Альтернатива

По мере того, как они поднимались, воспоминания воспринимались лучше, яснее, чётче. Асахина Икуто не мог себя простить за то, что даже в прошлой временной линии убил Аяку. Как оказалось, он убивал её множество раз, и этот таймлайн оказался одним из немногих, где она жива. Ему было стыдно смотреть даже в её сторону после всего этого. Он хотел притвориться, что это просто побочка от одурманивающего тумана, но эти самые «сны» были слишком реальны, чтобы так подло и по-гадски поступать. Его казнь, когда кто-нибудь догадывался, что это его рук дело, была не менее страшна, чем участь девушки, которую он убивал из раза в раз: он был прикован ко дну глубокого бассейна, дно которого становилось всё глубже и глубже, отчего пловец задыхался не только от душевных мук, но и от тяжести напряжения цепей, которыми он был скован. Аяка также не хотела видеться с ним, не разговаривала с ним и даже не дышала в его сторону. Как минимум потому, что мстила ему за своё убийство она также ужасно. И умирала она также кровожадно. Хаджимэ бросало в дрожь от воспоминаний о том, как она нашла топор и отрубила им голову Нидай Хаято. Голос в голове ей внушал тогда, что он лучше неё и что его любят, потому что он совершеннее неё. За то она и поплатилась казнью, коей Джунко нарекала «Казнью Пиноккио», коим являлось четвертование над огромным кострищем. Сам же Нидай понимал её боль, как ни странно, и осознавал, что подобное не в её духе, так что зла не держал. Он был больше зол на себя, что когда Монокума говорил ему, кого он выберет из его младшей сестры и Каюки Макото, он выбирал первую, чтобы спасти любимую сестрёнку, но медведь давал неоднозначные вопросы подобного типа да ещё и на время, так что в одной параллельной вселенной погибла из-за его выбора Шион, в другой Каюки, в третьей они обе, в последующих всё повторялось снова и снова, хаотично меняясь по воле Джунко. Хидэ было тяжело, когда такой выбор он всегда делал самым первым. Ему не хотелось смотреть в глаза отцу. Он его так часто ненавидел, убивал в таких выборах быстро и холодно, ведь ему казалось, что его добрая мамочка просто не может подобраться к нему из-за влияния отца. Тем не менее, только он бросался освобождать мать, та уже улыбалась. Освободившись, она буквально втыкала ему нож в спину. Он не мог поверить, что его мать так могла с ним поступить просто потому, что она забеременела им и из-за этого её популярность резко упала. Теперь его целью было помириться с отцом, и в очередной временной линии наладить с ним отношения. Софи так понравились короткие волосы, что она попросила Какеру их обрезать ещё внизу. Таким образом она распрощалась с тяготившим её всё это время прошлым. Подумав о том, что из её локонов можно сделать клонов, она сожгла тонкие нити своих ДНК с помощью зажигалки, которая как раз кстати оказалась у её друга под рукой. Какеру смотрел на это, думал о своём прошлом. Теперь он просто понимал, что не пара ей. Да, они могут быть друзьями, но не более. Он не сможет уехать с Софи из Японии, чтобы стать её фаворитом. Он не может бросить свою бабушку, карьеру и множество других вещей. Она его простила за то, что в некоторых таймлайнах он убивал её из ревности с Хидэ, но он сам себя за это простить не смог, хоть и понимал, что то было влияние дурмана. Ведь под действием того же токсина, когда под него попал Хидэёши, тот не стал убивать его или Софи, или кого-либо ещё. Героически переломив внутреннего маньяка, Тогами убивал сам себя, жертвовал собой ради спасения других. Коко и Гого помирились и пообещали, что уедут вместе из дома отца, чтобы ухаживать за больной младшей сестрёнкой. Только теперь они смогли понять, что их сестра на самом деле нуждается в помощи, поскольку она ушла из дома, поскольку жена Мунакаты-сана