Я погашу городские огни

В серой дымке, где он плавает, звучат далекие голоса - обеспокоенные, расстроенные, довольные. Один раз что-то теплое и сухое скользит вдоль его щеки - легкое касание, в котором затуманенный мозг опознает руку, отводящую ему волосы за ухо. Должно быть, он вздрагивает, потому что кто-то произносит: - Шшш, все в порядке, Бак. Требуется геркулесовое усилие, чтобы приоткрыть глаза - судя по ощущениям, веки весят метрическую тонну каждое. Язык тоже будто свинцом залит, но на этот раз имя и лицо сразу же совпадают, и он невнятно окликает: - … Стив? Улыбка Стива сияет словно солнце сквозь облака. – Да. Да, это я. Теперь вспомнил меня? Надо подумать, но сосредоточиться трудно. Кажется, что голова отделилась от тела и плавает сама по себе. - … Миссия, - бормочет он. Стив был его миссией. – ПИМ? – та часть его мозга, которая загружает данные, подтверждает: желтые костюмы пчеловодов = Передовые Идеи Механики. - Очевидно, ты вытащил меня. -… ты тяжелый, - соглашается он. Смех Стива доносится издалека, и глаза закрываются помимо воли. Звуки выцветают вместе со всем остальным обратно, в серое марево. *** В следующий раз, когда он просыпается, Стив все еще рядом, сидит на неудобном больничном стуле. И выглядит непропорционально счастливым, увидя его в сознании. Рядом стоит пустая койка, отделенная от его кровати тумбочкой. Их расположение кажется странным, и он задается вопросом, есть ли в палате другой пациент. – Клинт сожалеет насчет транквилизатора для Халка, - уверяет Стив. Это объясняет, почему его так быстро и качественно вырубило и почему несмотря на всю супер-солдатскую сыворотку он все еще чувствует себя, будто милю пробежал по плохой дороге. – Не удивительно, что Халк все время злой, - бормочет он. Стив приподнимает кровать, чтобы ему не приходилось тратить энергию и садиться, дает воды и планшетку со списком его травм, попутно засыпая его вопросами о самочувствии. – Я вызову медсестру, - говорит он, вставая. - И скажу всем, что ты проснулся, на сей раз по-настоящему, - Стив ухмыляется. – В прошлый раз ты отключился посреди фразы. Иногда трудно думать о чем-то кроме цели миссии, иногда, когда Солдат занимает ключевую позицию в его мозгу, Стив ему даже не особенно нравится. Но временами – и это случается все чаще и чаще, как с тревогой отмечает он – так легко улыбнуться Стиву в ответ и отозваться: – Если Бартон действительно сожалеет, попрошу его проверить этот транк на тебе в следующий раз - посмотрим, как долго ты останешься на ногах. Стив хмыкает и топает звать медсестру. Баки приступает к изучению перечня своих болячек – серьезно, он считал, что все больницы уже перешли на цифровые экраны - ну, по крайней мере, перелистывать страницы металлической рукой легче, чем орудовать тачскрином. Данные немного устарели, но изложены четко и ясно: побочные эффекты от транквилизаторов, предназначенных для кого-то значительно большего по весу, чем он; сильное растяжение левой щиколотки, которое должно бы уже исцелиться, но не исцелилось, скорее всего потому, что ему пришлось держать себя и увесистого Стива; обычный набор синяков и порезов, который можно приобрести, оказавшись поблизости от взрыва; средней тяжести сотрясение мозга, которое уже само прошло. Не зафиксировано - боль на стыке плоти и металла в его левом плече, и смутно удручающее воспоминание, что не узнал Стива. Через несколько минут приходит медсестра и принимается суетиться вокруг него куда более профессионально, чем это делал Стив, проверяя капельницы и мониторы, интересуется, удобно ли щиколотке в фиксирующей повязке. – Вы быстро поправляетесь, мистер Барнс, - бодро щебечет она. – Когда врач выйдет на дежурство, она вас осмотрит, и очень скоро вы будете дома. - Эээ, спасибо, - вспоминает он, что нужно сказать. Медсестра кивает и поворачивается к Стиву. - Капитан Роджерс, там вас хотят видеть, - извиняющимся тоном произносит она. – Так же, как и прежде…? Он был очень настойчив, - у нее слегка неуверенный вид. – Если хотите, я могу попросить охрану вывести его, сэр… Я просто не хочу беспокоить пациентов. Его внутренний сигнал тревоги включается при одном взгляде на лицо Стива - тот сияет фирменной улыбкой Капитана Америки – насквозь фальшивой, уверен