядами. На их лицах так и читалось: «Да-да, конечно!»       — Кто это? — пораженно прошептал Кот стоявшему рядом Роджеру.       У него в голове не укладывалось, что кто-то может вот так разговаривать с Крестоманси.       — Конрад — папин друг и по совместительству официальный представитель в Седьмых мирах, — покосившись на Кота и оценив его ошарашенную физиономию, Роджер хихикнул и добавил: — Не обращай внимания: они всегда такие, когда собираются втроем — с детства ж друг друга знают.       Представить себе Крестоманси ребенком Кот не мог, как не пытался.       — Слушай, Грант, — тем временем продолжил Крестоманси, — это твое дело, оно очень срочное?       В его голосе отчетливо слышалась надежда на обратное. Кот подумал, что никогда еще не видел его настолько откровенно изможденным. Даже после блуждания по зачарованному лесу. Даже после ранения.       — Совсем не срочное, — ответил Конрад. — К тому же я предупредил Люси, что могу задержаться на пару дней.       — Отлично. Тогда поговорим завтра, — Крестоманси повернулся к Коту и одарил его пронзительным взглядом, от которого тот съежился, почувствовав себя маленьким и ничтожным. — И с тобой, Кот, завтра поговорим.       На этот раз его тон не предвещал ничего хорошего. С этими словами он исчез, телепортировавшись в свою комнату. Милли с Конрадом снова обменялись взглядами — на этот раз обеспокоенными, — но тут же сделали вид, что ничего не происходит.       — Я смотрю, у вас детей прибавилось, — весело заметил Конрад, и Милли улыбнулась, принявшись объяснять, кто такие Кот, Дженет и Марианна.       — Есть хочу! — вмешался Кларч, раздраженный тем, что его столько времени игнорируют.       — Ох, солнышки! — встрепенулась Милли. — Вы же голодные. Сейчас распоряжусь, чтобы принесли поесть.       Она поспешно вышла из комнаты, оставив их с Конрадом, которому Роджер с Джулией тут же принялись наперебой рассказывать о новостях в своей жизни, попутно засыпая его вопросами.       — Джулия, ты с каждым разом делаешься все красивее, — поддразнивающим тоном заметил Конрад. — Женихи еще не осаждают?       Джулия скривилась, явно не придя в восторг от такого предположения, и яростно помотала головой, отчего длинные черные волосы разметались по плечам. А Кот посмотрел на нее и вдруг понял, что Дженет была права: Джулия вырастет потрясающей красавицей. Эта будущая красота будто скрывалась, дремала до времени в чертах ее лица, так похожих на отца — Дженет и в этом была права.       Эта последняя посмотрела на него с торжествующим видом: «Я же тебе говорила!» Но тут принесли еду, и на некоторое время Кот забыл обо всем остальном — он действительно страшно проголодался.       Зато, когда он наелся, тяжелое чувство от предстоящего разговора с Крестоманси вернулось с новой силой. В то время, как Дженет и Марианна успокоились, повеселели и забыли все неприятности, с интересом прислушиваясь к разговору, Кот сидел, мрачно уставившись в столешницу.       — Кот? — неожиданное обращение Конрада заставило вскинуть взгляд, отвлекшись от размышлений. — Ты чего такой несчастный?       Он неопределенно пожал плечами. Объяснять по сотому разу, в чем он провинился — да еще и незнакомому человеку — совсем не хотелось. Однако Конрад и сам понял.       — Выволочки боишься? — спросил он и тут же задорно улыбнулся: — Зря. Знаешь, в твоем возрасте Кристофер был тем еще наказанием. Габриэль от его выходок просто с ума сходил. А если он будет подавлять тебя своим величием, можешь напомнить, как он кричал Габриэлю, что он единственный в мире человек, которого наказали за то, что он свернул себе шею.       Джулия с Роджером засмеялись, даже Дженет и Марианна хихикнули — с очень удивленными лицами. Кот же с недоверчивым восхищением уставился на Конрада.       — Правда?       Тот кивнул.       — Сам я этого не слышал, но мне рассказывали надежные люди.       Конрад подмигнул ему, и Кот улыбнулся в ответ, чувствуя громадное облегчение. Он все еще не мог связать в своем сознании Крестоманси и того подростка, о котором рассказывал Конрад, но странным образом тяжелое чувство исчезло, и он мог думать о предстоящем выговоре без былого ужаса. Не то чтобы он когда-нибудь осмелился сказать Крестоманси что-нибудь в этом роде, но сама мысль вызывала неконтролируемую улыбку.