умерла при родах, оставив после себя лишь маленькую беззащитную малютку с синдромом Дауна. Они вспомнили, что их сестричка была одной из пленников в выборах на выживание, поэтому поспешили наверх, чтобы отогреть её. Шима старался подбодрить Минору, который уже не скрывал своих вредных привычек. Он понимал, что это больно – потерять ту, что оказалась тебе ровней по уму и разуму, но не осознавал, насколько именно. Поэтому Шима, будучи единственным, кого во всех временных линиях убивали исключительно порабощённые кровные братья Дзихико и Каюки, пытался найти из всего этого плюсы, но так и не смог. Минору невслух говорил, что не оставит это просто так. Пусть даже ткань времени порвётся окончательно, но он эгоистично желал быть вместе в рыжеволосой Шерон, прекрасной дивой его таланта, милость веснушек которой он не мог забыть даже сквозь временные потоки. Он понимал, что где-то в каких-то вселенных другим его версиям повезло и они с Шерон умерли или стали сосуществовать вместе вне времени, но он хотел такого счастья для себя лично. Дзихико было стыдно перед матерью, поэтому она очень сильно хотела исправить то, что она натворила. Она поднималась медленно, тщательно обдумывая каждую деталь дальнейшего разговора с родителями, братьями и сестрой. Каюки хотела прижаться к кому-нибудь, но понимала, что в глазах других, после возвращения воспоминаний, она всё ещё была монстром, поскольку почти всегда убивала других, переходя на сторону Джунко, когда та от нечего делать заставляла её умирать всеми возможными способами, внушая будто это весело. Единственное, что ей грело душу, - возвращение брата. Охлаждало это ещё больше стыд перед родителями, который она пыталась скрыть за пеленой собственной гордости. На сей раз тщетно, сколько бы она ни пыталась. Соихиро старался не оборачиваться назад, чтобы не думать о своей биологической матери, что внушала всем, что он – кровный брат Каюки и Синдзи. На деле же он оказался сыном неизвестного мужчины с растрёпанными, белоснежными, длинными волосами, и по фотографиям даже Широ понимал, что его отец явно был безумцем, раз так страшно и спокойно улыбался всё время. Чиё и Джи уже помнили целостную историю, связанную с ними: их родители работали вместе, но вот в один прекрасный день случилась огромная авария, в которой и пострадали не только премьер-министр Ишимару с сыновьями, со-глава «Безумных Алмазов» Мондо Дайа, но и родители Чиё, которые полюбили друг друга благодаря столь разительным противоположностям друг в друге, которые их и притягивали; после этого инцидента отец Фуджисаки Чихиро забрал внучку к себе и ставил на ней опыты, пока однажды она не сбежала и не попыталась спасти главу клана Кузурю и его жену-телохранительницу, которые намеренно подстроили свою смерть, из-за чего Чи и не смогла их тогда найти в загоревшемся самолёте; с младшей школы Чиё страдала от резких перевоплощений своего тела, с чем ей помогала сестра, и в итоге Чи, вдохновившись мангой и американскими комиксами, стала супер-героиней в маске, а врагом её был другой супер-герой в маске, Красный Дракон, которым оказался Джи, что скрывал от своих родных подобное «хобби»; узнав в друг друге любовников, они успокоились, выяснили отношения и понимали, что у них есть шанс сбежать, ведь только так они смогут жить вместе очень долго, без опасения, что кого-то из них убьют якудза. Рен уже помнила, что они так и поступят, так что подталкивала их поторопиться, пока Фуюхико и Пеко могли ждать их снаружи. Так они и поступили. Пока наверху полиция разбиралась с трупами и семьями, не понимавшими куда они попали, Джи подхватил любимую, выскочил через самое неприметное разбитое окно, побежал с ней аккуратно по тёмным узким местам между зданиями, пока не встретил на своём пути низкорослого мужчину