Действуй, сестра!

Весна пришла в этом году в Питер незаметно, тихим сапом с каждым днем захватывая все больше и больше пространства. Людям только и оставалось, что в какой-то момент заметить, что почки на деревьях все больше зеленеют, грязного снега остается все меньше, асфальт становится все более чище, воздух как-то теплеет, и.. радоваться! А потом возвращаться к своим делам, благополучно позабыв о природе. День уже кончался, вечер еще не наступил, а сквозь привычные для петербургского неба тяжелые свинцовые тучи в очередной раз ненадолго прорвалось набиравшее с каждым днем все большую силу солнышко, когда из подземного перехода возле станции метро Гражданский Проспект появилась довольно забавная юная пара: светловолосый долговязый худощавый паренек с задумчивым и еще детским лицом и малорослая, ниже его головы на две смугловатая темная шатенка, не худая, и не толстая, полноватая короче слегонца. Оба были в еще зимних, но расстегнутых куртках, уже без шапок, а еще у обоих на плечах болтались школьные и, что забавно, совершенно одинаковые рюкзаки - темно-синие в красных звездах и с надписью СКА. Поначалу оба медленным усталым шагом двигались в сторону жилых многоэтажек, причем парень заметно старался делать шаги меньше, в такт девушке, и молчали, но молчание это было напряженным. Юноша был явно чем-то встревожен, а на лице девчонки легко читалось некоторое раздражение. И вот, видимо, его градус повысился до максимума... - Может скажешь, зачем ты за мной пошел? Тебе же совсем в другую сторону! - она остановилась. - Я же сказал, - заметно замялся мальчишка, чьи щеки предательски покраснели, тоже остановившись, - мне с тобой по пути, надо зайти к одному своему корешу, забрать кое-что. - И че, этот твой кореш живет со мной в одном доме? - испытующе глядя в его серо-зеленые глаза, продолжала напирать шатенка. - Да, - без раздумий ответил парень, стараясь смотреть ей прямо в глаза, что, впрочем, у него не особо получалось - он все время не выдерживал ее взгляда. - И в одной парадной? - Да, - дурак, зачем сказал... - Ну и в какой же квартире он живет? - В 117-й, - явно придумав на ходу, выпалил парень. - Ага, то есть твоего кореша зовут баба Рая, да?! - с явной насмешкой воскликнула девчонка, продолжая прожигать гневным взглядом темно-карих глаз парня, который понял, что он с треском провалился и, опустив глаза в асфальт, покраснел до корней волос, как вареный рак. Увидев это, она кинула на него уже не гневный, а разочарованный взгляд и, круто развернувшись, прямым курсом направилась в сторону ближайшей многоэтажки. - Лид, погоди!.., - голосом, в котором еще слышна была надежда, вымолвил парень и было уже бросился за ней, но был остановлен решительным жестом ее руки, прямой спиной и грубым лаконичным "отвянь, иди домой". Саня еще несколько минут так и стоял, как вкопанный, глядя ей вслед, после чего тихо выругался и со злым лицом уже привычным своим широким шагом решительно отправился к метро - сгустились тучи, и, хоть он и жил относительно недалеко отсюда, возле соседней Академической, он не решился идти пешком, рискуя попасть под проливной холодный, хоть и обычный для Петербурга всесезонный дождь. Хорошо, что жетон в кармане так и остался... *** Родные пенаты на четвертом этаже классической питерской темной парадной с разрисованными всякой херней стенами и чуть затхлым запахом встретили Александра привычной гулкой тишиной: мама на работе, сестра еще в школе, а отец, очевидно, куда-то ушел, иначе б из его комнаты орал на всю катушку телевизор. Со вздохом разувшись и сняв куртку в прихожей, наперевес с тяжелым от надоевших учебников рюкзаком Саня двинулся по длинному коридору в сторону своей комнаты, своего маленького мирка, где стены были завешаны хоккейными плакатами, рисунками, подписанными в одном и том же месте одной и той же меткой: "А.