Мышонок

       Моё утро было самым обычным, таким как всегда, ну альфа, ну голый и мы с ним занимались сексом три дня подряд, что тут такого? Вот и я думаю, что это пиздец полный! Мало того, что это произошло в первую же мою течку с моей школьной любовью-врагом, так это происходило у меня дома, и родители явно учуят запах секса.       — Доброе утро, Мышонок, - сонным голосом прохрипели мне на ухо.— А ты, оказывается, соня, уже вечер, а ты спишь и спишь...        Я не успел ничего ответить: Стас поцеловал меня в губы и стал оглаживать живот, спускаясь рукой к паху. На его простую ласку я попытался выгнуться. Почему попытался? Потому что эти потрахушки не прошли даром, поясницу прошило болью, и я скривился от рези.        — Стужев, ты не мог бы уйти,- попросил успокойвшийся я.— Просто родители скоро вернутся, им лучше не знать о тебе.        — Да, конечно, я понимаю, но в школе мы же сможем показать всем, что вместе?- и так просяще на меня посмотрел.       — Нет, давай не будем афишировать наших отношений, - не знаю почему, но мне было страшно демонстрировать всем, что мы вместе.       — Хорррошо, - прорычал альфа и, быстро встав, оделся, чмокнул меня в губы и ушёл.        В школе, как и договорились, мы как обычно ругались, а после занятий либо ходили на свидания в кино, парк и т.д, либо занимались сексом, папы не учуяли дома запаха, потому что я специально набрызгал освежителем, а может, и заметили, просто ничего не сказали.        Через две недели после этого эпохального события я узнал, что беременный, но Стасу ничего не сказал, побоялся. Да я трус, зато целый и невредимый.       А вот события, которые произошли через месяц. Все было как обычно, и мы со Стужевым договорились встретится после уроков за школой. Я шел радостный и счастливый, улыбался всем и каждому, пока не услышал звуки поцелуев, подходя к месту нашей встречи. Осторожно выглянув из-за угла, я... Моё сердце разбилось вдребезги, превратилось в кровавые ошметки...        Мой Стужев, теперь, правда, уже не мой, сжимал в объятиях милого омегу из параллельного класса и целовал страстно, неистово и так ненасытно...        Молча развернувшись, я побежал домой, где дал слезам и истерике волю. Я плакал и кричал от боли, которая разрывала душу на мелкие кусочки.        Успокоившись только под вечер, я твёрдо решил избавиться от своих бесполезных очков и мешковатых шмоток, на зло этому козлу. Найду себе нормального и верного альфу, который будет любить меня таким, какой я есть. Но прежде я сделаю кое-что ещё.

***

       Вчера решил заставить ревновать своего Мышонка и поэтому попросил своего друга подыграть мне. Когда я увидел его удаляющуюся спину, сначала пожалел об этом, а потом подумал, что так будет лучше.        И вот сегодня жду, когда же он появится. Вдруг в коридоре все затихло, даже омеги перестали сплетничать, и через минуту я узрел причину гробовой тишины.        Прямо ко мне двигался МОЙ МЫШОНОК, больше ни капельки не похожий на мышку: пепельные слегка завитые волосы струились по хрупким плечам, ярко блестящие стального цвета глаза, маленький носик, пухлые ярко - розовые губки, обтягивающая рубашка, кокетливо расстегнутая на пару пуговок, не менее обтягивающие джинсы, которые подчеркивали стройные ножки и упругую попку.       — Извини, что отвлекаю, но я тебя бросаю. Это, кстати, тебе,- и сунув мне в руки маленькую красиво упакованную коробочку, отправился в класс. Сначала я в шоке пялился в след своему омеге, а потом, не обращая внимания на вопросы альф и омег, открыл коробку...

***

       Приодеться мне помог папа-омега, я думал умру, пока он выберет одежду, подчеркивающую все мои достоинства. Когда я шел в школу, пара альф довольно привлекательной наружности спрашивали нет ли у меня парня, я же, гордо вздернув голову отвечал, что... Есть! В школе меня не узнал никто, кроме, конечно, Стаса. Подарил я ему, кстати, тест на беременность и первый снимок УЗИ.        На уроки Стужев так и не пришёл, зато как вокруг меня прыгали мои одноклассники, ммм...        Домой я пришёл довольный собой и папой, правда, его не было дома, но это ладно, придёт, и скажу ему спасибо. Вдруг в дверь позвонили. Блин, надо было посмотреть в глазок, но я ж дебил блядь.       — Ну привет, Мышонок, - зло прошипел Стас.— Значит, расстаемся, да?! А вот хуй тебе. Мы разбежимся тогда, когда я скажу, а это произойдёт только в случае моей или твоей смерти, понял?       — А кто тебя спрашивать будет? - промямлил я. От этого альфа зарычал и, подхватив меня на руки, потащил в спальню, где, раздев меня, начал болезненно целовать и оставлять засосы по всему телу. И остановился, только когда услышал мои всхлипы.       — Что ты на меня вылупился?! насилуй давай и проваливай!!! Ненавижу тебя, уебок. Ты мне изменяешь, а я что, должен смириться с этим и молча терпеть?! Да не пошёл бы ты на три весёлых буквы?!!       — Мышонок, успокойся, я не изменял тебе, я просто хотел вызвать твою ревность, прости, не подумал, что ты примешь так близко к сердцу, - от его признания я разрыдался ещё сильнее, но уже от облегчения.— Я тебя люблю, Понтелеймон, ты самый красивый даже в образе Мышонка, честное слово, люблю тебя любого. Веришь?        Я отрицательно покачал головой. И тогда он начал доказывать, как он меня любит. Это был самый нежный и чувственный секс за все время, что мы встречались, и он меня убедил, почти.       — А ребёнок? - спросил приходящий после оргазма в себя я.       — И ребёнка я уже люблю больше жизни, Мышонок. И тебя.       — Я тоже тебя люблю, — как всегда, покраснел я.