***
Шериф с самого утра был в раздавленном состоянии. Все его мысли блуждали вокруг пропавшего сына, и сердце каждый раз предательски вздрагивало, стоило дежурному постучаться в дверь. Нашли? Мужчина словно попал в день сурка, когда несколько лет назад был также убит смертью любимой женщины. Тогда казалось, что никакое горе не сравниться с этой потерей, и вот он здесь. В эпицентре нового очага, скулит где-то в глубине себя, не в силах смириться с происходящим. Этого не может быть. Он не может исчезнуть так просто. Оторвавшись от бумаг, в которые бездумно смотрел последние минуты, он вспоминает, как боялся брать ответственность за маленького гиперактивного ребенка, оставшегося без матери. Он был там совсем один, в костюме, наспех купленном, в одиночестве роняющим слезы, и Ноа готов был перевернуть весь мир, нарушить все мыслимые и немыслимые законы полиции, если бы надо было защитить Стайлза, но он справлялся со всем сам. Справлялся, защищал отца, пытался заставить его правильно питаться, четко и сосредоточено объяснял обо всех оборотнях, канимах и прочих чудовищах, что населяли Бейкон-Хиллс. Был героем, защитником, самым важным звеном в стае Скотта и вдруг пропал. Это случилось раним утром. Интуиция ли, чуйка или просто мистическое желание убедиться, что все в порядке, заставили шерифа заглянуть в комнату сына, чтобы просто посмотреть на беспорядок, что умудрялся оставлять после себя Стайлз. Открыв дверь, Ноа заметил пустую, не заправленную постель и необычный бардак на столе и в шкафу, будто кто-то в спешке собирался, или метался по комнате, переворачивая все вверх дном. На полу виднелось несколько темно-красных капель, и он до последнего надеялся, что это кетчуп, а его сын вышел в магазин. Скотт, Лидия, Кристофер, даже Дерек побывали в его комнате. Мелисса, поддерживающая и ободряющая его после всех несчастий, приключившихся с их детьми, даже на сотую часть не представляла, что происходило в душе мужчины, потерявшего последнюю опору в своей жизни, но пыталась помочь. Ведь если Стайлз вернется, то он будет сильно недоволен, что его отец нарушает рацион и не ходит на работу. Если Стайлз вернется…***
Знакомый лес с миллионами витающих запахов показался вдалеке, и лис прибавил шаг, переходя на легкую трусцу. Среди них выбивался запах, который, казалось, насквозь пропитал шерстку лисенка, протекал по венам и капиллярам, отдавался стуком в сердце и заставлял животное быстрее двигаться навстречу к разрушившемуся дому. Разрушенный дом с разбитыми стеклами, символ стаи альф, постоянный запах смерти и одиночества, — все это было частью этого места. Когда-то здесь жила большая и дружная семья. Талия охраняла Бейкон-Хиллс от чужаков, создавала уют и тепло в городе. Эти воспоминания заставили лисенка остановиться, крутануться на месте, на момент теряясь в собственных ощущениях. Он никогда не был здесь раньше, но вот другая его часть будто была здесь, находилась с человеком, который был бесконечно дорог, который был надежным и молчаливым. Который не доверял, но всегда подставлял свое плечо.Дерек Хейл. Словно в подтверждение этих слов дверь открылась, и на крыльцо вышел высокий широкоплечий парень с кружкой горького кофе. Усевшись на крыльцо, он потянул воздух, и его взгляд тут же словил лисенка, который махал хвостом и лукаво смотрел на него не свойственными для лис карими глазами с золотистой радужкой. Глаза парня по мере происходящего расширялись, и он отставил кофе, а зверек, воспользовавшись этим, с разбегу приземлился на колени к Дереку и начал там обустраиваться. — Стайлз?***
