Диктатор

      Я говорил, что я люблю магическую медицину? Я говорил, что обожаю магическую медицину? Нет. Я ее просто боготворю!       В мире магглов после полученных на дуэли ранений, таких ранений лежать бы мне пластом несколько месяцев в госпитале с весьма вероятной последующей инвалидностью, а тут — вообще ничего сложного. Повреждения нанесены простыми предметами, а не специализированными артефактами вроде хладного железа или ритуального оружия. Раны хотя и глубокие, но пациент попал "на стол" сразу же, так что для опытного мага ничего особо сложного в излечении нет. Мадам Помфри палочкой поводила, костеросту мне в рот влила и погрузила в лечебный сон до следующего утра. А в воскресенье днем, пользуясь ажиотажем перед близящимся первым испытанием турнира, я внаглую сбежал из Больничного крыла. Пусть чувствовал я себя еще не очень хорошо, но все же достаточно удовлетворительно для того, чтобы сидеть завтра на трибуне, а не лежать в одиночестве в Больничном крыле. Не пропускать же мне редкое зрелище из-за каких-то царапин?       Факультет я встретил погруженным в легкую печаль. Итоговые результаты прошедших вчера семи дуэлей: пять-два в пользу гостей. Честь и хвала первокурснику-слизеринцу с необычно звучащим для моего уха именем Ноа (фамилия его была Хортон, чистокровный род, но не древний и не благородный), победившему одногодку-дурмштранговца, и, внезапно, гриффиндорке Алисии Спиннет, просто размазавшей потоком неизощренных школьных заклинаний свою противницу из Шармбатона. Это здорово, они молодцы, но две, всего лишь две (sic!) победы из семи?! Причем никто из моих одношкольников не поддавался! Если это и не заставит тех, кто поумнее, осознать реальную безысходность ситуации с преподаванием боевой магии в Хогвартсе, то останется только ждать Грейнджер с дамблдоровской идеей как бы поттеровской армии. И да, бедный Седрик. Надеюсь, он не сильно подставится завтра на турнире.       На вчерашнем состязании таких ожесточенных дуэлей, как моя, больше не было, поэтому по результатам ее наблюдения в очередной раз немного сменилось отношение ко мне на родном факультете. Уважали меня до дуэли? Да. Стали уважать больше после? Да, и заметно. Что же здесь плохого? А то, что теперь это уважение приобрело слегка нехороший оттенок, из разряда "боится — значит уважает!" Дескать: "парень он, конечно, наш, хороший, но в глубине души — реальный конченый отморозок! Может быть, лучше держаться от него подальше?" Пришлось потратить весь оставшийся день на то, чтобы замазать и разбавить негатив шутками и примерным хаффлпаффским поведением. И заодно донести мелким (впрочем, и старшим-крупным тоже) мысль, что: "Если кто будет обижать, то вы сразу мне жалуйтесь. Я разберусь…" Раз уж вышло, как вышло, из ситуации нужно извлечь максимум возможной пользы.       День был воскресный, поэтому уроков сегодня не было. Ученики доделывали домашние задания или предавались сладкому ничегонеделанию в трепетном ожидании фееричного завтрашнего шоу или обсуждению событий дня прошедшего. Кроме общения с факультетом никаких особых планов у меня на этот день запланировано не было. Так что я, после того как пойманный в коридоре колдомедиком отбыл, по-другому и не скажешь, положенные часы до ужина на койке в Больничном крыле, собирался немного поработать с книгами в Выручай-комнате и пораньше лечь спать. Все же даже легкое магическое истощение — вещь не особо приятная. Вот по пути в мой личный читальный зал, прямо около выхода из факультетской гостиной, меня внезапно и перехватил Моуди.       — Ты, — ткнул он в мою сторону пальцем, — пошел со мной.       