Диктатор

      В Хогвартс я мчался с такой скоростью, что в буквальном смысле чуть не протаранил лбом запирающего ворота Филча. Отмахнувшись от бурчания старика, кстати, надо бы ему хоть какого-то презента подкинуть, я, перепрыгивая через ступеньки лестницы, побежал в Большой зал на ужин. И не просто ужин, а целый Рождественский пир.       В чем причина такой спешки? Только лишь в желании "на халяву постоловаться приготовленными хогвартскими эльфами вкусняшками"? Нет. Все дело в дате. Ведь неумолимо приближаются Рождество и Новый год с их трепетно ожидаемыми школьниками каникулами. И завтра большая часть детишек весело сядет на красненький паровозик и разъедется по домам, праздновать и веселиться с родителями и друзьями. И поймать их следующую декаду будет крайне сложно.       "…Как в принципе, так и лично мне. Особенно Лонгботтома. Кто знает, где там его прячет на каникулах осторожная бабушка и как туда добраться? Эх, скорее бы полностью восстановилась магия, и меня, наконец, начали учить аппарации! — в очередной раз посокрушался я об отсутствии у меня одного из самых в прикладном плане полезных навыков магического мира. Навыка, настолько сложно реализуемого без магии, что хотя бы подступиться к нему чисто технической цивилизации пока еще нереально. Во всяком случае, нашей, человеческой. — Эх! Кто бы знал, как мне надоело бегать ногами и по каминам?! Просто до лютой изжоги! Слишком неудобно и слишком контролируемо. Насколько же все стало бы проще, имей я возможность телепортации!.."       Так вот. Завтра все детишки разбегутся по своим углам, праздновать. Но это будет только завтра, а сейчас нужный мне подросток немного скованно пока еще все сидит за столом Гриффиндора. Поймать и разговорить его, расслабленного после праздничного ужина, моя основная задача. "Если все получится… Нет! Оно просто не может не получиться! Я уговорил взрослого лорда, неужели теперь не заболтаю пацана? Да, там, конечно, есть суровая бабуля, но здесь и сейчас ее нет! И если я правильно разыграю тройку имеющихся у меня козырей, то она сама первая побежит… Эх! Вот уж я тогда развернусь! Нет, не буду даже загадывать…" — скрестил я пальцы на удачу. В магическом мире, где такой вроде бы эфемерной субстанцией, как случайная и непредсказуемая последовательность событий, трактуемая однозначно положительно, оказывается, можно управлять просто глотнув некой определенной жидкости, — глупых маггловских суеверий не было. Были наблюдения, рекомендации и мини-ритуалы, которые, криво магглами подсмотренные, ими же потом перевранные и поверх этого искаженные временем и молвой, кочевали в качестве таковых по "большому миру".       Отбить Лонгботтома от стаи гриффиндорцев оказалось совсем несложно. В основном потому, что как стая еще считала Невилла не до конца своим, так и Лонгботтом все еще сильно стеснялся и не считал себя членом стаи. Хотя и хотел. Ко всему прочему, я не был "естественным врагом" — слизеринцем, так что проблем не было. Я — позвал, он — пошел, а всем остальным было пофигу.       "Телок! Ну как так можно, а?"       В следующем году, когда Лонгботтом слегка подзаматереет и плотно вольется в коллектив факультета, в том числе и в боевую организацию — Армию Дамблдора, что-то такое сделать будет гораздо сложнее. Все же участие в схватке на выживание оказывает на бившихся в ней воздействие редко с чем сравнимой силы. Сплачивающее и способствующее взрослению. "Хм… Нужно что-то такое придумать для своих. После Нового года и побега из Азкабана (меня, кстати, Волдеморт в подготовку к штурму не посвящал, и я совершено на это не обижаюсь) Поттер даст интервью, и у меня, наконец, появится полноценная четверка бойцов. Точнее, не бойцов, а заготовок под них… Новичкам догнать Уэйна и Захарию будет непросто. Ох, как же тяжко придется Эрни и Джасти! Как бы не сломались и не передумали… Впрочем, гордец Макмиллан точно не отступит и Джастину не даст…"       Благодаря тому, что Хогвартс и так всегда стоял полупустым, а сейчас к тому же большинство детишек было занято усиленной упаковкой чемоданов и не думало больше ни о чем другом, кроме как о близящихся каникулах, найти пустую аудиторию оказалось несложно. Судя по тому, что пыли здесь было совсем немного, а мебель — вполне годная для использования, мы были далеко не первыми за последний век ее посетителями. Место, кстати, удобное. Второй этаж, от лестницы и Большого зала недалеко, что же такому пустовать?       