***
— Тебе всё это снится. Ни один мускул на лице Канды не дрогнул. Аллен горько улыбнулся, пожимая плечами. Конечно, Канда ему не поверил. Да он и сам долгое время отказывался принимать правду — на это потребовалось слишком много времени. Аллен прекрасно помнил, когда всё только начиналось. Ночные кошмары с каждыми прошедшими сутками становились всё ярче, опаснее и реальнее. Дело шло медленно и болезненно, выворачивая его наизнанку каждое утро. Аппетит пропадал вместе с иссякающими силами. Грань между явью и сном стиралась всё сильнее, и в какой-то момент Аллен совершенно перестал осознавать, где находится — в реальности или в сновидении. В таком состоянии он провёл достаточно времени, а когда пришёл в себя, то понял, что находится в белой небольшой комнате на жёсткой койке. — В снах такого не бывает. Аллен очнулся от внезапно прозвучавшего голоса Канды. Тот смотрел на него пристально, но без недоверия. — Это мои сны. Ты находишься где-то рядом, иначе мы бы не оказались здесь вместе. — Серьёзно? И чем же твои сны такие особенные, что отличаются от других? Наморщив нос, Аллен смахнул с его кончика щекотавшую снежинку из пепла. Здесь почти всегда было до страшного тихо и пустынно. Разговаривать с кем-то во сне Аллену не приходилось уже очень давно, поэтому Канда, силой ворвавшийся в его ограниченный маленький мирок, вызывал по крайней мере лёгкий дискомфорт. В сны, в которых Аллен привык самостоятельно сражаться с Четырнадцатым, сегодня попала свежая капля. — Во мне живёт паразит, — сказал Аллен чересчур непринуждённо, словно так и должно быть. — Здесь он контролирует фактически всё. Единственное, что мне нужно делать — не позволять ему выбраться наружу. Не позволять ему… втянуть кого-то ещё. Я ведь говорил? Мне нельзя тебя видеть — тогда я не смогу его остановить. — Паразит… Четырнадцатый? Аллен заметил, что воздух около Канды словно пошёл серебристой рябью, будто круги от брошенного в воду камня. — Та самая тварь? Это и есть твой Четырнадцатый? — Ты просыпаешься, — поспешно перебил его Аллен. Канда взглянул на свои руки, которые постепенно становились прозрачными после каждой новой волны ряби. — Разбуди меня, когда проснёшься! Разбуди как можно скорее, до того момента, как услышишь, что он говорит с тобой! Аллен уже давно не видел, как кто-то исчезает из сна. Это было похоже на помехи в телевизоре, на постепенное выгорание фотографии на ярком солнце, только в десятки раз быстрее. Он не знал, смог ли Канда услышать его последние слова, но надеялся, что тот и так всё поймёт. Спустя несколько секунд место, где только что стоял Канда, пустовало. Аллен снова остался один на один с самим собой.***
Перед глазами всё было мутным и смазанным. Канда долго всматривался в темнеющие очертания комнаты — такой незнакомой, но в то же время не чужой. Когда же он уснул? Ноги затекли от согнутого положения — Канда попытался их вытянуть, но тут же поморщился от неприятного спазма в кончиках пальцев. Ему потребовалось ещё немного времени, чтобы понять, что комната, в которой он находился, принадлежала Аллену Уолкеру. Маленькое помещение, единственное более-менее уютное место в пустой квартире. Повернув голову, он посмотрел на старенький диван и свернувшегося калачиком Уолкера. Тот обхватил себя руками, словно ему было холодно, и продолжал спать. Нехотя поднявшись с кресла, притаившегося в углу ближе к окну, Канда подошёл к лежащему Аллену, мучаясь от засевшей мысли, что он забыл о чём-то важном. Клоунский костюм на пару размеров больше, чем нужно, выглядел нелепо на худом теле, до неузнаваемости преображая Аллена. Поколебавшись, Канда