Стив Роджерс влюблён.

Ванда Максимофф чувствует себя чужой среди всех этих супергероев. Она смотрит на Сэма и Роуди, которые уже не в первый раз сражались плечом к плечу с Мстителями. Смотрит на Вижена, который с особым интересом наблюдает за людьми, пытаясь приспособиться к новому месту жительства. Ему любопытно, какого это — быть человеком, и вообще что-либо чувствовать. Ванда смотрит на Стива и Наташу, которые переговаривают между собой, обсуждая всё: от постоянных споров Сэма и Роуди, до нового вида кухни в доме агента Бартона. Ванда не привыкла к такому особому вниманию столь огромного количества человек. В первый раз, когда она упала на тренировке, Мария Хилл сразу же пришла ей на помощь, спрашивая, не ушиблась ли она ничем. Она настояла на том, чтобы Ванда отдохнула пару часов, а то весь остаток дня, но Ванда отказалась. Причем, она постралась, чтобы всё было вежливо. Максимофф замечала на себе заинтересованные взгляды какого-то сотрудника, который был коллегой мисс Хилл, и постоянно находил что-то ценное. Что-то, что может помочь команде. Однако, она старалась не обращать на это внимание, ведь всё это скоро закончится. Интерес и забота исчезнут, и они будут относиться к ней, как к полноценному агенту, а не как к ребёнку, который потерял всё и всех, и отказывается принимать чью-либо помощь. Но Стиву удалось. Ему удалось войти в её круг доверия, и стать тем, к кому Ведьма прибегает каждый раз, когда у неё что-то получалось. — Ты так неотрывно смотришь на стену, — слышит Ванда его голос, когда она как обычно смотрела в одну точку, пытаясь собрать все свои мысли воедино. — Тебя что-то тревожит? Может быть, ты даже хочешь поделиться со мной этим, Ванда? — Может тебе просто показалось, Роджерс? — в тон ему отвечает девушка, и, обернувшись, наконец, видит его. Он стоит в проеме, скрестив руки на груди. Такой привычный жест. Такой… постоянный. А на лице какая-то глупая улыбка, словно у него сегодня хорошее, нет, просто прекрасное настроение! — Да ты весь светишься. Неужели, проснулся от пения птичек, а не от фырканья Сэма из-за Роуди? Стив усмехается, опустив голову, и Ванда улыбается уголком губ. Такой обычный, признаться честно, разговор для них. Он проходит дальше, и присаживается на край кровати, всё так же смотря на неё. Ванда лишь наклоняет голову в бок, и, вздохнув, снова отворачивается от него, смотря уже в окно, а не на стену. Чувствует, как Стив встает с места, и оказывается позади неё. Ощущает его прикосновение к плечу, и то, как он слегка сжимает его. Он, помимо Вижена, — единственный, кому она может довериться. И как глупо, молчать и таить в себе тайны, пока она просит с ним поделиться этим. Он был готов к этому. Он разделил вместе с ней ту боль, которую она ощущала на протяжении месяца, когда потеряла Пьетро. Он разделял её радость, когда она научилась безупречно контролировать свою силу. Он всегда был готов к любым эмоциям Ванды, и она знала это. — Радостный я лишь потому, что сердце вновь стучится так быстро, как и когда-то давным-давно… — тихо говорит Стив, и Ванда вздрагивает от этого. Роджерс влюбился. Пэгги Картер давным-давно твердила ему об этом, и не была против этого для него. Наоборот, она даже пыталась порекомендовать свою племянницу — Шерон, однако Стив сказал твердо и ясно — ему нужна обычная. Не агент, не мутант, не какая-то гениальная женщина. Но Ванда понятия не имеет, кто эта счастливица. Почему счастливица? Во-первых, Роджерс никогда не обидит её. Во-вторых, он не даст её в обиду. В-третьих, он человек преданный, честный. Девушкам с ним комфортно, и Ванда тому подтверждение. Однако