К черту

Эрик думает, что, похоже, заслужил всю обрушившуюся на него боль. Ему кажется, он получил сполна. Он хотел бы исправить это, но вместо этого делает все наоборот. Кровавые следы остаются за ним, а боль и страдания служат напоминанием о том, что сделало его таким. Боль - его расплата за причинённый ужас, за разрушения, за смерти. Чарльз думает, что Эрик заслужил быть счастливым. Он видит в нем доброе начало, ту частичку красоты и мира, которую сам профессор хранит в себе. Ему хочется показать это Эрику, но они договорились между собой, что Чарльз не проникает в его разум без разрешения или весомой на то причины. Однако Леншерр отказывается понимать, что это - весомая причина. Они оба, вымотанные и уставшие, расходятся вновь по своим путям. Эрик уходит, а Чарльзу остаётся лишь смотреть ему вслед и верить, что однажды он вернётся. Они не прощаются, но вдруг Эрик спрашивает, не проводит ли он его. И профессор не может не согласиться. - И куда ты теперь пойдёшь? - интересуется Чарльз, когда они выходят из здания. - Ты всегда можешь остаться здесь, я не буду давить на тебя, - он пытается улыбнуться, но выходит криво, судя по смешку Леншерра. - Я найду себе пристанище. Ты не должен волноваться, - Чарльза хлопают по плечу, но от этого ему не легче. Недосказанное "Я всегда буду волноваться" повисает в воздухе. А воздух тягуч, он висит между ними жарким пламенем воспоминаний и разочарований. Заряженные частицы бешено бьются друг о друга, пытаясь притянуться, стать единым целым. Эрик чувствует эти импульсы, под его пальцами дрожит воздух, и ему приходится сжать руки в кулаки, лишь бы не вцепиться ими в друга. - Я должен идти, - наконец, произносит Леншер после долгих взглядов друг на друга. Он неловко улыбается, получая такую же робкую улыбку в ответ. Он разворачивается и идёт к своей машине. В его душе опять возрождается боль и злость, но он больше не позволит себе предать свою настоящую семью. Он не позволит себе предать ни одного из них. Они не заслужили. И кто точно не заслужил произошедшего, так это Чарльз. Эрик хочет думать, что лучше оставить его, не маячить перед глазами и не напоминать о виновнике беспорядков. Но он знает, что это он бежит от воспоминаний, он бежит от ужаса и страха, которые окутывают его. Ему так необходимо спокойствие, и Ксавье может его ему дать, но Леншерр не знает, сможет ли он быть рядом и не причинять ему боль. - Береги себя, друг мой, - слышит он немного надломившийся голос Чарльза, и это становится последней каплей. То, как ломается этот голос, разрушает его. Ему хочется придушить друга, чтобы не слышать его. Ему хочется убежать отсюда так далеко, как только сможет. Он хочет уйти, но он не может позволить себе бросить его на этот раз. - Чарльз, ты невозможный. Ты самый ужасный и несносный человек во всем мире. Ты, твою мать, тупой идиот, который не может жить спокойно и не спасать каждого. Но именно это сделало тебя тобой, так ведь? Я хочу уйти, я должен уйти, но ты привязал меня к себе. Я не знаю, как и зачем. Но знаешь что? К черту, - говорит Эрик, и от этих слов у Ксавье дрожат руки, а в голове расползается дымка разочарования в себе. Ему кажется, что сейчас он точно потеряет друга, что это конец. Он помнит, что в будущем они все равно встретятся и будут помогать друг другу, но он все равно совершенно точно не хочет терять Леншерра сейчас. Особенно, когда он так чертовски сильно необходим ему. - Эрик, я... Послушай, все в порядке. Я... мне жаль, Эрик, - начинает он, и звук собственного голоса кажется ему жалким и умоляющим. Он противен сам себе, но похоже, этой ненависти не замечают, хоть она и горит ярким пламенем. - К черту, - шипит Эрик себе под нос и рывком идёт обратно к Чарльзу. - К черту, - выдыхает он, когда наклоняется к нему. - К черту это все, - шепчет он и целует его. Эрик ощущает себя самым счастливым человеком на земле, когда Чарльз отвечает ему на поцелуй.