Диктатор

      В зале в очередной раз повисло молчание. Тишину после длинной паузы расколол голос Волдеморта, который безо всякого намека даже на фальшивую теплоту спросил у Драко Малфоя:       — Ты все понял?       — Да, повелитель, — покорно кивнул тот в ответ. От высокородной спеси уже не осталось и следа. Слишком… страшным оказался тот, о приходе которого он так громко мечтал.       — Повтори, что именно требуется от тебя, — и увидев на лице у не привыкшего скрывать свои чувства юноши непроизвольную гримасу недовольства, Темный Лорд с раздражением и угрозой пояснил: — За это можешь поблагодарить своего отца, когда увидишься с ним… Если, — многозначительная пауза, — увидишься с ним! Я теперь буду вынужден тратить свои время и силы на проверку, правильно ли мой приказ понят!       Страх снова смирил недовольство. Драко в который уже раз за этот оказавшийся очень длинным день побледнел так, что волосы на фоне его лица стали казаться желтыми. Он покорно повторил приказ:       — Обеспечить возможность прохода сквозь щиты Хогвартса группы магов. Любым способом…       — Надеюсь, ты в полной мере осознаешь, что это очень важное задание? Возможность выполнить которое из всех моих друзей сейчас имеется только у тебя…       — Да, повелитель, — согласно кивнул Драко.       — Еще раз обращаю твое внимание, что задание очень сложное. Без разрешения директора щит Хогвартса не пропустит никого, поэтому следует обратить внимание на необычные способы проникновения. Магия, артефакты, секретные подземные ходы…       — Да, повелитель, — у Драко, похоже, получилось подобрать универсальную и безопасную модель поведения: склонить голову и со всем соглашаться…       — Выполнишь, и награда будет соответствующей. Как и наказание в случае провала… — сделал очередную угрожающую паузу Волдеморт, после чего произнес: — У тебя есть вопросы?       — Нет, повелитель…       — Если появятся, сразу же задавай.       — Да, повелитель.       — Тогда — иди, мой юный друг, — отпустил своего нового раба Темный Лорд.       — Да, повелитель, — поклонился Драко, и вышел из комнаты.       Проводив внимательным взглядом спину уходящего Малфоя, Волдеморт застыл на своем троне. Тяжелые размышления о правильности своих действий далеко не впервые одолели его. На этот раз темой сомнений стали ближние соратники, так красиво раскрывшиеся после исчезновения своего друга и господина.       Когда Том Реддл только-только начал свое восхождение к вершинам власти, ему, тогда еще мало кому известному магу-полукровке, от которого воротили нос многие сильные и правильно воспитанные чистокровные, чтобы набрать хоть какую-нибудь силу, пришлось брать под крыло абсолютно всех. Невзирая ни на что: ни на статус крови, ни на силу, ни на происхождение, ни на причины, приведшие под его знамена, ни уж тем более на моральные качества материала. Темный Лорд не брезговал никем. Даже взятыми в плен наемниками, готовыми сменить сторону под клятву. Главное — чтобы кандидат был готов ему служить, а все остальное… Уже в то время он был далеко не дураком и не без оснований рассчитывал, что личная выгода, воля командира и совместно пролитая своя и чужая кровь рано или поздно надежно сплавят всех в единое целое. Расчет оказался абсолютно верным. Все так и было… до тех пор, пока присутствовали все три составляющие.       Однако стоило только "воле командира", то есть Темному Лорду, исчезнуть, как внутренние противоречия моментально разодрали (как это всегда и бывает с организациями, которые строятся на удобном, но шатком в стратегической перспективе базисе "против") вроде бы еще вчера монолитное братство на множество мелких осколков, зачастую враждующих меж собой.       В итоге богатые и беспринципные волшебники из древних родов откупались, заодно не стесняясь справить каннибальское пиршество, используя в качестве пунктов меню своих более слабых товарищей, теперь уже бывших. Трусливые и слабые (в основном полукровки или чистокровные в двух-трех поколениях) бежали и прятались. Их даже не особо искали. Что с них было взять?       "…Зато по становому хребту организации — чистокровным магам консервативных взглядов — Министерство прошлось потоком беспощадного драконьего пламени! Даже Крэбб — и тот удивляется, как мало нас теперь осталось! Это богатые имели достаточно сил и политического влияния. Им было легко кинуть кость: отдать малую часть своего состояния. Ведь при этом они все так же оставались богатыми и влиятельными…       …Кстати, несмотря на обширное представление во внутреннем круге, на самом деле не так уж и много было их: активных Вальпургиевых Рыцарей из древних родов. Одним это было банально не нужно, другим — не позволяла фамильная гордость метить себя "печатью раба", третьим — родовая спесь мешала встать под знамена бастарда, насколько бы удобной политической фигурой он для них ни был… Мордредовы реакционеры, потом крупно пожалевшие о своем снобизме!       …Это у откровенной рванины было нечего взять, кроме их никому не нужных жизней. А вот магам среднего достатка и средней силы, тем, кто вроде как незаметно сзади подпирает собой передние ряды, тем, кто тянет на себе большую часть дел, начиная от второстепенных боевых и заканчивая снабжением и производством… Вот как раз с них что взять — было. Причем куски были небольшие, но вкусные, то есть удобные для дележки: лавка, ферма, артефакты, мешочек золотых, складик реагентов, фамильные драгоценности, счет в банке на обучение ребенка в Хогвартсе… А вот сил, чтобы защититься самостоятельно, — не было…"       Зато этих сил хватало на то, чтобы максимально дорого продать свое добро и жизнь. Ведь мало кто согласится добровольно отдать каким-то чужакам то, что наживалось поколениями предков. Чужакам, которые, прикрываясь законом, врываются в твой дом, переворачивают все вверх дном, забирают понравившиеся вещи, насилуют жен и дочерей… Люди, готовые покорно терпеть такое, есть, но они не идут в боевое крыло революционной организации.       К концу репрессий накал взаимной ненависти достиг таких величин, что авроры вместо описанной в законе процедуры ареста подозреваемых предпочитали сначала бросить в них бомбарду или аваду, а потом уже с выжившими (если они были) вести допрос с применением круциатуса. Впрочем, обороняющиеся тоже были далеко не трепетными ланями, питающимися лунным светом, и вовсю использовали террор. И нередко случалось так, что, возвращаясь со смены, аврор вместо домашнего тепла находил на месте дома пепелище с трупами своей семьи.       "…В политических реалиях проигранной войны: "каждый сам за себя" — судьба их была очевидна, а дни — сочтены. Кого не сдали на расправу кровникам и не убили при задержании — тех сгноили в Азкабане. Те, кто откупился, многое мне рассказали…"       Волдеморт тяжело вздохнул. Кто бы что ни говорил, но он помнил каждого принесшего ему клятву. Пусть настоящих друзей среди Упивающихся у него было мало, дружба предполагает определенный уровень равенства, а к большинству отношение и вовсе было как к инструменту, но все равно — терять их было неприятно, обидно и… жалко. Жалко в смысле, что нужно было тратить время и силы на поиск и подготовку новых.       "…Таким образом в результате не совместных, но равно неприятных действий всех этих "Люциусов", "Краучей" и "Дамблдоров" мне сейчас во внутренний круг пришлось принять тех, кого и на недельный перелет на метле нельзя было подпускать к власти! Да и остаток "рыцарей" по большей части настоящее отребье, понимающее "докажите всем свое право повелевать" как "грабить, убивать, насиловать"! Нет. Я никогда не считал террор каким-то запретным методом, и вполне допускаю его применение, но… — Моргана их прокляни, идиотов! — …но строго дозированно и по делу! То есть тогда и только тогда, когда такие действия приносят пользу, а не порождают лишь огромный ворох новых проблем! Более того, они изо всех сил стараются перещеголять друг друга, считая, что основным критерием отбора во внутренний круг является жестокость…"       В свое время Волдеморт в тайне приходил в восторг от того, как детишки всех этих гордых чистокровных аристократов, разговаривавших с ним через губу и не пускавших дальше порога, пресмыкаются перед ним, презираемым их отцами полукровкой. Доносят, предают, жрут друг друга, стараясь выслужиться… Сейчас же, через призму прошедших событий, Том отчетливо видел, что это была серьезная ошибка. Да, принцип "арбитр между многими полюсами силы" хорош… но только для того, чтобы удержать уже захваченное. Для завоевания чужого он годится плохо. Ведь на одного вырвавшегося вперед будет приходиться десяток бьющих ему в спину завистников, тянущих удачливого, а вместе с ним все дело, назад. Мало, очень мало было у него волшебников, на которых действительно можно было положиться. Таких, например, как Малфой.       "…Люциус! — мысли Волдеморта снова перепрыгнули на больной вопрос. — Вынужден признать, что давно я не испытывал такого ослепляющего бешенства, как позавчера, когда с помощью связи меток меня позвали на помощь. Вот только место, где я оказался, использовав в качестве маяка для аппарации метку взывавшего ко мне мага, заставило, — крупные, вытянутые ладони с кожей зеленоватого оттенка до скрипа сжали подлокотники кресла, — в первую очередь заподозрить ловушку. Отдел Тайн! Арка Смерти! Атриум Министерства! Хуже был бы только Азкабан!       Ах, как же я тогда пожалел, что метка не была предназначена, как мне когда-то с абсолютной уверенностью рассказывал ученик, для мгновенного убийства провинившегося!       …Странно, что в такой бред он вообще поверил: кто бы такое в принципе на себя разрешил наложить? Впрочем, возраст… Кх-м… Кстати. А откуда он вообще такое взял? Придумал сам или… нет? То есть Крэбб запугивал своего сына? А зачем? Понятно зачем — у всех свои желания, главное из которых избавиться от службы мне. Предатели!..       И только униженные оправдания Беллы спасли ее от немедленной смерти. Тогда, по прибытии сюда, в подземелья давно уже разрушенного замка Слизерина. Одного из многих и единственного, запирающие чары которого я смог распутать.       Столько уже сделанного — теперь перечеркнуто! Сколько новых проблем образовалось! И все — из-за одного честолюбивого идиота! Крэбб, конечно же, прав. Хитрый, осторожный Люциус и откровенное предательство просто несовместимы. Хотя и варианта такового полностью исключить нельзя. Что ж… Надеюсь, для Малфоя внесенные мной в правила игры изменения станут приятной неожиданностью. Теперь все отвечают за всех!..       Как бы там ни было, случайно ли, специально ли, но своей выходкой планы прихода к власти Малфой мне серьезно усложнил".       Перебирая в уме все следствия из произошедшего в Атриуме, Волдеморт не сдержался и злобно зашипел. Потревоженная Нагайна медленно, плавно стекла со своего ложа на пол и подползла к креслу. Стараясь утешить, она мягко оплела длинным телом торс своего друга и господина и положила, подобно ластящейся кошке, голову ему на плечо.       "…Мордредов старик, несмотря на маску чудака, все так же силен! А еще как по заказу показательно выигранная дуэль! Ш-шаа-рршр! Как она поднимет почти полностью обрушенный рейтинг Дамблдора? Столько вреда — и серьезного! — что я вполне вправе был казнить и жену, и сына, и самого Малфоя! Прямо на месте! Но связи! И деньги! Чертовы деньги! Все упирается в них! Люциус! Корм драконий! Как же ты меня разочаровал!       Зато внезапно порадовал ученик. Никаких показных страданий, как у сопляка-Малфоя. Ни когда от меня пытку принимал, ни когда казнь наблюдал. Смотрел на все как и должно: холодно и равнодушно. С легким спокойным любопытством, без жалости, без страха и, что очень хорошо, без наслаждения. Отребья, спускающего в штаны от вида чужих мучений, у меня полно. Было и будет… Соратников же, всецело разделяющих мои цели и умеющих при этом думать, как приблизить их воплощение в жизнь, очень мало. Особенно преданных. Впрочем, таких людей никогда не бывает много…"       Слегка успокоившийся Волдеморт ласково погладил свою самую преданную сторонницу по чешуе.       "К сожалению, очаровываться поведением Винсента тоже не следует. Не было бы обусловленной магией абсолютной верности, кто знает, как бы он себя тогда повел? Какие цели бы преследовал? Да даже сейчас он ведет свою игру, как и все начинающие интриганы думая, что никто вокруг ни о чем не догадывается! К тому же поведение Крэбба остается весьма и весьма… неровным. То он ведет себя предельно рационально, как взрослый, умудренный опытом маг, а то на какой-нибудь глупости начинает думать и, хуже того, действовать так, как впору только первоклассникам какого-нибудь слабого факультета вроде Гриффиндора. И ладно дело было бы в клятве призраку Основательницы (как бы он их ни прятал, но если из своего опыта отлично представлять, что нужно искать, то найти где — не проблема…), но нет же! Ему действительно от всей души искренне жалко врагов!       Похоже, это то самое разлагающее влияние факультета Хаффлпафф, от которого будет очень трудно избавиться. И ему, и мне. Даже магическая клятва не может заставить человека быть умным, если у него в голове мозга не больше, чем в костяном набалдашнике трости! Зато у некоторых ума — даже слишком много!.."       Мысль Волдеморта опять перескочила на виновника случившегося.       "Люциус-с-с! Одна вассальная клятва, к которой Крэбба-младшего принудил сынок Абраксаса, чего стоит! Можно ли считать такое поведение — предательством? Как минимум посягательством на моих людей — без всяких сомнений!       