Обратный отсчет

- Вызов среди ночи, чтобы полюбоваться на очередного инопланетного уродца? – она нахмурилась – но скорее несерьезно – так журят неосознающих свою вину детей,- ну спасибо, Джек, я тебе это еще припомню. Оно не могло подождать до утра? - Уверен, ты припомнила бы мне, если бы я заставил тебя ждать до утра, чтобы увидеть его,- он почти подмигнул – улыбка на грани издевательства, но по другую сторону этой грани – желание окружающих спросить «как высоко?» на приказ прыгать. - Такое симпатичное? – Она остановилась посреди лестницы, обернулась, даже прищурилась, скрестив руки на груди. Ждет подвоха. - Если бы я хотел кому-то сосватать очередного инопланетянина, я позвонил бы среди ночи Тош,- он и сам прекрасно знает, что шутка слишком скользкая, даже если ее объекта нет в комнате. Но он предпочитает не изменять своей скверной привычке ходить по тонкому льду – его ничуть не пугает риск падения в холодную воду – в любом из смыслов. Поэтому собеседница просто пропускает шутку мимо ушей. Он идет сразу за ее спиной – она почти чувствует его легкое дыхание на своем затылке. За две ступени до конца лестницы ее отчего-то охватывает паника – хочется бежать прочь, развернуться, оттолкнув спутника в сторону, перепрыгивая через ступени, не оглядываясь, не замечая сбитого дыхания и вырывающегося из груди сердца, бежать прочь, лишь бы не видеть то, что сидит сейчас в стеклянной клетке. Подошва тяжелого ботинка бесшумно опустилась на металлическую напольную панель, и Гвен, не обернувшись, чтобы убедиться, идет ли за ней Джек, двинулась по коридору вперед. - Опасен? - Да, пожалуй,- она затылком почувствовала, как Джек пожал плечами – слишком беззаботно, чтобы она услышала слово «пожалуй». Да, оно опасно – чертовски опасно. Воображение отчего-то упорно рисует жесткие переливчатые, почти прозрачные крылья, длинное жало и отвратительные сегментарные ноги. Но к чему тогда это его замечание – «ты припомнила бы мне, если бы я заставил тебя ждать до утра, чтобы увидеть его» - Гвен была почти уверена, что вполне пережила бы, вообще не увидев эту тварь – она даже готова была подавить в себе стыд за то, что так нелестно отозвалась о вероятно разумном существе. Еще один поворот коридора – она не вздрогнула, когда мятежный долгонос бросился на стеклянную загородку с рыком. - Оно здесь,- Гвен уловила в голосе Джека нотку почти сентиментальной влюбленности – так говорят о любимом детище, и ей захотелось зажмуриться, спрятаться за его спиной, впервые увидеть неведомое существо из-за его плеча. Лишь бы не лицом к… хм… жвалам? Она все-таки закрыла глаза за секунду до того, как остановиться у загородки. За прозрачным барьером на маленькой скамеечке у дальней стены сидела хрупкая девушка в красном платье, расшитом золотыми цветами. Черная коса – перекинута через плечо, узкие бледные ладони с длинными алыми ногтями аккуратно сложены на коленях. Гвен отступила на шаг, уткнувшись спиной в грудь Джека. - Хорош, правда? – поинтересовался он с гордостью. - Что это? Перевертыш?- Гвен едва слышала собственный голос – она была готова увидеть что угодно, но только не это. Девушка подняла на нее спокойные фиалковые глаза, и Гвен, чувствуя, как сердце забилось где-то в районе горла, увидела на темно-бардовых губах «пленницы» приветливо вежливую улыбку. - Добрый вечер, мисс Купер,- голос у незнакомки был хоть и весьма мелодичным, но явно мужским. *** - Это человек? – она понимала, что кофе должен бы обжигать ладони сквозь картон стаканчика из забегаловки, но не чувствовала это – по ровной черной поверхности шли маленькие круги – так сильно дрожали руки. - Нет,- Оуэн расхаживал взад-вперед по комнате, глядя куда угодно, только не в лицо коллегам – словно он был виноват в чем-то ужасно постыдном – например, в том, что это существо сейчас там, в клетке. - Оуэн это лично проверил,- ехидца в голосе Джека звучала довольно фальшиво. Время близилось к шести утра, но личный состав Торчвуда был представлен так, будто едва перевалило за полдень. Оуэн проигнорировал попытку капитана закончить замечание, вздохнув, опустился на стул, сложив руки перед собой. - Лично. Проверил. Я взял у него анализ крови – ну вернее, того, что должно было оказаться кровью. - И чем это оказалось? – Гвен отставила стаканчик в сторону. - Растительным соком,- коротко ответил Оуэн,- как у алоэ, знаешь? - Оно – растение? – тихо уточнила Гвен, молясь про себя, чтобы он ответил утвердительно. - Не совсем так,- покачал головой Оуэн,- этот растительный сок выполняет в его организме функцию крови. Все прочее в его внутреннем строении в точности повторяет строение человеческого тела. - Ты так говоришь, будто провел вскрытие,- Гвен поежилась от одной этой мысли. - Нет, но он согласился сделать рентген,- Оуэн даже слегка улыбнулся. - Согласился? – переспросила