Диктатор

      — Мордредов мальчишка! — прошипела леди Лестрейндж и отвернулась от зеркала. — Все из-за него! Вот как? — женщина плюхнулась на кровать, где в ярости стиснула и рванула в сторону лежащее поверх покрывало. — Как мы могли не узнать Его?       Белла в приступе мазохизма очередной раз погрузилась в болезненные воспоминания о вчерашней встрече с воскрешенным Повелителем.       Когда Рудольфус задал свой вопрос, то внушающее шок и трепет лицо абсолютно незнакомого мага в черной мантии на мгновение посетила гримаса растерянности. Беллатрикс даже не успела мысленно обрадоваться тому, как ее муж поставил на место слишком нахального мага, желающего заполучить преданность, принадлежащую Темному Лорду, как все изменилось. Почти мгновенно удивление на лице неизвестного сменилось злобной яростью. Из безгубой щели раздалось шипение парселтанга. Взмах очень знакомой черной волшебной палочки, и все маги ощущают резкий рывок боли в метках Мрака. Окутавшая их невозможно узнаваемая магия… и крайнее разочарование на лице Повелителя, теперь мгновенно признанного всеми спасенными из тюрьмы.       Конечно, после того, как над случившимся недоразумением все дружно (и немного нервно, да) посмеялись, дальше все было очень хорошо. Восхищенные товарищи по несчастью. Успокоившийся Повелитель. Ошеломленный Люциус. Еле сдерживающая слезы радости его жена и младшая сестра Беллатрикс — Нарцисса. Подарки от родственников и Господина: волшебная палочка, одежда, любимые сладости, фрукты, домовой эльф, куча различных лекарств и косметики, зачарованное зеркало, подсказывающее где что не так…       Вот зеркало внезапно и ужалило ее невероятно больно. Ужалило, показав вместо сохранившегося в памяти образа молодой, веселой, пусть и слегка экстравагантной девушки настоящую старуху. Ведь последний взгляд на отражение бросался в восемьдесят первом, когда Беллатрикс только-только исполнилось тридцать — смешной возраст для чистокровной волшебницы...       Однако Беллатрикс сейчас думала совсем не о том, как жестоко Азкабан обошелся с ее красотой. В конце концов, магия и косметика творят чудеса… Нет, она думала о том, насколько же сильно они обидели своего Повелителя и как теперь им этот грех искупать.       Кто бы что бы там ни рассказывал, но ни Беллатрикс Блэк, ни, впоследствии, Беллатрикс Лестрейндж никогда не была влюблена в Тома Реддла, известного позднее как Темного Лорда Волдеморта. И уж тем более никогда они не имели никаких… хм, отношений. Да и вообще, как это в принципе возможно, при магической помолвке, а потом и магической свадьбе? Где за сохранностью приносимых обетов следит не эфемерная у многих совесть, а сама Магия?       Вопрос с отношениями внутри нормальной магической семьи (то есть состоящей только из магов, потому что ни один нормальный волшебник не будет нарочно плодить мерзких полукровок) был далеко не таким простым, каким казался на первый взгляд.       С одной стороны, у древних магических семейств, традиционно озабоченных сохранением и преумножением родовых магических даров и членов рода, отношение к женским изменам было гораздо серьезнее, чем к мужским. В чем-то оправдано: рожает все же именно женщина; в чем-то нет — возможность измены можно магически исключить… Но факт остается фактом. При жестко заключенном магическом брачном контракте, женщина по своему желанию изменить просто не могла. Даже адюльтер становился вещью практически невозможной, а уж забеременеть ублюдком — невозможной абсолютно. В принципе! Кстати, именно из-за давления жестких магических обетов чистокровная ведьма старого рода скорее станет сумасшедшей или "черной вдовой", чем куртизанкой-изменщицей.       С другой стороны, как это бывает везде и всегда, когда при реальном равенстве сил одна сторона имеет необоснованно большой перевес в соотношении своих прав и обязанностей над соотношением прав и обязанностей другой, простых и понятных отношений быть не может. Такое формальное, не подкрепленное реальной силой, главенство всегда порождает постоянное желание отстаивать свои интересы. В связи с которым в семейной жизни могут проявиться такие нюансы, как известное даже магглам "муж — голова, а жена — шея". Магия же поверх этого накладывает и свою специфику. Приворотные и отворотные — для мужа. Ведь как не считается воровством перекладывание своих денег из правого кармана в левый, так не считается нападением или изменой брачной клятве приворот женой своего собственного мужа. Яды и проклятья, обеспечивающие быструю, но чрезвычайно мучительную смерть, — для красивых, но глупых соперниц. Ну и правила ведения дома, управления средствами, дрессировки домовых эльфов, этикет и политические расклады… В общем все то, что должна знать и уметь настоящая Хозяйка. Чтобы не только горячие чувства (их могло и не быть вообще), но и холодный разум говорил бы мужу в пользу законной супруги. Что-то вроде такого: "жены лучше нее, чтобы… — мне не найти".       