Альтернатива

Когда приторно-сладкий запах исчез, а вороны перестали летать над больницей, Кёко начала складывать кусочки пазла по дороге к дому Тогами. Богатый и влиятельный одноклассник девушки пригласил её к себе, дабы обсудить всё, ибо он был также вмешан в эту печальную историю. Киригири вспоминала жертв: одноклассница, коллега и самый близкий после её матери человек были мертвы. Её ничто не пугало, ведь ей порой снились сны подобного жанра с самого детства, и, к сожалению, большинство из них были связаны с реальной жизнью: как-то раз ей приснилось, как её мать умирала от болезни, и в тот же день, проснувшись от этого сна, она выбежала из дома, её руки были обожжены практически до самых костей; к сожалению, её мать сгорела заживо, не сумев выбраться из запертой спальни. Было много подобных снов, но детектив старалась не углубляться в них, дабы не впасть в ещё большее отчаяние, ведь надо было доказать самой себе и королям отчаяния, что люди не зря рисковали собой, лелея надежду. Тот запах горящих тел был знаком Киригири, ведь так пахли её руки в тот день, когда погибла её мать. Отец не оставил её, как то было предсказано во сне. Он продолжал работать в школе с утра до ночи, ведь именно это и спасло ему жизнь в день гибели его жены. В ходе расследования она узнала от большинства сотрудников одну важную зацепку – никто не знал, даже самые старшие, что коптильня ещё работала. Главный врач больницы уверил Кёко, что их здание было единственным в Японии и одним из немногих в мире, которое имело право сжигать трупы. Однако ещё около двадцати лет назад это право было утеряно из-за того, что пациенты слишком часто стали жаловаться на ужасный запах из подвала, а также в этом сыграл роль один инцидент: неопытный интерн решил отличиться и засунул всех мёртвых в печь, и, чтобы не терять времени, поставил мощность горения на максимум, в результате чего сгорели до тла не только мёртвые, но и живые; всю больницу объял яркий пламень. Предприятие, конечно, перестроили, но морг использовали с тех пор исключительно для хранения трупов, а не их сжигания. Что было самым удивительным, очаг возгорания при потушении остался практически целым. Теперь же больнице грозило окончательное закрытие. За окном, тем временем, мелькали виды города, в котором когда-то родилась девушка с безграничным умом и холодным взглядом: Кёко спокойно наблюдала за тем, как плакали люди, тряслись от страха животные, погибали в огне её коллеги из других районов, но на сердце её была тяжесть, которую она тщательно пыталась подавить внутри себя, не выражая при этом эти попытки на своём теле. Лишь её руки крепко сжимали колени от внутренней боли. По дороге её сердце ещё сильнее сжималось при виде того, как её знакомые и приятели лежали на асфальте, валились из окон или просто-напросто сгорали заживо: тело Маезуно, прекрасной девушки-идола, лежало на асфальте, насквозь пробитое торчащей из неё арматурой; Комаеда лежал на носилках бледный, бездыханный, когда его лицо накрывали простынью; Джунко застряла в своей квартире, и когда пожарные забрались к ней, её комната взорвалась, не оставив ничего от своей хозяйки; Цумики, не выдержав такого безумия, сбросилась с крыши восьмиэтажного дома, разбившись насмерть; в полицейской машине, в которой ехала Киригири, передавали по рации всем машинам, что до сих пор не могут найти пропавших, среди которых была Аой. Казалось бы, что огонь уже давно победили, но по неизвестным причинам он вновь вырвался из ниоткуда, заполонив собой каменные джунгли. Вскоре после этого полицейская машина выехала на Золотой район, в который без приглашения владельца одного из богатых участков на этом районе заехать было нельзя. К счастью, Бьякуя позаботился о том, чтобы Кёко пропустили как можно скорее, без досмотра. Машина припарковалась возле самого большого и вычурного дома, отстроенного в стиле рококо. Одноклассник уже ждал девушку-детектива на террасе. Он был одет в зелёный бархатный халат и, как полагалось члену богатого семейства, он надел на встречу с одноклассницей свои лучшие брюки и тапки. Его золотые волосы были грязны от пота, а в глазах уже издали читалась печаль и скорбь. - Подождите в машине, пожалуйста, - попросил Бьякуя у коллеги Киригири, что вёз её до имения семьи знатного богатея. Протяжно простонав и фыркнув, старый полицейский плюхнулся на водительское сиденье и с грохотом закрыл дверь, оставшись ждать коллегу там, где ему велел богатей. Бьякуя кивнул Киригири, на что она ответила ему тем же. В белый трёхэтажный дом с четырьмя башнями дева вошла легко и беспрепятственно, так как Тогами, являясь настоящим джентльменом, открывал перед нею все двери. Кёко осознавала, что на