Гвен, с недоверием глядя на коллегу,- с каких пор мы спрашиваем у них разрешения? - Вообще-то это была его идея,- Оуэн выглядел слегка смущенным,- он, похоже, разбирается в медицине не хуже меня. - Лучше,- небрежно бросил со своего места Джек. Гвен подняла на него усталый взгляд. Ну конечно – чему она удивляется. Старый знакомый. *** - Посмотрите-ка на это. На мониторе появилась фотография и строчки текста. Гвен вздрогнула, узнав знакомое лицо. - Судя по этим данным, этот человек – хозяин зоомагазина в Чайна-тауне в Лос-Анджелесе,- Тошико развернулась на стуле, закинув ногу на ногу и рассеянно глядя куда-то в потолок,- фигурировал в расследовании ряда загадочных смертей. Дело вел некий детектив Леон Оркотт. Подозрения сняты из-за отсутствия состава преступления в большинстве случаев. - Это наш клиент? – подозрительно спросил Оуэн, внимательно изучая лицо на экране. Изображенный на фотографии человек выглядел в точности как их пленник – разве что волосы стрижены аккуратно и коротко. - Едва ли,- Тош покачала головой, не глядя на экран – Гвен уже который раз за это утро заметила, что коллеги прячут глаза, словно связанные постыдной тайной,- по нашим данным, этот человек сейчас в Лос-Анджелесе, в своем магазине. - Зоомагазин,- Гвен медленно подошла к монитору и внимательно вгляделась в лицо на фотографии,- щеночки, котята, попугайчики? - Вроде того, - Джек встал почти вплотную за её спиной,- ну, не считая русалок, драконов и морских коров. - Я думал морские коровы вымерли,- заметил Янто, забирая со стола очередную партию пустых стаканчиков из-под кофе – Гвен обернулась к нему, надеясь, что хотя бы он посмотрит в ответ прямо на нее, но Янто, похоже, был слишком увлечен своим нехитрым занятием. - Я не шучу,- предвосхитил вопросы Джек, опуская руки Гвен на плечи и склоняясь к самому ее уху,- этот магазин может выполнить любое желание, подобрать животное на самый взыскательный вкус. Гвен отпрянула, резко вывернувшись из его рук и отступая на несколько шагов. Джек всегда заходил слишком далеко, но на этот раз, пожалуй, попробуй он продолжить в том же духе, она ему врежет. - Знаешь, что самое интересное? – Тошико словно и не заметила произошедшего, продолжая пытаться усмотреть потолок над головой,- отпечатки пальцев этого бизнесмена и отпечатки пальцев нашего алоэ абсолютно идентичны. - Так не бывает,- дернул плечом Оуэн,- даже у близнецов они разные. - Где вы поймали его? – тихо спросила Гвен, косясь на Джека, продолжавшего изучать лицо на фотографии. - Вообще-то,- он обернулся к ней с пугающе беззаботной улыбкой,- он сам к нам пришел. *** Она тайно мечтала, спускаясь по лестнице, чтобы камеры внутреннего наблюдения вдруг вышли из строя. Лишь бы не засняли ее страха и смятения. Гвен спускалась медленно, стараясь дышать размеренно и бесшумно, заставляя сердце не колотиться так бешено. Нет ровным счетом никакой опасности, все уже успели в этом убедиться. Существо в клетке не проявляло агрессии – позволило провести осмотр, снять отпечатки пальцев, даже сделать несколько фотографий. Было ощущение, что оно позирует - слегка кокетливо. Отличные, кстати, вышли снимки. Но Гвен чувствовала, как внутри нее разрастается паника – как огромный нарыв, готовый вот-вот прорваться криком. Нет, она не сбежит. Она должно посмотреть этому существу в глаза хотя бы раз. Зачем? Вот сперва посмотрит, а потом поймет – непременно поймет, моментально. Это существо Гвен заметила сразу. Оно стояло рядом с клеткой долгоноса, положив ладонь на стекло и что-то тихо говорило. Гвен даже не удивилась, обнаружив, что пленник выбрался из клетки – словно все к этому шло. Оно пришло к ним само, и вольно было распоряжаться своей свободой. Странно, почему Тош не предупредила ее об этом? Она ведь должна следить за монитором… Долгонос стоял по ту сторону стекла, прижав сквозь него свою уродливую ладонь к ладони незнакомца, и Гвен показалось, что в обычно бессмысленно пустых глазах чудовища появилось странное, почти влюбленное выражение. Незнакомец произнес еще одну фразу на незнакомом языке, и долгонос ответил ему – также негромко. Гвен поняла, что подошла к ним совсем близко, лишь когда уловила тонкий сладковатый запах ванили – кажется, это пахли длинные, на этот раз распущенные, черные волосы существа. - Вы вышли из клетки,- тихо, едва отслеживая собственные слова, проговорила Гвен. - Да, извините,- незнакомец обернулся к ней и вежливо улыбнулся,- я немедленно вернусь на место. Я лишь хотел поговорить с ним,- он кивнул в сторону долгоноса – тот уже отошел от стекла и забился в угол своей клетки. Гвен понимала, что стоит лицом к лицу с незнакомым существом, но отчего-то больше не испытывала страха – внутренняя связь молчала – видимо, Тош посчитала, что ситуация не представляет опасности. - Поговорить? –переспросила