в голове не укладывалось, как Стив мог влюбиться, если он покидает базу очень-очень редко? Разве что, очевидным вариантом была лишь Наташа, но та была заинтересована агентом Беннером, пусть он и скрылся в неизвестном месте уже довольно-таки давно. Однако, Романофф не перестает думать о нём. Максимофф даже кажется, что она любит его. Так, по-настоящему. Вторым вариантом была Мария Хилл, но она явно не подходит Роджерсу. Непонятно почему, но не подходит. Третьим вариантом были остальные девушки на базе, половину из которых Ванда даже в глаза не видела. — Колись, Роджерс, сколько свиданий у вас уже было, и целовали ли твои губы её? — спрашивает Ванда, улыбаясь. Разворачивается к нему лицом, и, обойдя того, запрыгивает на кровать. Тонкие пальца нащупывают пульт от телевизора, и Ванда включает его, а потом вновь смотрит на Стива. — Ну, официального свидания у нас не было. Но видимся мы каждый день. Но нет. Я её ещё не целовал, — Стив улыбается, и Ванде нравится его улыбка. Приятно видеть его таким счастливым. Обычно он озадачен чем-то, но сейчас нет. Сейчас он расслаблен и полностью свободен. Он обходит кровать и занимает вторую половинку кровати, положив руки за голову. — Но, знаешь, хотел сегодня вечером поговорить с ней. Как-никак, она даже не догадывается о том, что нравится мне. Я ведь со всеми такой вежливый, внимательный. Ей, наверное, кажется, что я просто любезен с ней. Ванда смеётся, и кивает: — Но, Стив. Ты со всеми так дружелюбно себя ведешь. Я уверена, будь все сотрудники Щ.И.Т. девушками, они бы все были влюблены в тебя, — она спускается чуть ниже, устраиваясь поудобнее, продолжая улыбаться. — Все, кроме меня и Наташи. Мы ведь знаем тебя. В этом вся твоя сущность — быть вежливым и быть примером для всех нас. — Ох, нет, Ванда, так неинтересно, — он вдруг хмурится, и, повернув голову в её сторону, качает головой. — Я никогда не видел твоих влюбленных глаз, или вздохов. Мне слишком любопытно, какая ты, когда влюблена. Ванда молчит пару секунд, а потом, отвернувшись от Стива, переводит свой взгляд на экран телевизора. И вправду. Она никогда не любила. Разве что, только Пьетро. Но любовь к Пьетро, и любовь к мужчине — разные вещи. Пьетро — её брат, её вторая половинка самой себя. Её якорь и её спасение. Пьетро Максимофф — родственная душа в прямом и переносном значении. Этого никому не отнять. Но любила ли она когда-то мужчину? Нет. Она не чувствовала этой легкости, и этих бабочек в животе, о которых так увлеченно рассказывали девчонки из Заковии. Никогда не целовала мужчину, лишь Пьетро, куда-то в лоб, в скулы, в щеку. Заботясь о нём, конечно же. И этот разговор со Стивом заставил её задуматься. Она никогда не любила. — Ванда, ты что, никогда не любила? — удивленно спрашивает Роджерс, и девушка кивает. А потом смотрит на него снизу вверх, улыбнувшись. — Да ну брось. Я не верю тебе. Она чуть ли не задохнулась от возмущения. В это так трудно поверить? — Как будто ты успел познать всю силу любви, Роджерс, — обиженно проговаривает она, намекая на то, что он любил Пэгги не так уж и долго. Она вдруг толкает его своими худыми руками, и тот что-то бормочет, явно возмущенный этими действиями с её стороны. — Давай, иди, Роджерс. Займись своими делами. Я занята. Она слышит его «прости» и «извини, Ванда», но она слишком упряма. Продолжает толкать его с кровати, пока тот вдруг не встал, и не направился прочь из комнаты. А буквально через секунду, в комнате появился Вижен, который всё приходил к ней, проходя сквозь стену. Но сейчас, вместо приветливой улыбки, в него полетела подушка, которую он перехватил и скрылся вновь.

