Небеса

Раньше, когда я был маленьким, я не задумывался о том, кто мы, что мы, откуда взялись в этом бренном мире, для чего нужны здесь, в конце концов. Пока не думаешь об этом, жизнь такая лёгкая, весёлая и беззаботная… Но однажды всему приходит конец. И такой прекрасной жизни – тоже. Тяжело пережить потерю дорогого человека. Тогда умер мой друг. Нам было лет по десять, мы были ещё такими малышами…но Жизнь это всё не интересует, она никогда не устанет давать пинки и подзатыльники. И вот, её подруга Смерть забрала такого маленького, светлого и чистого человека. Я остался один-одинёшенек. Нет, конечно же, у меня были родственники, и родители, и бабушки-дедушки, и, слава Богу, вся семья. Но друга, такого, как он, я так и не нашёл… Помню этот день. Каждую деталь помню. Накануне ничего не предвещало беды, пару дней назад мама сказала, что Кирюша (так она называла моего друга) заболел и какое-то время не будет ходить в школу. Конечно, я был слегка опечален – школа без лучшего друга – это же пыточная просто! Ну ничего, думал я, вот выйдет Киря, всё наверстаем, и будет весело, как прежде. Пережил несколько скучных школьных будней. Я лениво считал простецкие примеры на математике, с выражением декламировал стихи на литературе, умело составлял конструкции на английском, на русском же проявлял безупречное знание правил, и всё было просто замечательно. Только вот не хватало человека, с кем можно посмеяться. Все эти отбросы общества – не то. Им только и нужно, что списать или попросить помощи на контрольной, вот и подлизываются. Знаю я их… После школы я, как обычно, пришёл домой. Забросил портфель куда подальше, умылся. Услышал негромкие приглушённые всхлипывания, раздающиеся из комнаты. Со всех ног помчался в спальню. Отворив дверь, увидел маму, сидящую на кровати, закрывающую лицо белым, нет, даже бледным, выбеленным, накрахмаленным платочком. - Что случилось, мам? – встревожено спрашиваю я. - А? – вздрагивает женщина, заметив меня, - Нет, ничего не случилось, с чего ты взял, сыночек? - Ты плачешь, мам, а это нехорошо, - заметил я. - Да, правильно говоришь, - мама утирает бегущие слёзы, старается улыбнуться. - Что случилось? – вновь спрашиваю я. - Ничего, дорогой, ничего, - для правдоподобности женщина выдавливает из себя улыбку. - Ты лучше скажи, - начинает она, - помнишь тот костюмчик, ты из него ещё не вырос? - А, тот что ли? – Припоминая строгий, официальный чёрно-белый костюм, спрашиваю я, - Да, он мне как раз, а что? - Найди его пока, к завтрашнему дню надо приготовить, я тебе его поглажу. - Ааа… а что, мы куда-то идём? - Да, сыночек, идём, - сдерживая слёзы, проговаривает мама, - идём… - Хм…Куда? - Увидишь. Полный трепетной радости, я вытащил из шкафа костюм. Всё как полагается: и пиджак, и брюки, и рубашка, и галстук. Отнёс в зал, где мама уже колдовала над постиранными вещами с утюгом. - О, уже нашёл его? – удивилась мама. - Ага, его ж в шкафу за версту видно! – улыбаясь, говорю я. На следующий день мама отпросила меня от школы. Я не понял, почему, но радости моей не было предела. Зато разбудили меня рано. Ну, пусть и не в семь утра, как обычно, перед школой, но часов в восемь точно. Ладно, и то, лишний часик поспал – уже хорошо. Умывшись и придя в себя после сна, зашёл на кухню. Мама что-то готовила, пахло очень вкусно. Папа читал газету, то и дело отхлёбывая из кружки кофе. - О, Андрюша, ты уже встал, - улыбаясь, глянула на меня мама. - Ага, - зевнув, ответил я. - Садись, будем завтракать, - мама достала мою любимую тарелку и положила на неё только что приготовленную яичницу. - Только долго не засиживайся, - сказал папа, не отрываясь от газеты, - нам ещё нужно кое-куда успеть. - Куда? – мои глаза загорелись невиданным доселе огнём. - Увидишь, - проговорил папа и продолжил чтение. После завтрака пошёл собираться. Надел носки, впрыгнул в брюки, застегнул все пуговки на рубашке, по самое горло. Даже галстук смог сам завязать, что удивительно. «Видела бы это Ленка с 3 «Б»»! – подумал я, и, накинув пиджак, вышел из комнаты. В коридоре меня уже ждали родители. Папа тоже был в строгом костюме, только вместо пиджака у него был фрак. Прямо как у фокусника! Мама была одета в прямое чёрное платье без излишеств. Интересно, почему сегодня она выбрала чёрный цвет? Она не любитель таких скучных вещей, на моей памяти ей по душе более яркие цвета. Вышли из дома. Папа сел за руль машины, подождал, пока внутри устроимся мы с мамой, и завёл машину. Мы неспешно ехали по улицам города. По окнам стучал дождь. Непонятно только, откуда он взялся? Вроде бы только что было солнечно… Капельки со всей скорости врезались в стекла, затем скатывались ручейками вниз. Это было такое чудное зрелище, я настолько засмотрелся, что даже не заметил, как мы приехали. - Андрей, - услышал я папин голос, - выходи, приехали. Нетерпеливо выскакиваю из машины. Вот, наконец-то мы приехали в то место, для посещения которого даже оделись так официально. Что же это за место? Первое, что попадается мне на глаза (после лужи возле порога машины, конечно) – процессия людей, также облачённых во всё чёрное. Людей так много, все под чёрными зонтами, все почему-то плачут. Хотя, может, это всего лишь капли дождя, и мне показалось? Что же это за место? Почему именно здесь дождь многократно усилился? Почему все в чёрном? Отчего люди тут плачут? И тут на глаза мне попалась вывеска, уже не такая новая, выцветшая, прибитая к искусному забору. Кладбище. Это – кладбище. Меня как будто током ударило. Начало колотить и морозить. - Мама, папа, почему мы здесь? – смотрел я на родителей глазами, полными непонимания. – Пойдёмте домой, это нехорошее место! Родители как по команде вперили взгляд в землю. Эту сырую, мерзкую, кладбищенскую землю. Заметив сосредоточенно идущую подле нас толпу людей, заинтересовался. Что у них там такое? Кажется, они что-то несут… Гроб. Лакированный, чёрный, деревянный гроб. Холодный. Намокший. Кто же там, в гробу? Вот, его поднесли поближе. Все сразу опустили головы. Женщины плакали. Батюшка отпевал человека, которого с нами нет. Но кто же это? И вот, когда, наконец, все молитвы были закончены, женщины слегка всхлипывали, мужчины, сдерживаясь, кашляли, крышку гроба неторопливо, медленно и аккуратно открыли. Люди стали поочерёдно подходить к обители умершего. И вот, настала наша с родителями очередь. Мы подошли. Мама вновь заплакала, папа отвёл глаза в сторону, а я… - Киря, просыпайся!!! – закричал я на всё кладбище, опёршись на бортики гроба, - Просыпайся, слышишь?! Хватит дурака валять! Просыпайся! Просыпайся!! - Андрей, тише, - сквозь слёзы проговорила мама, - Кирилла уже нет…И, как бы ни было жалко, нам его не вернуть. Меня оттаскивали от гроба, а я, отпираясь, всё продолжал кричать, кричать, заливаясь слезами, кричать, не веря своим глазам. - Эй, вы, там! Верните его! – вскричал не своим голосом я, подняв заплаканные глаза к небу.