Гвен,- разве они умеют говорить?.. - Конечно,- кивнул незнакомец,- вы пытались с ними разговаривать? - Нет,- отрезала Гвен внезапно резко,- обычно на это не было времени – они начинали пытаться перегрызть горло собеседнику раньше. - Понимаю,- его взгляд действительно светился всепониманием – он не обиделся на резкость и, похоже, принял аргумент Гвен как удовлетворительный,- я вернусь в клетку. Только одна просьба. Нельзя ли мне выпить чаю? С печеньем, пожалуйста. Гвен рассеянно моргнула. Будто прямо перед ее носом кто-то хлопнул в ладоши. - Эм… чаю?.. ну, конечно,- она пожала плечами – точь в точь как в те моменты, когда оправдывалась перед Ризом за очередной приход с работы под утро,- простите,- она решилась заглянуть в его большие, лишь чуть-чуть раскосые глаза фантастического фиалкового цвета,- вы знаете язык пришельцев… кто вы? Она ожидала, что существо не захочет отвечать – вопрос вышел у нее слишком уж бестактным… Хотя, когда в последний раз они в разговоре с пришельцем, вспоминали, что такое такт? Но незнакомец снова улыбнулся – на секунду Гвен показалось, что она узнала эту улыбку. - Во Вселенной нет пришельцев,- мягко и поучительно ответил, наконец, он,- хотя для людей свойственен территориальный снобизм. Они запирают в клетки и уничтожают все, что не способны понять, все, что выглядит, разговаривает или мыслит иначе, чем они. А я…- Гвен не заметила, как между ними вновь выросла стена из стекла,- я всего лишь даю людям то, что они пожелают. Он отступил от стекла на шаг, слегка склонил голову в почтительном кивке, развернулся и медленно пошел по коридору прочь. Гвен не нашла в себе сил даже ударить ладонями по стеклу – прижавшись к заграждению, она медленно осела на пол клетки. *** Он стоял прямо за спинкой ее вращающегося стула и некоторое время молча смотрел в монитор. Тошико не вздрогнула, когда пленник бесшумно подошел к ней, словно вдруг напрочь утратив способность удивляться. На мониторе все еще было изображение хозяина зоомагазина в Америке и шел поиск еще какой-то информации по этому человеку. Тошико за пару секунд до появления незнакомца в зале смутно припомнила, что человека, известного под тем же именем, что и у владельца магазина, в 70-х разыскивало ФБР. Силы лондонского отделения Торчвуда, кажется, тоже были задействованы, но инициатора расследования объявили сумасшедшим, и дело было приостановлено. В файлах ФБР Тошико не смогла обнаружить ровным счетом ничего полезного – абсолютно никакой информации – все файлы стерты, если, конечно, допустить, что они когда-нибудь вообще существовали. - Это мой сын,- мягко произнес незнакомец после нескольких минут молчания, и Тош наконец обернулась к нему. Он смотрел на монитор, чуть-чуть улыбаясь, а в голосе его чувствовалась неподдельная нежность. - У вас идентичные отпечатки пальцев,- напомнила она,- и полностью совпадающее ДНК. Это скорее ваша абсолютная копия. Клон? То, как легко у нее получилось начать с ним дискуссию, на мгновение заставило сердце Тошико забиться быстрее – что это? Кто это? Почему он здесь, хотя должен быть в клетке, почему все, что происходит сейчас, кажется таким нормальным и логичным?.. Но тревога тут же отступила – существо, способное на такую нежность во взгляде, просто не может быть опасно… - Вы подходите к изучению нас с ним с точки зрения ваших человеческих тестов и понятий о том, что такое норма,- отозвался бывший пленник, переводя взгляд на Тошико, не переставая улыбаться – она почувствовала раньше, чем увидела, как меняется его лицо – взгляд стал прямым и прохладным, а улыбка – формально вежливой. - Вы – не человек? – уточнила она, хотя знала ответ на этот вопрос. - Вы сами сказали – я скорее алоэ, чем человек,- спокойно ответил он,- простите, ваши коллеги, кажется, заняты – кого можно попросить приготовить мне чашечку чаю? Тошико внезапно ощутила себя хозяйкой, которую только что обвинили в том, что она держит гостей на пороге. Ситуация явно вышла из-под контроля – но, вероятно, это случилось еще в тот момент, как это существо вообще переступило порог их базы. Тош осознала вдруг, что, возможно, мирно беседует с инопланетным созданием, не пойми как выбравшимся из клетки хранилища, и теперь вежливо просящим у нее чашку чаю. Обычно, когда происходило нечто столь же логичное, через пару секунд звенел будильник. Она обернулась обратно к монитору – все они были отключены, хотя Тошико точно знала, что это невозможно – система защиты данных не позволила бы им выключиться даже в том случае, если все здание оказалось бы вдруг обесточено. - Люди такие странные,- существо перешло на отстраненно философский тон, и Тошико почувствовала, что теперь оно стоит от нее так близко, что при желании может опустить руки ей на плечи, - они так доверяют своему сознанию, что