Альтернатива

Почему-то Кёко в полном одиночестве надумалось пообщаться со своими друзьями. Было поздновато, так что Киригири подумала, что в такое время против общения не будет только разве что Наеги, её помощник и самый верный друг в школе и вне её. Написав ему скромное "привет", дева с глубокими, немного пустыми глазами получила ответ от одногруппника буквально через пару минут. Фото контакта Макото Н в телефоне девушки-сыщицы совсем не подходило к характеру самого парня: взрыв на тёмном фоне. Однако, для неё в этом смысл был, ведь как она сама себе говорила, когда выбирала данную картинку под него, Макото Наеги - внезапная радость и надежда в тьме полной отчаяния. Разговор был невинным и скромным, как у типичных приличных азиатских школьников. Макото Н: Киригири-Сан, как у Вас дела? Киригири К: Немного устала после работы. Макото Н: На Вас это не похоже. Вы хорошо себя чувствуете? Киригири К: Не очень. Я сама себе поражаюсь, честно говоря. Видимо, мои дела были простыми последние пять-шесть месяцев, а потом случился инцидент, связанный напрямую и косвенно с нашей школой, и мой организм просто отвык от всякого рода напряжений. Макото Н: Не волнуйтесь. Я уверен, вы сможете справиться с этим делом. Я верю в Вас. Киригири К: ... Макото Н: Что-то не так? Киригири К: Ты пишешь без смайликов. На тебя это не похоже. Макото Н: Просто хочу казаться взрослее. Киригири К: Лучше будь собой, Наеги. И обращайся ко мне попроще, хорошо? В ответ Кёко получила улыбающийся, подмигивающий смайлик. Смотря на экран смартфона старенькой модели Тога-Ми 3, юная студентка и дочь директора Пика Надежды тоже улыбалась. В её груди расплылось тепло, которое всегда возникало, когда СУСШ Надежда дарил ей частичку своего таланта. Наверное, сам Наеги не осознавал этого и даже не замечал этого за собой, но его доброта и отзывчивость всегда пробуждали во всех, кому он так или иначе помогал, радость и желание совершать разного рода подвиги. Улыбка потомка семьи Киригири росла. Внезапно из туалета выскочила Юи Самидарэ, попутно набегу надевая свою кожаную куртку, закрывая ей кофейную рубашку, окаймлённую портупеей на торсе и талии. От неожиданности молодая девушка-детектив резко покраснела, как рак, и быстро засунула телефон обратно в карман возле обоймы от табельного оружия, предварительно несколько раз чуть не выронив средство связи с внешним миром на пол. - Кёко, нам пора! На выезд! - без каких-либо промедлений протараторила Юи Самидарэ, выбегая из кабинета, не объяснив даже, как она очутилась в туалетной кабине, о существовании которой её подопечная даже и не подозревала. Тамао выбежала из курильной и побежала в комнату, в которой обычно корпели дева с сиреневыми волосами и её наставница. - Кири-сан! Самидарэ-сан! Ещё одно дело, связанное с- Она почти сразу замолчала и загрустила. В кабинете уже никого не было. Полицейская глубоко, расстроенно вздохнула, сгорбилась и, промолвив себе под нос "опять опоздала", ушла обратно в курилку. Киригири и Юи быстро сели в служебную машину, завели мотор и помчались на вызов. Проехав аллею с полузаброшенными складами, они остановились возле огромной свалки. Одна из полутораметровых зловонных куч была оцеплена. Уже издали был виден труп девы с длинными косами до колен. Самидарэ и Кёко подбежали к месту, где их коллеги нашли мёртвое тело. Зеленоглазую девушку-детектива неожиданно хватил удар: её голова закружилась от одного только вида на распластавшуюся в мусоре студентку Кибоугаминэ и ужасного запаха смешения всякого рода отбросов. От сильной боли она подняла свой взгляд, отвернулась и прикрыла нос в надежде, что ей будет от этого легче. Последнее, что она увидела - корабль КОЙО МАРУ, отплывавший от пристани торгового порта. Женщину успела подхватить её протеже, не дав тем самым ей удариться головой о старую бетонную дорогу, местами успевшую уже сильно потрескаться. Двое офицеров тут же спохватились и помогли Кёко, взяв детектива Юи Самидарэ на себя. Пока они перетаскивали тело молодой женщины в очках обратно в машину, чтобы откачать, Киригири, её верная ученица, начала осматривать тело уже покинувшей