достал свёрнутый плед, покоящийся на краю дивана, развернул его и укрыл Уолкера. В этот момент что-то болезненно кольнуло в сердце — Аллен забавно наморщил нос и свёл брови к переносице, после чего завозился, устраиваясь поудобнее. Аллен Уолкер… Человек, рядом с которым Канда вспоминал Алму — того, кого помнить было слишком тяжело. Справится ли он? — С добрым утром… Голос прозвучал так тихо, что Канда принял его за шелест листвы на улице. Мимолётно брошенный на окно взгляд заставил его напрячься — от волнения перехватило дыхание. Окно было плотно закрыто, а в комнате продолжала висеть звенящая теперь тишина. Резко обернувшись, Канда с некоторым удивлением обнаружил всё ту же полутёмную комнату. На улице уже давно властвовала ночь, а свет из кухни тонкой растворяющейся полосой пробирался только до дивана. Здесь никого нет и быть не может. После того, как ушёл Лави, они остались вдвоём. А потом… Потом… Обрывки сна всплыли в памяти, окатив Канду подобно ведру с ледяной водой. Он помнил, что ему снился Аллен, и помнил, что они разговаривали, и разговор был достаточно чётким даже для самого яркого сна. Он вспомнил тишину и снег из пепла, человеческую фигуру в чёрном клубящемся дыму и испуганные глаза Уолкера. Он помнил всё настолько детально, что становилось страшно — а действительно ли это был сон? — Аллен… тебе не принадлежит, — прошелестел голос, на этот раз громче. Канда снова крутанулся, с колотящимся сердцем всматриваясь в каждый тёмный уголок. — Аллен принадлежит мне. Канда никогда не был тем, кто боится темноты. Он совершенно спокойно мог несколько дней провести в одиночестве, закрывшись в четырёх стенах, и в полной темноте смотреть фильм ужасов. Но то, что он испытал сейчас, не шло ни в какие сравнения с подобными случаями. Страх скользкой змеёй поднимался от ступней, скручивал внутренности и не позволял сглотнуть вязкую слюну. На мгновение Канда ощутил себя мышью, пойманной в мышеловку. Вот только никакой мышеловки не было. Он мог спокойно двигаться, если бы не приковавшее его к месту паника. Голос звучал настолько близко, что, казалось, стоило протянуть руку, и можно было поймать невидимку с поличным. Кто он? Кто он, чёрт возьми? Уходи. На этот раз голос был другим. Внутренним. Что-то подхлестнуло Канду сделать несколько шагов в сторону коридора. Здесь, в этой квартире, ощущалось что-то чужое. Что-то ледяное, от чего мурашки бегали по спине и оставалось липкое ощущение, что ты здесь не один. Аллен, Аллен… Канда ещё раз взглянул на умиротворённое лицо Уолкера. Что за темнота скрывается за этой светлой — в прямом смысле — внешностью? Ладно, что сирота. Ладно, что приёмный отец свёл счёты с жизнью. Ладно, что психиатрическая больница. Ладно. Но это ведь ещё не всё? Канде казалось, что в этой маленькой комнатке скрыто гораздо больше, чем можно увидеть невооружённым глазом. Кто ты, Аллен Уолкер? Что ты есть? В тот момент Канда Юу ещё не успел вспомнить слова, напоследок сказанные Алленом во сне. В тот момент Аллен Уолкер ошибся — Канда Юу не знал, что ему нужно делать. Он попросту не успел сделать то, что нужно, до того момента, как услышал голос Четырнадцатого в реальности.***