Иногда казалось, что все дни слились в одну бесформенную кучу, и в ней захлебываешься, без возможности выплыть наружу и глотнуть свежего воздуха. Он не мог обвинять друзей и одноклассников Стайлза, но…. Они были здесь, а Стайлз…. Где был его ребенок? Его единственный непутевый ребенок, закапывающийся во сверхъестественное дерьмо по самые уши, и чувствуя в хаосе комфорт и спокойствие. Он видел, как они ищут, пытаются понять и принять, но этого было недостаточно. ЭТОГО БЫЛО НЕДОСТАТОЧНО! Ему хотелось кричать, выйти на улицу и кричать, останавливаться посреди улицы, участка, везде и повсюду и умолять найти, помочь вернуть Стайлза домой. Бумаги, которыми занимался его сын, пытаясь изучить сразу все, пока есть возможность, давали шанс понять, с чем мог столкнуться Стайлз, на чей след напасть, или разузнать, что стало отправной точкой исчезновению. Это был бестиарий. Каждая страница была посвящена какому-либо сверхъестественному существу и последнее, что разбирал Стайлз, были лисы-кицунэ. Шериф устало протер глаза и уставился невидящим взглядом на бумаги. Его переполняла ненависть к себе за то, что он не мог ничего сделать, не мог даже составить план действий, чтобы найти своего сына. Хоть живым, хоть мертвым, Шериф Стилински поклялся найти его. Даже ценой собственной жизни.***
С некоторого времени утро Дерека стало начинаться с запаха крови прямо под носом, безумного топота маленьких ножек и лисьих какашек где-нибудь в углу. Притом лис светился такой радостью, когда Дерек находил дерьмо, будто совершил подвиг по спасению человечества. Хейл подумывал отвести животное к Дитону, чтобы подтвердить свою гипотезу, но зверек, словно предчувствуя опасность, моментально скрывался из виду. Искать лису было бесполезно. Он запутывал следы, прятался и маскировал свой запах, но каждое утро приходил назад, принося свежий труп кролика, белки или мыши. Дерек не пытался воздействовать на лису через авторитет их внутренних животных, потому что Стайлз не признавал авторитет над собой, стараясь каждый раз доказать свое превосходство над волчьей иерархией. Наверно поэтому из всех разновидностей оборотней ему достались лисы. У них никогда не было стаи, кроме семьи, и приручить, давить на лис было невозможно: они не слушались. Хейл не раз задумывался о том, каким образом Стайлз обратился в лису и был ли это вообще Стайлз, но его волк без колебаний признал в нем кого-то близкого и родственного, не рыча и не скалясь, когда Стилински в своем новом амплуа доставлял неприятности. Убрав свежую кучу и рыкнув на лиса, что спокойно догрызал третью по счету подушку и разносил перья по комнате, Дерек вспомнил о бестиарии, что вел Стайлз. Наверняка там да найдется хоть что-нибудь о лисах. Хейл отбирает кусок ткани из пасти лиса и идет на кухню, чтобы позавтракать. Обычно, после растерзанной подушки, лисенок уходил, но сейчас он прыгнул Дереку на колени и положил мордочку на стол, замирая и изредка помахивая хвостиком. Спустя мгновение животное подпрыгнуло и опустилось на стол, подминая труп кролика и брызгая его кровью на все вокруг. Хейл зол. Скотт обещал принести бестиарий к вечеру, а пока следует убрать в доме. Противный рыжий говнюк давно исчез, виляя хвостиком, и направился в чащу. Наверняка за новой дичью. Макколл был удивлен тем, что Дерек тоже попытался помочь в поисках Стилински. Ему всегда казалось, что их обоюдная ненависть должна как минимум держать оборотня и человека на дальней дистанции. Скотт промолчал, напряженно посопев в трубку, а затем поинтересовался про лису, что видели в городе. Особо умные охотники решили устроить облаву зверьку, во избежание вспышки бешенства. Дерек сжал челюсти, обещав себе, что не выпустит Стайлза в следующий раз, даже если тот перевернет весь дом верх тормашками в попытке вырваться на волю. Хейл принял душ и отправился в школу за книгой, которая даст ответы на многие вопросы.***
