Диктатор

      Прошедший разговор доставил Дамблдору просто море… удовольствия! Он так приятно напомнил ему времена его детства и юности, что можно было бы даже уронить скупую старческую слезу от нахлынувшей ностальгии и печали по ушедшей молодости.       При чем тут его молодость? А все очень просто! Годам к сорока-пятидесяти Дамблдор поднялся в изучении и практике легилименции до таких высот, что девяносто девять процентов собеседников, даже те, что практиковали окклюменцию, ничего не могли противопоставить ментальным щупам Великого Светлого Мага. "Для собеседника это противно? Что вы! Он же ничего не почувствует! Тем более, это не для меня, а лишь ради всеобщей пользы и блага!" В частности, именно этим и объяснялись великолепные достижения Альбуса как политика. Ведь это так просто — добиться нужного тебе результата от разговора, если можно непрерывно ощущать истинные мысли и реакции собеседника!       Поверхностная легилименция настолько вросла в поведение Дамблдора, что иногда он пытался на автомате пролегилиментить даже случайно увиденное собственное отражение в зеркале. Смеялся, конечно, потом, да.       Редкие исключения можно было пересчитать по пальцам: самородки-окклюменты вроде Северуса Снейпа, очень и очень богатые лорды, прикрывшие свои мысли и чувства мощными, но весьма дорогими артефактными комплексами (к примеру, такими были старые Малфои, Поттеры и Блэки), ну и некоторые полукровки с примесью крови волшебных рас.       Но одновременно с совершенной беззащитностью перед легилименцией большинство чистокровных собеседников могли похвастаться великолепным самоконтролем. Прочитать во время беседы что-нибудь по их лицам, помимо того, что они хотели показать, было абсолютно невозможно.       А вот с Винсентом Крэббом была совершенно обратная ситуация. Печать Основателей полностью закрывала мысли и чувства ребенка от легилименции, зато уровень владения своим лицом и телом, в плане подавления непроизвольных реакций на слова собеседника, были у наследника Крэббов весьма далеки от идеала.       Такая ситуация встречалась только в самом начале жизненного пути Альбуса, когда он делал первые робкие шаги в политике, тогда еще школьной. А несколько совершённых ошибок в оценке реакций собеседника с обидными последствиями и привели его к мысли об изучении легилименции.       Поэтому "чтение" Винсента Крэбба заставило Дамблдора напрячь давно запылившиеся навыки, что заодно напомнило те славные времена, когда он их получал.       Впрочем, директор был вынужден отметить, что хотя самоконтроль Винсента и был слабоват, но это только смотря с кем сравнивать. Если со взрослыми опытными лордами, то да, слабо, а если с его одноклассниками, которых Дамблдор мог прочитать до донышка и не применяя легилименцию, то уровень у Крэбба был заоблачным. Скажем, как у двадцатилетнего наследника рода или сорокалетнего маггла.       Несмотря на поднятые из глубин памяти теплые воспоминания, Дамблдор был вынужден быстро вернуться в настоящее. Слишком много задач требовалось решить, чтобы можно было позволить себе предаваться мечтаниям.       "Итак, — директор мысленно подводил итоги беседы, — что можно сказать о Винсенте после разговора с ним? Реакции на стандартные наживки получились… странные. Наследник находящегося на грани разорения рода совершенно равнодушно пропустил мимо ушей возможность получить верный заработок. Как будто никогда не нуждался. Или действительно не нуждался? Хм… Проверить мистера Крэбба-старшего. Но даже если и так, то жадностью парень не болен. Хорошо для него, и плохо для меня с точки зрения возможных манипуляций.       Дальше. Обязанный находиться на пике гормонального взрыва парень не обратил внимания на намек оказаться поближе к обнаженному женскому телу. Еще не повзрослел? Или уже успел где-то? Но даже если и так, то тем более. Или у него другие предпочтения? Хм… Пронаблюдать.       Следующий крючок он вообще отверг с презрением. Хотя да, квиддич он не любит совсем. И к славе равнодушен. Насколько в этом плане было проще, например, с младшим Уизли!       Про знания спрашивать его я даже не стал, чтобы не терять авторитет. Что я могу дать ему, если в его распоряжении библиотека Выручай-комнаты? Вот-вот. На редкость закрытый мальчик. Даже Том в его время был более податлив. А вот в ответ на угрозы он раскрылся. Похоже, уже имеет опыт, что не всегда угрозы остаются просто угрозами. Знает, что они могут стать реальными и серьезными проблемами. Сломать палочку, конечно, можно, но… зачем? Угроза действует и держит на поводке гораздо сильнее, чем непосредственное ее исполнение. Тем более, пока это остается единственным действенным крючком на Крэбба. Хм. Как-то странно он отреагировал на слова о защите отца. Быть может, следовало пообещать ему не лишить отцовской защиты, а совсем наоборот, пообещать защитить от? И эта его апелляция к законам, а не к людям, как будто он не знает, что законы и пишут, и исполняют, и следят за исполнением люди. Очень странно.       Хм. А в принципе, нужен ли мне Крэбб? Нет, если бы он напрашивался или сам падал в руки — то пожалуйста. Чем больше количество и разнообразие фигур на доске, тем больше возможных ходов и интереснее партия. А вот так вот, когда для того, чтобы заполучить бесполезного в общем-то Крэбба, нужно идти на конфликт со старыми семьями? Важный момент — очередной конфликт. В прошлом году я хорошо прижал их, и сейчас дожимать еще сильнее… Никогда не угадаешь точно, когда они упрутся и пойдут на прямое столкновение… Хм. Надо подумать. Но, как бы там ни было, приберу я его к рукам в большей или меньшей степени, спускать наглость мальчишке ни в коем случае нельзя. Любой, на кого падает мой взгляд, обязан уважать меня!"       — Подумает он! Какой наглец, не так ли, Фоукс? — пробормотал Дамблдор.       Сидящий на жердочке феникс согласно курлыкнул, парой неуклюжих прыжков перебравшись на руки к хозяину. Тот ласково погладил фамильяра и скормил ему пару печенек, которые, как по волшебству, оказались не в ящике стола, а на столе у директора.       — Ну, все, все… Хватит. Лети к себе на место.       Феникс, разомлевший от поглаживаний, недовольно пропищал, но дисциплинированно отправился обратно на свой насест.       — Похоже, мальчик мой, нужно преподать тебе пару уроков того, что "по закону" не всегда эквивалентно "так, как хочется мне". Точнее, далеко не у всех. Хм. Помона не согласится, Филиус тоже, Поппи, мда… Зато остальные… Да! Так и сделаем!       Дамблдор посмотрел на часы, подошел к камину и сунулся в него головой:       — Минерва, Северус и Римус. (Да, Римус, по дороге прихвати с собой Хагрида.) Зайдите все ко мне в кабинет…