За гранью миров

      В последнее время мысли словно ускользали от него. Он будто растаял, растворился в этой извечной пустоте. Дух его стал невесомым и прозрачным, лишенным былого могущества, его не тяготили ни жажда власти, ни горечь поражений, ни черная злоба, когда-то переполнявшая его. Беззвездная, немая тьма приняла его в свои объятья и не собиралась отпускать. Он сросся с ней. Стал частью этой пустоты.       Отголоски когда-то пережитых чувств беззвучно падали в пропасть, едва возникнув в одном из центров бесконечности. Была ли у него теперь собственная душа? Где он посреди этого мрака? Существует ли он еще? Или это просто воспоминание о нем повисло посреди бесконечного пространства. Такого безжалостно пустого и глухого. Он везде и нигде одновременно. Он чувствует себя невыносимо огромным, заполняющим эту пустоту, и ужасно малым, потерявшимся в ней.       Его имя потеряло смысл, и он давно не вспоминал его. Возможно где-то, за пределами этой извечной темноты, его имя до сих пор вспоминают с ужасом, с ненавистью и презрением. Но ему все равно. Если бы в этом лишенном звуков пространстве кто-то позвал его, он бы откликнулся? Смог бы он после давящей, абсолютной тишины расслышать чей-то голос? Или он навечно глух теперь к любым звукам, кроме нее?       Он невидяще глядит в пустоту. Вроде бы и у него самого были когда-то такие же бескрайне черные глаза, от взгляда которых кровь стыла в жилах. Здесь, в пространстве, не знавшем никогда ни единого луча света, он наблюдает за тем, как текут безжизненные реки времени, меняя направления. Он не видит их, но знает, что они рядом. Невоплощенные, незримые и неслышимые потоки вечности.       Как долго он здесь находится? Вечности замыкаются в круги, начинаясь заново. Секунды и века сплавлены воедино, неотличимы друг от друга, стремительны и невыносимо медленны. Плавными волнами они накатываются на берега его памяти, безжалостно стирая прошлое и унося с собой зыбкие надежды на будущее. Теперь у него есть только настоящее, неподвижное и бессмысленное.       Он больше не пытался покинуть пустоту. Забвением покрылись первые безумные попытки вырваться отсюда. Куда бы он ни направился, как далеко бы ни зашел, везде одно – все тот же мрак и безысходность. В какой-то момент он остановился и отпустил свои желания. Быть может именно это стало началом конца? Возможно, именно тогда его коснулась эта разлагающая и беспощадная бездна. Какой сладкой и нежной казалась она в начале, как ласково и бережно въедалась в его истерзанную душу. Он не заметил того момента, когда она забрала себе все, что когда-то принадлежало только ему. И теперь он хватался за нее своими несуществующими тонкими пальцами, лишь бы на мгновение осознать, что он еще есть. Но вокруг было лишь пустое пространство, в котором его давно не было.