Месяц.Сегодня ровно месяц как Стайлз исчез. Все вокруг, кажется, стали забывать о существовании Стайлза, лишь Ноа не мог справиться с этой утратой. Он продолжал безмолвно кричать где-то внутри себя, в сотый раз просматривая сводки новостей, листая бестиарий, прислушиваясь к каждому шороху в участке. Его тошнило от сочувствующих лиц, окружающих его на каждом шагу, и лишь выдавливал из себя улыбку, трескавшуюся по швам и уродливо сползающую вниз, стоило ему остаться одному. Временами, Ноа прикладывался к бутылке, листая бестиарий, мечтая найти хоть какую-нибудь зацепку, но все было тщетно. Стилински может и мечтал бы сдаться, но он не мог. Отцовское сердце твердило, что Стайлз в безопасности, возможно даже большей, чем когда-либо.***
Дерек как раз допивал свой утренний кофе и читал о лисах, как вдруг почувствовал кровь и запах страха под дверью. С размаху поставив чашку, он мчится к двери и распахивает ее. Лис, он же Стайлз, протягивает ему пораненную лапу и тихонько скулит. Хейл не понимает, какого черта это животное приноровилось ходить к нему в дом, но поднял хищника и, прижимая к себе, понес в комнату. Они смотрят друг на друга долгие минуты: Стайлз, прижав уши к голове и отчаянно скуля, Дерек — с сомнениями. Он должен отвести его к Дитону. Он должен рассказать Скотту о своих догадках, но из всех в этом чертовом городке, парень выбрал именно его. Он не может подвести. В конечном итоге, он дезинфицирует лапу, удостоверяясь, что серьезные повреждения отсутствуют, и садится за стол читать книгу дальше. Лисенок следует по пятам, и, умостив тушку на бедрах человека, принялся разглядывать текст, поскуливая время от времени. — Угомонись, — цедит Дерек, на что немедленно получает клыки, вонзенные в кожу. Волк внутри клокочет от желания возмездия, но Дерек угоманивает обоих, лишь легонько стукнув по чужой морде. — Получишь. Лис устраивается рядом, но заметив знакомые слова, начинает вилять хвостом, а потом тыкать мордой в текст. Тысячелетние лисы влюбляются в людей. — Ты лис, который сможет прожить тысячу лет? — Дерек смеется и лисенок на время разглядывает эту редкую улыбку, но после, словно опомнившись, кусает, заставляя Дерека продолжать чтение. Лис хорошо понимал текст на слух, но при попытке прочесть буквы расплывались и смешивались в одну непонятную кучу. Во многих культурах лисы символизируют хитрость и мудрость. Восточные культуры почитают это животное, так как оно может помочь достичь просветления. По японской мифологии лиса имеет девять <хвостов>, которые обладают магической силой, и могут превращаться в человека по своему желанию. Дерек с сомнением посмотрел на зверька, сидящего рядом с ним. — Ты разве не желаешь вернуться в свое тело и стать вновь человеком? Лис взглянул на Дерека в манере Стилински: взглядом, обозначающим, что парень сомневается в умственных способностях оппонента, затем зевнул, обнажая свои зубы, и обратно улегся на лапки, что сложил на коленях Дерека. Хвостик лениво подрагивал, и в целом Хейл чувствовал спокойствие, исходящее от животного. Ненадолго прислушавшись к своему волку, он удивленно заметил, что он комфортно чувствует себя в компании с лисом и был бы даже рад обратиться и поиграть с ним. Хейл мотнул головой. Стайлз должен привыкнуть к себе, прежде, чем он выпустит волка «поиграть». Так же не ясно, как вернуть его к человеческой жизни, поэтому Дерек возвращается к чтению бестиария. К сожалению, не у каждого