Ты падаешь...

Стив смотрит. Смотрит теми самыми "щенячьими" глазами. С улыбкой, выражающей не дюжую боль. И все не отводит взгляда. -Ты. Мое. Задание!- каждый удар Барнса все слабее, а голос в голове все настойчивее. -Так давай, выполни его. И помни, что я с тобой до конца.- Роджерс сглатывает и все смотрит в глаза старого друга, казалось бы такие родные, но уже вовсе чужие, серые, словно пелена дождя, глаза. В них уже нет той заботы и скрытой улыбки, кои читались в взгляде Джеймса "Баки" Барнса в таком далеком тысяча девятьсот сорок втором году. Нет. Теперь в этих глазах читалось непонимание, усталость, утихающая ярость и сомнение. Стив понял, что в голове Зимнего Солдата что-то перевернулось. Что-то "щелкнуло". Переклинило. Но "Золотой Мальчик Америки" не успевает закончить свою мысль. Свод стеклянного купола "Харрикариерра" обрушился. Капитан ощутил небывалое доселе спокойствие. Спокойствие и опустошенность, словно из него только что вынули и не вернули обратно, всю его душу. Вот он чувствует на коже холод воды. Сопротивляться Смерти нет смысла. Нет сил. Нет желания. Да и не за чем. Тот, кого он считал родным, даже не помнит лица Стива. Пэгги уже не сможет подарить ему танец, а остальным только легче. Кэп медленно, словно в нем все еще теплилась надежда, выпускает из легких последние крохи воздуха и закрывает вмиг ставшие дико тяжелыми, веки. Он улыбается, едва заметно, но все же... А Баки уже проклял себя и все на свете за то, что сделал. Он не смог успокоить себя тем, что выполнил задание, не утешил осколки настоящего себя тем, что так лучше, не смог остановить себя и теперь клянет все свое существо за то, что уже хватает ионизированным протезом ремень на костюме этого голубоглазого амбала, образ которого казался дико знакомым. Уже волоча Капитана к берегу, Зимний Солдат подумал о том, что возможно и знал этого верзилу... Но откуда такие мысли?.. Он не знает сам. Но он в этом уверен. Особо не церемонясь, Барнс небрежно бросает Стива на прибрежный песок и сам заваливается рядом, устало сплевывая почти черную от пепла и грязи воду, не отрывая взгляда от бледного, в ссадинах, лица Кэпа. Он ждет. Ждет того, что этот блондин подаст хотя бы намек на то, что собирается дышать. Солдат подполз поближе, собираясь встряхнуть этого верзилу, да посильнее, словно он делал это уже сотню раз. От этой мысли его передергивает, и в этот же момент Стив закашливается, поворачивая голову вбок и морщась от жгучей боли в легких, обожженных едким запахом горелой плоти, бензина и пепла. Баки хмыкает, и сам не зная почему, треплет Роджерса по волосам, отмечая про себя то, что делает он это явно "по-старинке". Даже запах этого "белобрысика" ему знаком. Пахнет хозяйственным мылом и книгами. Хотя, скорее книжной пылью. Да, именно так. Зимний Солдат явственно различает эти запахи даже за ужасным запахом гари и гнилой воды. Он поднимается с земли и уверенно шагает в направлении, известном только ему одному. Даже не обращая внимания на Роджерса, так неверяще смотрящему в след Джеймсу, который снова уходит, уходит, чтобы быть найденным уже позже, в таком далеком Бухаресте. Который уходит для того, чтобы быть укрытым на острове Ваканда в криокамере. Но сейчас, Капитан этого не знает, и все смотрит в спину уходящего Зимнего Солдата, уставшего и замученного до неузнаваемости "Баки" Барнса, что всегда прикрывал Кэпа от всех невзгод. А Стив только и мог что благодарить да обрабатывать ссадины. От воспоминаний о прошлом, из голубых с зеленоватым оттенком глаз Роджерса, катятся скупые и жгучие слезы. С губ срывается несвязное бормотание, он пытается встать, догнать Джеймса и наконец-то высказать то, что накопилось за все это время, но вместо этого, получается только шевелить помертвелыми от воды в легких, губами, да беспомощно утирать влагу с ресниц. В подсознании Кэпа зазвучали слова: "Как мне спасти... Ангела, упавшего в темноту? Я никогда не думал, что ты падёшь так далеко. Падший ангел, закрой глаза, Я не дам тебе пасть сегодня ночью." Эта песня всегда напоминала ему о Баки. Именно она.