Incurable disease

Они обитают в человеческой оболочке, живя собственным миром с жанром фэнтези и катастрофической боязнью скучной рутины. Они больны, но будто зависимые не стараются противостоять. Страдания залечивают новым наплывом ярких красок сказочных историй. Они знают, что это не правда, но не позволяют себе стать обычными. <…> —Юта…— тихо позвала она его, сминая тёмное платье по лодыжки. —Мм? —…он будет рад?..— ещё тише спросила его Рикка, смотря в пол. —Рикка, — позвал её Юта и та подняла свой лик, устремляя чистые очи с белёсой повязкой на правом глазу в омут лесных покров. Юта подошёл ближе к Рикке, отходя прочь от окон, он подал руку и Дурной глаз робко приняла её, не отпуская. — Думаю, он будет счастлив увидеть тебя. —Так же счастлив, как и я…— шёпотом произнёс Юта, сжав ладонь Рикки, краснея, потупив взгляд вниз. — Юта…— застыла она, не успев сделать шаг на встречу, как: — Всё будет хорошо, — улыбнулся Юта, бодро говоря. — А…Рикка… —Юта…— она уткнулась головой в грудь, скрыв смущение. Он без слов укутал её в своих руках, был слышен лишь бьющий по мозгам тик часов и сбившееся дыхание обоих подростков. —Рикка?..— позвал он её и та подняла свой взгляд на него. Они смотрели в глаза друг другу, пока Юта снимал её повязку на глазу.  — Без линзы? — удивился Юта. — Моё тёмное око было утеряно при схватки с духом адского подземелья. Её крылья были слишком мощны…— толи горевала, толи ругалась, воздержавшись от оскорблений, дав голосу только фору. — Химера? —Угу…— кивнула Рикка, опуская глаза в пол. Удивительно, но Юта стал понимать её странные речи в подобном духе. Но это ведь нормально (?), он слишком влюблён, слишком близко к ней. Юта протягивает руку, отклоняя мизинец. —Мизинчик? — Мизинчик…– повторяет она, соприкасаясь с его мизинцем. Они оба улыбаются их щёки выдают тёплые чувства. Выдают неизбежность нелепых прикосновений… *** Солнце уходит к горящему закату в масляных красках живописных картин. Листва сверкает сочной зеленью. Надгробие серым камнем безмятежно восседает тишиной. Начертание инициалов имени отца Рикки на надгробии выглядело будто наблюдающее око. Но, может так и было…или это было лишь совпадение, насмешка бога на чувствах близких, всего лишь имитация чувств на холоде безжизненного камня…так или иначе Рикка верит в первое утверждение. Они пришли навестить его. После того, как они нашли невидимый горизонт прошло два года, не многое изменилось, но изменились они. Изменилось его понимание мира (опять же), он начал больше проникаться душой с ней и она в свою очередь поступает так же, она изменилась в таком понятии как ответственность, — но она всё та же с синдромом восьмиклассника и этого не отнять, -она начала больше приезжать к дедушке и бабушке, больше пытаться найти общий язык с ними, больше времени проводить с сестрой, мамой, а главное…с её отцом. И он поддерживал её во всём. Никак не иначе. Всё ещё трудно свыкнуться с новой ролью, но они стараются. И она как и прежде с любовью смотрит на инициалы, проводит влажной тряпкой по надгробию, стирая пыль и грязь, даря нежность и ласковый взгляд. Юта тоже не стоит на месте, он приводит в порядок обитель милого мужчины: вырывает сорняки, что выросли за время их отсутствия, поливает только едва видные проростки, виднеющиеся из-под земли молодая вишня(они посадили её в последний раз по приходу к нему), сменяет плед со скамьи на другой, выбивает подушки на ней лежащие и кладёт обратно (скамейка была деревянной, Рикка с Ютой специально её соорудили вместе полтора года назад). И они разговаривали с ним. Рассказывали как прошёл день, говорили о погоде, о дне, о будущих планах, о забавных моментах, придавались воспоминаниям… А когда солнце окончательно зашло в свой зенит, они уходили. Небо покрывалось дополнительными слоем на тон темнее, деревья, казалось, что чернели под напором вечерних суток. Ветер проскальзывал мимо Рикки и Юты, пронизывая тела на скорости велосипеда. Они ехали не по одной цели — заехали в магазин и только потом домой. Они заходили тихо, ведь звёзды уже показали свой лик в тёмном, синем небе, а это значило, что пожилые родственники уже спят в своей комнате. Они оба умылись, очистившись от посторонних мыслей. — Горизонт, что мы ищем…-начала Рикка неожиданно и Юта обратил свой взор на неё, — он совсем рядом с путеводными огнями, выпячивающие свой взгляд из кутающей тьмы. Я — падший ангел и моя душа стремится ввысь…  — Ввысь?..эй! — Рикка схватила Юту за руку и прямиком потащила к окну. Открыв старые ставни, она привела его на крышу, что укрывала первый этаж от осадков. — Красиво! — заворожённо смотрел в небо Юта и Рикка кивнула, поддаваясь тем же ощущениям. Рикка встала по середине крыши и, говоря что-то тихо поднос, она подняла голову вверх, сказав какую-то молитву, которая была на латыни, расставив руки в стороны, и, закрыв глаза. Юта был в недоумении от проходящего. «Что это с ней? Хотя чего я удивляюсь, это же Рикка. Хрупкая, ждущая защиты сама того не зная…нужно действовать…сейчас или никогда.» — думал он, сжимая кулаки и нервно глотая воздух. А она так и стояла, расставив руки в сторону с закрытыми глазами и он тихо подходил к ней, и он нежно, боясь, что та оттолкнёт или будет избегать его ,положил свои руки ей на плечи, и она дёрнулась, раскрыв глаза, и с каждым движением его рук, скользящий вниз к талии, и она судорожно дышала, покрывшись румяном на детских щеках. Он не краснел, поддался в чувство оберега, зарывшись в её волосах, желанно вздыхая лёгкий уже родной аромат. Никто не нарушал тишины, они наслаждались близостью друг друга. Её тёмное платье развивалось по воздуху, а его руки прижимали к себе. Он хотел защитить, он хотел стать ближе. Рикка вновь закрывает глаза, развесив руки, словно мощные крылья птицы в свободном полёте. Он толком ничего не заметил, лишь тихо произнёс «люблю» и Рикка услышала, а он неожиданно развернул её к себе лицом. В их глазах искра. Теперь нестрашно быть частью этого мира, страшно отстраниться от их горизонта. Они хранят тепло, пока их души в полёте небесных волн… Юта прижал Рикку к себе рукой за её плечи и, поддавшись вперёд ощутил приятную эйфорию. Они краснели лёгким румянцем, их души ощущали свободу и губы сладко ловили новые напады чувств. Они связаны тьмой, они связаны, как птица и свобода в далёкой выси. И они уходят от тьмы, от той, что таится в сердцах обоих. Они познали высоту полёта. Они нашли свой горизонт свободы, их мир и души вместе, совершенно запредельно далеко от простой реальности. Они нашли его, не ища возможности и теперь мозаика нуждающегося присутствия ведёт их ввысь к ночному небу, и ярким звёздам луны таящегося ока…