позволили ему породить механизмы, способные полностью заменить его, но в то же время так не уверены в нем, что действительно это сделали. - Кто вы? – Тошико, не глядя больше в его сторону, пыталась включить мониторы вновь, на этот раз действительно ощущая, что еще секунда, и она не сможет устоять перед волной паники – именно из-за нее, должно быть, так дрожали сейчас пальцы. И из-за нее же Тошико никак не могла сообразить, что же нужно нажать, чтобы все снова заработало. - Вы действительно хотите это знать? В вашей базе данных должен быть на меня отдельный файл,- существо явно издевалось, хотя голос и тон его остались прежними,- Возможно, там даже написано, что я пришелец, разумен, но смертельно опасен. Но я всего лишь даю людям то, что они пожелают. Тошико не смогла ему ответить – она оттолкнула от себя клавиатуру, глядя теперь на собственные пальцы. - Я не помню…- прошептала Тош, сжимая и разжимая кулаки,- я не могу вспомнить даже, как заново включить его. *** За дверью - голоса. Гвен вздрогнула и открыла глаза. Ей, кажется, снился Риз. Высоко над головой светило жаркое солнце, совсем неподалеку звенел детский смех – Гвен точно знала – это смеется их сын, догоняя яркую шуструю стрекозу. Риз рассказывал что-то о новой работе – сбивчиво, поспешно, чередуя слова и поцелуи – она почти чувствовала на губах привкус травяного чая из термоса. Ее вырвали из блаженного сна негромкие шаги за дверью, и в первую секунду Гвен не могла понять, где находится – шея затекла, голова раскалывалась от боли. Она в клетке. В хранилище Торчвуда – как опасный зверь с другой планеты. В клетке, как пришелец. Но почему… За непрозрачной дверью напротив стеклянной загородки кто-то остановился – Гвен теперь слышала чей-то тихий спокойный голос. Это, должно быть, Джек… или Оуэн – конечно, ее хватились и нашли. Какой бы хитростью странное антропоморфное существо ни заперло ее здесь, против Торчвуда ему нечего противопоставить. В клетке удивительно темно – сквозь немного мутное стекло загородки едва можно различить коридор снаружи. Люди за дверью переговариваются уже довольно долго. Гвен попыталась крикнуть, позвать – дать знать, что она здесь, в плену. Тяжелая створка со скрипом отворилась – ослепительный свет ворвался в клетку, и Гвен пришлось прикрыть глаза рукой. Две темные фигуры возникли в проеме, но она не смогла разглядеть лиц – было понятно, что один из пришедших высок и широкоплеч, а другой – изящный и тонкий, а еще очевидным стало то, что ни один из них не был ей знаком. - Это наша гордость,- голос изящного незнакомца звучал мягко и ровно – тон профессионального продавца,- самка. Способна к размножению, в идеальной физической форме и с идеальным экстерьером. - Взрослая? – голос широкоплечего показался удивительно знакомым, и Гвен, даже не вспомнив, где раньше могла слышать его, прижалась спиной к прозрачной стене, словно хотела просочиться сквозь нее и убежать прочь,- я думал, вы предложите детеныша. - За детенышами этого вида нужен очень серьезный уход,- мягко будто напомнил сказанное ранее его собеседник,- для ваших целей лучше взять особь детородного возраста. По большей части она может обслуживать себя сама – требуется лишь время от времени наполнять кормушку. - Вы правы,- широкоплечий сделал шаг в сторону Гвен, а его спутник остался на пороге. – можно посмотреть поближе? Она не укусит? - Нет, что вы. Пока они безоружны, они совершенно безвредны,- в голосе продавца чувствовалась легкая услужливая улыбка. Гвен боялась оглохнуть от звука ударов собственного сердца – она не увидела до сих пор лиц тех, кто так пристально, словно товар в магазине, разглядывали ее, но чувствовала – они не люди, и они чувствуют, что она напугана. Широкоплечий наконец подошел совсем близко, и голова его закрыла собой источник слепящего света. Гвен наконец смогла разглядеть его черты, но тут же в ужасе поспешила зажмуриться. Над ней – теперь отражающийся в мутном стекле за ее спиной - склонился слишком высокий, слишком широкоплечий для своего вида вивил. - Это именно то, что вы желали,- услышала Гвен тихий спокойный голос продавца, и на этот раз почувствовала, что обращается он именно к ней,- оказаться по ту сторону стекла, верно? Сочувствие ничто, если не знаешь, что именно ощущает тот, кому сочувствуешь. Его голос теперь пробивался даже сквозь ее собственный пронзительный крик. *** - Очень многие могли бы вам позавидовать, доктор Харпер,- он сам перетянул жгутом свое плечо и внимательно, не моргая следил за тем, как Оуэн вводит тонкую иглу во вздувшуюся синеватую вену. - Оуэн,- он сам не понял, зачем произнес это, но чертовски хотелось услышать, как это прекрасное существо произнесет его имя. - Оуэн,- покладисто повторил пленник, и Харпер, не поднимая глаз от заполняющейся пробирки, услышал, что он