тщательно охраняемой территории ей бояться нечего, однако она доверяла теперь лишь себе, так что камеры, датчики движения и сканеры не были для неё залогом спокойствия и защищённости. Тем не менее, она доверилась блондину, встретившего её, пойдя на непоправимый риск. Голубоглазый аристократ проводил однокурсницу до большого зала для приёмов, путь к которому лежал через большой и малый бальные залы. Как и снаружи, основной цвет дома был белый, но в интерьере присутствовали натуральное золото, а потолки украшали фрески эпохи ренессанса, и казалось от этого гостье, что она быстро путешествует от одного конца света к другому, телепортируясь в храмы разных стран через самые дорогие, элитные двери. Тогами помог приятельнице присесть, продолжая казаться ей джентльменом, и, сев напротив неё, он начал беседу: - Я очень обеспокоен всей этой ситуацией. Я знал, что Фукава безумна, но настолько. - В этом нет её вины, - отрицала Кёко, отказываясь жестом руки от чая, принесённого дворецким в чёрном фраке. – Она пыталась и тебя защитить. Её дневник поведал мне, что ради тебя она была готова на многое, даже поглотить безумие внутри себя. Ни для кого раннее она пойти на это не решалась. - Как бы то ни было, она уже мертва, - тяжело вздохнув и прокашлявшись ответил Бьякуя. – Её смерть, быть может, и не напрасна, однако я получил вести, что нашу школу закроют. Наш год – последний. - В смысле? - В прямом. Твой оте-… Извиняюсь, директор нашей академии сообщил всем через письма, отправленные по электронной почте, что буквально совсем скоро, через пару-тройку месяцев, нашу школу прикроют. Федералы решили не мороть голову и просто закрыть заведение, с которым всё связано. Похоже они считают, что так они прекратят массовый геноцид. Хотя их можно понять. Люди напуганы, а они, как бы странно это ни звучало, тоже являются частью человеческого рода, так что любые средства против такого террора хороши. Кёко отвлеклась на несколько мгновений на свой смартфон и проверила почту. К сожалению, информация СУСШ Наследника оказалась правдивой. Пришёл конец их безмятежным и весёлым дням. Живой памятник из совместных трудов, счастья и радости исчезнет после выпуска их класса. Тогами заметил печаль на лице Кёко и хотел было помочь, но понимал, что он ничем помочь в данной ситуации не в силах. Только он так подумал и вскочил из-за стола, набрал номер прямо в зале и начал ходить взад-вперёд. Киригири могла только наблюдать за всем этим, сидя на своём месте. В её голове всё ещё не могло уложиться то, что её отец, Джин, потеряет работу и, скорее всего, на сей раз сбежит и оставит её. Она представила, как будет расстроен её дед, мечтавший увидеть в Кёко новую директрису, ведущую фигуру в академии "Пик Надежды", ведь в этой школе было принято, чтобы директорский пост занимал представитель династии Киригири. Она особо не расстроилась за себя, но больше переживала за остальных. Тогами начал кричать что-то в трубку, громогласно и строго, после чего на его лице появилась ухмылка, при наличии которой он не страшился язвить и подтрунивать над неизвестным собеседником. Достаточно наигравшись, Бьякуя сбросил вызов и вернулся к столу. - Готовься, Киригири-сан! Свершилось чудо! - гордо воскликнул Тогами, не теряя довольной улыбки на лице. - А? Ты о чём? - с непониманием спросила детектив у своего друга. - Так как я единственный представитель и наследник своего рода на данный момент, я могу с гордостью объявить тебе, что в скором времени в нашем учебном заведении появится специальный клуб "Заветная звезда"! Кёко хотела было перебить одноклассника, но передумала как только услышала, что из клана Тогами он один остался в живых, так что она сошлась на том, что юноша сошёл с ума и просто продолжила его слушать. - Знаешь, когда есть деньги - есть власть! У меня же она абсолютна! Я знаю, ты не состоишь ни в каком из клубов и твоя душа полна отчаяния, но позволь мне прояснить: теперь у тебя есть своё детективное агенство на территории нашей школы, а штаб нашего агенства - в моём доме. И чтобы не было лишних вопросов - да, в нашей академии принято давать названия своим клубам. Таким образом разные клубы с одной направленностью могут сосуществовать и учиться конкурировать. И ещё, если у тебя вдруг возникла такая идея или догадка, - да, я заключил пари с профсоюзом и высшей властью. Если мы раскроем это дело - академия будет стоять до скончания веков. Богатый блондин был полон решимости. В какой-то момент Кёко показалось, что в Тогами вселилась некая сущность, одержимая идеей вендетты, и, манипулируя своим статусом, она втянула в игру Киригири не как приятеля и верного товарища, а как инструмент к верному исполнению цели. Однако, в