Однако покойный Крэбб оказался неожиданно хитер, и смог заключить клятву в очень обтекаемой формулировке. В свою очередь молодой — верно расшифровать тонкие намеки и правильно использовать слабые места. Сделать, что ли, ученику подарок и казнить Малфоя-младшего в назидание остальным? Хм-м… Посмотрим, справится ли он или нет. А если нет, то… Нужно будет только не забыть отослать Крэбба куда подальше, чтобы магия его вассальной клятвы не заставила его пытаться нарушить основной долг ученика — выполнять приказы учителя. Сквиб и откат уже моей клятвы мне не нужен…       Жалко блондинистого щенка? Совсем нет. Ибо измельчали Малфои. Совсем измельчали, — с грустным вздохом по канувшей в Лету эпохе сильных и умных магов подумал Волдеморт. — Окончательно выродились из-за родовых проклятий… А ведь отец и дед Драко были совсем не такими.       К примеру, Люциус в его годы был иконой стиля и поведения для большинства ровесников. Во всяком случае, той их части, что училась в Хогвартсе. А Абраксас Малфой уже к пятому курсу решал чужие споры. То есть обладал настолько серьезным авторитетом, что другие маги добровольно делегировали ему важнейшее право — право судить. Пусть и в школьных спорах, но большое вырастает из малого. Дети со временем вырастают, а уважение и привычка обращаться за разрешением спорных вопросов — остается. Да, поколение сильных и умных… Что уж говорить обо мне: старосте Хогвартса, первом ученике во всем, кроме бессмысленного квиддича, и всеобщем любимчике?.."       Волдеморт еще раз погладил млеющую от немудреной ласки Нагайну и тяжело вздохнул.       "М-да. Жаль-жаль… Что ж. Я уже давно подумывал подобрать себе новых доверенных лиц, а оказывается, набирать их банально не из кого! Быть может, выбрать из тех, кого возвысил сегодня? Или же приблизить к себе кого-нибудь из друзей ученика? Пожалуй, так будет даже лучше. Предыдущие помнят меня другом и старшим товарищем, эти же — будут считать меня полубогом…       …А то сейчас старые бездельники обленились настолько, что я должен лично писать школьнику! Думают, что я буду сражаться за их интересы, а они просто постоят в сторонке и милостиво примут из моих рук золото, земли и должности в преобразованном и обновленном Министерстве? Не удивительно тогда, что в ответ от школьников я стал уже получать нечто вроде: "Прошу меня извинить, Лорд Волдеморт, но мой род вымирает. Я не в силах принять участие, но всегда буду предан вашим и отца идеям…" Посмотрим, как ты запоешь потом! После такого — не иметь тебе моего доверия, Нотт!       Интересно, а никто из старого состава не задумывался, зачем мне нужны настолько бесполезные "друзья"? Судя по тому, что для того, чтобы они зашевелились, потребовалось набрать новых, — однозначно нет!..       …Похоже, братство окончательно изжило себя. В нынешних условиях следует сосредоточиться совсем на другой форме организации. Тем более впереди битва за Министерство… Но для начала, посмотрим, как они покажут себя через неделю. И Малфой-младший… Если выполнит и мой приказ, и свое обещание, то я воздам ему по заслугам. Быть ему во внутреннем круге. Лорд Волдеморт справедлив. Это отлично стимулирует слуг…"       Сломанный "друзьями", преданный "союзниками", не по-гриффиндорски трусливый и слабый духом, но одновременно довольно сильный и искусный в некоторых областях магии волшебник неуверенно поскребся в дверь.       — Повелитель…       Волдеморт в открытую презирал Питера. Одновременно с этим он находил предателя достаточно полезным и искренне преданным, для того, чтобы не только оставлять его в живых, но и держать подле себя.       — Заходи, Хвост.       — Повелитель, — согнувшись в униженном поклоне, произнес Петтигрю, — я выполнил ваше задание. Привел…       — Прикажи ему зайти…       А в это же время не ведающий о том, что сейчас в одном темном подземелье решается его судьба, Драко Малфой, истерично хохоча и одновременно судорожно рыдая катался по кровати в своем мэноре, не обращая никакого внимания на глядящих на него с испугом домовых эльфов. Правда, надо отдать ему должное. Учился он быстро, поэтому никто не услышал следующих его мыслей:       "Ха-ха-ха! Как же это смешно! Посадить хитреца в его собственную лужу! Крэбб считает себя самым умным? Думает, что это я буду бегать по заданию Волдеморта? Ха! На что же тогда нужны вассалы?! А с каким удовольствием я погляжу, как он будет убивать Дамблдора!.."       — Да! Это будет очень весело! Он заплатит мне за все! — до крови от впившихся в ладонь ногтей с аккуратным маникюром сжал кулаки Драко. — За все!