Возвращение

Вы когда-нибудь теряли близкого вам человека? Я сейчас не говорю про родных по крови людей. Я говорю о приобретенных по жизни - друзьях. Вы когда-нибудь теряли лучшего друга? Если нет, то вам меня не понять. Это боль. И пустота внутри. И всепоглощающее чувство потери. За всю мою жизнь я видел смерти многих людей, но ни одна не оставляла настолько большую рану на сердце. И сейчас я могу с уверенностью сказать – время не лечит. Оно лишь покрывает пылью воспоминания, и потом уже становиться сложно воскресить в голове нужный образ. Сейчас, закрывая глаза, я не могу восстановить его лицо. Какого оттенка глаза у него были? Насколько темный цвет кудрей? Ощущение, как будто всматриваешься в силуэт через мутное стекло, в тщетной попытке рассмотреть детали получше. И с течением времени стекло искажает картинку все больше, скрывает детали за слоями пыли и грязи. Прошел только год со смерти Шерлока. Что же будет через пять, десять лет? Мысль, что спустя еще немного времени образ окончательно сотрется из памяти, равносильна соли, посыпанной на свежую рану. Она приносит ту же боль, только в отличие от физической боли эту почти невозможно терпеть. Вот и вчера эта боль вернулась с новой силой. И тогда я поддался слабости и решил напиться в попытке избавиться от мучений. Ничего не соображая от количества выпитого мною спиртного, и еле волоча ноги, ночью я заявился на Бейкер-стрит 221 Б. О том ночном визите я помню только, что в окнах дома еще горел свет, а на стук в дверь почти сразу отозвалась миссис Хадсон. Тогда она не стала у меня ничего спрашивать, а просто пропустила в дом и провела наверх. Ночевал я в своей старой комнате. И вот сейчас я сижу в гостиной на диване и вспоминаю. Пытаюсь вспомнить. В голове всплывают обрывки фраз. “Шерлок Холмс. Адрес Бейкер-стрит 221 Б”, ”Ты во мне разочарован…”, “Я не психопат, а высокоактивный социопат”, “Игра началась!”, “Героев нет, а будь они, я из другой оперы…” - Джон. – Тихий голос выводит меня из раздумий. В проеме двери стоит миссис Хадсон и нерешительно смотрит на меня. На ней неизменное фиолетовое платье, а в руках она держит черное пальто. То, в котором она ходила со мной год назад на кладбище. – Джон, сегодня ровно год со дня смерти Шерлока. Давай ты сходишь со мной на его могилу, может тебе станет легче? И я должна зайти в церковь, моя соседка – миссис Тернер, посоветовала поставить свечку за упокой его души. Я лишь молча поднялся и подошел к ней. Мы вместе спустились вниз, после чего я помог ей надеть пальто. Уже на улице, когда она закрывала дверь, я заметил, что ее руки трясутся. Ей тоже пришлось тяжело, Шерлок был для нее любимым внуком. И его смерть очень сильно повлияла на нее. Я давно не виделся с миссис Хадсон, помниться, последний раз я навестил ее около полугода назад. Тогда мне просто захотелось зайти к ней на чай. За тот вечер я обронил не больше пяти фраз. Рядом с нами притормозило такси. Я открыл дверь и пропустил миссис Хадсон вперед. Бросив последний грустный взгляд на дом 221, я залез в салон вслед за моей бывшей домовладелицей. Такси плавно тронулось. В салоне было тихо, у меня не было настроения разговаривать, да и миссис Хадсон не проявляла инициативы. Тишину лишь изредка нарушал голос водителя, говорившего с диспетчером по рации, да звон брелока в виде барсука, висящего на зеркале заднего вида. Когда я последний раз разговаривал с Шерлоком, я не понимал, зачем? Зачем он так поступает? Зачем пытается обмануть? Меня это злило. Но еще больше злило его нежелание объяснить ситуацию. Я помню страх, который я гнал от себя, перекрывая гневом. Наверное, я понимал, чем закончиться наш разговор, но не хотел верить. И в момент, когда Шерлок, раскинув руки, полетел вниз, страх затопил сознание, парализовал тело. Несколько мгновений я не смог справиться с эмоциями, затопившими меня, поглотившие в пучину отчаяния… Такси начало сбрасывать скорость и остановилось у входа на кладбище. Путь до могилы мы проделали все в той же тишине. У надгробия лежало несколько роз и букет хризантем. Миссис Хадсон положила рядом белую лилию. Я же остался стоять неподалеку. Что-то мешала мне подойти ближе. Я просто физически ощущал барьер, который не позволял мне сделать оставшиеся несколько шагов и приблизиться к надгробию. Плечи миссис Хадсон задрожали. Она пыталась найти платок в сумке, но это ей все никак не удавалось. Тогда я достал из кармана свой и протянул ей, на что она благодарно кивнула и отвернулась, стараясь поскорее утереть слезы. В этот раз, так же, как и год назад, миссис Хадсон ушла первая, оставив меня в одиночестве. Так же, как и в прошлый раз, я не оглянулся и не посмотрел ей вслед, а остался стоять, вслушиваясь в звук удаляющихся шагов. Среди шелеста травы и тихих, едва слышных всхлипов, я уловил