Гущин", а дверь вся исписана лозунгами "СКА чемпион", "Ковальчук лучший", "Красно-синий самый сильный", "Армейцы с Невы", и где он привык скрываться ото всех в тяжелые минуты, которых в последние годы становилось почему-то только больше. А там, хоть и было гораздо меньше вещей, чем обычно, все царил полнейший бардак: стол завален рисунками, эскизами и прочими бумагами, на пианино у стены разбросаны тетради с нотами, на полу тоже какая-то макулатура, кровать и то вся смятая и незаправленная - утром проспал и, опаздывая в школу, не успел застелить... Парень горько усмехнулся. Он-то думал, что беспорядок у него всегда от непомерных гор барахла, а теперь выходило, что нет. Разруха в головах... *** Большую часть вещей они с мамой еще на каникулах отвезли в их новый дом, небольшой коттедж в паре километров от города, куда они собирались окончательно перебраться в июне-июле, когда Ритка сдаст ЕГЭ и, даст Бог, поступит. Предстоящий переезд, как бы не был он привязан к своей комнате, вообще не тяготил парня, он даже был рад этому. Мама наконец-то разводилась с отцом-сволочью, с которым почему-то не разводилась раньше, хотя отношения между родителями были с самого Саниного детства отвратительными, да и с родными детьми отец никогда не старался быть любимым и любящим папой. Поэтому-то избавление от его общества не могло не радовать. Правда, ради удобства пришлось допустить в жизни еще одну перемену - по окончании года забрать документы из школы и перевестись в другую, потому что их новый дом был немного в другой стороне от Питера, ближе к Парнасу. И это тоже не сильно расстраивало его. Друзей у него в этой школе все равно никогда особо не было - он всегда был одинок, учителя все до единого, кроме исторички, были противны ему, и отношения у него с ними были отвратительные. Так что его там ничего не держало. Ну, почти ничего. И вот это "почти" уже год с лишним, как не нелепо и не унизительно для пацана, играло роль ржавого гвоздя с тупым концом, что попал в его сердце и прочно застрял, истязая ноющей болью, что не думала прекращаться. Впрочем, нет, гвоздь этот не был ржавым, отнюдь, он был новенький и блестящий, да и конец имел вполне острый, и имя у этого гвоздя было не длинное и простое - Лида Литвина. *** По иронии судьбы, Саня и Лида, живя возле соседствующих станций метро и учась в одной школе где-то между этими станциями, не были знакомы друг с другом ровно до тех пор, пока их не свела через вэка их общая московская подруга Галя Николина. Началась переписка, во время которой это и выяснилось. Лида тогда с несколькими смеющимися смайликами написала: "Вот че значит школа - кроме своего класса никого не знаешь". Поначалу все было очень даже хорошо, в эпистолярном жанре по крайней мере. А впрочем, в жизни тоже неплохо, до определенного момента - в столовке на обеде садились вместе, пару раз даже вместе на метро в Ледовый и обратно ехали.. обычные приятельские отношения, пока они такими виделись действительно обоим... *** Да бл*ть! - подумал с досадой Саня, перевернувшись на другой бок, - и так всю дорогу о ней думал, и тут, валяясь на кровати и почти засыпая, опять! Она везде просто! Везде, где бы он ни был! Аж тошно стало. Музыку что ли включить.. да любую! Лишь бы о ней не думать. Хоть последнюю песню, которую Галка сбрасывала. Хуже точно не будет. Так и сделал, тапнул по давно разбитому экрану, включил и, заложив руки за голову, вытянувшись по весь гренадерский рост, уставился в потолок. "Open the skies over me. I am waiting patiently... I'll wait for a sign... As conspiracies unwind Will you slam shut or free your mind Or stay hypnotized... When the zetas fill the skies Will our leaders tell us why Fully loaded satellites Trigger nothing but our minds But I'm waiting patiently I'll wait for a sign..." Трек был шикарен, конечно, но тяжелых мыслей о Лиде все равно не вытеснил. Она! Все время она! Уже всю душу расхерачила ему, вернее, он всего себя расхерачил постоянными мыслями о ней. В очередной раз задавал он себе с какой-то злостью вопрос: что он нашел в ней? Что в этой Литвиной такого, чтобы о ней постоянно думать?! Вот что?! Красивая? Да не особо. Смуглая, как цыганка, лицо в прыщах, рот великоват, волосы всегда растрепаны. Тело? Скорее нет чем да. Мелкая, коротконогая, не толстая и не худая, ну да, грудь разве что, да и корма ничего так, а талию никогда не видно. Умная? Опять нет. Не, учится она нормально вроде, на четверки, но на умную не похожа. Вот Галя умная, да, это он с самого начала понял, с ней обо всем можно говорить. А эта.. все только ржет по-дурацки и как-то не хочется с ней говорить о чем-то типа живописи. Что еще? Приятная? Да ни разу! В переписке все какими-то сокращениями, как все, и матерится чуть ли не больше его самого. Может голос хотя бы? Да самый обыкновенный, даже завышенный (как