этот мир Токи Фукавы. В глаза следовательницы тут же бросилось то, что крови было мало, хотя большие серебряные ножницы ударили в солнечное сплетение несколько раз, оставив глубокие, почти сквозные раны. Киригири осмотрела орудие убийства, предварительно надев поверх своих грязных перчаток тонкие, одноразовые. - Минхо, принесите, пожалуйста, сканер, - попросила спокойно девушка-сыщица, продолжая внимательно рассматривать острия в своих руках. Через пару минут к ней подбежал гладковыбритый мужчина средних лет и подал тёмно-синий чемоданчик, размерами двадцать на тридцать сантиметров. Кёко раскрыла его и перед ней выдвинулась переносная мини-лаборатория. Введя нужные параметры, юная леди-детектив сравнила отпечатки пальцев на оружии с биологическим, природным узором на пальце жертвы. Всё совпало. Стоявший рядом офицер, ранее принёсший "ящик пандоры" был в таком шоке, что не смог сдержать своего удивления: - Но как? Как вы догадались?! - Очевидно, что подобными ножницами убивала одна ужасная личность, известная как "Японский Джек-Потрошитель". Зная Фукаву, она ни за что не будет бродить по всяким заброшкам и узким проходам. Она настолько мизофоб, насколько это вообще возможно. Даже просто вынести мусор для неё ужасная пытка. В таком случае, её либо кто-то позвал, либо же она сама наложила на себя руки. Однако проблема в том, что на данный момент она "временно моногамна" по отношению к Бьякуе Тогами, так что только он мог её заманить в подворотню. Но тут можно вспомнить, что у него есть алиби: во-первых, он был занят, так что ему было далеко не до Токи; во-вторых, такому аристократу, как он, нечего делать там, где водятся крысы. Он мог, конечно, подослать киллера просто потому, что она ему надоела своим излишним вниманием, но Тогами известны тем, что очень трепетно относятся к своим деньгам и стараются не тратить их абы на что. - Извините, но из ваших слов я понял лишь то, что Тогами Бьякуя точно не может быть виновным в этом. Тогда что же произошло на самом деле? - Она наложила на себя руки, хоть и не по своей воле. - Разве? Отпечатки на рукоятях ножниц принадлежат ей! - Да, но вспомним, что подобными ножницами мастерски оперировал своих жертв один известный убийца, чьими руками был убит не один десяток молодых мужчин. Мотив убийств - несчастная любовь. Однако, как Токо могла стать первой убитой девушкой этого безумца? - Может он сменил предпочтения? Ну, вы знаете, перешёл на девочек, сменил ориентацию... - Может быть, но других следов на ножницах нет. Только пальцы Фукавы. Не было следов даже от других перчаток, кроме моих. Следуя из этого, писательница либо сама наложила на себя руки, либо её заставили. - Но откуда у неё оружие Джека-Потрошителя? - Хороший вопрос. Быть может, она могла найти их и, в порыве депрессии и усталости, совершить нечто ужасное с собой. С другой стороны, к великому сожалению, она может оказаться тем самым убийцей, которого мы пытаемся поймать уже не первый год. - Но она так невинно выглядит. Киригири, вы точно уверены в этом? - "Не доверяй волку в овечьей шкуре" - вот что сейчас бы на ваш вопрос сказала бы моя напарница. Во всяком случае, кровь на одежде принадлежит явно не только убитой, так что дело на этом закрыть мы не можем. Поезжайте вместе с Самидарэ-сан в квартиру погибшей, будьте осторожны. - Но зачем? Не проще осмотреть место преступления? - По дороге сюда я прочла информацию у своих доверенных лиц через ноутбук. В мусорном баке возле дома Фукавы и рядом с ним ничего нет. Словно бы её удобно, мастерски упаковали в двухметровый чехол из морга, а по прибытию сюда тело просто выпихнули на кучу хлама вместе с ножницами, оставив их при этом в руках студентки. - Но вы же сказали, что следов нет! - На ножницах - да, а вот по запястьям моей одноклассницы видно, что они долгое время были обмотаны скотчем. Офицер пригляделся. Тыльные стороны ладоней в действительности были немного липкими, словно бы их что-то скрепляло друг с другом. Через пару минут осмотра, тридцатилетний Минхо Тору вновь заговорил: - Получается, убийца крайне аккуратен, раз не задел даже на миллиметр острый