***

На следующее утро, завтракая, Ванда предпочла съесть лишь яблоко, изредка бросая взгляды на остальных. Вижен же наблюдал за Вандой, а потом вдруг протянул ей кружку с чаем через стол. Ванда была удивлена не меньше остальных, и, взяв в руки кружку, преподнесла ко рту, вдыхая аромат. Это не осталось без внимания Вижена. — Чай с мятой. Одна ложка сахара. Всё, как ты любишь, — бесстрастно произнес он, и постарался улыбнуться, на что Ванда улыбнулась ему в ответ. Вижен всегда был наблюдателен. И к Ванде он относился терпеливо, даже когда она выгоняла его с комнаты гневно, даже с криками. Ну, или как вчера днём, когда в него полетела подушка. — Мисс Романофф, на базу поступили новые данные о примерном местонахождении мистера Беннера. Мария Хилл окажется здесь через одну минуту и двадцать одну секунду. Наташа кивнула и продолжила есть, не считая время как в первый раз, когда Вижен сказал точное прибытие Роуди на завтрак. Тогда она чуть сбилась со счету, но ничего. Вижен был прав, как и всегда. Ванда всегда поражалась ему. Он был необыкновенным. Интересным, словно какая-то загадка была в нём. И ей нравилось разгадывать её понемногу, когда они оставались одни. И сейчас, пока Вижен осматривал присутствующих, Ванда не сводила с него взгляда. Но потом всё же продолжила завтракать, как вдруг услышала голос андроида вновь: — Мистер Роджерс, советую Вам прекратить смотреть на Ванду, и продолжить есть. А ещё меня беспокоит Ваше учащенное сердцебиение. Возможны проблемы с сердцем. И да, сэр, Ваша яичница может остыть с минуту на минуту, а чай через семь минут. Ванда тихо смеется, и, повернувшись в сторону Стива, отмечает, что тот заметно покраснел, и уткнулся лицом в свою тарелку, отпивая из своей кружки. Так же, Ванда не могла не заметить ехидной улыбки Наташи Романофф, которая обернулась сразу же, когда в помещение вошла Мария Хилл, с папкой в руках. Максимофф почувствовала легкий удар в бок от Сэма, который ухмылялся чему-то. Чему, Ванда не поняла, но улыбнулась ему в ответ. Один лишь Стив старался вести себя как обычно, поедая свой завтрак.

***

Она застала его на улице, когда он наблюдал за новыми бойцами. Они тренировались: бегали вокруг базы, выполняли множество упражнений и вообще, готовились так, словно завтра могла начаться война. Она выровнялась с ним, и он вздрогнул, когда увидел её. Наверное, думал, что это Наташа, но нет. Стив чувствовал себя как подросток: боялся дышать громко, словно мог спугнуть девчонку. Боялся даже дернуться, словно Ванда могла испариться, или испугаться даже этому. Но нет. Она была спокойна, словно всё было так, как должно быть. — Проверил сердце? Вижен никогда не врёт. У тебя проблемы с сердцем? — искренне, с заботой, спрашивает Ванда, повернувшись к Стиву, но тот качается головой. — Сходи и проверься. Вдруг это серьёзно? Ты ведь ещё даже не знаешь. Роджерс смеется, чем заставляет Ванду вскинуть брови. — Эта из-за той проблемы, о которой я говорил тебе вчера. Ванда отвечает каким-то протяженным «А-а-а», а потом выдыхает. И впрямь. Он мог просто думать о той девушке, вот Вижен и заметил это. — Вижен… так внимателен к тебе, — осторожно начинает Роджерс, и Ванда хмурит брови, разглядывая его лицо. — Он словно влюблён в тебя. Хотя я не знаю, возможно ли это вообще. Он знает, какой ты любишь чай, он заботится о тебе. Каждый вечер приходит к тебе, и вы чем-то занимаетесь там. Он всех называет по фамилиям, а тебя по имени. Ванда, вы что, крутите роман у всех за спиной? — он пытается пошутить, но понимает, что пошутил неудачно, ведь Ванда даже не улыбнулась. — Прости за тот раз. Не думал, что ты так серьезно воспримешь моё недоверие к тебе. Я говорил это в шутку. То есть, не совсем в шутку. Ты ведь… потрясающая, вот я и не поверил, что ты никогда не любила по-настоящему. На тебя много кто смотрит на базе, думал, ты не обделена вниманием. — Ох, перестань, Роджерс, — она устало вздыхает, и, улыбнувшись, продолжает: — Всё в порядке. Я не в обиде на тебя. А потом она уходит. Так же тихо, как и пришла.