***

      Распорядившись на кухне, чтобы детям принесли поесть, Милли собрала еды на поднос отнести Кристоферу. Выглядел он кошмарно — так, словно вот-вот грохнется в обморок. И хотя он привычно не подавал виду, перешучиваясь с Конрадом, Милли заметила, что у него дрожали руки. А кроме того, его опять ранили. Хотя рана, видимо, была несерьезная, и он успел залечить ее сам, о ней напоминал порванный и испачканный кровью рукав пиджака.       Кристофер уже спал, когда Милли зашла в комнату. Она тихонько поставила поднос на столик, наложив чары, чтобы еда не остыла, и присела рядом на кровать. Милли не беспокоилась, что бросила гостя одного: Конрад — старый друг, он поймет. Кристофер все еще выглядел истощенным и бледным, и его состояние скорее походило на глубокий обморок, чем на нормальный сон. Но, по крайней мере, он не метался от мучительного кошмара, как бывало после некоторых вызовов.       Милли вздохнула и провела пальцами по его растрепавшимся кудрям. Во сне Кристофер утрачивал свою величественность и выглядел трогательно беззащитным. Она давно не испытывала такого ужаса, как сегодня, хотя работа Кристофера предполагала постоянную опасность. Но подобные, по-настоящему критические ситуации возникали все-таки довольно редко. К счастью.       Кристофер умел делать вид, будто для него любая задача легка — как щелкнуть пальцами. И только Милли знала, насколько тяжела на самом деле ноша Крестоманси.

***

      Кристофер проснулся посреди ночи от дикого голода и, наверное, поэтому сразу учуял вкусный запах — рядом с кроватью на столике стоял поднос с едой. С наложенными на ней чарами свежести. Кристофер улыбнулся и невесомо поцеловал в лоб Милли, которая спала, положив голову ему на плечо. После чего осторожно — стараясь не разбудить — выбрался из ее объятий. Иногда он думал, что не заслуживает такой жены, как Милли.       Утро выдалось спокойное. Дело Гранта оказалось действительно пустяковым — разногласия среди поставщиков магических амулетов легко улаживались. Зато — в чем Кристофер ни за что не признался бы вслух — он был рад в кои-то веки спокойно пообщаться с другом, с которым так редко доводилось встречаться. Лично, а не через волшебное зеркало.       Разговор с Котом прошел легко. Кристофер видел, что тот все понял и раскаялся, так что не стал слишком давить на него. Хотя Кот и выглядел куда расслабленнее, чем он ожидал. Накануне он с явным ужасом отреагировал на обещание разговора. Никак Грант успел вмешаться, поведав ему что-нибудь про юность Кристофера и его вечные ссоры с Габриэлем. Кристофер усмехнулся про себя, окончательно утвердившись в этой мысли, когда заметил, что Кот, хотя и выглядит слегка испуганным, все же старательно прячет улыбку. Веселье и чувство вины забавно сочетались в выражении его лица.       Кристофер не удержался и как бы между прочим заметил:       — Вижу, Грант успел рассказать тебе нечто интересное из времен нашей с ним юности.       На лице Кота появилось замешательство, говорившее о том, что так оно и есть, но он не осмеливается сказать об этом вслух. Поколебавшись, он все-таки кивнул — очень осторожно — и одарил Кристофера любопытным взглядом — всего лишь на мгновение, снова уставившись на ковер под ногами. Кристофер усмехнулся, но тут же состроил прежнее невозмутимое выражение и, слегка подавшись вперед, доверительно сообщил:       — Не верь всему, что он рассказывает, Кот: Грант всегда был склонен преувеличивать.       Кот удивленно посмотрел на него и вдруг весело ухмыльнулся. Кристофер удовлетворенно кивнул.       — Думаю, нашу беседу можно считать законченной.       Кот тут же с радостным облегчением рванул к выходу. Однако прежде чем покинуть кабинет он вдруг твердо объявил:       — Обещаю впредь быть осторожнее.       Как только за ним закрылась дверь, Кристофер удивленно покачал головой — благо его больше некому было видеть: сам он в этом возрасте ни за что не признал бы свою ошибку. Определенно, Кот учится гораздо быстрее.       Остальная часть дня ушла на судебные разбирательства. Кристофер приложил все силы к тому, чтобы Усердного Мага и Литтлтона приговорили к пожизненному. Никто не смеет вредить его детям.       После чего о неприятном инциденте можно было наконец-то забыть.