секатор. - Вот именно, - подтвердила слова мужчины Киригири Кёко, - так что пожалуйста, не теряйте времени и поезжайте туда, куда я сказала, иначе все нужные нам улики исчезнут с места преступления. - Разве может быть квартира жертвы местом преступления? - Тело было выброшено возле дома, где она жила до сегодняшнего дня. - Но как же Самидарэ-сан? - Она очнётся по дороге, не волнуйтесь за неё. - Вас понял. Сказав последнее, в меру упитанный, но более-менее спортивный мужчина побежал к машинам. Пока он вызывал подмогу по рации на нужный адрес и перекладывал бессознательную Юи на заднее сидение своей Тойоты, Киригири смотрела в пустые, немного мокрые глаза Токи Фукавы. - Я не верю, что ты могла так просто сдаться, - сказала Кёко, после чего приподняла побитые очки девушки с её носа и, закрыв ей глаза навек, снова опустила их на место. Какое-то время дева с сиреневыми волосами рассматривала руки погибшей одноклассницы. На длинных, немного потупившихся ногтях было много крови, а на тонких выразительных пальцах было много царапин. Кёко сверила размеры ранок на ладонях Токи и поняла, что та причиняла себе боль неспроста. Она хотела что-то сказать. Киригири заметила некую последовательность, до боли знакомую ей; вспомнила, как однажды ей с Фукавой выпал проект о необычных языках. Язык чтения, рассказа по пальцам для слепо-глухо-немых - вот что ей помогло. Достав свой блокнот, СУСШ Детектив стала переводить пятна крови на руках погибшей девушки в слова, чтобы прочитать то, что она хотела передать. Как только она закончила, ей позвонили. - Кё-чан, мы ничего не нашли, извини: никаких пятен крови, следов чужого вмешательства, записок с угроза- - Юи-онэ-сама, быстро посмотрите под кровать! - Но- - Скорее! Самидарэ тут же послушно упала на пол и, послушав свою верную ученицу, стала искать зацепки под чёрно-белой постелью с шёлковым навесом-вуалью. Она заметила пару подозрительных капель на маленьком коврике в тени, который сам по себе был неуместен под спальным местом, так как он был настолько мал, что не выходил даже за пределы кровати. Женщина двадцати двух лет подползла ближе к нежно-розовому половику и посветила на него светом от фонарика. Вблизи Юи заметила, что весь вязанный, маленький, круглый ковёр был в размытых пятнах крови. "Видимо его тщательно пытались оттереть от пятен, чтобы не привлекать излишнего внимания, но получилось не до конца. Похоже, что владелица торопилась", - подумала сыщица в очках с красной прямоугольной оправой, осматривая изделие в своих руках. - "Сделано умело, на другой стороне есть подтверждение моим словам. Имеются белые просветы, остатки от настоящего, натурального цвета шерсти". Самидарэ посмотрела на ламинат: некоторые дощечки сбивались с алгоритма, нарушая весь узор пола. Поддев своими женственными, но довольно мощными, сильными пальцами одну из досочек, дева с каре одновременно с ней подняла и близ лежащие. Вместе они создавали некое подобие крышки от скрытого в полу маленького погреба, в котором лежало всего два типа вещей - несколько упаковок с бутафорской кровью и личный дневник Токи Фукавы. Юи осмотрела ещё раз немного ржавый маленький железный ящик, в котором всё это и лежало, но ничего такого не нашла. Сделав пару снимков с разных ракурсов на всякий случай и проверив, можно ли вынуть железный ящик из пола, сыщица выползла из-под кровати, предварительно закрыв тайник и снова накрыв его маленьким половичком. Выйдя из квартиры, детектив Самидарэ велела младшим по званию стражам правопорядка оцепить всю квартиру, которую снимала Фукава Токо, после чего выехала обратно в порт. По дороге Юи-онэ-сама чуть не попала в крупномасштабную аварию из-за того, что в тех местах, где она проезжала, резко взбунтовался светофор, показывая одновременно всем машинам на перекрёстке четырёх дорог зелёный свет. Сыщица понимала, что кое-кому будет не выгодно, если Кёко узнает больше, чем нужно, так что чудом выжившая женщина-детектив быстро оценила ситуацию: люди кричали, им требовалась помощь, поскольку посреди дороги взорвался перевернувшийся от столкновения бензовоз. К счастью, она успела