со шрамом, проходившим через всё лицо. На сей раз рыжий бандит был рад видеть своего отца. Они быстро прыгнули в старую машину и поехали прочь, так и оставшись незамеченными. Вскоре после этого тот заброшенный ТЦ обыскали и снесли на корню, поставив на его месте памятник погибшим и без вести пропавшим, найденным на этом месте. Прошло довольно много времени с тех пор. Бывший баскетболист, ушедший на пенсию из-за проблем с коленом, теперь стоял за плитой. Его бабуля совсем слегла недавно в постель, так что он решил, что пора ему уходить из большого спорта. Ему было уже за тридцать, так что данное решение было окончательным. Тем более он не зря получал второе образование в молодости, параллельно занимаясь баскетболом. Детей у него не было, но в скором времени должны были появиться. Его жена, также бывшая баскетболистка, теперь помогала ему по дому, пока они ждали появления сына. Вот с утра в воскресный весенний день никого не было. Это напугало жену Какеру, уже успевшего обрасти щетиной. - Не волнуйся, милая, сегодня у нас выходной, - сказал спокойно он, протирая конфорки. - Внеплановый? – удивилась статная женщина с большим животом, в котором она берегла новое тельце уже почти восемь месяцев. - Да, сегодня будут особенные гости. - Твои друзья? - Да, с самого окончания школы их не видел. Особенно интересно, как там Хид поживает. - Ты не говорил, что столь важная и известная персона приедет сегодня прямо к нам! - Это ещё что… - Он с женой? - Да. - Кошмар, Какеру, я же даже не умылась, не накрасилась! К нам же едет сама королева соседнего королевства с потомством! - О, ты уже слышала, что они прибывает с визитом с детьми? - Она всегда посещает другие страны со своими детьми! Тут зазвенел колокольчик. Кто-то открыл дверь. Жена Ханамуры тут же бросилась вверх по лестнице, прихорашиваться. Сам же он подошёл к барной стойке и был крайне удивлён. - Макото Каюки? – не скрывая удивления произнёс он. - Ну, вообще-то давно не Макото, но ещё Каюки, вроде, - с улыбкой произнесла она, поправляя свои волосы. – А ты заметно постарел. Морщин, конечно, как у моих дедов. - И тебе доброе утро, ни на грамм не изменившаяся зазнайка, - немного нервно, но дружелюбно произнёс он, потирая стакан белоснежной новой тряпкой. – Ты на встречу? - А как же! Скоро подойдут остальные. Тут вновь зазвенел колокол. Послышался детский смех. - Ну же, милая, не вредничай, - сказала уставшим голосом взрослая женщина, войдя внутрь. - Хаджимэ, ты ли это?! – поразилась Каюки, чуть не упав со стула. - Ну, вообще уже Соихиро, - слегка засмеявшись сказала она, потирая висок одной рукой, а другой держа гиперактивную дочь. – Вы уж простите, родители в отпуске, а Широ на работе… - Вы вместе?! – удивилась ещё больше психолог, скинув с себя плащ цвета хаки. - Да, на самом деле около пяти лет, - сказала она уже более спокойным голосом. - И твоя дочь тоже дроид? – поинтересовался Какеру. - Да, но с ней особых проблем нет, разве что слишком активная, - мать присела, снимая с дочери бежевую курточку. - Блин, я и сам отцом скоро стану, уже боюсь, - вздыхая произнёс бывший баскетболист, подготавливая ингредиенты для пиршества. - Я слышала, что ты с моим бывшим шашни крутила, это так? – ехидно спросила Каю. - Да, но совсем недолго. Хаято просто предложил попробовать повстречаться, но СМИ это так сильно всколыхнуло, что он решил не продолжать эти отношения. Тем более он ничего не чувствовал, так что мы остались друзьями. Вновь звоночек. - Попомнишь беса, он и придёт, - прошипела сквозь зубы еле-слышно Каю, отпивая сакэ. - А ты как обычно: ещё и полудня нет, а ты уже в разнос, - не скрывая недовольства произнёс Нидай, снимая куртку. – Соихиро, Ханамура, вы как? - В порядке, - сняв, наконец, с себя куртку сказала Каната и села за барный