Диктатор

      — Мистер Крэбб? Мы вам не помешаем? — внезапно раздался прямо у меня над ухом тоненький голосок Дафны Гринграсс.       От неожиданности я резко вздрогнул и чуть не надорвал страницу интереснейшего исторического альманаха про пятнадцатый век, который читал уже который час.       — Конечно не помешаете, мисс Гринграсс… — я обернулся и не сдержал удивленного возгласа. — Э-э-эм?       Они все были здесь. Весь мой слизеринский курс (хотя какой это курс, так, группка; вот если вспомнить славные институтские годы, вот там были и потоки как потоки, и курсы как курсы, не то что здесь: по девять — десять человек) стоял сейчас у меня за спиной и холодно-вежливо улыбался.       — Что читаешь? — Малфой не был бы Малфоем, если бы не позволил себе, когда это ему удобно, быть выше приличий. Так бесцеремонно мог сунуть нос и вырвать из рук чужое тот же Уизли, но никак не чистокровный сноб. — О? Исторический альманах! И старый учебник по зельеварению? Мой отец тоже любит читать…       — Мистер Малфой? — холодно и показательно удивленно включилась в разговор Гринграсс, указывая белобрысому наследнику белобрысого рода на его совершенно простецкие манеры. Нет, среди своих да в приватной обстановке и не такое позволялось: я успел с легкой ностальгией поподглядывать за одной студенческой пирушкой, но при чужаках в публичном месте...       — Ой!       Пока Малфой "обтекал", Дафна, первая и единственная претендентка на звание лидера факультета от, так сказать, женской сборной, тяжело вздохнула и обратилась ко мне:       — Мистер Крэбб. Вы не будете против, если наше сообщество в эту прекрасную погоду спасет вас от участи быть съеденным книжными червями?       — Благодарю вас, мисс Гринграсс. Я с удовольствием подчинюсь своей прекрасной спасительнице! Куда мы пойдем?       Дафна бросила выразительный взгляд на стоявших по бокам Трейси Дэвис и Миллисенту Булстроуд. Обе сделали по небольшому шажку вперед.       — Может быть, пойдем на квиддичное поле? Там можно посмотреть на наших старшекурсников и даже попросить метлу полетать! — бойко включилась в разговор Дэвис.       — А можно пойти в нашу гостиную, попить чаю. Я там с обеда, на котором вас не было, собрала немного… — потупилась Булстроуд. Ну да, глядя на ее формы, можно увериться, что покушать она лишний и нелишний раз любит.       Я задумался, а Трейси и Миллисента одарили друг друга неприязненными взглядами.       Так. Что-то мне это уже не нравится. Только детских девчоночьих разборок за мою тушку мне не хватало для полного счастья. Причем я в таком случае оказываюсь крайним, что называется, по определению. Выбрал одну змейку — вторая автоматом стала врагом обоим, выбрал другую — первая змейка не упустит возможность испортить жизнь. Самый страшный для меня вариант: я не выберу ни ту, ни другую, и тогда они объединятся против меня вдвоем. Это только в плохих фанфиках и хороших гаремных анимэ девочки тринадцати — восемнадцати лет согласны на полигамные отношения своего избранника. В реальности каждая, как, впрочем, и каждый, мнит себя пупом земли и не потерпит соперниц или соперников. Ведь это оскорбительный вызов! Если кто с моим мнением не согласен, то он может провести легкий тест. Вспомнить себя совсем молодым, вспомнить свою первую любовь, да-да, вот ту вот девочку с бантиками, а потом представить, что тебе предложили поделить Ее, свет в окошке и Единственную Королеву Сердца, с гадом Петькой с передней парты… Как оно? То-то же… Вот ведь куры! Сами еще от горшка два вершка, а туда же. Хотя нет, это не прав я. Это генетически прописанная программа по выбору лучшего отца для своего потомства.       Хм. А Гринграсс-то не промах. На ровном месте обрастать свитой. Вон как она подвела ко мне двух девчонок, которые теперь ей уже обязаны. Надо быть с ней поаккуратнее. Еще аккуратнее, чем с Малфоем.       — Я думаю, что в такую погоду следует подышать свежим озерным воздухом. Почему бы нам не устроить пикник у озера? — Миллисента радостно вспыхнула и кинула победный взгляд на соперницу. — А на обратном пути мы заглянем на квиддичное поле. Насколько я помню, наша команда уже тренируется… — Теперь заметно обрадовалась Дэвис.       — Тренировки запрещены до официального старта сезона, — буркнул слегка пришедший в себя Малфой.       — Так ведь это официально. Полеты всем, кто старше первого курса, не запрещены. Метлы у наших тоже есть, не голытьба же вроде Уизли, которые вшестером на одной метле летают. А то, что по странному совпадению индивидуальные полеты слизеринцев так напоминают командную игру, так ведь это совершенно случайно, не так ли? — сопровождаемый дружным смехом курса, я сдал мадам Пинс взятые в библиотеке книги — хранить в спальнях разрешалось только лично тебе принадлежащие — и мы отправились гулять. По дороге сделали небольшой крючок и завернули в гостиную, где каждый прихватил что-то к пикнику. В частности, я достал из своего сундука один из многих кульков с конфетами (Крэбб явно уважал сладкое), а Дэвис натащила столько, что, съев все это, на ужин можно было бы не идти. Похоже, битва за мою тушку уже идет, и упорная. Нафиг-нафиг, чур меня.       Весело и беззаботно общаясь — даже я смог из своей памяти подобрать и адаптировать к возрасту и быту несколько всем понравившихся анекдотов, — мы через Большой зал отправились к выходу. Погода стояла теплая и солнечная, поэтому здесь было оживленно. Дети так и сновали туда-сюда: кто-то бежал, уже нагулявшись, делать уроки, кто-то, наоборот, только закончил их и теперь хотел отщипнуть и себе немного от одного из последних в году прекрасных теплых деньков. И я, и другие слизеринцы из нашей компании находились в редком состоянии умиротворенности и единства со всем сущим, когда случилось то, что самым грубым образом выжгло это радостное настроение на корню.       — Почему вы не занимаетесь? Вы сделали домашнее задание на следующую неделю? А подготовились к чарам? — Грейнджер стояла неумолимым стражем учебного процесса. Судя по кривым лицам пробегавших мимо школьников постарше, привязывалась она без всякой расовой, половой или возрастной дискриминации. То есть, по-простому, доставала всех.       Тому, с какой силой и скоростью ощетинились слизеринцы, позавидовал бы матерый ежик. Презрительные усмешки у одних, аристократичная холодность у других, готовый ядовитый ответ на языке у третьих — все это было реакцией на принуждение к учебе со стороны гриффиндорки.       — Мисс Грейнджер, — из всех нас я один поздоровался с противной девчонкой. Остальные промолчали, имея на то полное право, так как она сама пропустила слова, положенные по правилам даже не чистокровно-магической учтивости, а простой маггловской вежливости. Впрочем, молчали мои одноклассники недолго. Видимо, пауза на быстрое осмысление и подбор наиболее язвительных выражений прошла, и на девочку полилось:       — Гре-е-ейнджер, — презрительно потянул Малфой. — Тебя уже сделали префектом школы?       — По какому праву ты что-то у нас требуешь, грязнокровка? — взвилась Паркинсон.       — Если бы мы должны были учиться постоянно, то выходных дней бы в расписании не было, — неожиданно вполне просто и логично заявил Гойл.       — Что-то тебя самой не было в библиотеке? — ехидно спросил Нотт.       — А сама-то сделала домашку? — вложила свои пару кнатов Булстроуд.       — Лучше бы причесалась, мымра, — не выдержала даже ледяная Гринграсс. — Тебя мама не учила следить за собой?       — Или у магглов все так же принято ходить в грязи? Надевай тогда непрозрачную мантилью и прячь под ней такой позор! — Забини, парень южных кровей, явно знает толк в моде. — Или хиджаб.       — А она умеет читать магические книги? Или только по-маггловски? — поинтересовалась Дэвис.       — Я уже прочитала все учебники за первый курс! — гордо вздернула голову Грейнджер, уцепившись хоть за что-то, на что можно было дать ответ. Такого мощного и слаженного отпора она явно не ожидала.       — Теперь магглы учат бобров читать?       — А она точно волшебница?       — Или трансфигурирована из какого-то маггловского справочника?       — А может, это бобер-оборотень? — продолжил издеваться Малфой, с удивлением поглядывая на молчавшего меня. М-да. Хоть и не хотелось вмешиваться, но придется, иначе меня свои же не поймут.       — Мистер Малфой. Невместно так поступать, опускаясь на уровень этой… девочки. Наверное, лорд Малфой вам не раз, как наследнику древнейшего и благороднейшего рода Малфой, объяснял, что к таким… личностям следует относиться согласно их потенциальной полезности роду.       — Э… — Малфой слегка завис, но тут же бросился в битву. — Конечно. Мой отец всегда учил меня такому. Но при чем здесь эта заучка?       — Тебе ее что, жалко? Пусть покрывается пылью среди вековых бесполезных фолиантов библиотеки Хогвартса.       — Почему бесполезных? — Гермиона не смогла стерпеть такого надругательства над самым святым в ее жизни. Судя по тому, как она поступила со своими родителями впоследствии, книги ей были явно дороже близких людей.       — Как вы, наверное, знаете, мисс Грейнджер, ценность товара в большинстве случаев может быть определена соответствующей денежной суммой. Это для вас книги в этой библиотеке удивительны, неповторимы и бесценны, а так цена им пара кнатов за фунт. Любой чистокровный род имеет свою собственную библиотеку, в которую книги из Хогвартса не берут даже подложить в качестве подпорки под шкаф…       — Но это неправильно! И чтение книг очень важно для дальнейшего развития, поэтому всем вам следует немедленно отправиться…       Дура! Ну кто же так делает? Высказывать поучения девочке — мальчику, нечистокровной — чистокровному, заучке — не любящему учиться... И после этого ожидать согласия со своими доводами и подчинения? Видя, как корежит горячих Малфоя и Забини (Нотт был посдержаннее, а Гойл — толстокожее), я был вынужден прервать ее монолог. На что наши девочки манерные, но даже они готовы были поколотить гриффиндорку.       — Как я уже сказал, мистер Малфой, людей следует оценивать по полезности. Вот разве вашим будущим детям не понравится говорящая книжка в библиотеку?       Дружное ржание парней и обидные смешки девочек стали Грейнджер наградой за подвижничество. Впрочем, такая награда вполне обычна во все века и во всех странах. Бывает и гораздо хуже, Христос тому пример.       — Да, грязнокровка, подумай о своих перспективах. Читай больше и чаще, и я найму тебя на роль говорящего бобра в свой мэнор. У моего отца есть павлины, а у меня будет говорящий бобер. А пока прочь с дороги! — и оставив позади начинающую плакать Грейнджер, слизеринцы веселой толпой пошли на улицу.       Грубо, конечно, получилось. "Ну что, доволен? Взрослый, а туда же! Великая победа — обидел ребенка…" — зашептала мне совесть, и я даже был с ней в кои-то веки согласен. Но надо же головой думать! Кому, что и как говорить, четко осознавая свое место и возможности.       Вот и будущее у нее не совсем радужное. Мелкая должность крикливого попугая в Министерстве, на вопли которого никто не обращает внимания, но которому дают вдоволь покричать с трибуны. Муж-тряпка, работающий зазывалой в магазине имени своих братьев. Пара детей… Хм. А вообще, у какого персонажа канона судьба сложилась счастливо? Чувствуется, писательница так любила своих виртуальных детей, так любила... Не дядюшка Мартин, конечно, но…       Тем временем испорченное было настроение быстро пришло в норму, все же дети не могут очень долго находиться в одном состоянии, даже в самом раздраженном. Возрастной метаболизм дает о себе знать. Мы довольно сносно посидели у озера, где во время беседы я старался под предлогом насыщения участвовать в общении поменьше. Помня, что я пропустил обед, ко мне особо не приставали, а высказаться за всех я уже успел в Большом зале. Пока суд да дело, на радость Дэвис и Булстроуд я съел почти все, что они принесли, но капитально объелся.       А на поле для квиддича, куда мы пошли позже, на метлах летали мало. И к всеобщему нашему удивлению, слизеринских игроков тут не было вообще. Никто из квиддичистов не догадался так обойти запрет, или просто капитану Маркусу Флинту и его команде было лень тренироваться. Не убиваться же на тренировках, как Вуд? Впрочем, как я узнал чуть позже, этим же вечером по моему рецепту Малфой ситуацию с тренировками исправил. И даже не постеснялся приписать придумку себе. Наивный мальчик. То, что это предложение впервые прозвучало из моих уст, слышало достаточное количество ушей, чтобы правда всплыла. Флинт в вежливых выражениях попенял Малфою на неподобающее поведение.       