Я молча кивнул и последовал за фальшивым профессором ЗОТИ. Хотя и прошло уже почти две недели с того момента, как мы с ним… хм. Не буду притворяться и врать самому себе, назову вещи своими именами: после моей росписи кровью. Так вот, после того убийства в Тайной комнате хоть и произошло достаточно много событий, все равно воспоминания о случившемся тогда все еще будили во мне весьма и весьма неприятные чувства и мысли. Конечно, это не был классический британский сплин, но и в справедливых муках совести все равно слишком мало приятного.       Ушли мы недалеко. Крауч сделал буквально несколько шагов и оказался у входа на Кухню. Вскоре около одноногого появился хогвартский домовой эльф, который протянул профессору небольшой сверток, из которого одуряюще вкусно пахло выпечкой.       — Пирожки. Вот решил взять с собой, перекусить. Занятие у нас с тобой сегодня будет долгим и насыщенным. Готовься!       Я не обманывался ровно-веселым голосом профессора. Чертов Крауч — ебнутый на всю голову фанатик Волдеморта, и что ему придет в голову в следующий раз, никто предсказать не может. Даже Трелони со своим пресловутым "внутренним оком" и всеми полными кофейной гущи чашками. Может, преданнейший смертожорец решит, что для более качественной ломки я должен детский садик собственноручно передушить? Чтобы совсем уж надежно пасть на темную сторону? И что мне тогда делать, а? Я ни "окончательно сломаться", ни "пасть" не хочу. А уж после вчерашней дуэли я отлично представляю всю свою полную бездарность в качестве мага-боевика. Реши Крауч меня грохнуть, спастись самому, без чьей-либо помощи, мне будет практически невозможно.       Я замер от этой мысли. "А может, рвануть сейчас за угол? Бежать к Дамблдору. Рассказать? Покаяться… Нет! Не успею!"       — Ты идешь? — спросил меня напрягшийся Крауч. Палочка в его руках нетерпеливо, как мне показалось, задрожала.       — Иду, — тяжело вздохнул я и пошел. "А что делать-то?"       Дорога в Тайную комнату не заняла у нас много времени. Зачарованные на парселтанге двери все так же радушно распахивались перед нами с посильной помощью призванных змей и мышей Макгонагалл. "Хм. Кстати. А не пользуется ли замдиректора школьным инвентарем в личных целях? Все же анимагическая форма кошки как бы подталкивает к неким обоснованным подозрениям…" — а чем еще мне было отвлечься, кроме таких вот тухловатых шуточек?       В Тайной комнате смердело даже сильнее, чем в наше прошлое посещение. Василиск как гнил, так и продолжал гнить, а вот свежие трупы убитых мною магглов за прошедшее время изрядно завоняли. И вездесущие мухи… вились… ползали… Бр-р. Но когда я направил палочку, желая прибраться, Крауч меня одернул:       — Не тронь!       Моуди походил туда-сюда немного, поглядел на часы, поморщился и трансфигурировал какой-то обломок камня в кресло. Там, сидя, он молча дождался окончания действия оборотки и после того, как закончилось обратное преобразование, с удовольствием потянулся своим натуральным телом.       — Так, — как будто только сейчас он заметил, что я, переминаясь, стою перед ним на ногах. — Не стой. Садись! — Очередной камень за моей спиной превратился, на этот раз, в обычный стул. — Разговор будет долгий.       — Итак. Как тебе дуэль? Понравилась?       — Нет, — поморщившись, ответил я.       — Как ты оцениваешь свои навыки дуэлинга?       — Никак.       — Емкая и предельно точная оценка! Молодец, что легкие победы над неучами не вскружили тебе голову. Впрочем, ты получил отличный урок. Ну-ка, скажи мне свои ошибки.       — Я не знал заклинание щита против летящих предметов.       — Врешь.       — Не вру!       — Да ладно! А профессор Флитвик перестал на первом курсе учить заклинанию Вингардиум Левиоса? Оно уже, стало быть, приравнено к Непростительным? "Только для сотрудников Аврората"?       "Черт! Он прав! Как же я так не догадался?!"       — Твоя беда, что ты тугодум. И что ты даже не хочешь начать думать! Не морщись!       — Но он реально знал больше меня! Чем мне было атаковать?       — Да хоть риктусемпрой! — разозлился смертожорец.       — Чем мне в бою может помочь заклинание щекотки? — с издевкой спросил я его.       — Риктусемпра Максима, — внезапно бросил в меня проклятие Крауч.       Ни среагировать, ни отбить нападение я не успел. Под заклинание щекотки я и раньше попадал — оно здесь вроде плевков из ручек жеванной бумагой или стрельбы резиночками в мое школьное время, но… Вот только Крауч мог додуматься использовать его как боевое!       — Попробуй колдовать! Ну! — скомандовал мне боевик Упивающихся.       И действительно, колдовать оказалось очень нелегко. Теперь, когда по телу пробегали непрерывные самопроизвольные судороги, палочка вместо отработанного жеста ступефая — куда уж проще-то, резкий короткий прямой взмах снизу вверх — рисовала кончиком какие-то ломаные синусоиды, а кривящийся в пароксизме смеха рот с трудом и несинхронно с движением палочки выдавливал наружу что-то вроде "сту-ха-пха-хай".       — Запомни, — продолжал лекцию Крауч. — Абсолютно все что угодно может стать оружием. Главное уметь им владеть. И владеть — только максимально эффективно. Понял?       — Да-ха-да-ха-ха-ха.       — Не расслышал!       — Да-ха, понял ха-ха-бя.       — Фините! — снял проклятье Крауч. — Осознал?       — Осознал, — кивнул я и помял левую ногу. Ее до боли свело, когда я согнулся от особо сильного приступа щекотки.       — В этом-то и проблема. Идиоты воспитывают идиотов, а кретины — кретинов…       — А тупые бараны — тупых баранов… — вспомнил я слова Снейпа.       — Силенцио!       — Ы…       — Молчи. Мне надоело с тобой пререкаться. Все равно ты ничего путного не скажешь. Так. Будешь делать строго следующим образом. Так меня в свое время учил тренироваться сам Лорд, так что способ проверенный. Будешь так работать над собой, станешь по навыку нормальным бойцом. С аврором-двумя, во всяком случае, справиться сможешь. Значит так. Выпишешь себе на бумажку ровно десять, не меньше, но и не больше, заклинаний, с которыми согласно твоему пониманию магу можно жить. Протего и ступефай там должны быть в обязательном порядке, ты все же не на герболога учишься, а на воина. Далее, выучи их так, чтобы они отскакивали у тебя от зубов. После чего — идешь на край Запретного леса и начинаешь там бродить. Ветка мешает, не рукой отклоняешь — диффиндо отсекаешь. Нужен камень, не наклоняешься — заклинанием Вингардиум Левиоса клади его себе в другую руку. Летит в тебя птица — ступефай, и так далее, пока ты не забудешь про свои руки и ноги и не начнешь, наконец, воспринимать магию правильно — как свою еще одну, естественную от рождения, конечность.       Парадокс. Нет, не парадокс. Преступление мягкотелого Дамблдора и трусливого Фаджа! Вас учат заклинаниям, но не учат ими пользоваться! А вы не должны думать, как применять, вы должны жить магией! Она должна заменять руки, ноги, глаза, зубы… Она — все, чем существует маг! Маг живет магией, дышит магией! Так почему же нам пытаются навязать жизнь не магов, а людишек с некими необычными способностями?! Предатель Магии Дамблдор хочет превратить Британию в место, где нет волшебников, где вместо них — магглы с волшебными палочками!       "Сколько пафоса! А Темный Лорд мечтает превратить Британию в место, где вообще нет английских магов! И магглов! И вообще никого! Иначе как расценить развязанную им самоубийственную гражданскую войну? Дважды! Дважды развязанную! — подумал я, слушая экспрессивную пропагандистскую речь Крауча. — Да с такими достижениями ему на континенте должны памятник отлить из настоящего золота в полный рост! С памятной табличкой на постаменте "За победу над Британией!".       — Знаешь, почему в классических, можно сказать тренировочных, дуэлях ученики и выпускники Рейвенкло самый сложный противник? Да потому, что они знают до черта всего, и нельзя предсказать, какое заклинание он вычитал в своих любимых книгах. А знаешь, почему в бою первыми гибнут никто иные, как опять именно рейвенкловцы? Потому, что слишком долго выбирают заклинание тогда, когда нужно действовать немедленно! Так и ты! Ты слишком много думаешь когда не надо, и совсем не думаешь — когда это просто необходимо! С Флитвиком занимался? Помнишь, как он двигался и что делал?       — М-м-м.       — Что ты там мычишь? Невербальную финиту не освоил? ЧЕМ ТЫ ВООБЩЕ ЗАНИМАЕШЬСЯ?! Чаи только гоняешь в своей барсучьей норе? Фините!       — Кхм. Совсем чуть-чуть.       — Что совсем чуть-чуть? Чаи?       — Нет. С профессором Флитвиком занимался. Дамблдор запретил ему меня учить. Боится.       — Но все же занимался? Видел, как легко он движется, как непринужденно действует? Он живет магией! У него любой подручный предмет оказывается оружием! Вот с кого нужно брать пример. Он бы точно догадался, как имеющимся у четверокурсника арсеналом перехватывать летящие в тебя немагические снаряды!       — А я тоже догадался. Я хотел разбивать их диффиндо!       — И что получилось? А если бы и получилось? Толку-то?       — Что значит толку? Я бы защитился…       — Ага. Защитился он. Сбил один, сбил другой… Когда прекращать сбивать? Когда противник выдохнется раньше тебя? А если нет? Если не выдохнется? Просто помереть там, на поле, от истощения? Это тупик! Вингардиум левиоса же позволила бы тебе одновременно и защититься, и нападать, не говоря уже о том, что в предмет попасть левиосой вообще и в твоем конкретном случае в частности проще, чем диффиндо — в строго определенную точку цели. Которую еще нужно вычислить. Правильно. Быстро. А ты не варвар с континента, как тот же Долохов, чтобы уметь так быстро считать!       "Интересно, один я в последней фразе чувствую… противоречие? Похоже, да…"       — Стань ты действовать правильно, твоему противнику пришлось бы не только сбиваться, прерывать серию заклинаний, но еще и тратить время на свою собственную защиту! Ладно. Занятия по стратегии и тактике поединка у нас будут проходить позже. Еще твои ошибки?       — Я… не знаю.       — Что тебе помешало закончить схватку сразу же? Одним ударом? Покрасоваться перед девками захотелось? Покрасовался?       — …       — Вот и молчи! Урок ты получил хороший. Никогда не играй с противником! Не нужно. Такое допустимо только после боя и только если жертва должным образом зафиксирована. Поэтому в настоящем бою сразу же кидай в противника аваду.       — Ага. Только я раньше сдохну от истощения! Как вот получается у вас…       — У нас, — поправил меня Крауч.       — Да. У нас, бросать столько авад подряд?       — Вот это твой первый правильный вопрос. Неужели ты думаешь, что служащие Повелителю маги все сплошь великие темные, раз раскидываются сотнями авад за бой? Наш господин — великий исследователь Магии! Он первый задумался о том, что не может древнеарамейское заклинание иметь жест, копирующий руну совило. Да и подходит этот жест под вербальную форму авады очень… очень… Не очень, короче, подходит. И, действительно, во время своих путешествий Повелитель узнал, как правильно колдовать... Авада Кедавра! — зеленый лучик сорвался с конца волшебной палочки Крауча и полетел в стену Тайной комнаты. — Увидел? Жест вот такой вот. Сложный? Да ничего такого: этим жестом ты как бы рисуешь первые буквы заклинания на древнеарамейском "А" и "К". Да, жестовая составляющая стала заметно неудобнее для нетренированного мага, зато затраты сил уменьшаются раз в семь-восемь! Это означает, что в бою ты сможешь ровно во столько же раз больше поразить врагов! Когда Лорд объяснил и доказал это нам всем, мне в голову пришла идея. А что если есть еще более совершенная жестовая форма? Ведь если в мыслях у нас это завязано на буквы, а и речь, и написание их со столетиями меняется, то, быть может, сейчас найдется более удачная? Удобная. Быстрая. Легче изучаемая…       "Странный он, — подумал я. — То истовый фанатик, то кровавый маньяк, а вот сейчас Крауч вполне себе может примерить на себя халат ученого. Безумного, но все же ученого. Вещи он замечает неочевидные. Может, не такой уж он…"       — Кстати, повелитель очень сильно заинтересовался моей идеей и даже обещал мне, после победы, выделить некоторое количество магглорожденных и магглов для опытов!       "А, нет. Он все тот же конченый ублюдок!"       — Так. Но это все мечты о будущем. Насчет тренировок. Пока, чтобы знать, к чему стремиться, возьми у своих воспоминания о пропущенных тобой из-за ранения дуэлях. Посмотри их в омуте. Особенно внимательно — на чужих старшекурсников. Девки там меня не впечатлили…       — Это… Хм. Вопрос можно?       — Валяй.       — Ходят слухи, что вы причина случившегося с Лонгботтомами. Это так?       — Лонгботтомы… Помню их. Всю жизнь буду помнить. И ту ночь помню… Знаешь, если бы я мог что-нибудь исправить в той ночи, то только то, что я СЛИШКОМ МАЛО ПЫТАЛ ИХ!       Я даже поперхнулся от бешеного рева Крауча. Но, честно говоря, после всего того, что он заставил меня сделать в прошлое посещение Тайной комнаты, никакой жалости к нему у меня не было, чего бы ужасного там Лонгботтомы в прошлом с Краучем не сотворили. Но спросить все равно будет правильно. И полезно. Информация — это жизнь.       — Что они вам сделали? И зачем вам Лонгботтом-младший?       — Почему интересуешься?       — Гриффиндор. Дамблдор.       — Тюфяк.       — Дамблдор?       — Лонгботтом твой тюфяк. Бойца из него делать… сложно.       — Сложно? А если бы Лорд приказал сделать? — подначил я фальшивого профессора.       — Если бы господин приказал, я бы, конечно же, сделал, — загорелся Крауч. — Отдали бы мне его на годик, вполне бы пошел по уровню в Средний круг.       — Как?       — Да очень просто! Тюфяк-то он тюфяк, да... Вот как ты, например, слюнтяй... но работать с таким материалом можно и нужно!       — М-м-м?       — Твоя удивительная тупость на фоне редкой разумности меня поражает, — и, глядя в мои совершенно непонимающие глаза, разочарованно махнул рукой и пояснил: — А… Безнадежен! Ты сам подумай, какая это восхитительная наковальня для воли — страстное желание отомстить?! Так. Ладно. Задание ты понял? К концу года, этого года, ты должен загнать себе в рефлексы десяток заклинаний. Проверять буду… жестко. А сейчас, наконец-то, займемся полезным делом.       У нас все служат Лорду. Все так или иначе приносят пользу. Да. Бездельники тоже приносят… один раз. Чтобы с тобой не случилось ничего такого, ха, нехорошего, господин в безмерной милости своей приказал мне обучить тебя. Нет, не только боевой магии. Изучать ее — это твои собственные проблемы, и ею я с тобой занимаюсь только от скуки. Совсем другому я должен по заданию Лорда обучить тебя…