еще один звук. Он был неправильный. Треск. Совсем рядом, всего в паре шагов от меня. Я бы и не уловил этот едва слышный хруст сломавшейся ветки, если бы не был сосредоточен на окружающий меня звуках. В следующее мгновение я уже был возле дерева, росшего прямо за могилой Холмса. Там, прислонившись к толстому стволу, стоял тот, кого я меньше всего ожидал увидеть. Это был взрыв. Как будто прорвало плотину и разом множество эмоций потоком хлынуло в сознание. Здесь были и радость, и злость, и тревога, и переживания, и обида, и боль, и еще много чего. На мгновение я просто растерялся. Холмс, живой и здоровый стоял здесь, передо мной. Первым порывом было развернуться и уйти. Но картина того, как Шерлок небрежно достает из кармана сигарету и закуривает, а потом закидывает голову назад, затягивается и выпускает струйку дыма вверх, вывел меня из себя. В следующий момент я уже склонялся над лежащим Холмсом, потирая сбитые костяшки. Шерлок же даже не предпринимал попытки подняться. Он просто перевернулся, лег на спину и снова затянулся. Из уголка его губ струйкой текла кровь, а скула покраснела от моего удара. Но он лишь морщась от боли, продолжал невозмутимо курить. Я был в бешенстве. Но, как бы не чесались руки заставить ударить еще раз я себя не смог. Я просто развернулся и пошел прочь от лежащего на земле друга, пока меня не нагнал тихий голос: - Прости, Джон. Прости меня. Это было последней каплей. Я вернулся к дереву и склонился, над все еще лежащим Холмсом. - Как ты мог? – Прошипел я. Пальцами я вцепился в воротник его пальто, приподнимая Шерлока над землей. – Зачем ты так поступил? Я похоронил тебя! Я почти смог тебя забыть! – Я методично тряс его и все шипел в его адрес ругательства, порою срываясь на крик. - Так было нужно. И все? И это все, что он мог сказать в свое оправдание? Я не выдержал и врезал ему еще раз. Голова Холмса откинулась назад. Он не стал изменять положение, лишь поднес руку к разбитому носу, чтобы стереть кровь. - Признаю, я это заслужил. – Холмс слегка гнусавил и постоянно морщился от боли. - О, ты еще и не такое заслужил! – Я приподнял Шерлока еще выше, приближая свое лицо к его – Я поверить не могу, что ты смог сделать такое! Хотя нет, могу! Ты же, блин, чертов эгоист. Ты никогда не думаешь о других! Тебе плевать на чувства окружающих. Плевать на любящих тебя людей. – Мне пришлось прервать тираду, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, но в следующий момент все, что я хотел сказать вылетело из головы. - Так было нужно, Джон. У меня не было другого выхода. - Выход есть всегда! – Я выпустил из рук его пальто, и Шерлок упал назад, на землю. После чего он приподнялся на локтях и посмотрел на меня, стоящего перед ним на коленях, с опущенной головой. – Выход был – сказать мне! – Я поднял голову и снова посмотрел на Холмса. – Неужели было так сложно попросить меня о помощи? - Я не мог рисковать тобой. Мориарти приказал своим киллерам убить тебя, если я не спрыгну с крыши. – Слова были произнесены еле слышно. – Просить тебя о помощи было все равно, что подписать твой смертный приговор! - А Майкрофт, Лестрейд? Неужели никто не мог тебе помочь? - Ты думаешь, почему я сейчас жив? Потому что попросил о помощи единственного возможного человека. Мне помогла Молли. – Шерлок начал медленно подниматься с земли. Когда он принял вертикальное положение, то протянул мне руку, предлагая помощь. - Почему ты не сообщил, что жив? Хоть смс, хоть письмо, шифр, код, записка! Хоть что-нибудь! – Я проигнорировал его руку и остался сидеть на земле, смотря на Холмса снизу вверх. - Я говорю тебе сейчас. – Холмс не менял положение руки, все еще ожидая, когда я воспользуюсь его помощью и встану. – До этого момента было опасно появляться возле тебя. Да, Мориарти погиб, но его сеть до сих пор действует и у них одна цель – моя смерть. Сегодня за решетку попал последний последователь Джима, а сейчас я наконец смог исполнить твою просьбу. Помнишь, тогда, в день похорон ты сказал “Шерлок, прошу, прояви свою гениальность еще один раз. Будь, пожалуйста, живым”. Я жив, Джон. И я здесь, как ты и хотел. И в тот момент я его простил. Ведь я же знал, изначально знал, с кем связываюсь. Для Холмсов поступок Шерлока приравнивается к своеобразному признанию в любви, в привязанности. Я схватил его за руку и поднялся на ноги. В следующее мгновенье я сжимал его в объятьях. Шерлок не стал сопротивляться такому проявлению эмоций, а лишь сомкнул руки за моей спиной, возвращая объятья. А в другом конце кладбища, на том же месте, где в прошлый раз, во время похорон стоял Шерлок, сейчас расположился Майкрофт и наблюдал в бинокль за разворачивающимся действом. После сцены с объятиями он опустил бинокль, развернулся и пошел прочь, к выходу с кладбища. “Теперь все будет хорошо”