его словах был смысл, и раз уж парень уже договорился с кем-то обо всём, то девушка-детектив не намеревалась отступать. В её груди забилось желание восстановить справедливость. - Ну что ж, - наконец-то сказала Кёко, - раз ты меня в это впутал, значит бежать уже некуда. Директор в курсе событий и этого спора? Довольный собой Тогами энергично кивнул. - Завтра нам дадут кабинет для нашего клуба. Наш куратор – Коичи Кизакура, новый учитель. Киригири немного насторожили слова Бьякуи, но она старалась особо не проявлять свой неимоверный шок, и потому просто пошире раскрыла глаза. Коичи Кизакура также появлялся в её снах: блондин с волнистыми волосами и девственными усиками постоянно носил на своей голове белую шляпу, что не особо сочеталась с деловым костюмом. Не смотря на старания студентки, её одноклассник заподозрил что-то неладное. - Киригири-сан, что-то не так? – с неким беспокойством спросил он, весь вспотев от собственных энергичных изречений, произнесённых раннее. Кёко пару секунд колебалась, после чего вымолвила в ответ Тогами не то, о чём думала: - Меня до сих пор волнует, что некоторые наши одноклассники не смогут посещать школу. - Наши тоже пострадали? Много? – с более тихим удивлением спросил голубоглазый блондин, после чего Киригири рассказала ему, что видела по дороге к его поместью. В один миг богатейший и самый завидный жених Японии побледнел. Хоть он и не испытывал особых чувств к простолюдинам, коих он видел каждый день в своём классе, но был привязан к ним незримыми алыми нитями судьбы, и теперь, ощутив то, что эти нити оборваны, молодой человек ощутил в своём теле сильную слабость. Он встал, после чего грохнулся в обморок прямо на тот самый стул, на котором сидел раннее. Киригири тут же начала звать на помощь. Дворецкие и горничные тут же спохватились, подбежали к своему господину и привели его в чувства. Тем не менее, Бьякуя был слишком уставшим, чтобы дальше разговаривать, и потому, устало улыбнувшись, он помахал Кёко на прощание, после чего его увели в его комнату. Все ушли, оставив детектива одну в огромном пространстве. Дорого-богато, но не белокаменные чудеса волновали её. Она боялась, что её друга могли отравить. Она тщательно изучила место, в котором они сидели, все события, связанные с Бьякуей, от встречи на улице и вплоть до момента обморока аристократа. К сожалению, никаких улик не нашлось. Лишь на столе стояла чашка с чаем, из которого пил юный богатей. К счастью, у Кёко была с собой маленькая серебряная ложка. Она опустила её на поверхность жидкости. Серебряное изделие осталось на травяной воде. В воздухе слегка прослеживался неприятный запах. Киригири попробовала аккуратно погрузить ложечку, и та поменяла цвет, став чёрной. Запашок от этого варева стал настолько невыносим, что девушку вырвало прямо на пол, прямо возле того места, где сидел юноша. В комнату вошла экономка и подбежала к деве, пытаясь ей помочь, но Кёко завопила изо всех сил: - Отравлен! Ваш господин отравлен! Срочно! Ему нужна помощь! В ответ служанка только захихикала и попыталась пырнуть ножом в живот гостью, но она не ожидала, что детектив будет умело сопротивляться ей: Киригири быстро выпрямилась и, ударив нападавшую по шее, лишила её сознания, после чего побежала на помощь Тогами. Она бежала по кровавым следам, оставленными ботинками одной из служанок. По мере того, как следы постепенно пропадали, более чётче стали слышны стоны. Когда следы прекратили вести ищейку, Кёко стала искать своего друга на звук, который привёл её к кухне. Она тихо подошла к дверям и резко распахнула дверь. Почти бездыханного хозяина здания привязали к холодной и мокрой стене его же слуги и, не смотря на его состояние, били его ремнями и плетями для скота. Увидев Кёко, служащие испугались, ахнули, после чего метнулись прямо на деву гурьбой. На их несчастье, девушка дала им отпор: увернулась ото всех атак и преподала такой же урок, как и экономке. Когда все взбунтовавшиеся слуги были уложены на пол, девушка подбежала к блондину. Он был неимоверно рад её видеть. Не смотря на свою гордость, он рыдал, так как понимал, что его уже унизили перед теми, кого он не считал ровней себе. Кёко была рада видеть Бьякую живым, но не спешила радоваться. Быстро позвонив по мобильному в скорую, она оказала пострадавшему первую помощь. Карета приехала, на удивление, быстро, но Кёко не доверяла врачам, находившимся в машине, и потому поехала в больницу с Тогами в качестве сопровождения. Она не отходила от него ни на шаг, следила за тем, чтобы никто не навредил ему. Бьякуя видел то, как девушка заботилась о нём, и по ходу всего произошедшего с ним сам не заметил, как влюбился в простолюдинку, спасшую его.