Диктатор

      — А мой ребенок? Ведь вы обещали! — со слезами на глазах прокричала Рагнэйлт в лицо Боунс, заполнявшей какие-то бумаги.       — Ты свободна. Обещанные тебе сто галеонов у тебя в кармане. Я свое слово держу, — бесстрастно произнесла Боунс, не отрываясь от письма. — А сейчас я прошу вас покинуть мой кабинет.       "Пошла вон" — правильно перевела бывшая проститутка слова директора ДМП.       — Ха! А раньше вы пели совсем другое! Когда выжимали из меня слезу, рассказывая, как почти по-азкабански грустно жить запертой в четырех стенах в Крэбб-мэноре. Когда, давя на мое происхождение, вытягивали из меня признание против мальчишки-лорда. Когда совращали меня деньгами…       — Совращала? Тебя? — вспылила Боунс и отбросила в сторону перо. — Да кем ты себя возомнила, девка?!       — Я — не девка!       — Не девка? А кто же ты тогда? — зарычала полностью вышедшая из себя Амелия. — Не забывайся, дрянь! Ты — пустое место! Никто! И никому нет и не будет до тебя никакого дела, кроме как ставить тебя раком, когда приспичит! И только из-за моего одинакового, ровно-непредвзятого отношения ко всем, ты еще на свободе, а не вернулась на свою помойку! Вон! Пошла вон, тварь, пока я не закрыла тебя в Азкабане лет на десять! — и вслед Рагнэйлт, споро захлопнувшей за собой дверь, полетело тяжелое пресс-папье.       Директор Департамента магического правопорядка еще немного постояла, упершись кулаками в столешницу, а потом с тяжелым вздохом опустилась обратно в свое кресло. Мысли ее были отнюдь не радостными. И если Рагнэйлт могла бы их сейчас прочесть, то почувствовала бы себя полностью отомщенной.       "Дура! Какая же я дура! — с тоской ругала себя Боунс. — Как я могла надеяться на то, что Крэбба удастся запугать? Запугать, как это получилось в прошлый раз... Эх! Да еще и эти пиксиголовые идиоты! Как грустно, что за столько лет я так и не смогла собрать или вырастить свою собственную мощную команду! Увы… Слишком маленькие у меня возможности, если сравнивать с тем же Фаджем. Или Малфоем с Дэвисом… Нет, с точки зрения простого человека — вполне даже ошеломляющие. А вот на моем уровне игры их только-только хватает на то, чтобы не скатиться вниз… И, соответственно, служат мне кадры, м-да… тоже… соответствующие. Им было сказано: "подставить, чтобы хорошо прижать", и они, действуя как привыкли, подкинули ему какую-то дрянь. Кому-то из Лютного этого, чтобы крепко взять за яйца, угрожая Азкабаном, хватило бы за глаза и за уши, но лорду… Лорд на такое в ответ только в лицо рассмеется! Что Крэбб и сделал! Кто же его только надоумил? Молодой Макмиллан? Нет. Наверняка Дэвис! Лишь бы только мне досадить!..       А ведь будь они не только преданными и исполнительными, но еще и умными, то сразу же поправили бы меня! А так… Как получили приказ, так строго, по букве, и исполнили. И, самое здесь печальное, я тут тоже хороша! Нет бы мне посоветоваться со своей подушкой, и вспомнить, что "в лес ведет не одна дорога"… Так нет же, хочу всего и сразу же! Впрочем, меня оправдывает только то, что Фадж ни с того ни с сего с некоторых пор уж слишком подозрительно благожелательно относится к Крэббу. И никогда бы не санкционировал его арест с последующим жестким допросом.       Мордредовы лордские привилегии! Без визы министра арестовать такого можно лишь только в самом крайнем случае. И как раз пока уикэнд, пока министр и его заместитель были не на работе, это было в моей компетенции. Ведь Фадж очень на меня обижен после того летнего суда. Конечно, это его и Амбридж вина, что меня не предупредили. Промолчала бы, с Поттером, раз такое дело… Вот только с тех пор их неудовольствие приняло весьма ощутимые формы. Наружу, конечно, ничего не выходит, но… неприятно. Очень.       Да и Долорес виляет… "Я сделаю все, чтобы не поколебать репутацию министра!" — в ответ на мою просьбу присмотреть за Сьюз. Чего тут плохого? А то, что я сама уже не первый год в Министерстве! Скрытый смысл понимаю отлично. И знаю, что в большинстве случаев это означает не "приложить все усилия, чтобы этого не случилось", а — "прикрыть свою жопу, сделав так, чтобы о произошедшем или о лично её вине в случившемся никто не узнал". У меня осталось не так много родственников, чтобы доверять их судьбу министерским манипуляторам! Разменяют ее жизнь ради своей сиюминутной выгоды и глазом не моргнут!       