улыбнулся, ощутил эту улыбку кожей – хотя до сих пор не смог бы ощутить даже сильный удар. Первое тактильное ощущение с тех пор, как… - Тут нечему завидовать,- воспоминание о собственной кончине он запрятал так глубоко, чтобы ни один даже самый искусный телепат не смог их из него вытянуть. Они словно были залогом продолжения жизни. - Отчего же. Не ощущать боли. Очень многие отдали бы все за такую возможность,- кровь в пробирке была самого обычного вида – красная, как у всех. Ее хотелось хранить, как драгоценный эликсир, а не рассматривать под микроскопом. Оуэн мысленно пообещал себе, что непременно так и поступит, когда в очередной раз убедится, что это вовсе не человеческая кровь. - Ваш вид ест? – напрямик спросил Оуэн, отважившись было взглянуть ему в глаза, но в последний момент скользнув взглядом лишь по его волосам, уткнувшись в стену,- Пьет? Занимается сексом? - Да,- кивнуло существо, поправив тонкими, почти прозрачными пальцами прядь волос – так, будто взгляд Оуэна растрепал их. - А я – единственный представитель вида живых мертвецов,- он вдруг почувствовал себя идиотом на первом свидании, отвешивающим нелепые шутки и мнящим себя невероятно остроумным,- и мой вид ничего этого не делает. - Печально, когда смысл жизни сводится к еде, выпивке и сексу,- пожал плечами собеседник,- впрочем, это так ожидаемо. - Вы, видимо, очень хорошо изучили людей,- Оуэн аккуратно наклеил ярлык на пробирку с кровью, поместил ее в держатель,- но мы так и не смогли понять, кто вы. - Вы не очень похожи на того, для кого важнее всего – повесить ярлык и поставить на полочку.- Он сам застегнул на плече рукав тонометра, и снова, как легкое, давно забытое прикосновение, Оуэн почувствовал на себе взгляд пришельца. Тонометр загудел, а незнакомец все еще не опускал глаз, кажется, даже почти не моргал. - А на кого я похож? – поинтересовался Харпер, надеясь, что существо ему не ответит. Им овладело странное пугающее чувство, что он застыл на краю и теперь балансировал на ней, готовый сорваться в пропасть – память издевательски подсказывала, что именно такое чувство бывает за секунду до оргазма, когда тактильность готова уступить место чему-то большему – и он впервые с момента смерти осознал, что находится именно на этой границе – если бы он все еще мог дышать, он бы боялся сделать вдох. - Это так прекрасно,- тонометр показал, что сердце существа бьется слишком медленно,- вы – чистый разум, без примеси чувств. Единственное в мире существо, способное на чистые эмоции и незамутненное сознание. Но единственное, что наполняет смыслом ваше существование – это память о вкусе пива и былых оргазмах… - Легко так рассуждать тому, кто всего этого не лишен,- Оуэн даже позволил себе усмехнуться – чувство затянувшегося балансирования на грани теперь становилось почти невыносимым – хотя, казалось бы, перенесший смерть сможет вынести что угодно. Существо мягко соскользнуло с процедурного стола – подошвы его парчовых туфелек коснулись пола совершенно беззвучно, будто оно совсем ничего не весило. Оуэн не мог больше не смотреть на него, и в тот момент, когда глаза его встретили мягкий сочувственный сиреневый взгляд незнакомца, он внезапно почувствовал боль. Разом закровоточили все полученные после смерти и неспособные затянуться раны. Он едва сдержал стон и не отвел взгляда от фантастических глаз создания, которое теперь вне всяких сомнений можно было назвать пришельцем… Нет! В сознании Оуэна мгновенно всплыло иное определение, характеризующее незнакомца куда более точно. Божество. Именно так. Харпер снова мог чувствовать – руки существа опустились ему на плечи, боль теперь отступала на задний план, а от разрастающегося внутри удовольствия – просто от факта того, что божество так близко, что можно вдыхать его аромат, смотреть ему в глаза – хотелось одновременно кричать и смеяться. Ловкие тонкие пальцы расстегнули пуговицы рубашки, также уверенно принялись за ремень брюк – Оуэн с восторгом ощущал, как длинные алые ногти божества нарочно чуть царапают кожу. Он хотел умолять сделать прикосновения настойчивей, возможно, даже грубее – существо бередило раны, а хотелось, чтобы оно овладело этим оживающим телом целиком, заставило его ощутить всю ту боль, что он не успел ощутить, умерев так рано, а потом превратило бы ее в ослепительное удовольствие – слияние всех недожитых секунд. И пусть бы потом не осталось ничего, пусть бы энергия, поддерживающая жизнь в мертвом теле после этих секунд рассеялась и исчезла – Оуэну было совершенно все равно. - Это именно то, что ты хочешь? – руки скользнули под ткань белья, и Оуэн, не успев заметить, что снова может дышать, едва не захлебнулся очередным вдохом, не сумев выкрикнуть «Да!» в ответ, но отвечая ему теперь всем телом, каждым напряженным ожившим нервом, каждой клеточкой. Существо