лиса получается достичь обращения с первого раза и это считается проклятьем, поэтому они постоянно пытаются изменить свою судьбу. Раз в тысячелетие может родиться или «возродиться» тысячелетняя лиса. Если ее принести в жертву, то проклятье может пасть. Однако тысячелетние лисы постоянно влюбляются в людей и ищут у них поддержки. Дерек с сомнением осматривает лисенка, приподнимая широкую бровь. Животное отводит стыдливо взгляд, чтобы затем неловко соскочить с колен. Что-то внутри оборотня скулит непрошено, но воспоминания, нахлынувшие скопом, не дают заметить лисенка, ускользающим из дома.— Ты не знаешь кто это? — Дерек за милю чувствует запах адреналина и восхищения от неуклюжего парня с большим чувственным ртом. — Это же Дерек Хейл. Его семья погибла при пожаре. Но, черт возьми, он стал сейчас намного… сексуальней — Я не боюсь тебя. — Карие глаза блуждают по лицу, и он неосознанно облизывает губы. Волк Дерека берет верх, и он прилипает к решетке. — Ну, или боюсь. Все равно Медовые глаза проходятся по телу, он дергается и косится на одноклассника, который, по идее должен был запасть на «горячего парня». Однако от Стилински за версту несет возбуждением и это перекрывает все остальные запахи
Так же Дерек не может не помнить, как Стайлз плюнул на игру в лакросс, чтобы навестить Питера, бросился в бассейн, спасая от канимы и всегда теплый грустный взгляд карих глаз, когда Дерек обращал внимание на Скотта. Это ощущается неправильно, безумно, но по венам разгоняется непрошеная нежность, затапливающая оборотня с головой.***
Боль охватывает все сильнее и сильнее. Алкоголь ни капли не помогает, а наоборот, лишь усугубляет положение. Вдобавок ему мерещится лис, который осуждающе качает головой и виляет хвостом. Поморщившись, Ноа выходит на крыльцо, и лисенок несмело ковыляет навстречу с перемотанной лапой. — Почему ты преследуешь меня, лис? На мгновение Ноа кажется, что в глазах животного мелькает боль и мужчина опускается на холодные ступени. — Мне никто не заменит сына, — шепчет он и бросает бутылку в зверюшку. — Никто мне не заменит сына. Лисенок отклоняется и убегает от мужчины, бежит, стараясь не опираться на больную лапу, мчится туда, что стало ему вторым родным домом, к тому, кто сможет помочь. Шериф беззвучно плачет, слезы капают на холодные пальцы, сердце привычно колет и ощущение пустоты вновь наполняет его без остатка. Как будто кто-то прогнившими ножницами выдирает куски души, мнет их на части и отдает на растерзание. Что-то родное было во взгляде этого дикого животного. В городе давно не встречались лисы. В сердце поселяется надежда.***
После раздумий и полного убеждения в том, что надоедливый лис в его доме — пропавший пару месяцев назад Стайлз, Дерек приходит к единственному решению проблемы. Убираясь в доме после очередного налета зверя, он выпрямляется, и пристально вглядывается в лисенка, вальяжно отжавшего диван. — Ты ведь считаешься частью стаи Скотта, не так ли? Знакомое имя так же оставляет тепло в сердце лисенка, и он мотает хвостиком в знак согласия. — Жди здесь, я скоро буду. Временами, Дерек задавался вопросом, как сложилась бы жизнь Скотта без Стайлза, и увидев сейчас поникшего оборотня, который даже не попытался предпринять попыток узнать о причинах внезапного появления в городе лисы, понял — тот бы умер еще в первые месяцы, или стал бы чудовищем под руководством обезумевшего Питера. Он хватает парня за шкирку и ведет к себе, попутно рассказывая обо всем, что узнал, понял, и нашел. Ему до сих пор было не ясно, как Стайлз получил укус, но в остальном он не сомневался. Макколл молча слушал, лишь изредка кивая и соглашаясь со всем. — Стайлз является частью твоей стаи? — Ну… — Скотт отвлекается на красивого маленького лисенка и улыбается. — Стайлз. — Макколл! — Да, конечно. — Значит, если ты альфа, а он визуально, твоя бета, то ты можешь до него достучаться. — Но это же лисы, у них нет стаи. — Стаи нет у лис, а Стайлз-человек твоя стая. Дерек отворачивается, дабы не мешать воссоединению двух друзей, но услышав неразборчивые маты, поворачивается, чтобы увидеть знакомое лицо, полное шока и смущения. Дерек….