Закрыв дверь на засов, я для верности накинул поверх коллопортус. Конечно, алохоморе что щеколда, что сейфовая дверь — все едино, но теперь хотя бы сразу не войдут. А будут ломиться — успеем с Невиллом подготовиться. Конечно, хотелось бы еще навесить заклинание от прослушивания, но я его тупо не знал.       — Чего тебе от меня нужно? — спросил слегка настороженный и гораздо сильнее удивленный Лонгботтом, когда мы сели друг напротив друга по разные стороны парты.       Решать серьезные вопросы после обильного застолья, когда кровь отлила к желудку и нет сил на ругань, да и вообще все воспринимается через призму сытости, весьма и весьма полезная придумка. Скорее всего, она ровесница человеческого общества, однако актуальности не потеряла и сейчас. Вот был бы Лонгботтом, с которым у меня до этого не было никаких особых дел, кроме как чисто по учебе, таким расслабленным, поймай я его до еды? Нет, конечно же.       — Наследник Лонгботтом. У рода Крэбб к вам есть деловое предложение, — проговорил я. Немного холодновато-формально для начала беседы в такой обстановке, однако интерес должен был быть обозначен правильно и четко, чтобы уровень и важность беседы были определены безошибочно даже гриффиндорцем.       — Такими делами занимается бабушка, — чуть насупившись ответил Невилл.       "Немного ревнует? Слегка обижается на то, что его не ценят по достоинству? Что ж, это просто замечательная слабость и отличная точка для давления!.. Однако же он все правильно понял! Не такой, значит, он и дурак, как его представляли в каноне! И не так уж у него запущено классическое воспитание. Значит, и остальное до него дойдет. В общем, можно работать…"       — Скажем так, сейчас я обращаюсь к вам не только и не столько как к наследнику рода Лонгботтом, а больше как к отличному гербологу, имеющему к тому же в личном владении плантации и теплицы…       Почему-то Невилл от такого льстивого захода не только не расслабился, но и еще больше напрягся.       "Что-то не то! Ладно. Тогда зайдем классически. Через расслабляющую беседу", — притормозил я. Тяжело, не вслух конечно же, вздохнул, и начал заливать Лонгботтома елеем. Благо, за последнее время я отлично натренировался это делать: честно, искренне, без единой нотки фальши.       — …Не надо меня хвалить, — Невилл не выдержал и окончательно смутился уже минут через пять. Привыкший совсем к другому отношению парень оказался слаб насчет лести. — Я совсем не такой уж храбрый…       — Не храбрый? — возмутился я. — А то я не знаю, каково это, выйти на танцевальную площадку? Одному! Первее всех! Когда кажется, что все зри… весь Большой зал только и делает, что пялится на тебя и только на тебя. И еще при этом с предвкушением ждет твоей ошибки, чтобы поднять на смех? Думаешь, это только у тебя такое было? — почти прокричал я. Невилл еще больше расслабился и проникся ко мне сочувствием, потому что говорил я совершенно искренне. На самом деле искренне.       "…Здесь у меня такого ступора, к счастью, уже почему-то не было, а вот в прошлой жизни… Именно с такого у меня в детстве начинались танцы. Именно поэтому я бросил ими тогда заниматься и именно об этом так сильно потом жалел. И вообще, нет ничего горше, чем сожаление о том, что не сделал, когда мог… И даже не попробовал сделать! Всю жизнь будет тебя есть ядовитое "…а ведь могло бы у меня тогда получиться, нужно было всего лишь…".       