С третьей, были и есть еще и матриархальные семьи, где положение женщин было прямо противоположным…       С четвертой, даже маги остаются людьми со своими симпатиями и антипатиями. Мало какой женщине понравится, что ее муж гуляет направо и налево. Тем более — волшебнице или ведьме. Так что если мужчина окончательно зарывался, то никакие клятвы не могли спасти его от мести. А там, уж как Магия рассудит.       Итог мог получиться весьма и весьма различный. Могла появиться, например, Надежда Рода: единственный ребенок-сирота, когда глава рода отравлен женой, а ведьма — померла или стала сквибом от нарушения брачного обета. Или же регент-воспитатель при малолетнем наследнике: Магия признала нарушение обета со стороны супруга, а убийство — законным воздаянием за нарушение клятвы. Или же, бывало, мужчина внезапно становился вдовцом, когда рука жены не успевала подлить яд до того, как клятва убьет...       Чтобы до таких крайностей дело не доходило, ведь выживание рода всегда было первой и единственной непреложной обязанностью всех его членов, а особенно — главы, в обычных договорах (не считая кабальных, которые заключали с полукровками и ничего не понимающими в магическом мире магглорожденными-обретенными) всегда оговаривались некоторые послабления. После рождения первого ребенка, например. Или через десять лет совместной жизни. Иначе всем этим самым полукровкам и бастардам просто неоткуда было бы взяться.       Против жесткого контроля играл вот еще какой факт. Маги могут жить долго. Очень долго. А прожить вместе несколько веков подряд и ни разу при этом не "сходить на сторону" практически невозможно. Какой бы болезненной для женских, да и мужских тоже, чувств и разума эта истина ни была.       Опять же возможность — это не обязанность. Принудительно "гулять" никто никого не заставляет. Каждому опытному хозяину известно, что самый крепкий поводок — это тот, который иногда немного ослабляешь… Так что зачастую одна только потенциальная возможность "разнообразить супружеские отношения с третьими лицами" делает для крепости уз Гименея больше, чем самый непреложный в своей жесткости магический обет.       Впрочем, леди Лестрейндж никогда этим не пользовалась. Муж ее полностью устраивал, хотя особо страстной любви у них и не было. Что же касается ее отношения к Темному Лорду — все было гораздо проще и… сложнее.       Если чистокровная молодежь, позже составившая костяк Вальпургиевых Рыцарей, Томом Реддлом восхищалась, то Беллатрикс его просто… боготворила. За слизеринскую хитрость. За по-рейвенкловски острый ум. За хаффлпаффское отношение к тем, кто пошел за ним. За гриффиндорскую храбрость и стойкость в отстаивании своего мнения. За невероятную магическую мощь. За внешность и обаяние, с равной легкостью сводящие с ума и сопливых младшекурсниц, и дряхлых ведьм…       Все эти качества соединялись в одном маге.       Он был превосходен во всем.       Идеалом.       Богом.       В служении своему Повелителю Лестрейнджи были готовы абсолютно на все: грабить, пытать, убивать, а также пожертвовать не только свободой или жизнью, но и самым важным, что только есть на свете: будущим своего рода. Своими детьми. Которых у них пока еще не было. Из-за служения — не было. Но когда будут, то ради Повелителя родители могут пойти на все: в том числе отказаться от них и признать их чьими угодно. Хоть сыном Мерлина, хоть дочерью Дамблдора, лишь бы это принесло пользу Господину.       Что же касается плотской любви… Как такое вообще возможно: низменно возжелать своего Кумира? У Беллы даже за шутливый намек на эту тему одним лишь круциатусом безмозглый насмешник не отделывался. После плотного общения с разгневанной Беллатрикс смерть для идиота становилась не просто привлекательной, но и невероятно желанной. Случались… прецеденты.       А вот сейчас случился другой прецедент. Они, самые верные, готовые отдать жизнь за своего Господина… предали его.       Не узнали.       — Все из-за него! Крэбб! Неужели трудно было сказать, кому служишь? Никаких бы проблем не было!       "А мы бы поверили?" — спросил Беллатрикс внутренний голос, и она, кисло усмехнувшись, ответила ему: "Нет... Ему бы мы не поверили".       Воспоминания о побеге все еще жгли ее.       "Конечно, не услышать взрыв, который встряхнул весь Азкабан и завалил практически треть нашей галереи смертников, было невозможно. Как невозможно было не узнать того, кто именно к нам пришел, несмотря на всю его маскировку. Не для полностью оторванных от мира заключенных, уже не первый год сидящих в одиночных камерах. Для нас каждое посещение министра — событие, обсуждаемое потом не одну неделю. А уж новое лицо, появившееся вместе с Фаджем, этим по-хаффлпаффски трусливым дерьмом нюхлера, все заключенные рассмотрели очень внимательно. Обсосали потом каждое движение, каждый шаг, каждый жест, каждую ниточку мантии! Делать-то все равно нам было больше нечего…       В отличие от Рабастана и Рудольфуса, я в явление Крэбба как гонца неких сочувствующих нам сил абсолютно не поверила. О чем честно сказала этим романтикам, но… Теперь уже не поверили мне. Да, метка ожила, но при чем здесь Крэбб? И что тут такого, что он пытался что-то там криво изобразить на нашем жестовом языке? Мало ли кто его учил? Тем более так коряво? А вот в интригу погубившего Повелителя Дамблдора — я верила. А если и не его, так кого-нибудь другого, желающего нашей крови. Врагов на свободе, как бы я ни бравировала тогда перед Фаджем, у нас осталось еще очень много.       Ведь далеко не все согласились переступить через себя и ради мести стать комнатной собачкой Великого Белого мага. И некоторые из них, если очень нужно, вполне потянули бы налет на Азкабан. Тем более — в складчину. Оставался вопрос: "почему именно сейчас?", но… мало ли какие и когда обеты или клятвы были принесены и теперь настало время быть им исполненными?       …Одного отрицать было нельзя. "Несомненно, в большом мире что-то произошло. Что-то такое, что невидимый манипулятор выкинул на поле шестерку-Крэбба. А что делают с шестерками? Используют по максимуму, а потом от них хладнокровно избавляются!" — как-то так я подумала, узнав в нашем "спасителе" Крэбба.       К сожалению, пацан оказался не совсем дураком. Недвусмысленно предупредил, что без него сбежать не получится. А то я бы его даже убивать не стала, пожертвовав щенку свою камеру… К счастью Крэбба, мы, быстро обменявшись жестами, тогда согласились, что отомстить ему за предательство можно будет и потом. А пока, ради того, чтобы освободиться, лучше его пощадить. Собственно, на это те, кто стояли за Крэббом, видимо, и рассчитывали. Правильно рассчитывали, увы, и одно только это говорило о том, что нами занялся кто-то серьезный. Но как я ни пыталась разговорить мальчишку, как ни обзывала, он, что удивительно, сдержался и не проговорился… А потом стало уже поздно. Для всего..."       Неслабым таким уколом зависти явилось для мадам Лестрейндж торжественное представление их спасителя. На то, что метки у него на руке не было, они обратили особое внимание еще тогда, на острове. Это очевидно означало либо оборотку, либо кого-то совсем нового. И тот и другой варианты были по-разному неприятны старому Внутреннему кругу, но в реальности все оказалось даже хуже! Это действительно оказался сынок Логана. Действительно он убил своего отца и стал взрослым лордом. И, что самое удивительное, он стал первым личным учеником Повелителя!       Нет. Каждый из Вальпургиевых Рыцарей в той или иной степени был для Темного Лорда учеником и считал Волдеморта своим учителем. Но магического ученика Волдеморт не брал никогда… до сего дня!       "Даже мне Повелитель в свое время, под предлогом скорого замужества, в ученичестве отказал! — еще раз обиженно подумала Беллатрикс. — Хватит об этом! — тут же мысленно одернула она себя. — Сейчас нужно думать совсем о другом. Крэбб, пусть и коряво, но почти победил Живодера… Плюс, если его учил Барти и принял учеником (после обязательной проверки) Повелитель, то это превращается в очень… серьезную угрозу нашим планам".       Глупо было бы считать достойно воспитанную леди древней фамилии тупым боевиком (пусть даже в бою по знаниям и силе она стоила сразу двух-трех других), ничего не смыслящим в политике и не имеющим никаких личных интересов. И преданная служба Повелителю совсем не отменяла эти самые интересы, среди которых было желание занять подле него подобающее место. Например, первое. Или второе, после мужа… И как раз с этим теперь были проблемы.       "Мало того, что за проведенное в Азкабане время мы серьезно потеряли во влиянии, так еще и подросло свежее поколение. И Крэбб здесь только первая ласточка! Хорошо еще, ушлый Рудольфус сначала, как это и положено старшему, взял на себя все наши долги, а потом еще, пользуюсь неопытностью мальчишки, смог тут же списать целую половину! Но вторую половину долга за освобождение придется отдавать. Обязательно. Ведь это Крэбб предложил нас освободить именно сейчас, нашел исполнителей и лично все сделал! И именно ему мы теперь должны.       Такие долги лучше не хранить. Отдавать как можно раньше, ибо они имеют свойство обрастать процентами. Как жаль, что мальчишка еще не обзавелся детьми. Отдавать долги младенцу было бы гораздо проще…       Ладно. Как бы мне ни было это неприятно, но… я выполню волю Господина. После того как восстановлюсь, я займусь обучением Крэбба дуэлингу. А потом… Потом нужно совершить нечто такое, что повергнет всех старых и новых предателей и трусов в прах! Вот только что?.. Что нужно такого совершить для этого? Хотя… Есть же скользкий муженек младшей сестренки. Быть может, он чего-нибудь предложит?.."