***

Стив ходит вперёд-назад по своей комнате, явно обдумывая что-то в своей голове. Ему надоело. Надоело прятать то, что должна знать она. Надоело метаться по своей комнате, ревнуя её к Вижену, и представляя, чем они занимаются в её комнате. Пусть он и не до конца представляет это, но он представляет, чёрт возьми. И от этого хочется выть. Рвать и метать, но воспитание и советь не позволяют. Как-никак, он на неё особого права не имеет. А у них… какая-то связь, непонятная для многих. И он бы вытерпел всё это. Нет, правда, вытерпел бы, пока не увидел счастливого Вижена, пролетающего мимо его спальни. Открытая дверь — порой, полезная штука. И он не сдержался. Вылетел пулей из комнаты, и быстрым шагом направился к Ванде. Максимофф, наверное, устало лежит на кровати и пытается расслабиться. Вижен, наверное, её измотал. Но плевать. Либо сейчас, либо завтра, либо никогда вообще. И когда он заходит в её комнату, дверь которой также была открыта, он замирает на мгновенье, когда видит, как она, стоя к нему спиной, накидывает красную шаль на свои плечи. И эта красная шаль идеально гармонирует с её черным платьем, с её черными ногтями, и черными кольцами на её фалангах пальцев. Красный и чёрный — вообще идеальная комбинация. Особенно для неё. Она оборачивается на резкий топот в комнате, и замирает, увидев его. — Роджерс? Что-то случилось? А-то, я как раз собиралась к тебе, — взволнованно проговаривает она, подходя к нему всё ближе. И с каждым её шагом, он забывал причину своего присутствия здесь. — Стив, ты такой бледный. Сам не свой просто. — Ох, да мне всё равно, — как-то раздраженно говорит он, и, сделав пару шагов, обхватил лицо девушки ладонями, поцеловав. Губы Ванды мягкие и податливые. Немного искусанные, и ему тоже до жути хочется искусать их. Он постоянно прикрывал глаза на то, когда она кусала нижнюю губу, сосредоточившись на чём-то. Постоянно отводил взгляд, когда она облизывала верхнюю губу. Он ведь мужчина. Неважно сколько ему лет, неважно, что кричит ему его воспитание в голове, он — мужчина. И, конечно же, как и любой мужчина, он хотел женской ласки и любви. Ощутить нежные руки девушки на своей спине. Сжимать маленькую ладошку в своей руке, и Ванда Максимофф идеально подходила на эту роль. И сейчас, целуя её так глубоко, совершенно не волнуясь о том, что она, возможно, против, он был уверен в этом. Ровно до того момента, пока губы девушки не двинулись навстречу ему. После этого он просто потерял рассудок и забыл обо всём на свете. Была лишь она. Он. И её искусанные губы, которые теперь кусал он. А Ванда дрожит всем телом, и аккуратно, словно боясь, обвивает его шею руками, притягивая ближе. Настолько, насколько это вообще возможно. А когда в груди просто катастрофически не хватает воздуха, он прекращает их поцелуй, прижавшись лбом к её лбу. Смотрит на то, как вздымается её грудь, и ловит ртом её тяжелые вдохи и выдохи. Улыбается, когда она легко и мягко целует его в губы, а потом утыкается носом ему в шею. И дыхание её так приятно щекочет ему шею, от чего он не перестает улыбаться. — Будь здесь Вижен, сказал бы, что я умру от такой частоты биения в сердце, — шепчет он, вспомнив про андроида. — Чушь несешь, Стив, — так же, шепотом, отвечает она, и чуть трется носом о его шею. — Чем вы занимались всё это время? — немного возмущенно, немного раздраженно спрашивает он, обвивая талию Ведьмы руками, и притягивая ближе к себе. Чувствует аромат, исходящий от её волос и тела, и отмечает про себя, что она всегда пахнет ягодами и яблоками. — Я рассказывала ему про Пьетро и про наше детство. Вижен интересовался младенческими годами людей, — отвечает она ему, и Стив мысленно ударяет себя по лбу. Ванда Максимофф ещё никогда не влюблялась, и он намерен научить её этому. Капитан Америка и Алая Ведьма. Весьма необычно, верно?!