Поцелуй Смерти

Там нет людей, деревьев, трав, Там лава бьет ключом, Лишь дьявол в этом месте прав, Он будет палачом!

У Леди Смерть своеобразное чувство прекрасного, повязанное на ее профессии. Знаете, геноцид, массовые самоубийства и прочая смертельная чушь. Так, ничего нового. Уэйд не считает это милым, но с женщиной, мстительной по своей природе, не спорит — себе дороже. Да-да, у психов (с этим можно поспорить, у Пула два классных аргумента «против» — Беатрис и Артур*) тоже есть чувство самосохранения, если вы не знали. Ведь приступы жгучей ярости его Леди всегда заканчивались для человечества не очень хорошо: Чума, Сибирская язва, СПИД, «Сумерки» с Кристен Стюарт в главной роли*. Уилсон так и не определился, что из этого хуже. — Разве тебе не нравится меня целовать? — улыбается Смерть, укладывая свою бледную руку на пробитую грудь Дэдпула, будто разведывая территорию. Она упирается коленом меж его ног, аккурат напротив Уэйда-младшего, нависая сверху. Дышит в шею, принюхивается. Смерть играет с ним, словно кошка с мышкой. Дразнит, смеется, а затем наваливается поверх, совершенно игнорируя факт того, что Дэду… мм, неудобно и больно? Потому что ей можно. Для неё не существует слова «нельзя». А доводы вроде «детка, заляпаешь свое стильное платье, придётся раздеваться догола» принимаются с усмешкой. На чёрном, как и на красном, никто не увидит пятен крови. Они оба хорошо продумали свои костюмы. Пожалуй, так же безупречно, как собственные личины. — Я обожаю твои поцелуи! — хрипит Уилсон, когда под тяжестью чужого тела сломанное ребро разрывает его левое лёгкое. Снова. — Правда, они немного меня убивают. Но дорогая, я понимаю, что любовь, как и твоя несметная красота, требует жертв. — Ты строишь из себя хорошего мальчика лишь тогда, когда тебе от меня что-то нужно, — она дует свои изрисованные тьмой пухлые губы. — Конечно, с тобой ведь хочется быть плохим мальчиком. О-очень плохим. Отшлепаешь меня этой ночью? Она фыркает в ответ. Бледные пальчики чертят на широкой груди Уилсона невесть что: — Не знаю, за что я влюбилась в тебя. Смерть флиртует неловко, неумело и слишком «на показ». Будто подглядела за кем-то однажды и воспроизводит увиденное в жизнь. Или пересмотрела мыльной оперы — с неё станется. Маленький и капризный ребёнок. Уэйд знает, что та просто не привыкла показывать свои истинные чувства кому-либо. Но Леди так старается быть нормальной, что невозможно не восхититься её упорством. С ним Смерть идёт против собственной разрушительной сути. Уэйд моргает часто-часто, пытаясь сфокусироваться на одной единственной цели, и понять: это мир идет кругом или его чувство координации совсем ни к черту. Не знаете, у кого можно приобрести лишний мозжечок? Нет? Хм, стоит полазать на eBay — там какой только чуши нет. Длинные седые волосы рвут непрочную резинку, падая вниз. Антигерой готов руку — его любимую, правую — на отсечение дать, что его детка сделала это специально, чтобы покрасоваться или типа того. Шэрон Стоун в свое время так же изящно продемонстрировала отсутствие нижнего белья*. Сколько бы Уэйд не жал на «стоп», так и не смог разглядеть… киску. Да… египетскую, голую совсем… Отлично. Теперь Дэдпул видит только лицо своей женщины и ее локоны, лезущие в рот сквозь порванную маску. И грудь. Ему до одурения нравится ее грудь! — У меня непревзойдённое чувство юмора и отличный зад! — шутит мужчина. — И я бываю у тебя чаще других. Согласись, регулярные свидания — это весомый плюс наших с тобой отношений… — То, что ты умираешь в неделю по десять раз, ещё ничего не значит, — Леди тыкается носом в основание шеи Уэйда, вдыхая тягучий запах металла. Её любимый аромат. — Хэй, я делаю это только ради тебя! Почти так и есть. Жизнь ради жизни — скучнее некуда. А вот подставляться под пули ради смерти — что-то новенькое. — В нашу первую встречу, ты говорил в разы меньше. — В нашу первую встречу я был уверен, что спятил, — Дэдпул возмущенно кривится — не любит вспоминать об этом. Оружие Икс, убитый и лишенный страданий с легкой руки Болтливого Наемника лучший друг, собственная кончина, самая первая. Такое нельзя забыть: это как первый секс. — С твоей головой и сейчас не все нормально. Сколько раз тебе вышибали мозги, сладкий? — Достаточно, чтобы считать тебя самой прелестной женщиной на свете! — Ты мне льстишь. Уэйд облизывает пересохшие губы, чувствуя, как срастаются кости на ногах и руках. Не слишком приятные ощущения, по правде сказать. Это как просмотр «Пятьдесят оттенков серого»: почти настолько же мерзко и противно. — Милая, я тебе ни на что не намекаю, но не могла бы ты слезть? — Я тяжёлая? — Нисколько! — тут же выдаёт он, двигая пальцами. Те хрустят от