выехать на дорожку для пешеходов, при этом ничуть не задев ни одного из них, а помяли ей только заднюю и передние фары, колёса, пассажирские сидения и часть багажника. К несчастью, хоть Юи и получила только удар об подушку безопасности, она оказалась в ужасном положении: на своём железе не поездить, ибо сильно пострадало оно от ударов об угол здания и тормозящих машин; на глазах у Самидарэ горели люди, так что за ней оставался моральный выбор, побежать за Киригири или же помочь людям, среди которых может быть тот безнравственный ублюдок, затеявший всё это. Хоть это было и трудно, но, вздохнув с тяжёлым сердцем, напарница Кёко быстро вызвала подмогу на место трагедии, а сама убежала, прыгая по крышам автомобилей. Ей было очень жаль тех, кто нуждался в её помощи, но она не могла медлить, ведь всякий риск мог сделать жертву Токи Фукавы напрасной для дела. "Ради своей любимой писательницы, я должна раскрыть её дело и закрыть с чистой душой. Я уверена, что, раскрыв его, раскрою и это"! - Подбадривала себя Юи, пытаясь сдерживать себя. Возле её уха что-то просвистело. Этот звук был ей знаком. Он означал, что сумасшедший, совершивший все ужасы, произошедшие в последние дни, решил поиграть с ней в "ударь крота", "снайпера" или же "догонялки". Теперь Самидарэ петляла в прыжке, ловко уворачиваясь от выстрелов. Так она пропрыгала метров десять, пока не поскользнулась, не оступилась об открытый люк одного из новомодных суперкаров и не упала лицом на асфальт. Неожиданно в ней проснулась хрупкая мадам, которую дева в очках тщательно старалась подавить. - Соберись, тряпка! Дело не ждёт! Она не ждёт! Они не ждут! Спаси их, пока не поздно! - Внемлила себе вслух Юи, вставая и трясясь от боли. Детектив тщательно пыталась игнорировать боль в сломанном, перекошенном и разбитом всмятку носу, в сильно хрустящем позвоночнике и ноющих конечностях. Она побежала вперёд, но на первые несколько мгновений после подъёма совершенно забыла о игре, в которой на кону была её жизнь и справедливость над истинным злом. Из-за этого тот, кто сидел и выслеживал Самидарэ, пытаясь устранить её, попал прямо ей в плечо. Юи кричала недолго, ведь она всё ещё пыталась угасить в себе любую боль ради достижения лучших целей. - Не стреляешь без конца, чтобы пули попусту не тратить, или чтобы был шанс скрыть своё присутствие в таком безумии?! Больной ублюдок! - Кричала сыщица, уже не в силах говорить даже шёпотом. Далее женщина уже сама не замечала в порыве собственного гнева, что движется слишком предсказуемо, так что неизвестный стрелок успел всадить за километр ещё две пули в и без того измученную даму, попав в бедро и в ребро с правой стороны тела. От этого у Юи сразу заболел левый глаз: он налился кровью, прожилки почти достигали зрачка. Она хромала, но верно ковыляла к своей цели. До порта уже было рукой подать, но Самидарэ чувствовала, что её надолго не хватит, так что она села на заведённый байк, пока его владелец отвлёкся на зрелище в телевизоре, не зная о том, что та жуткая жаровня происходила совсем недалеко от него. Держа сумку с уликами в одной руке, а руль - в другой, сыщица заехала в доки. Буквально в нескольких метрах от заждавшейся Киригири она потеряла контроль над своим телом, сильно завернув железного коня и упав с ним боком на асфальт. Она проехалась с ним ровно до сапог Кёко, и, хотя СУСШ Детектив была в полном порядке, а Юи пребывала в сознании, Самидарэ не могла пошевелиться: всё её тело было истерзано, кости сломаны, разум затуманен... В ужасе юная ученица и подручная детектива села коленками на гравий, пытаясь хоть как-то помочь своему учителю, но тщетно - самый близкий ей человек погибал прямо у неё на руках. - К-Кё... Кё... Кёко... Всё... Осталось... В-в... В... Машине. Я... Я... - Пыталась проговорить наставница своей протеже, но её прервал мощный взрыв из того места, откуда она прибежала. На этот раз пламя вырвалось с такой силой, что все машины взмыли в воздух и разлетелись по всему району. Пожар распространился на здания и крыши. Самидарэ не могла больше терпеть. Она осознавала, что сплоховала. Несмотря на это, Кёко