музыкант, Саня остро чувствовал особенности голосов). Самая обыкновенная деваха, именно деваха - грубая и выпендрежная! Да, выпендрежная - Саню никогда не покидало ощущение, что все это на самом деле выпендреж, маска, и не более того. Ну так а зачем она эту маску нацепила тогда? Нет, на самом деле, не такая уж Лида и пустышка - смелая она, в смысле ей пятнадцать, а она абсолютно свободно гоняет во взрослой компании на выезда в дальние города и не теряется там в принципе. Но зато в какой компании! Где почти все - мужики! Галка не зря стремается так со своим проектом - фаны те еще герои на самом деле! Курево, бухло, и вообще как быдло себя любят вести.. а он-то давно, блин, дворянином стал? Сорокалетним?.. Да причем тут это, бл*ть?! Короче, Лида свиду совершенно не стоила всех этих переживаний. Но что-то же в ней упорно держало его как в плену и не отпускало! Может ее широкая белозубая улыбка? Или диковатый, даже безумный взгляд темно-карих глаз, от которого становилось не по себе? *** Чемпионский сезон СКА он до сих пор, хотя уже прошел год, помнил в мелочах, а эта мелочь ему впечаталась в память особенно. Предпоследний матч серии с ЦСКА в Ледовом, счет после трех периодов равный, овертайм, а отступать некуда - "либо СКА проигрывает все, вылетает из розыгрыша и вот так почти бесславно заканчивает начавшуюся в последний момент погоню и вообще весь сезон, либо же выигрывает, сравнивает счет в серии и едет в Москву на уже точно последний, седьмой матч, победитель которого выходит в финал" - Галка так его как всегда красиво описывала в своем дневнике, который как-то дала ему почитать. Он сидит на соседнем секторе от затихшей на секунду от напряжения фанки, вдруг как-то неосознанно, на секунду позабыв о том, что творится на льду, поворачивает голову и видит ее, хотя не замечал весь матч, и на удивление совсем недалеко от себя... Молитвенно сложенные, крепко сжатые руки, побледневшее смугловатое лицо, растрепанные, вольно лежащие на плечах и спине темно-каштановые немного спутанные волосы, чуть приоткрытый большой рот и взгляд, горящий и безумный, который он сумел заметить даже на расстоянии... А потом чемпионский парад СКА после неудачного финала чемпионата мира. Каквсегдашний дождь, огромный двухэтажный автобус, медленно движущийся прямым курсом на Дворцовую, игроки на его открытом втором этаже приветливо машут руками людям, идущим вместе с ними и за ними вдоль Невского, по очереди показывают им долгожданный Кубок Гагарина. За ними отдельным строем шагают фаны с барабанщиком и флагами, заводила Артиллерист орет в свой мегафон, все за ним повторяют... А среди этой красно-синей толпы, под этим мрачным пасмурным серым небом и снова неподалеку от него, идущего по тротуару и все натыкающегося на прохожих, так неподалеку, что он мог детально и долго разглядывать, снова она, Лида, со своими растрепанными и мокрыми от дождя волосами, безумным горящим, но только теперь полным счастья взглядом, широкой белозубой улыбкой, смуглым, но уже не бледным лицом, а румяным и слегка блестящим - от дождя и от, кажется, счастливых слез... *** Она дружила со всеми, и с ним в свое короткое время тоже. Но с тех пор, как он перестал относиться к ней как к дружбану и начал пытаться как-то ухаживать, не устраивал. Как-то в марте, незадолго до того, как СКА вылетел, а она попала в больницу, он шел по школьному коридору и нечаянно услышал, как Лида разговаривала со своей подругой, Ниной, кажется, и проронила фразу, которую он принял на свой счет и которая его до глубины души возмутила: "Бл*ть, какой же он еще ребенок!". Да почему, бл*ть, почему ребенок?! Да, он ее младше, но всего на три месяца! И не его вина, что его отдали в школу на год позднее! Ха, интересно, Литвина, что тебе надо, чтобы не быть ребенком? Чтобы с тобой только матом, или чтоб тебя взяли, в какой-нибудь пустой класс затащили и.. и на парте, так что ли?! Ха, читал он книжонку одну, воспоминания старого фаната о выездах с 80-90-х с подробными описаниями не только кто кому морду бил, но и кто кого в темном углу трахал. Может она так хочет? На здоровье, только это без него. И пусть считает его слабаком, ботаном, ссыкуном, ребенком - кем угодно! Пожалуйста! Она, знаете ли, тоже не Джульетта... А может, оно и к лучшему, что он школу меняет. Перестанет ее видеть, может и думать перестанет