Нет! Я не могла тянуть! Но в итоге вместо яркой и суровой откровенной расправы с неугодным получилась глупая кукольная пантомима. А ведь я отправила к Крэббу своего лучшего человечка… Эх, Чарльз, Чарльз. Ты же старый, опытный аврор. Как же ты так, а? Или… Это не случайность? Тебя перекупили?.."       Но ничего этого бывшая содержанка, а ныне просто бездомная женщина не знала. Зато она знала кое-что другое. Некую тайну, которая, стань известна всем, могла опрокинуть даже такого столпа, как Фадж, а уж Боунс или мелкого лордика Крэбба вообще растереть в пыль!       "Что ж… — размышляла Рагнэйлт, направившись в сторону Лютного, — свобода оказалась весьма колючим и недолговечным подарком судьбы. Придется вернуться обратно в бордель. Вряд ли эта стерва, "мамаша" откажет мне в месте. Как говорится, "гоблин не режет прирученного нюхлера", а денег я ей приносила много. Ладно… Но эта ведьма… — перескочила она с мыслей о будущем в воспоминания о неприятном прошлом. — Вот, получается, какая ты, Боунс! И ведь ходили о тебе совсем другие слухи. Что ты честная и беспристрастная… А на самом деле ты — такая же лживая и неблагодарная сука, как и все остальные авроры! Но ничего… Ты еще не знаешь, Боунс, что скоро твой тщательно оберегаемый мирок разлетится в клочья. Ведь Он жив! И не собирается вечно скрываться. Так что я еще плюну на твою могилу! И верну своего ребенка! Клятвы, клятвы… Да. Я опутана клятвами и не могу никому передать эту информацию, но... Но использовать ее для себя, что означает — вести себя соответственно..."       К сожалению, в пылу мечтаний о мести, женщина не приняла во внимание маленький, но очень важный факт. Не зря, ой не зря Лютный имеет такую нехорошую славу. И отнюдь не каждая холодящая кровь история про него является всего лишь выдуманной для красного словца страшилкой. Там, в узких, темных и грязных тупичках может случиться что угодно, причем шанс на что-то хорошее исчезающе мал. Однако и ожидать того, что любого зашедшего туда незнакомца сразу же ограбят или убьют, тоже излишне.       В Лютном, как на дне любого общества, все знают обо всех. Не обязательно в точности — биографию, не обязательно — родословную, не обязательно — личные знакомства, не обязательно даже — настоящие имена, но в обязательном порядке — место каждого в неписаной иерархии. Ибо это знание через знак равно пишется с таким понятием, как "банальное выживание". Более того, как любые крысы, обитатели Лютного предельно осторожны. "Прижмешь ножом к стене вроде как ошибшегося при аппарации и поэтому сильно испуганного школьничка, а он — бац, и оказывается аврором при исполнении! Или того хуже — каким-нибудь отмороженным лордом из древней семьи, под обороткой зашедшим к нам по делам. А в результате — полный шмон, с позиций Аврората: "сначала мы все ломаем и направо-налево кидаем непростительные, и только потом смотрим в кого". Бывали прецеденты… Это если не считать вероятность напороться просто на залетного беспредельщика с континента, готового убивать всех подряд. Любят там они убивать англичан… Так что сначала к неизвестному следует внимательно присмотреться и только потом, потом начинать трогать руками…" — приблизительно так думает рядовой умный обитатель Лютного. А что касается глупых и беспредельщиков… Что ж, очень быстро они или умнеют, или естественным путем уступают дорогу следующим.       Персонал "Шаловливой белки", полулегального публичного дома (который отличается от совсем уж подпольного тем, что "кормит" и официальную, и теневую власти), был хорошо известен местным работникам "ножа и топора". Ибо их регулярно, как только менялся состав работниц, предупреждали, поскольку никто из владельцев не желал терять свои деньги из-за неоплаченной убыли. Поэтому все "белочки", в том числе и Рагнэйлт, могли относительно спокойно (если не залезать совсем уж глубоко в трущобы) гулять не только по чистой Косой, но и по опасному Лютному.       Но это было раньше. А сейчас… Сейчас она была ничьей, а значит, вполне себе легитимной целью.       Неясный шепот: "…Быстрее!.. Доставай сердце, глаза, а я пока выдерну ногти, лишние пару кнатов… Еще успеем с обоих скупщиков получить по сиклю за скорость!.." — и больше никто никогда девушку по имени Рагнэйлт не видел. Лишь только младенец, лежащий в светлой и радостной комнате какого-то мэнора, своей магией почуял, что с самым родным его человеком случилось что-то страшное, и зашелся громким, жалобным плачем…       Но его споро укачала домовая эльфийка по имени Винки.