аккуратно, легонько, но с неимоверными, никак неизмеримыми добротой и заботой обняла её, что очень удивило Юи. - Одна моя знакомая поп-идол, с которой я учусь в одном классе, обычно говорит так: "если не знаешь, как поддержать, успокоить или просто помочь близкому, дорогому тебе человеку - просто обними его". - Проговорила Киригири Кёко, чем заставила Юи сильно гордится ей. - Не волнуйся... До... При... Прие... Зда... Скоро... Ой.. Я... Пр... Держус... Ради Тебя, - сказала молодая женщина с короткой причёской, с гордостью смотря на своего напарника в юбке. Помощь прибыла быстро, минут через десять после того, как Юи доставила себя к Кёко. Всё это время Киригири ни на шаг не отходила от Самидарэ, давая ей своим присутствием, своими полными решимости, отваги и надежды словами ухватиться за тонкую нить жизни. Оказав первую помощь пациентке, фельдшеры перенесли её на носилках в машину, где положили на каталку. Офицеры остались в оцепенении на месте, где нашли тело умершей Абсолютной Писательницы. Дева с сиреневыми волосами поехала с Юи Самидарэ в больницу. На пути у них стояла огромная пробка, так как пострадавших и умерших в тот день в городе было больше, чем обычно. Благодаря вовремя поставляемым в организм сыщицы обезболивающим, Самидарэ смогла дождаться операции, которую ей сделали уже в больнице. Она была самой дальней от места, где всё самое худшее происходило, но Юи принимала это, как кару за то, что она не помогла людям, пострадавшим при череде сильнейших за всю историю города взрывов. Киригири ждала шесть часов возле дверей операционной. Она сидела и смиренно ждала, ничего более не делая. Кёко боялась отвлечься даже на короткий разговор по телефону с шефом полиции, так как самой важной для неё её коллеге могла потребоваться любая помощь абсолютно в любой момент. В тревоге она сама не заметила, как уснула, сидя на железной скамейке. Её разбудил врач ближе к восьми вечера: - Извините, Киригири Кёко? Киригири-сан? Сначала девушка была в лёгком, немного смущённом удивлении. Через пару мгновений к ней пришло мрачное озарение, и она вспомнила всё. Резко вскочив на ноги из положения лёжа, дева начала энергично и встревоженно расспрашивать о состоянии Самидарэ-онэ-сан, на что врач убедил её, что пациент в полном порядке и будет спать до утра следующего дня. Это немного облегчило груз в груди у Кёко. Она была настолько счастлива, что даже тихо заплакала от счастья. Доктор, оперировавший её лучшую подругу и учительницу, успокоил её и передал вещи Юи прямо девушке. - Благодарю. Позаботьтесь о ней, пожалуйста, - сказала умиротворённо Абсолютная Сыщица и, поклонившись хирургу, ушла из больницы. До своего отдела расследований она дошла своим ходом, посчитав, что так будет надёжнее и безопаснее. Хоть она и добралась до него только через четыре часа, прибыв в участок после полуночи, но зато сама она была в полном порядке. Теперь в кабинете она была абсолютно одна. Было непривычно, но её инстинкты и шестое чувство были спокойны, так что Киригири села за свой стол, положив вещи Самидарэ перед собой. "Что мне теперь с Вами делать"? - Задала она мысленно вопрос в пустоту. Разглядев получше сумку Самидарэ Юи, Кёко заметила нечто странное. Она помнила, что точно такую же, вместительную и не совсем большую, брала с собой на пикник с классами помладше Фукава. "Даже замок тот же"! - Удивилась студентка и стала подбирать код, чтобы открыть сиреневую сумочку. - "Так, если бы я была Токой, то мыслила бы так: мой прошлый пароль с датой рождения Бьякуи-самы уже взламывали, значит я поставлю другую значимую дату для нас обоих. Выпуск уже скоро, весной, после мы сразу поженимся и ближе к новому году у нас уже будут дети. Они родятся..." Саквояж приветливо раскрылся из-за введённых в табло по линеечке чисел: двадцать три пятьдесят девять двадцать пять семнадцать. "Токо, извини, но ты слишком болела им. Если любишь, оставь его в покое хотя бы будучи уже на том свете", - сказала не вслух молодая девушка-детектив и заглянула внутрь переносного тканевого тайничка. Внутри него находились дневник Токи и пакетики с ненастоящей, поддельной кровью.