о ней. С глаз долой - из сердца вон! Да конечно к лучшему, твою мать! Хотя.. он уже не раз пробовал не думать о ней, даже когда не видел ее долго, но все было тщетно... От досады Саня рыкнул и со всей дури стукнул кулаком в стену, после чего только поморщился и едва сдержал стон - удар вышел сильным и больным. Даже в стену дать нормально не может... Бл*ть, ну неужели вся эта херня, что происходит с ним, и есть та самая долбанная любовь, о которой говорят, мечтают, поют и пишут?! Походу да... <i>"But I'm waiting patiently I'll wait for a sign... But I'm waiting patiently I'll wait for the sign..." На самом деле, если без эмоций, он догадывался, что не нравится в нем Лиде и почему она его назвала ребенком. Да даже не догадывался, а прекрасно понимал. Нерешительность. Бл*дская нерешительность и херова нелепость! Вот что за бред он там нес себе под нос про кореша, у которого надо что-то забрать, квартиру эту придумал?! Номер любимого игрока с вынужденно добавленной сотней талисманом не стал. И Лида его совершенно легко расколола - это было раз плюнуть любому, даже мелкому пацану со двора, который знал свою парадную. Вот разве не мог он взять и сказать ей, глядя прямо в глаза, что хочет проводить ее до дома и вообще, даже если все это и так знают, что она ему нравится?! Честно? Не мог.. хотел, но не мог. Сколько раз пытался собраться и решиться - все без толку, словно язык вырвали. И это его бесило. Бл*дская нерешительность. Слабак. Ссыкун. Трус. Почему он такой всю жизнь, а? Он и сам не знал. А Лида.. она реально смелая, за словом в карман не лезет, отзывчивая, добрая на самом деле, веселая, детей любит, книжки читает.. да и красивая она все-таки. Смуглая, маленькая, как взглянет так.. и такая фигура.. ох нарисовал бы, если б только не.. А на прыщи похер, у кого их нет... В общем, он-то в ней много что нашел. А вот она в нем... Злость сменилась горьким смирением - нечего на зеркало пенять, он вздохнул и, подняв глаза, уставился на перевернутый (для него естественно) огромный плакат с Ковальчуком, любимым игроком, кумиром, примером для подражания, иногда даже лучом света в темноте, ориентиром и главным олицетворением хоккея, который для него был не просто увлечением. Хоккей был той самой отдушиной, тем самым магическим зазеркальем, куда он мог всегда сбежать из реальности, где все беды, проблемы, все г*вно и мрак просто не могли достать его, а уж этого у пацана в жизни было предостаточно... - Кэп, вот ты б че сделал? - пробормотал он вслух, все так же пялясь на плакат вверх тормашками... *** Как-то раз в порыве он признался Гале, что стал хоккей смотреть и брать пример с хоккеистов не только потому, что ему это нравилось, но и потому, что боялся, что станет таким же, как собственный отец, которого он реально ненавидел за издевательства над мамой, сестрой и над ним самим. Ненавидеть-то ненавидел, но все-таки был его сыном, тут исправлять было нечем, а яблочко от яблоньки, как бы ему ни хотелось этого... В тот вечер, когда он рассказал ей это и про папашу тоже, он был сам не свой - разгорелся очередной скандал, и парень готов был от бешенства все громить, а еще лучше просто грохнуть урода своими руками. Он вообще, хоть и не виделся с Галей ни разу и не знал ее практически, почему-то сразу доверился и выговаривал все, что у него накипело, даже открыл то, что этот с*ка хотел маму заставить аборт сделать, когда она им, Саней, забеременела. С выбором собеседника, как выяснилось, не ошибся - потом не раз думал, что Галка ему как сестра родная. Николина тогда же успокоила его и убедила, что если он так смотрит на вещи, любит хоккей, талантливо рисует и играет, а еще если он такой доброжелательный, общительный, понимающий, а так оно и есть, она это знает, то он просто не может быть таким, как его папаша! Он совсем другой и вообще все зависит не от генов, а от него самого, каким он сам себя сделает, каких-то друзей по школе в пример приводила... *** Но кэп, конечно, ничего ему не ответил, не дал никакого дельного совета. Только все так же улыбался, как будто уверяя, мол, расслабься, чувак, все будет хоккей. Галка ему все время то же самое говорила. Не про Лиду правда, он об этом с ней говорить никогда не хотел почему-то, впрочем, как и с кем-то другим, а вообще. Ну а что, о чем тут говорить. Все будет хоккей! Хотелось бы в это