рассмеялось. Беззвучно и оглушительно – собственно, Оуэн едва ли в этот момент действительно мог что-то слышать – все чувства, оставшиеся ему после смерти, теперь уступили место тем, что ушли вместе с жизнью – перед глазами дрожало багровое марево удовольствия, вздрагивающее всякий раз, когда божество сжимало пальцы сильнее. Теперь ему хотелось еще лишь одного – чтобы эти прекрасные багровые губы еще хоть раз выдохнули его имя. Это станет финальным аккордом, пиком желаемого, Большим взрывом схлопнувшейся в точку Вселенной. И за секунду до того, как багровое марево окрасилось непроницаемо черным, Харпер почувствовал – потому что слышать действительно больше не мог - как божество, коснувшись губами его уха, произнесло чуть с издевкой: - Оуэн… *** - Хотите кофе? - Вот так просто? – он усмехнулся,- никаких «Кто вы?», «Как вы выбрались из клетки?» и «Почему мои коллеги так легко вышли из строя?»? Впечатляет. - Джек, думаю, предусмотрел такое развитие событий – тогда к чему мне беспокоиться? – Янто невозмутимо окинул взглядом пришельца – тот присел на краешек стола, скрестив на груди руки – типичный жест защиты и неуверенности в себе. Кто бы мог подумать?- Кофе? - Нет, благодарю. Чай. Черный, с лимоном. Три ложки сахара, пожалуйста,- собеседник медленно убрал за уха выбившуюся прядь волос – еще один признак смущения – игра становится увлекательной…- и все-таки – больше ни единого вопроса? - Мне незачем знать больше, чем мне уже известно,- из жестяной банки Янто отмерил три большие ложки чая, пересыпав их в заварочный чайник, залил кипятком, предпочитая смотреть на собственные руки, а не на пришельца. Техника гипноза при зрительном контакте была ему хорошо знакома,- я знаю еще и то, на что вы сможете надавить, когда будете морально разделывать меня. Поэтому – скажу сразу. Да, мне нравится варить кофе и заниматься любовью с Джеком. Я не забыл свою мертвую девушку, но больше не тоскую по ней так остро. Я не хотел бы вернуться в бедные районы и жить спокойной семейной жизнью по соседству с сестрой и племянниками. Теперь, кажется, вопросы есть у вас? Он поднял глаза лишь на мгновение, скользнув взглядом по белоснежной скуле незнакомца, но не остановившись на его глазах. - И все? – пришелец принял из его рук белую чашку с чаем и принялся ложечкой размешивать сахар,- такой короткий список моральных трудностей, из-за которых можно довести вас до катарсиса, мистер Джонс? - Катарсис,- Янто улыбнулся,- так вы называете то, чем занимаетесь, граф? Тонкая черная бровь чуть изогнулась. - И снова я впечатлен.- пришелец сделал первый глоток и улыбнулся. - Вас легко впечатлить – достаточно лишь назвать ваш сомнительный титул? – осведомился Янто, ставя на место жестяную банку и смахивая со стола чайную труху. - Дело не в этом,- Еще один глоток, пришелец будто прятался за кружку – три – ноль, совсем неплохо,- но для остальных я скорее «оно», существо, чужой, а вы, похоже, не спешите поддаться общей истерии. - Это не в моих правилах,- отчеканил Янто – очень хотелось привычным жестом поправить галстук, но, пожалуй, не стоит – это будет такой же жест смущения, как эти манипуляции пришельца с волосами. - Намекнув вам, что жизнь иногда заставляет выходить за рамки правил, я тоже не сломлю ваш моральный дух, верно? – пришелец соскользнул со стола и отставил чашку, приблизившись, осторожно поправил на Янто галстук. Одно из двух – либо граф телепат и слышит каждую его мысль, либо галстук и правда был повязан кривовато. Поскольку второе – абсолютно исключено, остается надеяться, что он не подумал ничего совсем уж неприличного. - Увы, нет,- подтверждая его мысли проговорил пришелец,- хотя я бы с удовольствием посмотрел, чем занимается мой старый приятель, и изменились ли за двадцать с лишним лет его привычки и предпочтения. - Всего двадцать? – Янто не смог сдержать удивления. - Вы ожидали услышать цифру посолиднее?- переспросил граф, не сводя взгляд с его лица. Поправив галстук, в сторону он так и не отошел, но Янто это близость ничуть не смущала, а исходящий от графа легкий аромат ванили был приятным, но совершенно не гипнотическим – вот если бы запах был менее конкретным… - так странно – людей куда больше удивляет, если ты совершенно не изменился за двадцать лет, чем за три столетия. - Вы тоже бессмертны?- Янто про себя прикинул, легко ли можно из такого положения выхватить пистолет из наплечной кобуры под пиджаком. Мысль постучалась в голову так внезапно, что он не успел ее пресечь и не дать пришельцу перехватить этот образ. Но граф, похоже, предпочел сделать вид, что ничего такого Янто не подумал. - Не так, как он,- пришелец, очевидно, не собирался пускать в ход свои замашки инкуба и соблазнять его – а жаль, Янто ведь мог бы и подыграть.