натуги, срастаясь правильно, как надо. — Но ты ерзаешь и моими же рёбрами протыкаешь и так не слишком здоровые лёгкие. И нет, это не потому, что я курю! Помните дети, курить — не круто! Дэдпул ухает, когда Смерть запечатывает лёгкий, целомудренный поцелуй на его бугристой скуле. Сердечный приступ. Охренеть. Он уже упоминал, что женщины жутко мстительные? Да? Тогда возьмите ручку и припишите туда: хитрые, умные и чертовски жестокие. Это так, на будущее. Вот вам прямое доказательство вполне обоснованного факта: незаживающая рана на животе и не последний инсульт — он знает Леди не первый день — на сегодня. — Мм, кто тяжелее: Халк, что плюхнулся на тебя десятью минутами ранее, или я? Смерть клонит голову влево, нетерпеливо ерзая на кровавом месиве из кишок Уилсона. — Я чувствую, что ты не в восторге от этого… Ангел мой, у Беннера просто удивительная любовь к щенкам*. Он не виноват, что его вторая личность — слепой бездарный идиот. Дэдпул знает, что делает Смерть с теми, кто ей не нравится. — Ты — не герой и не злодей, ты — тот, кто идёт своей дорогой. Поэтому они, эти вечные альтруисты, тебя не любят. Не то, что я… Она отскакивает от него, словно разъярённая кошка, и едва ли не шипит от негодования. — Переживаешь за меня? Наконец, исцеляющий фактор пришёл в полное действие. Наемник даже вздохнул с облегчением. — Мертвая земля впитала литры твоей крови, Уэйд. Это не может не настораживать. Ведь моему Царству ты так же пришёлся по вкусу, как и его Владычице. Дэдпул хмыкает: он и так это знал. Не путайте безумие с глупостью. — Предлагаешь групповушку: ты, я и земля, покрытая пеплом? «Прахом», — мысленно поправляет себя он. Здесь каждый сантиметр дышит останками. Исполинские стены, руины некогда огромного замка источают запах сырой земли, ледяного загробного мира и жгучего одиночества. Пулу не нравится «квартирка» его девушки, и если они когда-нибудь начнут жить вместе, то он обязательно предложит ей переехать к нему. — Ты сводишь меня с ума, Уэйд. — Ещё нет… Уилсон ни капли не меняется в лице, запихивая кишки, скользкие и теплые на ощупь, обратно в брюхо. Он проделывал это столько раз, что и не сосчитаешь. Собирать «Дэдпула» по частям — любимое воскресное хобби… хм, самого же Дэдпула. Знаете, как вместо похода в Церковь*, дабы восхвалять Бога, стоя перед алтарём на коленях. Или раскаиваться в своих грехах. Кто не любит облегчать душу неизвестному мужику в длинной рясе? Сейчас должен был выскочить специально нанятый актер с табличкой «сарказм»… Где он, черт возьми?! Ах так, тогда конструктор из коллекции доктора Франкенштейна Дэду больше по душе. Ну, а ты парень, да ты, второсортный актеришка из дурацкого мексиканского сериала, останешься без гонорара! Мудак… — Крошка, меня можно считать самым двинутым супером на всем белом свете? Ладно, по крайней мере, во вселенной Марвел? Вспомни, как я морально уделал крошку-Карнажа и свел с ума… Венома? Черт, но он сам полез ко мне! Я не стоял с табличкой «сожри меня, пожалуйста!»… Ведь не стоял? Леди Смерть закатывает белые, без намека на зрачки и радужки глаза и снова усаживается в кресло, больше напоминающее трон. Пул готов поклясться, что совсем недавно этого стильного предмета обихода здесь не было. Женщина использует магию вне Хогвартса? Ах да, ей уже семнадцать — далеко за семнадцать! — и она… ну, Смерть. — Закончил свой безумный монолог? — Дай мне две минуты — и я весь твой! — Две минуты… Это все, на что ты способен, Уэйд? — насмешливо тянет седовласая, закидывая ногу на ногу. Полы платья задираются, выставляя на свет голые бледные ноги. — Детка, я сейчас встану!.. — пыхтит он, облизывая пересохшие губы. Рана стягивается, кости срастаются окончательно. — И докажу тебе свою силу! Два… нет, три раза подряд. — Только и можешь, что говорить… Не пробовал использовать рот и этот до ужаса юркий язык в благих целях? — Обожаю, когда ты пошлишь, — Уилсон мгновенно подбирается и встает на ноги. В схватке с врагом он не позволяет себе и пары минут отдыха, но со Смертью… О, их словесные перебранки и насмешки — моральный оргазм! — Заткни же мне рот, герой. Иначе я снова подарю тебе тот самый поцелуй*. Она виртуозно манипулирует им, жмет на нужные струны, а Уэйду кажется это забавным — играть по ее правилам. — Я предпочту твое шикарное тело, — мужчина нависает над своей Леди, устраивая ладони на мягкие подлокотники. — Мы еще не занимались сексом на твоем троне? — Странно, но нет… Женщина улыбается лукаво, обвивая руками шею Болтливого Наемника и притягивая того как можно ближе к себе. Когда Леди Смерть хочет видеть Уэйда Уилсона, она просто его убивает. Вот только… чаще Дэдпул сам подставляется под пули. Просто так. Ему тоже бывает скучно.