верить... "But I'm waiting patiently I'll wait for a sign... But I'm waiting patiently I'll wait for the sign..." Только тут он заметил, что за окном потихоньку темнеет и удосужился взглянуть на часы. Хера себе полежал! Так что оставалось разве что вздохнуть и, как бы ни очень хотелось, искать в себе силы и идти. Подъем, Саня, ты на сегодня свое отлежал... *** Мама с Ритой пришли домой, когда он уже выключил на плите газ, из-за наушников не услышав хлопка двери и их голосов. Оставалось только радоваться, что вовремя оторвал ж*пу от кровати и взялся за ужин, а то пришли б голодные обе, а он лежит и про себя ноет в потолок. И куда лучше, чтоб Ритка над ним в переднике с мышами похихикала и пообещала в инсту выложить, чем чтоб мама увидела его в уличном прикиде на кровати и испугалась, что у сына что-то случилось. При всей своей обидчивости он бы реально предпочел первый вариант... За столом же все сначала молчали, потому что ели, но молчание это было каким-то теплым, домашним, и настроение от этого только повышалось. - Как вкусно, ммм, - нахваливала мама, с аппетитом доедая ужин. - Глава семьи, да мам? - улыбалась как-то хитро Ритка. - Вот бы еще был как-то поживее! - Поживее это как? - незаметно, но напрягся Саня. - Да как-то.. поразговорчивее что ли! - Зачем, Рита? - не понимала мама. - Да затем, мам! Ты посмотри на него, он все молчит, как будто его нет тут, отстаньте от него все! - Я не понял, ты хочешь, чтобы я тебя до смерти уболтал? - усмехнулся Гущин, отпивая из чашки чай. - Не, Рит, я ж могу! - Ты б лучше в реальной жизни так хохмил, а не только в интернете, - продолжала Маргарита, которая прекрасно знала, как различается поведение брата в жизни и в сети. - Ты в школе и дома как рыба - как немой, иногда и слов двух связать не можешь, зато в вэка тебя просто прорывает! - Рита, прекрати пожалуйста, - поморщившись, остановила ее мама. - Наш Саша и так замечательный. - Да я ж не спорю, - развела руками сестра, - просто у него как будто раздвоение личности, там один человек, а тут совсем другой! *** Саня прекрасно понимал, к чему сестра клонит. Мало бы кто из завсегдатаев хоккейных пабликов вэка заподозрил в тихом, скромном, молчаливом и замкнутом Саше Гущине бойкого на язык и никогда не чурающегося мата, особенно когда речь шла о любимой команде в плохом контексте, стоящего до конца на своем Саню Бобрачука. У этих чуваков мало того, что были разные фамилии, они реально были абсолютно разными, но уживались в одном парне. Молодой человек и сам не раз думал, что выходя в вэка под своим хоккейным псевдонимом, он как будто меняет сущность или маску одевает.. правда, если маску, то еще большой вопрос, кто из них двух был маской, а кто истинным лицом. Если честно, он ответить на этот вопрос затруднялся всегда. Может это и правда раздвоение личности.. но тогда он не одинок. Вон, Галя говорит, что у нее то же самое... *** - Расслабься, систер, - только усмехнулся в ответ парень, - я просто как подарочный набор - два в одном, красное и синее, хы. - Да уж, достанется ж кому-нибудь такой подарочек, - лукаво улыбнулась сестра. - И та, кому этот подарок достанется, будет редкой счастливицей! - вставила свое материнское, но нелепое какое-то слово мама. Мда, кому-то да достанется. Вопрос кому и достанется ли.. ну нахер! - Сынок, я сама посуду помою, ты и так молодец, иди, тебе же рисовать еще и уроки делать! - Мам, - остановил ну очень твердым голосом и жестом Александр, в такие минуты перестававший быть Саней, - не волнуйся. Уроки я сделал, а рисовать мне совсем немного осталось, так что ты иди отдыхай, с посудой я разберусь. - Ну хорошо, - улыбнулась мама. И тут Сане стало грустно. Бедная мама страшно уставала на работе, а тут еще рвалась посуду мыть. Нет уж, сам, пока он еще хоть как-то мужик в этой семье... *** Мать и сестра ушли в свою комнату - они жили вдвоем в одной, а Гущин быстро собрал со стола посуду и потащил ее в раковину. Конечно он соврал, никаких уроков он не делал, да и рисунок в художку не был и на половину закончен. А уже восемь. Ладно, сейчас вымоет посуду, пойдет к себе, приведет там все в хотя бы относительный порядок и будет работать. В случае чего, еще целая ночь в запасе. А не выспится - не беда. В первый раз что ли. Кофе и наушники - вот решение всех проблем! Ну, вперед, чувак, хе-хе! Веселее, мы в хоккее!