Живые не попадают в рай

Хината мертва уже три дня. Но сама она об этом даже не догадывается. Ходит и говорит с Недзи, готовит ему еду и заваривает чай. Она всегда хорошо готовила; странно, что он этого не замечал. В доме холодно. Недзи мерзнет и, сжимая холодные руки спящей Хинаты, убеждает себя в том, что она действительно спит. Наступит утро, начнется новый день, и Хината, открыв глаза, улыбнется ему. И назовет его по имени… Так все и будет, думает Недзи. Он сам не замечает, как засыпает. Он не замерзает до смерти только потому, что проснувшаяся Хината накрывает его своим одеялом поверх пледа. Ведь ей больше не бывало холодно. А когда Недзи открывает глаза, Хината улыбается ему. И называет его по имени. — Почему ты не хочешь топить камин, Недзи-нии-сан? Сейчас ведь зима… Он не отвечает – только смотрит. Хината всегда была красавицей. Странно, что он ей об этом не говорил. Хината рассказывает о снеге. О том, что может смотреть на него вечно. Как на луну. Как на лепестки цветущей сакуры. — Мы ведь пойдем на прогулку, когда зацветет сакура?.. Глаза режет. Должно быть, это из-за бьякугана, думает Недзи. Глаза слишком чувствительны к свету, вот и болят. В последние три дня Недзи думать забыл о технике бьякугана. Он надеется, что сможет не вспоминать о ней достаточно долго. Надеется, что здесь, в этом доме, их не найдут: его и Хинату. — Интересно, как… Коноха, — задумчиво говорит Хината. – И отец, и Ханаби-нее-сан, и Киба-кун с Шино, и… Наруто-кун… – последнее слово похоже на всхлип, и Недзи, поперхнувшись чаем, осознает — Хината понимает больше, чем он думал. Она всегда превосходила его ожидания. Странно, что он не хотел это замечать. — Недзи-нии-сан! – Хината боится похлопать его по спине, но все же тянется до боли тонкой, перебинтованной рукой. Он останавливает ее одним взглядом; Хината отдергивает руку. И, вопреки ожиданиям, не краснеет. Она всегда краснела, но это было раньше. Странно, что он считал, будто это его раздражает. Забывшись, за обедом Недзи предлагает Хинате что-нибудь съесть. Она только головой качает: — Нии-сан, я не голодна… – и он вспоминает. Недзи жив. И даже не ранен. Тогда почему он чувствует себя, будто разбитый кувшин, из которого медленно вытекают жизненные силы? К вечеру Недзи находит в доме бутылку саке. Хината смотрит на него, закусив губу, но наливает первую пиалу. И вторую. И третью. Он пьет – пиалу за пиалой – и ничего не чувствует. Модифицированный организм. Геном. Интересно, почувствовала бы что-то Хината? Недзи допивает саке, Хината убирает пустую бутылку. Он пытается встать, но это удается с трудом – ноги как-то странно заплетаются. Зато тепло. Наконец-то. Недзи хочет уйти. Сбежать. Исчезнуть. Но едва может пройти несколько шагов. И вовсе не саке тому виной. Он не пьян. Он сам себя убедил в этом. Хината поддерживает, не дает упасть: — Зачем же так, Недзи-нии-сан... Зачем… Хината всегда была сильнее его. Странно, что он этого не признавал. Кажется, он говорит ей – обо всем. О том, каким был глупцом. О том, что не знал, как все изменить, и потому просто плыл по течению. О том, что судьба все-таки сыграла с ними последнюю злую шутку. А еще – о том, как она красива. Будто Юки Онна*, Снежная Женщина из легенд, которые он слышал раньше. И о том, что он хотел бы жениться на ней, раз все равно потерян для оставшегося мира. Может, тогда стал бы… свободным. Сказав это, Недзи вдруг чувствует себя совершенно трезвым. Резкий переход: только что был пьян – протрезвел. Хотя, может, так всегда и бывает, откуда ему знать? Хината обнимает его. Она не плачет, но Недзи видит непролитые слезы на ее щеках. Он отстраняется, потому что боится совершить непоправимую ошибку. Он хотел бы согреть Хинату, но его тепло уничтожит ее. Он уже ошибся. Все, что Недзи делает последнее время – бесчестно по отношению к Хинате. Его сумасшествие. Его прихоть. Его мечта, вывернутая наизнанку. — Нии-сан… Я люблю тебя, — Хината улыбается. Чистая, невинная улыбка – и такой же смысл ее слов. Она не подразумевает того, что подразумевал бы Недзи… решись он признаться Хинате. Недзи не может решиться. Ни на что. Он, как и раньше, плывет по течению. На пятый день их находят, и Недзи все же приходится активировать бьякуган. Противников много, но у него за спиной – Хината. И защитить себя она уже не может. Не смогла… Недзи должен суметь. Хотя бы сейчас. Трупы на снегу. Кровь. Чужая. Его. И – Хината, спешащая с бинтами: — Недзи… Она не успевает прибавить к его имени извечное «нии-сан». Последний бросок одного из поверженных врагов достигает цели. Хината роняет бинты. Падает – прямо на руки Недзи. От нее пахнет лесом. И цветами. Больше – ничем. Недзи хотел бы вдыхать ее запах вечно, но… Кунаи вошел ей под лопатку. — Я… ранена? – спрашивает Хината чуть недоуменно, глядя Недзи в лицо. – Что-то… Недзи выдергивает кунаи из ее спины. Хината пытается оглянуться, но Недзи не позволяет. Он видит на лезвии давно свернувшуюся кровь и ошметки плоти. Он не видит бьякуганом чакру Хинаты. Он едва видит ее саму, с трудом отличает по цвету от окружающей среды… от снега. Недзи деактивирует технику. Хината, холодная, но такая живая, несмело улыбается ему. Он находит в себе силы соврать, что все в порядке. Совсем легкая рана. Неудивительно, что она не почувствовала. Если она разрешит, он ее перевяжет. Хината кивает, и Недзи почти видит несуществующий румянец на ее щеках. А потом – кожа, еще белее, чем его собственная, и очень нежная. Ее холод больше не кажется Недзи холодом – теперь это прохлада, такая желанная, единственно способная остудить невыносимый жар, который сжигает остатки здравого смысла. Недзи заканчивает перевязку. Делает шаг назад, стремясь оказаться как можно дальше от Хинаты. Но, когда она с тревогой оборачивается, Недзи не выдерживает. Он прижимает Хинату к себе – судорожно, так, что руки начинают болеть и возникает страх повредить это уязвимое, бесчувственное уже тело. Недзи говорит: — Не умирай. Пожалуйста, останься. Тогда Хината целует его. В губы. Очень нерешительно; то ли потому, что она – Хината, то ли потому, что это ее первый поцелуй. У поцелуя – привкус талого снега. И крови. Надо будет убрать трупы, думает Недзи. Потом. — Я не могу умереть, — шепчет Хината, прижавшись лбом к его лбу. – Пока нужна тебе… Недзи. И внезапно Недзи понимает, что на самом деле мертв – он. Ведь живым нет дороги в рай. *Юки Онна (яп. миф.) – по поверьям, бесконечно прекрасная (и очень холодная) женщина, которая обитает в горах и замораживает неосторожных путников до смерти. «Жениться на Юки Онне» = умереть.