- если в меня выстрелить, я не смогу вытолкнуть из своей головы пулю и воскреснуть. Хотите проверить? - Нет, спасибо,- пальцы Янто буквально ощущали холод рукоятки пистолета, хотя он и не думал пока вынимать его, ладонь чувствовала знакомую тяжесть оружия. - Отчего же,- пришелец отступил на шаг, но аромат ванили стал сильнее – еще один признак усиливающегося волнения? Четыре-ноль?- разве правила внутреннего распорядке не предписывают немедленно обезвредить существо, угрожающее жизни личного состава? - Обезвредить, но не уничтожить,- снова отрапортовал Янто, понимая, что из метафизической рукоять пистолета в ладони стала вполне реальной, пальцы привычно непроизвольно сжались. - Если я начну угрожать вашей жизни, у вас хватит времени, чтобы достать дротик с седативом? – поинтересовался пришелец, отступая еще на полшага – улыбка его стала хищной, даже кровожадной, но Янто чувствовал, что он играет – причем, разумеется, переигрывает. - Вы опуститесь до банального нападения? – холодная сталь теперь буквально обжигала ладонь, Янто вновь не успел отследить, как поднял руку и прицелился. Его собственное тело, кажется, действовало в полном противоречии с его волей – оно словно стремилось защитить его от опасности, веру в которую сознание так отчаянно пыталось заблокировать – нельзя выдавать волнения, нельзя выказывать страха. Лишь хладнокровием можно победить это чудовище. - Почему бы и нет? Я не веду счета своим изящным жестам и сдержанным порывам,- чудовище медленно, почти чувственно облизнулось,- у меня нет необходимости поступать логично – я даже не человек. Я существо. Пришелец. Пальцы на курке болезненно напряглись – Янто не хотел поддаваться этому так просто. Нужно заставить себя поверить, что существо блефует, пытается проникнуть в его мозг, подкинуть идею о беззащитности и смертности, намекнуть, что, существуя рядом с бессмертным существом, нельзя заразиться бессмертием половым путем, что смерть – это так ослепляюще страшно. - Смерть – это страшно,- подтвердил пришелец, улыбаясь шире – Янто увидел, как удлинились его клыки – существо теперь походило на вампира из старых черно-белых фильмов, став нарочито страшным, нарочито смертоносным,- и для того, кто умирает, не имеет ровным счетом никакого значения, умирает он от изящного взмаха шпаги или упавшей на него бетонной балки. - Отойди от меня! – Янто неожиданно все понял – пришелец не блефует. Он нашел лазейку в его защите, и теперь действительно убьет его,- Прочь! Рука больше не дрожала – разум сдался на милость победителя, признав угрозу и готовый сопротивляться. - Я лишь даю каждому то, что он пожелает,- услышал Янто, прежде, чем наконец спустить курок,- Четыре-один. Победа с крупным счетом. В следующий миг прозвучал выстрел. *** - Ну и зачем все это?- мужчина со вздохом взглянул на мониторы. - Если ты не видишь в этом смысла, почему не помешал мне? – собеседник медленно расчесывал волосы – гребень он, кажется, всегда носил с собой. - А у меня был шанс тебя остановить? – уточнил мужчина. - Едва ли,- пришелец аккуратно сплел волосы в косу и перекинул ее за спину,- но нужно отдать тебе должное – мне потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что то, что мне нужно – у тебя. - Только не говори, что все это время тебя интересовало то, что ты разыскивал,- капитан Джек усмехнулся. - Может, и нет – легенда была составлена совсем неплохо, я и сам поверил в историю с психушкой.- одобрительно кивнул головой пришелец. - Спасибо,- Джек снова перевел взгляд с одного монитора на другой, а потом все-таки посмотрел на своего собеседника,- я-то надеялся, ты пришел, потому что соскучился по мне. - Потому что соскучился, я довел до нервного срыва твоего приятеля,- граф кивнул в сторону одного из мониторов,- я думал, ты научил его стрелять по пришельцам без сожаления. - Ничего, он справится – все равно ведь промахнулся,- Джек беззаботно махнул рукой,- приятно, что ты до сих пор испытываешь в отношении меня такое человеческое чувство, как ревность. А для чего, позволь поинтересоваться, ты чуть не взорвал мозг Тошико, внушив ей, что она забыла, где включается компьютер, запер в клетке Гвен и заставил Оуэна уже полчаса испытывать оргазм? Это тянет на книгу рекордов Гиннеса, кстати. - Ты знаешь,- граф улыбнулся,- я искал его довольно долго, и теперь будет проще, если ты просто отдашь мне ключ, а потом сделаешь вид, что меня тут не было. Никто в этом случае не пострадает. - Какое неслыханное милосердие,- в голосе Джека все еще звучала легкая ехидца, он продолжал улыбаться, но тон его стал серьезным и холодным – шутки закончились,- ты ли это, Ди? - Джек, мы с тобой знакомы не первый век – давай обойдемся без этих глупостей,- голос пришельца тоже переменился, а глаза из темно-лиловых стали бледно-сиреневыми, почти белыми – Джек знал, что так происходит, когда это существо злится. - Почему я должен нарушать инструкции ради тебя, дорогой? – поинтересовался капитан, позволяя стали в своем голосе прозвучать еще отчетливей.