Баки. – Разумеется, Санди, - кто бы удивлялся, что Стив прочел и запомнил ее имя на бейдже. – Прошу прощения за неудобства, я позабочусь об этом прямо сейчас. Вероятно, это пустяки. Возле двери Стив притормаживает. – Баки, я сейчас вернусь, - обещает он. - Проваливай, щенок, - отвечает Баки, потому что знает, как выглядит Стив в порыве праведного гнева - теперь его не остановить. Прямо сейчас Стив зол как черт и изо всех сил старается этого не показывать. Какая жалость, что Стив не умеет лгать. Прежде чем выйти за дверь, Стив адресует ему слабую улыбку. После ухода Стива и медсестры, он отключает мониторы, отцепляет от себя различные трубки, клипсы и капельницы. Армия, а затем Гидра практически полностью избавили его от стеснительности, но он все равно доволен, что на нем более-менее закрытая больничная пижама, а не какая-то размахайка с открытой спиной, которые ему встречались. Сверкать повсюду своим голым задом не способствует скрытному проведению операции. Перед уходом он снимает с двери планшетку для заметок, отмечает на ней соседний квартал и выключает свет. Можно надеяться, что медсестра еще не скоро зайдет его проверить. *** Когда Стив в ярости, есть только два варианта: ввязаться в заварушку вместе с ним и вести учет повреждений, или убраться с его пути. Солдат голосовал бы за то, чтобы держаться подальше от разрушений – гордости у Агента сроду не водилось, его самосознание или самооценку не задевало признание, что Капитан является опасным противником. Ну а Баки Барнс взял в привычку ввязываться слишком давно, чтобы сосчитать, и эта чертова привычка - единственное, что оказалось вбито намертво. И тем не менее, он потратил пять минут, чтобы совершить набег на мужскую раздевалку сестринского поста. Тот, кто ищет Дж. Б. Барнса, будет искать босого мужчину в больничной пижаме и с фиксирующей повязкой на ноге, а не человека в толстовке с капюшоном, джинсах и ботинках. Попутно он задается вопросом, что же так завело Стива, ведь тот обычно - само спокойствие, если только кто-то не задевает в нем чувство справедливости и законности. Он не так давно рядом со Стивом, и чрезвычайно тщательно держится подальше от центра внимания, но достаточно только взглянуть на тот парад дерьма, с которым приходится разбираться Мстителям помимо спасения мира. Баки решает, что какой-то большой чин вероятно недоволен их разгромом базы ПИМ, потому что военные и местные власти обычно любят козырять юрисдикцией, а Стив терпеть не может позерства альфа-самцов, когда вокруг страдают люди. По этой причине он оттоптал большее количество ног, чем фактически танцуя. В конце коридора, рядом с лифтом и экстренным выходом, размещается конференц-зал. Он счел его пустым, так как дверь открыта и там тихо, но знакомый голос опровергает эту теорию. Голос Стива источает арктическую сталь. – Ответ по-прежнему «нет». Незнакомый голос. – Капитан Роджерс… И тут же другой знакомый голос – Старк – произносит: – Нет, вы не хотите это делать, бригадир, генерал, сэр, - последнее слово буквально сочится презрением. – Капитан сказал, и команда его поддержала. Дверь прямо там, не ушибитесь об нее по пути на выход. Притворяясь, что возится с телефоном, Солдат приостанавливается, невидимый людям внутри, но ему видна часть зала. Упомянутый генерал облачен в парадную форму, увешанную медалями и почетными знаками. Он представляет собой импозантную фигуру, с седыми волосами и упрямой челюстью, возвышающуюся над остальными - потому что стоит, опираясь о конференц-стол, и мрачно хмурится. По контрасту, присутствующие Мстители щеголяют стилем «после миссии», их одежда больше подходит для выходного дня дома, чем для больницы. Бэннер вообще в шлепанцах. Их неподобающий вид в комбинации с холодным тоном Стива и подразумеваемым Старком «пошел нахрен» не предвещает ничего хорошего. - Этот человек - кровожадный террорист и хладнокровный убийца, - гневается генерал. – Его список убийств длинее, чем моя рука, и это не считая сопуствующих жертв, включающих женщин и детей. Он представляет угрозу национальной безопасности, ходячую бомбу с часовым механизмом. И вы хотите что? Позволить ему свободно разгуливать? Играть в супергероя? Обращаться с ним, как будто он невинен в своих деяниях? Это не вам решать, Капитан, только