Да и потом, в более взрослом возрасте, была пара таких вот для меня сложных моментов. Когда спортивно-концертный комплекс эдак на двадцать-тридцать тысяч душ (пусть и заполненный всего наполовину или две трети) пялится именно на тебя (так кажется, хотя в одиночку на сцене я никогда не был, только в команде). И ждет, трепетно и напряженно ждет, когда же ты ошибешься, чтобы наконец забросать презрительными насмешками. И хотя по-настоящему всем на тебя и твои ошибки откровенно насрать, легче от этого понимания не становится. Понимая это умом, подсознательно ты чувствуешь совсем другое и продолжаешь накручивать себя. В итоге ты напряжен сверх меры и именно поэтому шанс ошибки возрастает. Отчего ты волнуешься еще больше, и все идет по новой. Получается замкнутый круг глупости и скованности… Бр-р-р, — передернулся я, вспомнив те "дивные" ощущения. — Вот что драконы, личи и животворящие круциатусы делают! Отлично показывают, что есть проблемы посерьезнее своих комплексов… А ведь все люди разные. Кто-то, наоборот, не может жить без внимания к своей персоне. И чем больше этого внимания к таким нарциссам, тем им лучше! Ладно. Это все лирика. Нужно продолжать работать…"       — А ты победил самого серьезного своего противника — свой страх. Смог встать и выйти вперед. Ты настоящий гриффиндорец!.. — немного пафоса я счел здесь и сейчас уместным. Самая лучшая лесть — это искренне и со всем вежеством произнесенная правда. Нужным образом сформулированная, конечно же.       Принимая такую редкую для него похвалу, Лонгботтом вконец растаял.       "Эх, Невилл-Невилл… Какой ты, к чертям собачьим, гриффиндорец? Ты всегда проявлял истинно хаффлпаффские черты: дружелюбие, желание помочь своим, следование правилам и неприятие безобразий, желание защитить… А тебе апологет заповеди "соблюдайте указания взрослых!" петрификусом в морду на первом курсе! Тебе бы к нам, как бы ты раскрылся! — думал я, глядя, как мнущийся парень усиленно борется с собой. — Хотя ты, конечно, и так раскроешься, со временем. Но так ли, как должен был бы?.."       — Хорошо, — буркнул Лонгботтом. — Хватит. Говори, что тебе понадобилось?       — Вот, — достал я свиток с перечнем заказа, с согласованными сроками, объемами и, главное, ориентировочными ценами. Наскоро, пару часов назад переписанный от руки лично мной. Пришлось хорошенько поработать, потому что закупочные цены я решил слегка занизить. Нет, некоторый ценовой люфт я заранее выторговал у Александра, но ведь наверняка и Лонгботтомы будут цены задирать. В конце концов, заранее сбросить, чтобы потом поднять до приемлемой, это — азбука торговли…       — Ни фига себе! Это… И это! Да еще и это?! — обалдел Невилл, раскрутив пергамент.       — Более того, чтобы тебе было проще принять правильное решение, я могу заинтересовать тебя лично…       — Эм-м-м? — удивленно промычал Лонгботтом.       — Мимбулус Мимблетония.       — Что — Мимбулус Мимблетония?       — Ты все уши прожужжал про него. Даже у нас все знают. Тебя же с профессиональной точки зрения очень заинтересовало это растение, не так ли? — искушающе спросил я.       — Ну-у-у… — замялся он.       — Я сделаю тебе заказ на крупную партию сока Мимбулус Мимблетонии…       — Для ритуальных чернил?       — Да, — подтвердил я его предположения. То, что он знает, для чего используется тот или иной реагент, получаемый из его любимых растений, меня совсем не удивило. Смежные области знаний же. — Именно для них. Очень крупную партию. Скажем, на десять процентов от общей суммы того вот свитка, — и я кивком указал на пергамент в его руках.       — Но ведь это… это целая бочка! — выпал бедолага в осадок.       — Ага. Чтобы выполнить заказ, придется засеять ею огромную площадь. Настолько огромную, что хватит всем. И мне на сок, и тебе на опыты. Всякая там усушка-утряска и прочие потери при производстве, сам, наверное, понимаешь. Даже бабушка не сможет быть против! Ведь это будет уже не твое личное увлечение, а серьезный бизнес!       Похоже, Лонгботтома последней репликой я передавил. Слишком уж подозрительно хорошо все выглядело. Тут и деньги, и любопытство… Настолько хорошо, что даже до него дошло, что где-то здесь обязательно должен быть подвох.       — Куда тебе столько? Решил открыть свою лабораторию? Или магазин?       — Нет. Просто мне захотелось…       — Не… — парень запнулся, но, прокашлявшись, все же выдавил из себя тихим хриплым голосом слово: — увиливай.       — Ого? — показно изумился я. — Кто ты, и куда дел малыша Невилла? Не Малфой ли ты под обороткой?       — Я… Я все равно хочу знать. И бабушка, которая будет принимать решение, спросит то же самое.       — Хорошо, хорошо, — я примиряюще выставил руки вверх. — Будь по-твоему.       — Только честно.       — Эх… Наивный ты еще. Кто же так прямо спрашивает? Будь на моем месте слизеринец, он бы продолжал юлить и отнекиваться, да так, что ты бы этого даже не понял. Будь рейвенкловец, то ответил бы что-то вроде "тебя не должно волновать, что именно будет происходить дальше с уже принадлежащим другому лицу товаром". Я же ничего не буду скрывать и скажу по-хаффлпаффски: прямо и открыто. Быть может, даже — глупо, но зато — честно. Большую часть я покупаю ради дальнейшей перепродажи роду… Кемпбелл.       "А я еще раньше удивлялся: "что это Невилл так спокойно реагирует на редкие подначки Драко?" Действительно, зачем Лонгботтомам вязаться ко всяким там Малфоям, если у них уже есть гораздо более серьезные враги? Не было бы войны, подходить к Лонгботтому с моим предложением было бы не только бессмысленно, но и опасно. Однако можно с высокой долей вероятности предположить, что преступления Кемпбеллов трех-четырех поколений давности меркнут лично у Невилла перед тем, что сотворили с его родителями Крауч и Лестрейнджи. Да и у бабушки его, если предложить достойную наживку… На этом я и буду играть. Конечно, с определенной точки зрения это немного беспринципно, но в итоге так будет лучше для всех…"       Во владении собой Невиллу было пока еще далеко и до Малфоя, и даже до меня, поэтому скрыть реакцию на произнесенную фамилию, если она ему была знакома, читай — бабушка произвела должную накачку, он не мог. И такую реакцию я увидел: Невилл отчетливо поморщился. Это значит, что, как я и раньше догадывался, родовое воспитание Лонгботтомов оставалось на должном уровне.       — Нет. Не выйдет, — Невилл оттолкнул от себя свиток.       "Чем бы там твое решение ни определялось, но духу не согласиться с первым предложением у тебя хватило. Уважаю. Что ж, не получилось нежно и ласково, зайдем с другой стороны..."       — Тебе что, не нужны деньги? — прямо спросил я.       — Мне не нужно столько денег. У меня все есть, — произнес он с неосознанной гордостью.       — Невилл, прости меня, но ты серьезно ошибаешься, — довольный, что парень сам подставился, ответил я. — Деньги можно тратить не только…       — Мне не нужны всякие метлы, мантии, игрушки, книги… — перебил меня наследник рода.       — …не только на баловство, но и на серьезные личные или родовые нужды. А в этих категориях расположены отнюдь не всякие "игрушки". Помочь друзьям, купить нужный инструмент для работы, с девушкой сходить куда-нибудь… Палочка у тебя от твоего отца, а не личная? Слушается тебя хорошо? А если ты ее ненароком сломаешь? Или… — я запнулся, ибо вставал на весьма скользкую дорожку. — Твои родители… Я слышал, они у тебя… в плохом состоянии?       — Да как ты смеешь?! — вскочил со своего места Лонгботтом. — Ты! Сын Упивающегося! Сам что со своими родителями сотворил?!       — Тебе. Этого. Не. Понять! — прошипел я, внезапно для самого себя больно задетый за живое его справедливым упреком. — А впрочем, ты пока идешь той же самой дорогой… Не-спасение ведь равносильно убийству, или нет?       — Мои родители получают лучший в Британии магический уход! — продолжал бушевать гриффиндорец.       "Вот что всякие Симусы и Уизли с нормальным парнем сделали… Раньше он таким нервным не был… Впрочем, продолжает подставляться, так почему бы и не рубануть правду в лицо? Тем более, это нужно для дела".       — Вот именно, что уход. И в Британии. Но магический мир, я могу тебе это своей собственной шкурой доказать, не ограничивается одной лишь только Британией. Подумай! Быть может, кто-нибудь в мире сумеет не только продлевать их растительное существование, но и исцелить…       — Это невозможно!       — Мы — маги! У нас вон, если послушать Поттера, даже мертвые воскресают!       — А-а-а… м-м-м, — замычал Невилл, сраженный такой постановкой вопроса. — Думаешь, мы не пробовали? Не искали? Да и непреложные обеты… А просто так никто не поможет… — Невилл потух и сел на место. — Если такой умный, то скажи, к кому мне обратиться? Или это просто слова? — спросил он меня как бы равнодушно, но с явно слышимой надеждой. Ради спасения дорогих тебе людей и за соломинку схватишься…       — Это вот, — я полез в карман, вытащил и протянул ему бумажку с парой строчек, — хм… имя отличного лекаря с континента. Его зовут Эринасед, и он работает врачом в Гильдии наемников. Международной Гильдии наемников. — "Вот уж никогда не знаешь, где и что тебе потом сможет пригодиться. Всего-то пара сеансов с омутом памяти, и я вытащил краем уха услышанное и не отложившееся в сознании, но запомненное моей магией имя главы гильдейских лекарей. Тогда, в пустыне. Все же привет Помфри, к которой он явно неровно дышит или когда-то дышал, он передавал от своего прозвища", — параллельно разговору текли мои мысли. — Меня самого лечил. Хорошо лечил. Если не поможет сам, то занимаемой им должности хватит для того, чтобы направить тебя к тому, кто сможет. Если это вообще реально.       — Спасибо… — поблагодарил меня Лонгботтом и с трепетом спрятал бумажку под мантию. — Я скажу бабушке…       — Вот только для этого будут нужны очень серьезные средства. Медицина всегда стоила ой как недешево. Тем более такие сложные случаи. И при этом что ты, что Августа Лонгботтом, в угоду пестованию древних обид, отказываетесь от возможности помочь родителям и сыну с невесткой.       — Мы не отказываемся! Ты просто не знаешь!!! — опять встрепенулся он, и тут же сморщился, схватившись за правую руку.       — Чего я не знаю? Молчишь? Ну… Смотрите... Вам самим, конечно, виднее, что важнее: прошлое или будущее.       — Я передам бабушке твое предложение, — Невилл потянул к себе свиток и аккуратно свернул его.       — Поторопитесь. Предложение может и…       — Я сейчас же пошлю бабушке письмо! Не буду ждать до завтра, — с жаром перебил меня Лонгботтом. — Если ты меня не обманул, то…       — Я предельно честен с тобой. Советую, чтобы не тратить время понапрасну, приложить к свитку флакон с воспоминаниями.       — Но я…       — Думаю, декан ваш, или, на крайний случай, наш, сможет помочь тебе собрать воспоминания.       — Хорошо. До встречи…       — До встречи, до встречи… — проговорил я в спину быстрым шагом уходящего Лонгботтома.       "Прости меня, Барти. Быть может, я сейчас своими собственными руками угробил твою месть…" — подумал я. На этом запланированные приключения закончились, и я пошел отдыхать душой к парням в нашу факультетскую гостиную. За по-настоящему приятной и интересной беседой так легко забыть про нетерпеливое, почти что рыбацкое ожидание реакции на заброшенную наживку.       Судя по тому, насколько мощная последовала поклевка, наживка Августе Лонгботтом пришлась невероятно по вкусу! Уже на следующее утро, еще даже до завтрака заморенная быстрым лётом сова нашла меня в коридоре Хогвартса и скинула в руки приглашение на встречу от мадам Лонгботтом. В, внимание, десять утра! То есть меньше чем через два часа!       Встреча происходила в специальной, хорошо защищенной переговорной комнате банка Гринготтс. Цена вопроса — от десяти галеонов за полчаса; после встречи с арамеями я как-то интересовался пакетом предоставляемых гоблинами услуг. Чтобы успеть вовремя, мне пришлось и хорошенько побегать, и не раз и не два воспользоваться дымолетным камином. Как обернулся Невилл, который должен был ехать домой на паровозе, не знаю, но он тоже присутствовал. Причем не просто присутствовал, но и в качестве наследника рода Лонгботтом вел переговоры! Сам!       Естественно, на деле все это было только формальностью, так как Августа взглядами и покашливаниями крепко держала процесс в своих стареньких, но хватких ручках. Старуха, похоже, решила совместить полезное с полезным и потренировать внука на не очень серьезном… собеседнике. Умно. Чертов Малфой тренировал меня сразу на тузах. "Ломал, тварь! Ломал он меня ими!" — поправился я.       