Скучал. — Я оборотень, — Стайлз убегает в комнату и Дерек теперь знает о том, что у Стайлза родинки буквально везде.***
Стайлз вернулся. Черт возьми, это..... Шериф старался не нарушать личное пространство сына, но три месяца, три месяца он провел в теле лисы и не знал, как выбраться оттуда, если бы не Дерек. Сердце покрылось теплом и любовью, благодарностью и гордостью за то, что он верил и Стайлз, его родной и единственный сын вернулся. Льдинки одиночества и боли растопились от взгляда человеческих карих глаз и хотелось, совсем как в детстве, прижать парня к себе. — Пап, я… — Стайлз опустился рядом и потянулся с лисьей грацией. — Я тоже стал оборотнем. Знаешь, я всегда думал, что я не хочу выть на луну рядом со Скотти и прочими мохнатыми тушами, но теперь я оборотень и моя сущность — хитрый лис. Это классно. Возникли, конечно, сложности с возвращением назад, но Дерек и Скотт помогли мне. — Он машет руками и поедает овощной салат одновременно. Находясь в теле лисы он наелся мяса до такой степени, что будучи человеком он не станет есть его по доброй воле. Ноа устало улыбнулся и потрепал его по голове. — Пора спать, лисенок. Стайлз усмехнулся и поплелся в свою комнату. При воспоминаниях о Дереке, его внутренности сворачивались кельтскими узлами, и к мужчине тянуло адскими магнитами. Он всегда думал, что единственная константа в его мире — Скотт, и что он всегда сможет положиться на него и найти, но вот он стал оборотнем, и его вторая сущность сама выбрала того, на кого можно положиться. С Дереком было комфортно. И его все еще тянуло к этому мужчине домой. Черт, Дерек стал его домом. Молодой оборотень положил голову на свою любимую подушку, однако сон не шел. Лисы спят всегда в одиночку, пускай, но сейчас он хочет прийти к Дереку и попробовать сделать хоть что-нибудь, чтобы заткнуть эту вопящую лисицу внутри себя, что отчаянно рвалась на волю. Приподнявшись на кровати и протянув руку к штанам, парень слышит чужое сердцебиение, затем стук и вот, Дерек сидит на подоконнике, и свет от лампы отсвечивает его щетину, зеленые глаза и мягкую улыбку. Сердцебиение Хейла спокойно, будто он ежедневно совершает этот ритуал, а вот его собственное далеко от нормы, набатом стуча в ушах. — Надеюсь, что твоя волчья задница не пришла портить мою шкурку. Лисы нынче в моде. Мужчина усмехается, подходя ближе и протягивая ладонь. Стайлз смотрит на нее с сомнением, но затем хватается, приподнимаясь с кровати. Чужие эмоции всегда были загадкой для человека, но теперь, он словно открыл для себя заново волка-оборотня, и не спеша смакует каждую эмоцию, которую распознает своей новой сущностью. — Итак? — Я за тобой, Стайлз. Прикосновение колючей щетины к нежным щекам и обветренных губ к покусанным почти до крови, заставляет кровь остановиться и направиться в другом направлении, а сердце биться в разы чаще. Стайлз миллион раз представлял себе как поцелует Лидию, украдкой мечтал о поцелуе с Дереком, но сейчас, деля воздух почти на двоих, он может лишь по-лисьи улыбнуться и взять реванш, покусывая желанные губы. — Надеюсь, наши внутренние звери не против таких пар. — Не против.