потому, что на вас надет флаг. Страна требует правосудия, и я не остановлюсь, пока мы его не получим. Стив поднимается на ноги, смертельную напряженность его позы Солдат чаще видел у Наташи. До Баки начинает доходить, что генерал говорит о нем, но этот факт представляет лишь небольшой интерес. Больше настораживает то, что Стив уже несколько миль назад миновал границу просто гнева и уверенно шагает по стране ярости. – Вы заберете свои слова назад, немедленно. Таким тоном Стив обращался к хулиганам, гангстерам, нацистам и Шмидту прямо перед тем, как наносил удар. Он видит триумфальную усмешку на лице генерала, будто не ему сейчас дадут по морде. – Или что, Капитан Америка? Какая репутация осталась у вас, когда вы разрушили все наши инструменты для поддержания безопасности в стране? Что остановит нас от того, чтобы арестовать вас за ваши преступления? Солдат остается неподвижен, но голова Баки идет кругом. Он видит Стива только со спины, и его друг не дрогнув принимает эти слова, но это… это неправильно. Стив дрался с хулиганами, и Баки помогал ему. Ни в какой вселенной Баки не станет причиной ареста Стива. Прежде чем он успевает промаршировать в комнату и внести изменения в лицо генерала (это ничего не решит, но ему станет значительно, значительно лучше), встревает Старк со своим обычным чувством момента и желанием слышать собственный голос. – Мстители, - четко произносит он, пожимая плечами. – Наехав на Кэпа, вы уже откусили куда больше, чем сможете прожевать, но вы пришли за ним, и я уверен, что у всех в этой комнате – включая некого инопланетного принца из Асгарда – найдутся возражения. Наташа складывает руки перед собой. Клинт скребет затылок. Каким-то образом они ухитряются передать атмосферу крепнущей угрозы. Голос Брюса прорезает напряжение, как хлыст, спокойный, но пугающий. – Думаю, вам лучше немедленно уйти. Я начинаю немного злиться. Оказавшись лицом к лицу с пятью людьми, выглядящими готовыми убивать, генерал неуклюже выпрямляется, его мерзкий взгляд говорит, что ничего не закончилось. – Это действительно тот холм, на котором вы готовы умереть? – спрашивает он Стива. - Да, - немедленно заявляет Стив. – И ответ не изменится, сколько бы раз вы, или кто-то другой ни задавал этот вопрос. Он слышал достаточно. Баки дефилирует мимо двери – позаботившись, чтобы генерал хорошенько разглядел его лицо, для верности еще и помахав металлической рукой – на ходу открывает экстренный выход и включает пожарную тревогу. Генерал и его люди не так глупы, чтобы гоняться за ним в открытую посреди запрудивших коридор и лестницу людей. Дойдя до улицы, Баки с легкостью смешивается с толпой. Никто не будет запугивать Стива у него на глазах, особенно из-за него. Мстители прикроют Стива и удержат от слишком глупых выходок. И пусть армия Соединенных Штатов или кто-либо еще попытается схватить его. Зимний Солдат – призрак… и настало время снова исчезнуть. *** Добравшись до другого конца города, он отправляется реквизировать припасы. Старается, чтобы камеры наблюдения получили четкую картинку его лица, когда он идет по магазину с одной из тех карт, которые на его имя оформил Старк. Прогуливаясь с опущенной головой и сумкой в руке, он подстраивает свой темп и играет с телефоном точно так же, как все другие покупатели. Всевозможные фиктивные приобретения создают видимость, что через две недели он собирается в Канаду, и хотя он не верит, что Мстители купятся на это (особенно Наташа), можно поспорить, что правительственные агенты – обязательно. Просто для подтверждения иллюзии, он изображает гранд-побег из страны, бродит туда-сюда, появляясь в местах с камерами, чтобы для любого, кто смотрит, оставить след, по которому можно пройти. Он удостоверяется, что засветился на камерах транзитной автобусной станции – Джарвис мог бы провести опознание лица и известить всех меньше, чем за час, но он уверен, что такого Джарвиса ни у кого больше нет. Старку даже не нужно загружать ИИ – Баки достаточно часто оказывался без сознания в руках Мстителей, чтобы быть почти уверенным, что в его металлической руке установлен жучок. После этого обзавестись новым перепрошитым телефоном не занимает много времени. Он покупает билет до Нью-Джерси у кассира, а не в автомате по продаже