Когда Аллен очнулся, за окном уже забрезжила заря. Назойливый лучик проскользнул в комнату и добрался до лица Уолкера, щекоча своей яркостью. Тот попытался зарыться под подушку и перевернуться на другой бок, но только сильнее запутался в пледе и связал себя по рукам и ногам. Не прошло и пары секунд, как сонное пробуждение ознаменовалось громким бумом — Аллен вскрикнул, упав с дивана на пол. Бедро тут же заныло, но потереть его не представлялось возможным — для этого нужно было распутать плед. Постанывая, Аллен кое-как высвободил руки и отполз в сторону, помотав головой. Сон сразу улетучился. В таком положении Уолкер провёл ещё несколько минут, наблюдая, как поднимается солнце. Вытянув руки, он заметил, что на нём оставался костюм клоуна — тот самый, в котором он вчера выбирался на улицу вечером. Как он добрался до дома, Аллен не помнил. А добрался ли вообще? Пришлось хорошенько подумать, прежде чем в памяти всплыл образ Канды. Разве они виделись вчера? У Аллена сложилось впечатление, что даже разговаривали. Нет, подождите… Они разговаривали во сне. Оттолкнув мешающийся плед в сторону, Уолкер быстро сел. Конечно же! Канда определённо был здесь, иначе бы он не смог попасть в его сон. Так, что там он говорил? Что нашёл его на лестнице и отнёс в квартиру. Значит, был уже поздний вечер, возможно, начало ночи. Канда уснул? Зря, ох, зря он это сделал. Озадаченно почесав затылок, Аллен воспроизвёл в памяти цепочку событий из сна. Там был Четырнадцатый. А потом Канда проснулся, вот только Аллена он почему-то не разбудил. А ведь он просил об этом! Глупый Канда. Аллен ведь не просто спал — это был обморок. В таком состоянии Четырнадцатый имеет над ним куда больше власти, чем при обычном сне. В таком состоянии Аллен попросту слаб и неспособен дать ему отпор. Глупый Канда! Аллен снова застонал, пытаясь почувствовать присутствие Четырнадцатого. Вероятность того, что ему удалось выбраться, была ничтожна мала — всё-таки у Аллена был упадок сил, а следовательно, воспользоваться им он никак не мог. По крайней мере, чтобы выбраться полностью. Однако он прекрасно понимал, что Канда подвергся большой опасности. Четырнадцатый никогда не упускал шанса, когда рядом появлялись другие люди, что подходили к нему, Аллену, ближе, чем просто мимолётные знакомые. Телефона Канды у него не было. Канда ушёл, так и не разбудив его — значит, Четырнадцатый всё же сумел воспользоваться остатками сил Аллена, чтобы выгнать того из квартиры прочь. Но он определённо должен вернуться. Непременно. Вопрос только в том, когда? Старый, весь поцарапанный, телефон, стоящий на широком подоконнике, разразился неприятным звоном. Аллен подошёл не сразу. Звонили ему редко. В последний раз это был Комуи Ли из той же социальной службы, где работал Канда, чтобы предупредить о следующем визите. Аллену потребовалось много упорства, чтобы остаться вежливым и не выставить себя полным психом. — Алло, — сказал он, ожидая услышать всё что угодно. — Малыш, — прозвучал низкий голос с приторной интонацией, — как поживаешь? Я соскучился. Аллен с трудом подавил вздох раздражения. — Не интересно, Тики, — даже не пытаясь казаться дружелюбным, откликнулся он. — Я был так расстроен, когда ты сбежал вчера с собственного представления. Знаешь, ты мастер побегов и игр в прятки. — Много тренировался, спасибо, — огрызнулся Уолкер. — А теперь я вешаю трубку, мне совершенно не хочется разговаривать спустя пару минут после пробуждения. — Постой, постой, — поспешно остановил его Тики. — Как насчёт свидания сегодня вечером? Держу пари, ты свободен. — Я же сказал: не интересно. — Могу сделать так, чтобы стало интересно. Хоть Аллен и горел желанием как можно скорее оборвать разговор, что-то остановило его, и Тики закончил: — Я знаю, где ты можешь найти того человека. Мариана Кросса. Помнишь такого? И я даже любезно предоставлю тебе сыворотку, которая на время усыпит Неа и позволит вам поговорить лицом к лицу. Я тебя заинтересовал? — Где? — коротко спросил Аллен без раздумий. Потому что думать больше было не о чем.