стол, который со школьных времён стал намного больше. - В полном, - подмигнув сказал Какеру, натягивая на себя поварской колпак. – А ты? - Устал от работы в модельном агенстве, теперь путешествую, - сказал он, заметно смягчившись, и поставил на стол неополитанское и болгарское вина. – Это подарок к сегодняшнему вечеру с последней поездки. - Ого, вот это бутылки! – удивился Какеру и его глаза заметно заблестели. - Там ещё есть в машине. Потом принесу, когда эти опустошаться. - А домой как поедешь? - Я не пьянею, если ты не знал. Есть хоть какой-то плюс в том, чтобы быть получеловеком. - Соихиро, у тебя так же? - Да, - сказала она, кивнув. – Но я буду совсем немного, мне ещё завтра Рею отвозить в садик. - Мамочка, а что значит пьянеть? – поинтересовалась любопытная маленькая блондиночка с голубыми глазами. - Думаю, что тебе лучше это объяснит папа, солнышко. - Но ты всегда так говоришь, а потом папа опять- - Угадай кто? – глаза девочки закрыл какой-то высокий мужчина с длинными пепельными волосами. - Папа! – девочка тут же забыла свои расспросы и кинулась в объятия тридцатилетнему учителю. - У сенсея как обычно всё хорошо, - сказала Каюки, немного ревнуя. Краем глаза она посмотрела на Нидая, который чувствовал её взгляд на себе, но старался не придавать этому особого значения. - Получается, сегодня не будем сильно «петь»? – спросил Какеру, после чего тут же отхватил от жены, успевшей преобразиться. - Я тебе попою! – строго выдала она, пригрозив массивным бумажным веером. - Ладно-ладно, я всё понял, - послушно и боязливо произнёс Ханамура, погрузившись в работу. В следующее мгновение она сразу стала милой и доброжелательной: - Дорогие гости, как вам у нас? Нравится? Все активно закивали, улыбаясь. В следующее мгновение прошёл какой-то мужчина в массивной куртке, а с ним следом его жена и двое детей в точно таких же. Они словно бы скрывались от кого-то, окунувшись с головой в свои вещи. Осмотревшись по сторонам, они сняли одним махом очки и шарфы. - Фух, я уж думал, что не дойдём, - сказал Хидэёши, обросший роскошной бородой. - Ух ты, здесь пахнет баней! – обрадовалась маленькая девочка, озираясь по сторонам. По ней сразу можно было понять, что она вся в папу, папина лапочка-дочка. - Душновато, - с ноткой самолюбия произнёс малец с блондинистыми волосами и ясно-голубыми глазами. - Милый, не веди себя столь высокомерно, - строго сказала ему Софи, ставшая за годы выше, прекраснее и мудрее. - Ваши высочества, давайте я вам помогу! – всколыхнулась жена Ханамуры, имя которой до сих пор никто не знал. - О нет, не стоит, спасибо, мы сами, - отозвался доброжелательно Хидэёши, уже снимая куртку со своей жены. – Извините, что задержались. Мы заскочили кое-куда по дороге. Все присутствовавшие взрослые правильно предполагали, что Тогами навещали старый памятник, общую могилу, в которой также лежала часть матери нынешней королевы королевства Новоселик. Тело, конечно, было схоронено на её родине, но одежда была схоронена с остальными жертвами трагедии. Полукруглый массивный памятник чётко отражал фотографии всех жертв, историю и биографию каждого из них. Обрамлённый тёмным камнем, бронзой и золотом, он приковывал к себе взгляды и напоминал о том, что нужно беречь своих близких и следить за ними, ценить каждый момент своей жизни. В качестве подношения королева использовала шоколад и вино с её далёкой родины. Такие же она подготовила и для своих старых друзей. Как и ожидалось, всем всё понравилось. Пока дети играли, а взрослые разговаривали, ближе к вечеру подошли и остальные выпускники. Коко и Гого переехали с сёстрами в другую часть города, нанялись на работу в научный центр Минору Овада. Они говорили, что всё хорошо и исследования идут полным ходом, но умолчали о том, что прошлой ночью их начальник