билетов, и подкидывает свой старкфон в автобус, когда начинается посадка за 30 минут до отправления. Ему легко удается пробраться в туалет и сменить позаимствованную в больнице одежду на новую, купленную в магазине. Он открывает потайную панель в руке и извлекает оттуда нано-сеть, какие ЩИТ любит использовать для маскировки – одну для лица и другую – для его слишком заметной металлической руки. Смотрящий на него из зеркала мужчина старше, с прищуренными глазами, глубокими морщинами и густыми бровями. Он прячет волосы под круглую шапочку и уходит, выбросив старую одежду в первый же попавший по пути мусорный бак. Солдат покупает билет на поезд до Виргинии. Некая часть в нем – память или же просто прихоть - иронично думает: «Отправляйтесь на запад, молодой человек». Так он и делает. *** Правительственные ищейки вероятно отслеживают переговоры Мстителей – насколько им позволяет Джарвис. Иногда Баки посылает тексты, после чего сразу же стирает использованный телефон и отсылает его из страны. Проезжая Индиану, он отправляет Наташе текст: «Проверь мой ящик для носков, там лежит мой подарок-извинение за то, что неоднократно стрелял в тебя». Бартону - из Оклахома-Сити: «Я не злюсь за соревнование по метанию ножей, ты победил технически». Стиву, со своего последнего перепрошитого телефона, прямо перед тем, как покинуть Тускон: «Понимаю, что зря трачу воздух, но не будь идиотом. Я не тот холм, на котором тебе стоит умирать». Я тебе не позволю. *** Спустя шесть месяцев он оказывается на юге Калифорнии; и хотя все больше ощущает, что Солдат и Баки Барнс – одна и та же личность, иногда холод ночи все еще преследует его. На дворе конец зимы, но дни солнечные, а ветерок нежен и слаб. Для большинства урожденных калифорнийцев на пляже все еще холодновато, но его устраивает. По сравнению с Россией и крио-камерой, вода всего лишь бодрит, а припекающее голову солнышко – вполне себе теплое. По пляжу, ближе к парковке, гуляют и другие люди - кучка студентов колледжа с зонтиками от солнца и огромной сумкой-холодильником, мамаша с двумя детьми - но они довольно далеко, и прибой заглушает звуки. Мир и покой. А ведь пора бы привыкнуть, что вселенная не прислушивается к его желаниям. Позади слышатся шаги – так далеко, что не обладающий сверх-слухом человек скорее всего не заметил бы. Шуршание песка и случайные всплески почти заглушаются шумом моря, но он провел последние полгода, скрываясь от различных разведывательных агентств - отечественных и иностранных. Конечно, это может быть просто еще один гуляющий по пляжу человек, бредущий вдоль воды… или же они наконец перестали рыскать по Канаде и Европе и принялись искать ближе к дому. (ФБР взяло на заметку Наташу, которая несколько месяцев назад отправилась в Европу, и проследило за ней; он понятия не имеет, сделала она это только чтобы напакостить им, или же действительно ухитрилась проследить тот телефон, с которого он отправил ей текст, вплоть до Эдинбурга. В любом случае, это производит впечатление). Оглядываться нельзя, тем самым он даст знать, что заметил преследование. На нем капюшон, но никакой другой маскировки нет. Фальшивое лицо и человеческая рука, видимость которых создавала нано-сеть, творили чудеса, ибо все охотники за Зимним Солдатом знали про его металлическую руку. Убери ее – и он просто мужчина среднего возраста и среднего облика, один из миллионов жителей города. Но носить сеть повсюду неудобно, а перестав быть безмозглой машиной для убийств, он ценит немного комфорта. О чем сейчас и жалеет. Не то чтобы он думал, что с преследователем будут серьезные проблемы – если бы собирались убить, его бы уже подстрелил снайпер – но он старался вопреки Гидре существовать по принципу живи-и-дай-жить-другим. Если хвост из Гидры, можно надеяться, что пока на берегу не совсем безлюдно, это лишь средство сдерживания, пока они не достигнут места с меньшим количеством потенциальных свидетелей. Оказывается, это вообще не за ним. Шаги ускоряются, затем переходят в легкий бег - кто бы это ни был, он не пытается скрытничать, подбираясь к нему сзади. Держа плечи расслабленными, он нащупывает нож в кармане. Пока он решает, стоит или нет его вытаскивать, шаги останавливаются - слава богу, в добрых пяти футах от