Впрочем, подхлестывать Невилла не пришлось. Он очень, очень сильно желал заключить со мной сделку. Как (под разочарованный вздох мадам) проговорился радостный Лонгботтом, его бабушка, оказывается, за прошедшую ночь успела связаться с континентом и получить заверения в потенциальной возможности излечения как минимум одного из болящих.       "Вот и что мешало это сделать раньше? И в каноне? Ну и ладно. Мне же только лучше", — подумал я, услышав такие хорошие новости.       Сами переговоры, в связи с, так сказать, "наличием неприкрытого желания сторон заключить сделку", прошли для меня невероятно удачно. Видимо, в качестве очевидной платы за помощь с контактом врача (или просто деньги требовались просто невероятно срочно), Августа устами своего внука без всякой торговли согласилась со всеми моими предложениями. И по объемам, и по срокам, и, главное, по ценам. Более того, оказалось, что на складе у Лонгботтомов "завалялось" реагентов на целых две полных поставки, так что и первую, и вторую партию Лонгботтомы готовы отгрузить прямо сейчас. Кемпбелла ждало очень напряженное Рождество.       "Всегда бы так легко и беспроблемно все происходило!" — порадовался уже я, но, как оказалось, поспешил. Совсем без проблем не обошлось. Гребаные Малфои! Снова встают у меня на пути! Ну никуда от них не деться! Не старший, так младший; не младший, так старший!       Ожидаемо, Августа Лонгботтом категорически отказывалась иметь дело с Кемпбеллами. Видимо, чисто по-английски, собиралась сохранить лицо: "Мой род не торгует с врагами!" Или тут дело серьезнее — в магических клятвах? Как бы там ни было, из-за этого мое участие в сделках, как я и "обещал" Александру, не ограничивалось формальностью, а приняло формат полноценного посредничества. А по-простому если сказать — в чистом виде спекуляции. Покупаешь у одного и продаешь другому.       Вот именно с покупкой и случилась загвоздка. Так как я не имел достаточно личных денег, то сначала предоплата от Кемпбеллов поступала на мой счет и только потом списывалась с него на покупку товара у Лонгботтомов. Вроде ничего страшного? Да как бы не так!       Нужно было раньше вспомнить механику работы гоблинского банка. Выступал я от своего имени, а сделки, тем более такие, официально заключаемые главами семей, всегда шли через официальный родовой счет. И вот тут-то и всплыла неприятная ситуация с наличием непогашенного долга моего рода роду Малфой. В связи с чем Малфой имеет полное право в любой момент стребовать с меня строго определенную сумму. Сумму, которую я очень некстати собственными руками не так давно только увеличил.       Пока на счету у меня денег нет, и требовать Малфою нечего, хотя он в надежде регулярно пытается. Но что будет, когда средства на моем счету появятся?.. Что случится, если очередную транзакцию перехватит платежное требование белобрысого? Да-да-да! Именно это! К сомнительной славе отцеубийцы мне еще только репутации кидалы не хватало!       Чтобы не попасть впросак, пришлось долго за закрытыми дверями перетирать этот вопрос с Сребросмитом, а Лонгботтомы в это время пошли перекусить. Решение, к счастью, нашлось. По результату двухчасовых переговоров с гоблином я стал владельцем пары дополнительных отдельных сейфов. Безличных, то есть не привязанных к моей фамилии. В один складывались реагенты, в другой — деньги. Со второго счета отчислялись мои проценты, которые переводились в мой секретный счет-сейф. Таким образом обеспечивалась безопасность транзакций, а Малфой вместе со своими запросами оставался с носом.       — Спасибо, Винсе… эм… Благодарю вас, лорд Крэбб, за оказанную услугу, — после подписания всех бумаг подошел ко мне попрощаться Невилл. — К сожалению, я пока не могу ответить согласием на предложенную родом Крэбб дружбу, — поймав мой непонимающий взгляд и неправильно его расшифровав, смущаясь пояснил: — Извини. Бабушка сказала мне держаться от тебя подальше. Она сказала, что ты для меня слишком… эм, у… ну… — совсем смешался Лонгботтом, пытаясь смягчить явно весьма резкое определение меня родимого, произнесенное в формулировке "для своих".       — Хорошо, наследник Лонгботтом. Я понял и принял вашу позицию, — легко кивнул я. — Счастливых каникул, Невилл.       — И тебе, Винсент, — и мы на прощанье пожали друг другу руки.       По дороге домой я продолжал размышлять о заключенном только что очень удачном для гоблинов договоре. Почему для гоблинов? Да потому, что услуга "наеби своего кредитора" стоила далеко не один кнат. "Пять, твари, пять процентов от суммы, сука, сделки уходит гоблинам! С каждой (!), бля, сделки! Чертовы кровопийцы!!! Вот нахрена мне городить планы, если прибыль с них получают другие?"       "Гоблины в дела волшебников не лезут", да-да-да. И если посмотреть внимательно, то даже никакого противоречия тут нет. Ведь формально это не Сребросмит обманывал Малфоя, а я. Дела клиентов — это дела клиентов, тут у гоблинов-поверенных между собой была здоровая конкуренция. Все равно ведь в итоге деньги изымались из кармана волшебников в общую кубышку гоблинов, а не наоборот? А попробовал бы кто-нибудь из магов кинуть не товарища, а банк… С таким умным разговаривали бы совсем по-другому. Если бы вообще — разговаривали, а не скормили тело сторожевым драконам. Гоблины очень любят золото, и, похоже, подспудно считают золото волшебников — своим. Ну а как гоблины относятся к своим вещам...       И, кстати, вот еще на что стоит обратить самое пристальное внимание. Заключенный между двоими обет даже при формальном соблюдении плохо работает при участии третьих лиц. "То есть я не могу напасть на Драко лично. Не могу нанять или приказать другому. Но не могу ли я, фигурально выражаясь, дать Рону Уизли перед очередной стычкой с Малфоем бейсбольную биту? Не для того, чтобы он бил Малфоя, а просто так? По идее — могу, но как оно в реальности сложится? Как бы это проверить?.."       "За что же ты так не любишь Малфоев?" — спросил меня равнодушно-холодный внутренний голос. "А за что мне их любить? За то, что теперь, из-за сделанных папашей долгов, мой бизнес завис в окрестностях точки безубыточности? Пять процентов — гоблинам, десять — обратно Лонгботтомам. Все как в анекдоте: "в наваре имеем бульон от варки яиц в скорлупе"! — ответил я ему. — Лонгботтомам — помог, Кемпбеллам — помог, гоблинам — и тем деньжат подкинул на бедность, а себе — шиш! Могу гордо считать себя классическим бессребреником! Тьфу-ты!" — зло сплюнул я.       Ладно… Это я, конечно, юродствую. Кое-что на карман капнуло, но ручеек этот весьма и весьма хилый, а также очень неравномерный. Конечно, это смотря как считать. По меркам Уизли я наварил просто море денег, можно целый магазин открыть. А вот по уровню моих заработков в Гильдии это — слезы…       Хотя почему слезы? И с чего бы это я так расклеился? С первой поставки я уже обеспечил себе еду и погремушки крестнику на целый год вперед! Плюс потом, когда с запасом накоплю выжимки из Мимбулус Мимблетония для ритуала, деньги вообще польются потоком. Тем более, кто еще за месяц работы с документами, на ровном месте, без стартового капитала и не имея покровительства сможет поднять такую сумму? С Лонгботтомом и Кемпбеллом, опять же, наладил отношения. Да и две спасенные от угасания в Мунго тушки, может быть, пойдут в зачет задания Хаффлпафф?       Так зачем же гневить судьбу? Наоборот, мне просто невероятно повезло! Повезло, что я оказался первым, кто сообразил договориться с вступившим в пору взросления наследником старинного рода. Повезло, что у Лонгботтома такие очевидные и удобные для внешнего давления болевые точки. Повезло, что я смог…       "Нет. А вот это уже не "повезло". Это — сделал сам. Это — победа. Первая достойная победа. Моя личная победа. Не лорда Крэбба. Не мальчишки-мага в поединке или полете на метле. Не обладателя какого-то особенного дара магии, с которым можно родиться и в чем моей заслуги нет. Нет. Это победа взрослого, продолжающего развиваться человека. Могу быть собой горд. Пусть и пользуясь удачным стечением обстоятельств, я…" — тут мои радостные мысли перебило резко нагревшееся кольцо на левой руке, дающее понять, что Учитель призывает меня к себе.       "Хм… Остается надеяться, что удача меня все еще не покинула…"