не смог прийти, так как умер от переутомления. Они решили заранее, что не стоит портить обстановку печальными новостями. Аяка стала монахиней и активно выполняла свою роль, чтобы простить саму себя за всё. Икуто сбежал из дома и подался в бега. Стал работать курьером в ресторане у Ханамуры, иногда помогал им в работе. Шима также пришёл не один. Все были крайне удивлены, когда он пришёл на встречу со своим пятилетним сыном, ровесником детей Соихиро и Тогами. Как оказалось, дела его шли в гору даже после скандального развода с богатой моделью из Канады. Чиё и Джи, теперь служившие династии Тогами в Новоселике, служившей прямыми потомками Невермайндов, имели другие имена и фамилию. Чтобы не раскрыть их тайны, Софи показала фотографии своих приближённых слуг. Джи она представила как Эша, главного распорядителя и начальника охраны. Его жену, Чиё, она представила под именем Эмили, главной горничной и помощницы своего мужа. У них была дочь, которая играла и охраняла детей королевской семьи. Эрик и Эрина, сын и дочь Софи и Хидэ, обещали привезти ей немного цветов и сладостей из поездки. Рен успела как раз к тому моменту, когда начался рассказ о слугах. Она была искренне рада за брата и невестку, ведь теперь и они счастливы, и она смогла исполнить свою мечту, став главой дома Кузурю. Ей пришлось выйти замуж за крупного политика, который оказался крайне милым и романтичным по отношению к ней. Она даже немного любила его, но ненавидела за родство с Каюки, на которой был женат брат её мужа. Дзихико подошла лишь к финальным блюдам. Очень сильно извинялась, поскольку очень сильно задержалась на работе и двух дочек пришлось оставить на родителей, но все подбодрили её, сказав что лучше поздно, чем никогда. Дзи также после всего произошедшего смогла помириться с родителями и, как ни странно, выйти замуж за любимого человека. Теперь она носила фамилию Махиру. Её немного смущало, что свекровь не хотела с ней видеться, но понимала, что этому виной просто её нелюбовь к сыну и к его бесталантности к фотографии. Из Дзихико также выудили фотографии её детей. Две девочки с серыми глазами были похожи друг на друга, как две капли воды, только цвет волос разный: у одной они были алые, у другой – чёрные. Также Каюки рассказала, что её старший брат начал преподавать в их школе вместе со своим другом, с которым прошёл через огонь и воду. Дзи прекрасно знала, какого именно друга она имела ввиду. Благодаря неизвестному, оставившему лишь после себя бумажку с подписью «КС», у этих двоих появились новые протезы, полностью заменившие им недостающие органы и конечности. Хидэ поделился опытом становления королём. Было тяжело, особенно учитывая то, что народ королевства не особо любил развлечения, в коих Тогами был всегда горазд. Однако, благодаря своим терпению и обретённому за время обучения познанию в областях этикета, географии и истории, ему удалось стать достойным крон-принцем. Не все сразу приняли темноволосого принца, не говоря уже о принцессе, рождённой от неродовитого японца. Однако, так как Софи была последней живой наследницей рода Невермайнд, все просто смирились. Со временем такие звания, как «Ведьма» и «Легкомысленный» перестали к ним применяться. Народ нарёк их на своих гобеленах «Волшебницей» и «Дающий радость». Благодаря новой политике, в Новоселике впервые за долгие годы стала играть поистине весёлая, радостная музыка, никто не голодал, а стены, как и союзы с другими странами, были крепки. Отцы их также помогали: Танака в сфере экологии и животноводства, Тогами – экономики и политики. Поговорить им было о чём, но время текло неумолимо. Уже было за полночь, дети уснули, а уставшие родители уже готовились расходиться. Впрочем, кто знает. Может, это не последняя их встреча и не последние воспоминания.