А для меня воскресный вечер ознаменовался еще и серьезным тяжелым разговором со старшекурсниками. Группа из трех самых влиятельных на факультете учеников, плюс старосты Эрик Гамильтон и Джемма Фарли, пригласила меня вечером после отбоя в гостиную факультета. Там, за накрытым на шестерых легкими закусками столиком, меня довольно резко поставили на место.       Порка происходила в тесном кругу, чтобы не выносить сор из избы и чтобы не было урона моей чести. О нет, все было вполне в приличных выражениях и тонах, но смысл…       — Мистер Крэбб. Я вижу, что вы по праву попали на наш с вами факультет, но не забывайте знать свое место и в интригах не переходить определенных границ. Ведь ваша задача не управлять мистером Малфоем, а помогать ему и охранять. Нам импонирует ваша приверженность чистокровным порядкам, но вы сами понимаете, мистер Крэбб-старший и лорд Малфой находятся совсем в разных весовых категориях.       Опытные переговорщики постарались сразу же смягчить пилюлю.       — Вы же понимаете, мистер Крэбб, что уже один факт этого разговора — признание ваших способностей, — поддержал меня Гамильтон.       — И если вы немного попридержите коней, то с вашей склонностью к интригам и косвенному управлению к старшим курсам место вот в этом вот нашем маленьком клубе будет вашим по праву, — продолжила Джемма Фарли.       — Но только "за" наследником Малфоя.       — Просто будьте потише и поаккуратнее.       — Нам бы не хотелось еще раз получать письма от лорда Малфоя на эту тему, — озвучила Джемма основную причину собрания. Похоже, блондинчик много чего докладывал своему отцу, а тому не очень понравилось то, что он узнал о поведении сына.       — Надеюсь, мы договорились?       — И повторных объяснений не потребуется?       — Ведь разное может случиться, и не всегда хорошее…       Открытую угрозу тут заметил бы и самый тупой.       — Хорошо. Мы договорились.       — Тогда вы не могли бы дать клятву, магическую клятву, что никогда не станете ничего планировать или делать, что пошло бы во вред мистеру Малфою и нашему с вами факультету? — вкрадчиво продолжил свою угрозу Доминик Бейтс, один из семикурсников.       Чтобы я дал личную, рабскую по сути своей, клятву факультету и Малфою? Безусловную! Ставящую крест на всех моих последующих действиях, достаточно мне осознать, что это будет во вред факультету? И что такое факультет — тоже весьма расплывчатое понятие… Ребята реально охуели! Или меня так проверяют на излом? Ну что же, поиграем.       — Хорошая шутка. Спасибо за приятный вечер, — поднялся я из-за стола. Интересно, будут настаивать?       — А клятва? — переспросил Доминик. При этом все остальные равнодушно отвели глаза. Кто-то занялся своей чашкой, кто-то рассматривал уже, наверное, давным-давно выученные наизусть узоры на гобеленах, кто-то трудился над печенькой. А вот и раскол. Похоже, как и ожидалось, тут каждый сам за себя и Бейтсу молчаливо разрешили самому себе заиметь должника. Или вырыть могилу, тут уж как карта ляжет.       — Как вы совершенно верно заметили, мистер Бейтс, случиться может что угодно. Ведь вам, как сыну работника Департамента магического правопорядка, отлично должно быть известно о разнообразных мерзких черномагических проклятьях, которые могут пробудиться совершенно внезапно. — Доминик слегка сбледнул с лица. — Эхо магической войны, так сказать. Поэтому я вынужден отклонить ваше великодушное предложение. Да и обеты — такая строгая вещь… Мало ли, какая служба от меня потребуется, если Он вернется. Точнее, когда Он вернется… Спокойной ночи. Джентльмены, леди.       Мда. Могло быть и лучше. Но как говорится в любимой мною с детства книге английского опять же писателя, "лишь тот, кто ничего не стоит, не имеет врагов". Одного такого врага я сейчас обрел. Радует только то, что это его последний год в Хогвартсе. Осталось мне его пережить.