Диктатор

      Люциус Малфой настолько самозабвенно уверял окружающих в том, что во время войны он ничего предосудительного не совершил, а если и совершил, то под империо Темного Лорда, что иногда даже забывался и сам себе верил. Однако это было не совсем правдой. Или же, если точнее, совсем не правдой. В кое-каких акциях Пожирателей Люциусу поучаствовать все же пришлось. Волдеморт мудро всех своих последователей вязал кровью и безжалостно замарывал в наказуемых законом деяниях, чтобы дороги назад, даже при внезапно появившемся желании, ни у кого из них не существовало в принципе. Поэтому ангелы в команде Темного Лорда отсутствовали как класс, как отсутствовали и абсолютно непричастные.       Не любил Малфой вспоминать те времена. Не любил. Прикрываясь чистыми белыми масками и черными плащами, приходилось делать очень грязные дела. Особенно не любил Малфой вспоминать одно дело, когда ему пришлось, для инициации его как Пожирателя, казнить в присутствии самого Волдеморта маггловскую семью. Нет, никакого сочувствия к магглам Люциус не испытывал ни тогда, ни сейчас, но вот убивать их самому было просто… брезгливо. Но брезгливость пришлось научиться усилием воли безжалостно давить, что позже пришлось весьма к месту, когда Люциус, для возмещения финансовых убытков, занялся подпольной торговлей со сквибами и магглами-контрабандистами. Так вот, после того как он запытал и убил последовательно маленьких детей, потом их родителей, очередь дошла и до патриарха семьи. Это был еще крепкий старик, который, судя по фотографиям на стенах, воевал в последнюю маггловскую войну. Люциус, с любопытством разглядывая магглов на снимках, тогда еще удивленно подумал, какая все же странная форма у этих глупых полуживотных. И зачем такой большой кусок ткани на веревках сзади как парус?       Люциус решил внимательно рассмотреть старого маггла, встретился с ним глазами и непроизвольно отшатнулся. У того был Взгляд, который лучше диффиндо резал на куски и лучше игниса прожигал насквозь. Не было в нем ни страха, ни мольбы о пощаде, ничего, кроме лютой ненависти и жажды вцепиться врагу в горло. Люциус, мстя за мгновения страха, убивал того маггла долго, очень долго, чем заслужил поощрительный кивок Волдеморта, но после еще длительное время Малфоя преследовали ночные кошмары, в которых этот маггл доставал из кармана волшебную палочку и шептал в лицо наклонившемуся над ним Пожирателю "Авада Кедавра".       И вот сейчас точно такой же взгляд был у Винсента Крэбба. Взгляд, который говорил, что пытки его совершено не сломили, а лишь только закалили. "Парень не простит, — отчетливо понял Люциус. — Обязательно отомстит. Конечно, он давал клятву Драко, но… И его приватные разговоры с Лордом. Дела с Гильдией, о которых я знаю. Да! Однозначно: младший Крэбб стал угрозой. Нужен ли мне такой враг? Хитрый, умный, в будущем сильный… Пожалуй, что не нужен!" Люциус поднял палочку, чтобы убить Винсента прямо сейчас, но перед этим рефлекторно оглянулся по сторонам.       Снейп, который всё требовавшееся от него сделал, равнодушно отвернулся к бару и перебирал там бутылки. В Малфой-мэноре иногда встречались воистину раритетные напитки, а у профессора зельеварения было слишком мало радостей в жизни, чтобы отказывать себе еще и в этой. Нарцисса вышла еще раньше, а вот Крэбб-старший…       Логан Крэбб развалившись сидел в кресле и небрежно помахивал зажатой в руке палочкой, как будто дирижируя невидимым оркестром. Вот только какими бы ни были его показные равнодушие и небрежность, но палочка будто совершенно случайно неотрывно указывала на Драко. Малфой посмотрел в глаза Крэбба-старшего и прочел там абсолютно верное понимание своих намерений. А также предупреждение и неприкрытую угрозу хозяину мэнора.       "Естественно. Какие бы там у них ни были внутри семьи отношения, какие бы проклятья их ни связывали (даже смешно, как судьба над ними обоими пошутила), но позволить, чтобы убили единственного наследника, не может допустить ни один глава рода. Конечно, клявшийся мне Логан Крэбб не может первым напасть на объект клятвы: на Малфоя… На лорда Малфоя! — вдруг нервно осознал Люциус. — Мордред меня побери! О чем я только думал, когда формулировал оммаж?! Меня что, приложили конфундусом? Напасть первым на меня, даже ради спасения своего сына, Крэбб не в состоянии, обет мгновенно умертвит его. Но! Чтобы убить Драко — просто, а не лорда, Малфоя, — Крэббу хватит одного быстрого движения палочкой!"       Как бы Орден Феникса и Министерство магии ни пугали обывателей Лестрейнджами, Беллой и Долоховым, что бы там ни говорили о Мальсибере и о Фенрире Сивом, но… Логан Крэбб не намного уступал другим прославленным Пожирателям, а в чем-то их даже превосходил. Всё же эти Пожиратели стали знаменитыми именно потому, что оставались те, кто мог про них рассказать. Крэбб же свидетелей никогда не оставлял…       Люциус быстро прикинул: "Крэбб намного сильнее и быстрее меня. Был. Может, сейчас уже нет? Рискнуть? Нет! Мне никогда не сравниться с ним в реакции. А стоит мне попробовать напасть лично на него, этим я дам ему возможность ответить. Ведь клятва допускает самозащиту, это оговорено и в его клятве мне, и в клятве его сына моему. Сраный Мерлин!       