***

      Новые проблемы начались всего пару дней спустя (Грант к тому времени уже вернулся домой), когда в замке появился насквозь мокрый Джейсон и сообщил:       — В деревне творится нечто странное: над ней висит громадная туча — уже несколько дней, — из которой не переставая льет дождь. Мы с Ирен пытались ее развеять — безрезультатно. Если так дальше пойдет, деревня потонет.       Кристофер озадаченно приподнял бровь. Это не могли быть проделки разозленных Фэрли — магия к ним все еще не вернулась. Сами Пинхоу не стали бы творить подобное с собственной деревней. Тогда кто? И зачем?       — Хорошо, — кивнул он, — я разберусь.       И перенесся на край леса, откуда прекрасно просматривался Ульверскот. Следом за ним перенеслась Милли, замершая чуть позади. Кристоферу не надо было оборачиваться, чтобы почувствовать ее присутствие. Само по себе это уже было необычно — Милли никогда не вмешивалась в его работу, — но сначала он сосредоточился на том, что предстало глазам.       А зрелище было действительно неординарное: прямо над деревней неподвижно — и довольно-таки низко — висела громадная черная туча, явно не естественного происхождения. Дождь лил сплошной стеной, за которой сложно было что-либо разглядеть. За пределами же деревни его как обрезало — сухо и светит солнце. Однако самое интересное состояло в другом.       Кристофер оторопело изучал тучу — магию Милли он мог различить в любой ситуации, даже если она, как в этом случае, участвовала минимально. Его брови поползли вверх, когда, повернувшись к жене, он обнаружил на ее лице выражение, означающее, что она смущена, но ни в чем не раскаивается.       — Милли, дорогая, — медленно произнес Кристофер, — ты понимаешь, что как государственный служащий я должен тебя сейчас арестовать за злоупотребление магией?       Она кивнула и улыбнулась:       — Но ты не станешь этого делать.       — Надеюсь, у тебя есть хорошее объяснение.       — Просто не вмешивайся. Смотри, что будет.       Кристофер хмыкнул, но не стал спорить и снова повернулся к туче. Милли встала рядом, взяв его за руку. Некоторое время ничего не происходило, а потом чернота засветилась яркими огоньками, которые мелькали туда-сюда и завихрялись вокруг тучи. Сжав ладонь Милли, Кристофер переместился вместе с ней в саму деревню — поближе к месту действия.       Люди, собравшиеся там и наблюдавшие за светящимися огоньками, шарахнулись в стороны при их неожиданном появлении, но быстро перестали обращать на них внимание, снова обратив взгляды на небо.       Они тут же промокли до нитки — Кристофер даже не успел наложить защищающие чары. Но это было неважно. Поскольку огоньки, на проверку оказавшиеся разнообразными фэйри, делали что-то такое, отчего туча быстро съеживалась, а дождь становился все слабее.       И вот с легким «пуф» туча исчезла окончательно, засияло солнце, отражавшееся в воде, покрывшей улицы. Кристофер слегка поморщился, обнаружив в какое состояние пришли его ботинки в этой грязи. Да и костюм, если на то пошло. Милли тихонько хихикнула. Он послал ей негодующий взгляд, который она полностью проигнорировала.       А люди вокруг, радостно восклицая, обнимали друг друга и аплодировали. Фэйри спустились к ним, зависнув примерно на уровне голов. Это было довольно-таки забавное зрелище — толпа мокрых, но счастливых людей, а посреди них — летающие огоньки. Вперед вышла Сесили Пинхоу.       — Видите? — громко объявила она, привлекая всеобщее внимание. — Волшебный народ не желает нам зла и даже может помочь! Если вы будете дружелюбны к ним.       Ее поддержал одобрительный гул многих голосов — в основном женских. Мужчины все еще хмурились и немного роптали, но явно начали сдавать позиции.       — Ну, знаешь, Милли, — тихонько произнес Кристофер, — подобной авантюры я мог ожидать от Марианны, но никак не от тебя.       — Ты знал про их план? — удивилась она.       — Конечно, — Кристофер усмехнулся. — Не такие уж они хорошие конспираторы, как им кажется. Но вот ты…       — Мы с Сесили, — весело поправила она со знакомым с детства озорным блеском в глазах.       — Так вот чья магия еще была в туче, — понимающе кивнул он.       — Главное — наш план сработал, — заявила Милли. — Посмотри на них.       Кристофер огляделся: собравшиеся уже не просто смотрели на фэйри — они разговаривали, благодарили, пытались что-то понять.       Он улыбнулся, покачав головой. Сумасшедший план, но Милли права — он сработал. Кристофер притянул ее к себе поближе, взяв за руки, чтобы перенестись домой — здесь им очевидно нечего делать. Пожалуй, давняя история клана Пинхоу и волшебных существ по-настоящему завершилась только сейчас.       А завтра настанет новый день, который, несомненно, принесет новые проблемы. Но и новые открытия.