- против меня у тебя нет оружия. - Оно мне и не нужно,- голос пришельца внезапно зазвучал тише, будто последний аргумент убедил или даже напугал его,- каким бы ты ни был неуязвимым, Джек, ты всегда останешься человеком. И ты знаешь уровень человечности во мне. Разве нет? Джеку пришлось пару секунд помолчать, прежде, чем ответить – он помнил каждую секунду своего общения с этим существом, помнил каждое – даже самое мимолетное – прикосновение, хранил каждый взгляд глаза в глаза. Он действительно знал. Граф стоял перед Джеком безоружным, расстреляв все патроны. Чтобы подойти к этой, последней двери на пути к цели, он наконец предстал перед ним и, возможно, самим собой, таким, каким был на самом деле – божеством, раскрывшим свою жестокость, но вместе с ней и ту самую человечность. - Я надеялся остаться твоим единственным человеком,- Джек вздохнул и открыл ящик стола – сам не зная, почему, этот ключ он хранил в особом месте все это время. - Я тоже на это надеялся,- граф не лгал, и в замечании, призванном быть ехидным, прозвучала горечь, будто он и сам не верил, что делает это. - Ты сотрешь ему память,- ключ еще на пару секунд задержался в пальцах Джека,- а еще лучше – заполнишь ее новой информацией. Ди следил за его пальцами, и Джек буквально видел, как радужку его глаз заполняет блаженная лиловая темнота – в свое время граф смотрел на него точно так же, как сейчас – на вожделенный ключ. - А, черт с ним,- ключ упал на узкую бледную ладонь,- иди. Убирайся с глаз моих вместе со своим психопатом. Ди сжал ключ в кулаке и прижал руку к груди – Джек видел, что лиловые глаза искрятся от едва сдерживаемых слез. Граф подался вперед, и губы его безошибочно нашли губы капитана – Джек не решился обнять его во время поцелуя, даже прикоснуться к нему руками, лишь прикрыл глаза, узнавая чуть терпкий привкус его губ. Когда он наконец разлепил веки, графа в комнате уже не было. *** В этой части хранилища было холодно, как и в любом нормальном морге. Ди повернул ключ к замке ячейки с ярлыком «1979, В.Х.», без труда выдвинул длинную полупрозрачную капсулу, стер со стеклянного окошка мутную пелену инея. Разумеется, номер с «ах, Джек, ты ведь человек» сработал – на людей всегда так удачно действовали штучные сентиментальные порывы тех, от кого этого совершенно не ожидаешь. Процесс оживления замороженного Торчвудом человека был делом нехитрым, и Ди справился с этим без посторонней помощи. Заиндевелый узник сделал первый вдох уже через пару минут. Дернувшись, мужчина распахнул глаза и закашлялся. - Доброе утро,- мягко проговорил Ди, осознавая, что сейчас вообще-то уже далеко заполдень. Мужчина резко обернулся, едва не вывалившись из своей капсулы. Ди протянул ему сверток – капитан Джек Харкнесс, истинный джентльмен, щедро выдал ему один из костюмов своего бойфренда – прикрыть стыдобу. Еще чуть дрожащие руки бывшего узника ухватили пакет. - Черт! Ди! Мать твою! Где ты был? Где мы? Что, блин, происходит?- похоже, процесс разморозки прошел так удачно, что по крайней мере о речевом центре мозга можно было не беспокоиться. Ди вздохнул – и стоило ради этого разыгрывать такую драму? - Веска, давай поговорим об этом после того, как выберемся отсюда,- примирительно заметил он, наблюдая, как мужчина, видимо, еще не восстановивший до конца координацию движений, пытается натянуть на себя брюки. Сообщить ему о том, что он проспал в заморозке почти тридцать лет, разумеется, придется, но позднее, в более подходящей обстановке, а пока пусть думает, что прошло совсем немного времени. - Они меня все-таки схватили, да? – Веска не стал застегивать верхнюю пуговицу темно-синей рубашки и накидывая на плечи пиджак. Галстук остался без внимания,- долбанные англичане с их долбанными спец.службами и тайными организациями. Я еще отомщу этим ублюдкам. Он вздохнул и прикрыл глаза. - Черт, а выспался я зато отлично. Ди, движимый какой-то неведомой силой – кажется, капитан Джек назвал бы ее «человечностью» - сделал два шага к Веске и через миг оказался в его объятиях. - Сволочь. Как я тебя ненавижу,- выдохнул Веска ему в висок, прижимая к себе плотнее,- я три долбанных года за тобой бегал. Три года, ублюдок ты проклятый. - Мы наверстаем,- многообещающе шепнул Ди,- но потом – уйдем уже отсюда. Веска кивнул и нехотя разжал объятия, беря Ди за руку. - К чертовой матери отсюда,- покладисто согласился он,- где тут выход? - Знаешь что,- бросил Ди на ходу, ведя мужчину к двери из хранилища,- в Англии тобой интересуется вовсе не одна спец.служба. Тут этих тайных обществ как в Голландии – сортов тюльпанов. Давай уедем отсюда. - Точно,- Веска подмигнул ему, толкая дверь ногой,- к чертовой матери.