Да и в Министерстве меня не похвалят за убийство, пусть его и можно представить как самооборону (мелкий Крэбб себя показал весьма наглым и боевитым мальчишкой, так что это может пройти). Тем более, мои позиции на политическом Олимпе только-только стали укрепляться после провала прошлого года, а тут такой подарок моим недоброжелателям…       Хотя… С чего это я вообще взъелся на мальчишку? Это у Драко может бурлить в крови подростковая глупость и спесь, хотя сколько раз я его от этого пытался отучить, — я же обязан иметь абсолютно холодную голову.       Ведь если рассуждать спокойно, то какую такую настолько серьезную угрозу несет мне существование Винсента Крэбба на этом свете, чтобы рисковать своим положением, свободой и наследием рода Малфой? В сущности, как стало совершенно ясно из прочтенных воспоминаний, — совершенно никакую! Хотя да, раньше, со стороны, не зная того, что я знаю сейчас, все оно казалось совсем по-другому. Опаснее и непредсказуемее. Кто же знал, что по-детски простая и глупая шуточная подначка так совпадет с отданным еще до рождения мальчишки приказом Волдеморта? Хотя да, сил и денег она у меня забрала просто жуть сколько. За что еще его можно винить? Только лишь за нелюбовь и за желание сделать мелкую пакость Малфоям? Но… Не любит? Ненавидит? Так если убить всех тех, кто не любит Малфоев, в Магической Британии может вообще магов не остаться!       Чем еще может мне угрожать Крэбб-младший в будущем? Влиянием на Лорда, с которым, как он думает, у него наладились неплохие отношения? Это вот сопляки, такие, как слизеринцы этого поколения, мой сын или Винсент, могут идеализировать Темного Лорда. Такими уж, как раз на случай возвращения Волдеморта, я их нарочно и воспитал. Те же взрослые, кто состоял в Ближнем круге, иллюзий на этот счет не имеют совершенно никаких. И так впечатлившая Драко сцена жесткого, если не сказать жестокого, допроса мага, который только пять минут назад тебе улыбался и был хорошим приятелем, во внутреннем круге (не говоря уже про средний и внешний) была совершенно естественной. Особенно в последние годы перед падением Лорда.       Зря, ой зря надеется Винсент на произведенное благоприятное впечатление. Все же Волдеморт в виде практически бессильного духа и Волдеморт в нормальном теле мага — это совсем разные… хм… существа. И договоренности Темный Лорд выполняет до тех пор, пока ему этого хочется. К сожалению, даже не пока ему это выгодно или пока действует данное им слово, а просто по своему минутному желанию. Да еще отказ от метки… Как его только не заавадили на месте? Винсент, ты — невероятно везучий, да простит меня твоя покойная матушка, сукин сын!       В конце концов, Крэбб — никто. Он слабый маг сам по себе. За ним не стоит влияние, преданные союзники, полнокровный род, деньги наконец! Нищий, последний в захиревшем роду, слабый маг без всяких перспектив. Чем он может прельстить Лорда? Личная преданность и нежелание предавать? Хех. Те, у кого их нет, среди Пожирателей просто не выживали. После первого же сеанса легилименции от Лорда от них оставались, в лучшем случае, слегка помятые трупы, а в худшем — безвольные рабы под империо или инферналы. И без метки, то есть совсем чужой… Так что светит Винсенту у Лорда судьба никак не "башни" или "епископа", и даже не "солдата", а обычного "мяса", которое постоянно гибнет в бою — и поэтому всегда есть нужда в свежем. А в бою, как известно, авады летят не только в лицо…       С другой стороны если посмотреть, идиотов, готовых дать магическую вассальную клятву, невероятно мало, и разбрасываться такими — очень расточительно. А заставить тем или иным способом работать на себя других пусть даже и против их воли — это есть истинное мастерство политика, в котором я далеко не подмастерье, хотя до грандмастера-Дамблдора мне пока еще далеко.       Что ж, пусть будет так. Хорошо, Винсент. Ты сегодня вытянул счастливый галеон. Живи… пока. В конце концов, убить тебя я всегда успею…" — Малфой после долгой паузы опять направил палочку на Крэбба-младшего и, глядя в глаза старшего, почти по слогам, чтобы исключить ошибку, произнес слово заклинания:       — Фи.Ни.Те.       Веревки и заклинание молчания спали с молодого Крэбба.       — Мистер Крэбб?       — Да? — встал с кресла Крэбб-старший.       — У меня больше нет вопросов к вашему наследнику. Я рад был видеть вас в моем мэноре на эти рождественские праздники.       — Благодарю вас, лорд Малфой, за гостеприимство, — ответил Крэбб-старший и поставил на стол снифтер. — Лотта! — Логан кивнул своей появившейся домовой эльфийке на тело сына и аппарировал прочь из поместья.