него. Знакомый, выворачивающий душу, голос окликает: – Эй. Этот голос он узнал бы повсюду. Разумно было бы продолжать идти – пусть Стив думает, что выследил не того человека (хотя, вряд ли), или тем самым дать ему понять, что он не желает разговаривать. Но хотя его память все еще напоминает швейцарский сыр, он все равно знает, что Стива этим не проймешь. В любом случае, его ноги останавливаются сами по себе, без участия мозгов, и он хмурится, глядя на них. Предатели. - Эй, - снова зовет Стив, судя по звуку, он подошел немного ближе, но все еще вне досягаемости удара ножом. Умный мужик. - Эй, я ищу этого парня; он вроде как дурной, сверх-заботливый придурок. Вы его не видели? Он оборачивается и хмуро оглядывает Стива, установив интенсивность взгляда на отметку «высокая». У этого ублюдка оказался иммунитет; судя по его виду, Стив буквально разрывается между тем, чтобы просиять или разразиться слезами. – О, не надо мне строить щенячьи глазки, - рявкает он. Секунду Стив старается придать себе сожалеющий вид, но его выражение тут же вновь превращается в радостно-сияющее. – Какого черта ты тут делаешь? Я думал, что достаточно ясно дал всем понять: «Отвалите нахрен». Выражение лица Стива становится упрямым. – Тебя так сильно ударили по голове на миссии, что ты меня позабыл, а спустя полтора часа, после того, как проснулся, смылся из больницы, даже не потрудившись попрощаться, в то время как Гидра, армия США и бог знает кто еще жаждали насадить твою голову на пику. Прости мне опасения, что ты можешь оказаться мертвым где-нибудь в канаве. Он старается не чувствовать вины при взгляде на несчастное лицо Стива. – Вечно ты драматизируешь, - бормочет он. – Со мной все в порядке. - А потом ты послал мне тот текст, - Стив глубоко вздыхает. – В больнице. Ты подслушивал. Внезапно он чувствует себя слишком усталым, чтобы издеваться над неумением Стива формировать законченные предложения. – Он прав, Стив. - Он не прав, и ты тоже, - провозглашает Стив, выпятив подбородок. Вот вам Стив Роджерс, стоящий возле реки Истины. – Я умру на этом холме столько раз, сколько потребуется, чтобы ты увидел, что оно того стоит. Баки чувствует приближение мигрени – так случается всегда, когда он спорит со Стивом. В этом плане его послужной список не настолько велик. – Это мой холм, - заявляет он. – И мне решать, можешь ты умереть на нем или нет, - он качает головой. – Нам не по пять лет, и это – точка преткновения, Стив. Мудак-генерал прав, хочешь ты это признавать, или нет. Ты можешь попытаться исправить меня, но нельзя исправить то, что я сделал. - Я и не пытаюсь, - отвечает Стив. – Только ты можешь это сделать, и только если захочешь. Но ты глупее, чем я тебя считал, если думаешь, что я собираюсь стоять в сторонке. Вместе до конца, мы обещали. Вообще-то Баки думает, что они давным-давно достигли этого конца, съехали с рельсов, разбились и сгорели. Но это слишком драматично, да и Стив все равно не согласится. Он будет думать, что они все еще планомерно двигаются по дороге к дому. - Я … ты такой дурак, - беспомощно произносит он, уже зная, что сдастся. Стив подходит ближе, теперь их разделяет только шаг. – Знаешь, Наташа в восторге от тех керамических ножей, а Клинт жалуется, что больше нет достойного противника для соревнований на меткость. Тони скучает. На что Баки фыркает. – В смысле, Старк скучает по моей руке. Стив усмехается. – Да, но и по тебе тоже, и утверждает, что не может выносить мою депрессию, когда тебя нет рядом, - он пожимает плечами. – Я вроде как не вылезал из его мастерской, требуя от Джарвиса провести лицевое опознание на большей части Восточного побережья. Если я тебя обниму, ты ткнешь меня ножом? - Да что у вас с этими объятиями? – риторически вопрошает Баки, но позволяет Стиву обхватить себя огромными лапищами. В ответ Стив низко наклоняет голову и пытается зарыться в грудь Баки, как бывало до сыворотки и до всего остального. – Жаль тебя расстраивать, приятель, но для этого трюка ты на пару футов высоковат. Ответ получается приглушенным, потому что Стив все еще притворяется, что они в 1943. – Поехали со мной домой, - говорит он. Пусть он не помнит всего, это он помнит: когда Стив просит, он говорит «да». И сейчас никакой разницы. – Хорошо, - соглашается он. The End